Игорь Снегур

Просматривая альбом с эскизами

БЕСЕДА 25.12.1995.

Игорь. - Художник изображает то, что ему поставляют глаза, реальное видение, тогда он реалист. Но художник работает со зрительным материалом. Первый элемент изображения - это поверхность, плоскость на которую ты бросаешь взгляд. Это все равно плоскость, не дорога в мир, или иллюзорное пространство. Вот стена, а вот холст - плоско. Ну и нормально, не надо создавать иллюзию пространства. Если ты создаешь иллюзию, значит ты уже раб иллюзорного пространства, ты уже ничего не можешь. Ты должен изображать так, как видят глаза - все, как это видно, ты в плену, ты несвободен. Значит, ты лишаешься свободы. Значит, ты уже рисуешь портрет, не как ты чувствуешь, но как ты его зрительно видишь. Видение - это инструмент только, не отношение, оно холодное, то есть глаза холодные. Они смерть видят, и любовь видят, и цветок видят, и помойку видят. А живет душа! Творчество - не холодная передача информации, это отношение. Поверхность, на которой ты должен изобразить что-то. А это исключает сразу то, что видят глаза. А как тогда рисовать, если глаза видят одно, а мне нужно нарисовать другое? Когда ты работаешь с поверхностью, вырабатываешь ключ или тип изображения, условия, ЧЕРЕЗ КОТОРЫЕ на тебя можно смотреть! Но все равно - плоскость! И тут ты должен разрабатывать сам для себя близкое по темпераменту, по чувствованию отношение к поверхности, чтобы манипулировать с плоскостью, чтобы все-таки пробиться сквозь мертвую фанеру. Создать некоторые знаки, символы, состояния, колорит с тем, чтобы передать свои мысли, чувства и желания, или переживания. Плоскость мертвая, она просто плоскость, она неподвижная. А как ее сделать подвижной? Я должен разрушить и создать! Цель художника - РАЗРУШИТЬ плоскость, эту основу зрительного восприятия и СОЗДАТЬ. Уничтожить плоскость, но вместо нее нужно что-то создать, чтобы можно было смотреть! Художник создает плоскость... не плоскость, а ОБЪЕКТ ДЛЯ НАБЛЮДЕНИЯ, где его творческая сила проявляет себя. Как он этим пользуется? Он может обрести свободу для самовыражения, только когда владеет ресурсами разрушения плоскости и создает при этом некоторую АЛЛЮЗИЮ, или ИЛЛЮЗИЮ. Так вот, у плоскости есть две категории - ЗА ПЛОСКОСТЬЮ и ПЕРЕД ПЛОСКОСТЬЮ. Это легко считывается.

Один работает в плоскости, другой создает иллюзорное пространство или вообще ее растворяет. Например, передвижники, так же как Ренессанс - их задача была плоскость вообще убрать. Есть "Окно в Мир". Но современный художник чувствует, что в этом случае он ограничен, потому что если "Окно в Мир", тогда, будьте любезны соблюсти все условия иллюзорного мира (перспективу и т. д.) Поэтому современное изобразительное искусство снимает проблему иллюзорного пространства...

Эля. - А почему все-таки иллюзорное пространство?

И. - Потому что любое изображение, адекватное природе - это и есть иллюзорное пространство, это как бы голографическое изображение, объемное изображение того, что мы видим. Объемно, в пространстве. И мы устроены так, что то, что далеко нас меньше волнует, а то, что ближе больше. Поэтому все композиции строились так: на переднем плане человек, а дальше - то, что меньше волнует, то есть фон. Это - театр. Фон - это то, что происходит за передним планом. Если на переднем плане розы, а дальше баталия происходит, идет битва, главное на картине все равно роза, которая художника привлекла. И задний план вторичен, он как фон выступает к этой розе. Или, наоборот, на переднем плане - герой, а роза где-то на дальнем плане, она уже не носитель информации. Мы сейчас говорим о чем? Есть два типа, можно сказать три типа живописи. Один тип: как вижу, так и рисую, учусь у природы, увлечен, и выше ее нет. Он создает иллюзорное пространство, то есть то, что мы видим в природе, и на холсте создается "Окно в Мир". Могут быть события сюрреалистические или абсурдные. Это может быть Ренессанс, где мифические герои чаще всего, а не реальные люди, или история мира, описанная художниками через ветхозаветные сюжеты. Зрителю предлагается картина, как событие происходило, с тем, чтобы закрепить в его памяти нечто важное для его духовного воспитания. Но современный мир таков, что он по чувствованию своему стал более сложным, и мы имеем большее количество ассоциативных обязательств.

Э. - А почему раньше этого не было, ведь те же самые чувства...

И. - Ментальный план у нас более высокий сегодня: воспитание, образование общее у всех выше, чем у средней массы в языческие времена. Там была торговля, оборот средств, деньги и прочее. А сегодня воспитывается и мощно существует логическая система воспитания, и мы все больше уходим от духовной жизни, когда события происходят в другом режиме. Мы все меньше и меньше замечаем, или реагируем на те события, которые происходят. Мы оглохли, ослепли и перестали осязать это. Они богаче были. Были ближе к природе. Энергии природы, силы духов, ритмов каких-то воспринимались ими с другого уровня, более близкого к душе природы, а сегодня ментальный момент показывает внешнюю оболочку закона природы, а внутренние, более тонкие материи потеряны и, чтобы объять необъятное, современные художники говорят условно. Они хотят подойти и вернуться, сохранить в себе вот это слышание через "кармические ходы"... Плоскость стала очень сложной. Это, как если бы мы сравнили компьютер и арифмометр. Так вот, отношение к поверхности также поменялось. Сегодня средний художник владеет большим количеством маневров, как компьютер, и он более осознанно это делает, но не духовно, то есть это - ЛОГИНАРИИ! На самом деле, современное искусство - это ЛОГИНАРИИ.

Т. - А что такое логинарий?

И. - Ну, как есть солярии, а это логинарий. Только солярий - для тела, а это - ментальный, логинарий. Вот я придумал сейчас: мы все находимся под логинарием, он светит. Вместо того, чтобы высшее сознание работало, работает логинарий, форма.

Э. - А почему не происходит работа высшего сознания?

И. - А потому что отнимаются ресурсы. Например, когда дают землекопу задание прокопать в течение месяца траншею, у него останется время обласкать дочку, обнять жену, пойти в кино? У него крутой режим, он должен успеть это сделать, иначе он проиграет, он не получит зарплаты за этот труд. Поэтому он работает до изнеможения. Как тут опираться на интуицию. Остается только логика, логинарий. Это эпоха!

Э. - А если как-то его оставить?

И. - Каждый находит себе отдельную, как он ее слышит, форму. Один уходит в монастырь, другой закрывается у себя в "берлоге", третий выбрасывает телевизор, который не оставляет ему ни одной своей собственной мысли. Сидит редактор-разработчик. Ты - ПОТРЕБИТЕЛЬ, а не ВАЯТЕЛЬ! Сейчас все средства массовой информации делают не ваятелей, а потребителей. Так вот, если человек чувствует, что его ставят в систему не творческого лица, свободного, а делают его рабом потребления, а потребитель пассивен - это раб. Так вот, цивилизация так и развивается. Художники, как наиболее спонтанные, в отличие от массовой культуры выходят в другую систему и находят ФОРМУ ДЛЯ САМОВЫРАЖЕНИЯ. Они - антагонисты к средствам массовой информации. Творчество антагонистично средствам массовой информации. Средства массовой информации - газеты, журналы, телевидение, кино и поп-музыка - это антагонисты творчеству. Там работает другая система. Ты открыл уши, слушаешь музыку, и все новые темы, авторы, а еще зрительный ряд - это уже порабощение! Когда зрительный ряд с музыкой - это уже тотально. Выживет тот, кто от этой системы будет свободен и сможет отойти. Что мы сделали с Танечкой? У нас нет телевизора! Вот время остается - часик, полчасика - мы читаем. Ну, две страницы прочтешь. А почему Европа не читает? Потому что не творит!

Э. - Скажите, ведь разное творчество у людей, которые плюют на это и у людей, которые стараются заполнить эту систему, так называемую поп-культуру?

И. - Ты пойми, что все великое делается просто. Их интересует, прежде всего, оборот материальных средств. Они считают так. Если они имеют материальные средства - это нормальная жизнь, они каждый день имеют дивиденды, которые растут, и они считают, что эта форма существования правильная - запас. И в этот процесс включены миллионы людей, которые живут ради этого запаса. В силу этого материальные средства пускают в оборот - с музыкой, с живописью, с театром, с искусством, с журналами: когда есть дивиденды, то управляет не дух творческий, а дивиденды. И поэтому очень сильно профессионализируется среда, рассчитанная на то, чтобы дать свежее, и это всегда клюква, однодневка. Им творчество не нужно, а нужно, чтобы в результате были дивиденды: деньги, которые они могут материализовать и создать себе надежный капитал, сохраняющий их личный имидж. Творчество для них является вторичным. Отсюда, все творческие люди идут на службу, они покупаются ими. Поскольку в мировом плане это очень скоро становится известным, они быстро находят личность, действительно яркую, и они ее финансируют. Каким образом? Они поставляют ее на рынок, предоставляют финансы, средства...

Э. - Но почему так происходит, что чем больше творчества в личности, тем ее продажность чудовищнее и страшнее?

И. - Дело в том, что здесь нет творческого соревнования, а есть работа на деньги. Сейчас большая проблема, как себя в этом мире сохранить, как проявить себя в чем-то, реализовать себя в чем-то - ОТРАБОТАТЬ БЛАГО! Ты живешь, чтобы за тобой было благо. А вот, например, Майкл Джексон... В результате страдают миллионы творческих лиц, а Джексон становится звездой, и при этом все остальное искусство чахнет: есть таланты, но они спились, ушли со сцены... Из одного делают кумира, а все культура в целом гибнет от этого. Но каждый человек, независимо от того, попал он в орбиту или нет, должен понимать и слышать, что если он будет "потреблять" этого Майкла Джексона при мощной рекламе и отрывать часы от учебы, от своей жизни, от себя лично, от того, чтобы подумать о своем здоровье или о каком-то своем плане - в чем ты себя реализуешь? Ведь мы соревнуемся только в одном: мы живем, чтобы, как яблоко, БЫТЬ ЗРЕЛЫМ, а у тебя зрелость отнимает Майкл Джексон! Пока ты хлебаешь это, ты - ничто. Ты - потребитель! Ты должен воевать с этим насилием, сопротивляться, чтобы стать созидателем. Не потребляют - не надо, но ты производи. Кто будет потреблять ПРОДУКТ ТВОЕЙ ЖИЗНИ? Это может быть твой поцелуй в щеку, моя шутка, ты что-то сама делаешь, но ты вводишь в мир себя, как делателя и созидателя, который НЕСЕТ ЧТО-ТО В МИР!

Э. - А почему все-таки мир потребляет все это?

Т. - Это означает, что он идет по пути наименьшего сопротивления - думать не надо!

И. - И, потому что ты - на одном уровне, а массовое потребление - на уровне в три раза ниже, чем твое потребление. Тебе это уже не годится, а 50% молодежи?.. Короче, многообразие исчезает, а красота - это многообразие... Раньше интеллигенция имела трибуну и была собственником художественных идей. Интеллигенция обычно переводила высшие проблемы на язык деревни, горожанина. Интеллигенция - посредник, аккумулятор. Она собирает лучшие идеи. А если она уехала? Один интеллигент сто человек поддерживает духовно! Один!!! А если уехало сто тысяч, помножь это на десять человек - значит сто миллионов семей остались без духовного водительства, без зашиты духовной...

Т. - Интеллигенция - душа народа, наверно...

И.- Люди стали рабами, потому что уехали учителя, советчики, которые объясняли, показывали, что-то говорили, убеждали - они уехали... Нет двух уровней - тех, кто нас объединяет, и нет тех, кто их объединяет. У нас двух уровней не хватает, двух поколений... Но, вообще, давайте листать наш журнал, потому что я думаю, что это куда интереснее...

Т. - И я тоже так думаю, что политика - это слишком долгий и грустный разговор, десять кассет не хватит!

И. - И лучше получить удовольствие от общения накануне Рождества... Вот, например, ко мне просится этот цветок, подсолнух, очень просится, но я не могу к нему, Танечка, подойти, и, знаешь, почему? Вот иероглиф, в котором иероглиф подсолнухов раскрывается. Но пока я не нашел к нему...

Т. - Ключ...

И. - Да. Вот, дальше, видишь, я работаю не только в этой плоскости, я еще создаю другую - НАД и ЗА НЕЙ...

Э. - А почему вы стали работать в системе иероглифов?

И. - Я и живу в системе иероглифов. Я сам иероглиф! Я отличаюсь от тебя. Чем я отличаюсь? Я отличаюсь, прежде всего, в этой объективной реальности иероглифом своим, куда входит очень много признаков. Ключ психологический, модус, на который я реагирую, а ты его пропускаешь. Ты на что-то реагируешь, а я это пропускаю, потому что для меня это не важно. Иероглиф - это самость, индивидуальность, индивидуальное. Иероглиф - это индивидуальное в хоре множества. И наиболее удобно выражать это понятие словом "иероглиф", то есть, это знаковая система. Звук речи, тембр. Ты звонишь - иероглиф, то есть знаковая система. Сколько людей звонят - 90% тех, которые звонят, ты узнаешь по голосу. Это что же, не иероглиф, который ты воспринимаешь ухом?

Э. - А почему такая форма в изображении?

И. - А КАК ВЫТАЩИТЬ МНОЖЕСТВО? Признаки! Но признаки такие, что никогда не спутаешь часть от части - там миллиард частей, потому что все различны. И вот, признак или предикат частного - это и есть иероглиф. Там, где разделяется. Как отличить воду ото льда? Вот - иероглиф. Вот - один иероглиф, вот - второй. Вот - вода, а вот - лед. Когда я говорю "иероглиф", я имею в виду отличительный признак - чем отличается вода холодная от воды теплой? Иероглифом. И мы различаем лед и воду... Смотри, смотри... Сейчас ты увидишь, когда следующая страница будет. Вот мой язык! Вот в этих штуках теоретически рассказаны все системы. Правда, мне это на практике, в рисунке не всегда удается... Лет через пять, когда ты поймешь, что в этом мире надо защищаться, возмужаешь... Защищаться каким образом? Чтобы не съели твою личность, и ее в себе через дела раскручивать. И в 35 лет наберешь, накрутишь мышцу, и мы тогда встретимся с тобой... И давайте пошлем далеко всех тех, кто делает деньги, кто хочет быть богатым и счастливым, потому что, когда они уйдут, ничего не останется, потому что прах - эти их дома, усадьбы, вещи, они будут жутко ревновать, потому что они занимались тем, что из камня делали камень. Что такое дом? Это камень, который не может жить. А представь себе, он уже в нем не живет, и сына кто-то обманул, и там живет уже третье лицо, тогда страдай, как демон, носись во снах, пугай детей. Кстати, почему дети часто пугливы во сне? Да потому что это демоны-материалисты остаются в полу-зоне, а у детей еще слабая психика, и они мучают, в основном, детей - это все те, кто жил в этом материальном...

Э. - И меня мучают ужасно...

И. - Значит, ты еще трепетная... Ты видишь этот альбом, я его никому не показываю, но когда я его сам смотрю, я в работе. Я рассказываю по ходу мотивы, вы видите картинки. Конечно, запись этого не может увидать. Если бы камера была, было бы интереснее... Вот здесь закрепилась - это какой год? 89-й! Здесь закрепилась та концепция, в которой я говорю: линия - глагол в языке изобразительном. Отсюда пошли линеарные структуры, в основном. Композиция идет уже не традиционная, когда - объект, знак, символ. Каждая картина воспринимается, как имя существительное - сейчас мы говорим о речи. Если говорить внутри речи - как подлежащее. Это - статика. Я сказал "подлежащее"... И вот - вещь, вещь, вещь, и - немножко эпитетов, немножко наречий, немножко прилагательных. Это все надо расшифровывать. Картина для художника - фундаментальная вещь. А что - фундаментальное? Форма! Фундаментальное - это в основное содержание в речи. Так, любая картина художника - это основное содержание его речи. Речь - это обращение, картина - это обращение. Я обращаюсь к вам, к ним - это моя речь. И в ней есть все то же самое, что в речи, в классической устной речи, все ее признаки, вся ее внутренняя формула. В 20-е годы были такие "речевики", как Малевич. Какой могучей, первичной языческой силы язык у него! И он обозначает подлежащее, подлежащее...

Т. - Он говорит номинативными фразами.

И. - Да! Малевич номинативен в языке, но он могуч! Это - первичный язык, это начало нового языка изобразительного! Теперь. Что говорит Кандинский? Кандинский говорит... твоими стихами, твоими стихами...

Т. - Девичьими?!

И. - Розовое утро, снежинки засиреневели в водосточных трубах, флейтах Баха... Это - метафора, эпитет - это вторичные члены речи, а уже есть для них кувалда: "Я вот, и ты вот, и вот стол... Вот!" Это - Малевич. Если не будет ствола, подлежащего... Что такое существительное? Это - объект в речи основной, вокруг которого все строится. Там могут девочки летать, паровозы ездить, но основной объект речи должен быть! СУЩНОСТЬ, ОБРАЩЕНИЕ! Современная живопись через сто лет после Арт-Нуво совершенно онемела. Она от Малевичей, Кандинских, Шагалов совершенно "забурела". Короче, все это отдельно - члены речи. 20-е годы мы берем и называем - Малевич, Кандинский, Филонов и кто? Клюн. Пикассо, Пикассики, Пикассята - это на Западе. РЕЧЬ была здесь, в России. В силу нашего социума, условий, в которых это все проходило - глагол-движение, спонтанный. А соединительная ткань всегда - движение. Это - Филонов. Я Филонова ставлю выше Кандинского и Малевича. Он не такой мощный. Женская сторона речи изобразительной - Кандинский. Вот, на этой страницы чего не хватает - ЛИНИИ НЕ ХВАТАЕТ, потому что линия - это "композиционум", линия куда хочет, туда и идет, линию как угодно заверни - у нее нет ни конца, ни края. Это - бесконечное движение, и если нет линии, значит, нет и движения! У Малевича линии геометрические, у Кандинского вообще никаких линий нет, у Шагала тоже никаких линий нет. Линия есть у Филонова. Но, Арт-Нуво - это тоже линия. А я с этой серии начинаю заниматься линией. Так вот, разговор о чем? О том, что я иду по назначенной большой тропе, получается средняя, а реализуется слабая. Мои коллеги слышат, что я их чем-то занимаю. Есть уважение, ровное, да, "хороший художник". Но, тайна вся в том, что когда я работаю, я умираю. Если я себя уничтожаю, и если я так поработал сегодня, что все - я умру, это было мое последнее усилие!... Утром просыпаюсь счастливым. Но если я поленился, то утром просыпаюсь, как труп, как будто я уже умираю. Есть секрет. Если себя уничтожаешь в труде, в работе и в деятельности, и умираешь сегодня, то завтра ты счастлив. Если ты дал себе отпуск, утром встаешь такой тяжелый, такой нездоровый... Я подумал: " Господь каждый день живет таким отчаянным трудом, у Него смерть каждую секунду рядом с Ним. Наверно и нам так надо!"

Т. - Чтобы была смерть и возрождение!

И. - Танечка, только потому к Нему приходит утро, что Он каждый день умирает по-настоящему. Он каждое мгновение умирает, и поэтому Он имеет право на утро. И опять умирает. Он умирает каждую секунду, и одновременно, вместе с этим идет наше бытие, но это все едино и неразличимо. И вот Его сила - Он умирает, и - ЖИВОЙ! А если Он не захотел бы быть живым, ничего бы не вертелось, и ты бы не поправляла сейчас свой роскошный хитон... (Продолжают смотреть альбом) Какое количество тем... И все они, когда я их делал, я был единственный раз человеком. Не просто Игорем, которого вы наблюдаете, но тогда, такого-то числа я был... Вот! Апрель восемьдесят девятого года. Я работал с этой темой. Пережевывал, смотрел, потом реализовал что-то, но это я - РЕАЛЬНЫЙ! Я реальный не в том, что ты меня видишь, а я реальный тем, что твоим глазам сейчас предстало в альбоме. И ты меня можешь, как угодно называть, но мой процесс и мое существо - это только вот это, и больше ничего. Между прочим, у тебя какое-нибудь настроение возникает от того, что ты видишь? И почему я так навязчиво работаю с этими формами, а с другими нет? Потому что я знакомлюсь с линией, я знакомлюсь с тем, как она себя ведет, что она хочет, потому что если я хозяин линии - это все, конец! Я должен быть партнером. Если я - твой хозяин, линия, ты перестаешь быть линией, ты должна быть мной. А линия - это путь, направление, и что, нет ничего свободней линии? Есть. Цвет. Он тоже свободен. Звук, вибрации свободны. Но художник их в рамки заключает и нам передает некоторую систему, ангажированную для подарка, для вашего счастья... И вот, я здесь работаю с линией, как ребенок. Я слушаю ее, чего она хочет, линия. Как сейчас. Пришла. И если я: "Чего ты хочешь? " Ты живешь не потому, что ты имеешь право, у тебя никаких прав на жизнь нет, и у меня нет, но, когда мы, не имея прав, встречаемся, мы друг другу права отдаем тоже для жизни. И если мы это научились делать, значит, тогда кто-то слышит. И поэтому линия, когда я с ней работаю: "Ну, куда ты хочешь? Она: "Я - туда." А я: "Не получается..." Она: "Туда!" Она такая юркая, она такая свободная, и она знает такое количество комбинаций, и она говорит: "Выбирай!"

Т. - Это же бесконечное множество!

И. - "Выбирай!" Я говорю: "Давай, работай!" Хорошо, она работает. Я говорю: "О, застынь, вот так встань! Вот это годится..." А она сама себе аплодирует и говорит: "Это такая малость для меня! Но мы с тобой ведь друзья!" И, я ее не виню ни в чем, и себя не виню. Мы с ней дружим. А дружба - это основа всякого творчества. То есть, ты ДОПУСКАЕШЬ ПАРТНЕРСТВО! Вот, с плоскостью художник допустил партнерство. Он сказал: "Ты, плоскость!.." Поэтому ты сейчас листаешь страницы, в которых с линией я дружу, и я ее слушаю, но не всегда мне это удается. Иногда я просто спонтанный, а потом смотрю, что она мне сказала. Значит, сначала линия, а потом уже работа с тоном и с формой. Линия настолько первична! Это - трамвай, который едет по одному маршруту. Если у тебя есть настроение какое-то, линия только по этому маршруту поедет, а уже потом все остальное откроется. Поэтому, вот спонтанная линия, линия, перехваченная агрессивным началом: "А ты вот туда завернись!" И тогда ты ее оставь, если она захотела пойти куда-нибудь. Понимаешь, как нужно слышать... Вслушиваться... Только вслушивание. Не много ли я наговорил?

Э. - По-моему, мало...

И. - Кстати, будет интересно, если вы возьмете интервью у моей жены.

Э. - Ну я так и хотела вместе, мне интересно, как Танюша понимает, с внутренней стороны...

И. - Ну, об этом вы потом поговорите.

Э. - Нет, нет!! Сейчас и немедленно!!

Т. - Именно об этих работах?

Э. - Ну, не только об этих, а вообще...

Т. - Честно говоря, я очень много о них думаю...

И. - А вот это знаете что? Это лес, волки, собаки. Это такая волна, и вот звери разные, но они все в одной волне. И они все в своем промысле как-то перемешались...

Т. - Они уже летят над землей...

И. - А внутри еще белые силуэты...

Т. - Что касается меня, то как раз ощущение полета меня очень сильно манит, то есть я как бы все время вижу, чувствую полет, попытку полета...

И. - В линии?

Т. - Да, в линии.

И. - Но вот линия, что это?

Т. - Для меня это - полет, рисунок неба, земли, горизонта, силуэт. Это - линия бегущая... Сквозное действие.

И. - У меня вопрос. Вот линия, которая доминирует у меня последние пять лет - она какое-то состояние дает, новое ощущение? У меня она фиксирована, и она композицию олицетворяет и дает ей главный план. Вот как со стороны тебе кажется... Хорошо?

Т. - Вот это ощущение отрыва от земли, ощущение полета, движение именно в небе, понимаешь, когда ты сам находишься в небе, и земля уже внизу, под тобой, и ты свободен, свободен от всего... Ты волен идти дорогами, которые зовут, ждут...

И. - Небо свободней, чем земля, поэтому у тебя ассоциация сразу с небом.

Т. - Да, это ощущение небесное, полет к небу, и, главное, ты управляешь своим самолетом сам, своим телом, своим движением, то есть, ты в этом движении принимаешь самое активное участие... Я говорю о трактовке линии, как Игорь мне ее передает, и как я ее слышу.

И. - Дирижабль плывущий...

Т. - Да, но не тебя везут, а ты сам, ты в этом небе, оторвавшись от земли, ты поднялся и задаешь себе полет рано утром, на восходе солнца, и состояние это - как предвосхищение солнца, предвосхищение счастья, и солнце уже ближе, облака уже ближе. И когда ты сквозь облака пролетишь вверх, то там и будет солнце. Там будет тебя ждать твое сокровенное желание, твое счастье, мечта. Но часто бывает так, что предвосхищение, мысли о счастье - это гораздо более творческое, необычайное состояние, чем уже счастье осуществившееся.

И. - Ну, Таня, ты такая СПОН-Танюха, тебе только дай слово. Я понял, как ты можешь заговаривать своих подруг!

Т. - Ну подождите, вы же спросили меня! Эти работы для меня - это всегда предвосхищение, предощущение, ожидание события, каждая работа стоит на грани какого-то события, которое вот сейчас должно произойти. И когда ты подлетаешь к облакам, ты знаешь, что вот сейчас ты приникнешь, пронзишь эти облака и вот сейчас будет солнце!

Э. - Еще вот-вот - и солнце!

Т. - И это ожидание оно в каждой картине очень напряженное, то есть это не просто ожидание чего-то там абстрактного, а именно ожидание явления - великого события!

И. - То есть свободы! Я хочу свободы всегда. Линия помогает оторваться от...

Т. - Она помогает оторваться от плотности, от земли...

И. - Мне линии помогают быть свободным в творчестве. Я просто встал на линию и закрылся от всех художников. И, стоя на этой линии одной ногой, я смотрю на всех художников мира, начиная от древней живописи, современной, я вижу, что это качество у них отсутствует. А раз так, в чем-то я свободен! То есть, я соревнуюсь в языке с цехом. У художников соревнование только цеховое, профессиональное. Это как бы профессиональная защита. Но, с другой стороны, это и изучение - это моя реакция на индивидуальное творчество и защита на внешнем рынке. Кстати, летом была выставка в ЦДХ шестнадцати художников. Они первый раз услышали и увидели линию. Я уверен, что вольно-невольно они начнут перерабатывать линию, поймут, что большее значение имеет пластика. Но у меня линия, она по-другому... Она содержит орнаментальный элемент, элемент декора, причем, это композиционно необычайно мощный помощник. Что такое орнамент? Это линия!.. А сегодня у нас праздник, Рождество католическое... (Продолжают смотреть альбом) Вот эта меня волнует очень - она элементарна, но это один из самых абстрактных иероглифов. Кстати, смотри, это спонтанная работа, но композиционно это опять крест... Вот мы сейчас карандашом все это переведем, и возьми одну только линию, и попробуй раскрыть систему. Я даю гарантию, что это раскрытие, которое я сделал, одного тона даже - это и есть иероглиф. Кажется просто! А вот это называется "электрическая живопись" --это новый стиль, который я еще не воплотил, но такая картина будет называться "Электрическая живопись"...

Т. - Нельзя говорить, не говори!! Это секрет!!

И. - Смотрим дальше... Хор предполагает, что два голоса поют, обогащая друг друга. Они должны форму обрести и услышать - эти двое, трое, четверо, хор, а там уже тысячи собираются. Хор - это форма, она показывает границы свободы и несвободы. Два элемента: свобода и несвобода. Несвобода - это когда мы поддерживаем статус жизни живой, когда ты несвободен, ты - это не ты, а когда свободен - это - линия! Она идет и говорит: "Тут меня не трогать в общей композиции!" И я ее не трогаю, и тут она права. Искусство - это состояние души, и рабства не должно быть - служба по доброй воле.

Э. - Это - смирение!

И. - Не путай! Смирение - это когда тебя общество ставит в негодные, жесткие условия, ты смотришь - тут и прояви смирение, и пройди, СОХРАНИВ ЛИЧНОСТЬ В СМИРЕНИИ! Смири себя, не выступай, в смирении пройди этот пресс. Дальше пошли... Ты знаешь, когда линия танцует, а здесь линия танцует, то вместе с ней танцует весь мир, потому что, девочки, у вас есть линия - руки, пальцев жест, движение, походка. Мы, когда смотрим против солнца, это контр-ажур, так называемый, и в силуэте мы даже не знаем, кто идет, но линия, которая движется, нам рассказывает. Это и есть танцующая линия, то есть свободная линия. А вот это...

Э. и Т. - Энергетика какая!!

И. - Это - группа шизиков-инопланетян, которые приехали знакомиться с корреспондентом журнала "Экзистенция"... Листаем дальше. У меня была одна картинка, а когда я вел "Двадцатку", я оппонировал двадцати художникам. Тогда я вводил предметный мир в некие системы. А вот здесь я очень наивный. Бабочка. Одно крылышко и второе. Одно крылышко - сестра и другое сестра. Близняшки. Если бы не было у бабочки двух крыльев близняшек, она бы не смогла летать. И вот мне было интересно посмотреть симметрию, как ее можно разрушить и при этом сохранить. Я займусь когда-нибудь симметрией, если Бог даст... Дальше тоже симметрия... А эта называется "Бутон цветка", и это - символ на ближайшие пятьдесят лет. Сейчас еще рановато, но я уже этим занялся... Кстати, мы тут причесывал слоника - мы постирали слоника голубого - расческой Берганса. И если ты, Эля, хорошо знаешь литературу, то вот, расческа Берганса - у нас в доме!

Т. - И сам Берганс, он тоже у нас в доме...

И. - Нет, есть его подражатель, но он ему передал - Берганс - расческу, которой он причесывался, когда беседовал с Гофманом, и у нас есть эта расческа. И вот, этот голубой слоник будет причесан - пока он только вымыт - расческой Самого Берганса!!

Э. - Которую вам подарил Гофман?

И. - Нет! Нашему другу расческу подарил во сне сам Берганс, песик Гофмана, с которым Гофман беседовал на лавочке.

Э. - А где ваш Бергансик?

И. - Ну, Танюшка, принеси Бергансика!

Т. - Вместе с расческой?

И. - Почему вместе?

Т. - Он с ней не расстается!

И. - Это - наш амулет!

Э. - А как он появился?

И. - Ну, это вообще, история... (Таня приносит собаку Берганса.) Ну, во-первых, он отдыхает, пока нас нет... Теперь мы откроем глазки...

Э. - Ой!!

И. - Он еще не проснулся... Теперь он откроет мордашку. Привет! Теперь он похлопает ушками. Эличка, привет! Такая прелесть! Он на тебя смотрит влюбленными глазами, как сумасшедший. А это у него - ночной колпак, в котором он спит...

Т. - Который он у Игоря отнял.

Э. - Я так и поняла...

И. - Понимаешь, тут холодно, сквозняки. И вот он так спит. А утром он колпак снимает, и тогда он выступает в роли...

Э. - А как он у вас оказался?

И. - В роли...

Т. - Мы его нашли во сне.

Э. - Как во сне?!

И. - Он нам от Берганса принес эту расческу, держа ее в лапке утром ранним, золотую. Это золотая расческа! Короче, мы так удивились! И сначала причесали его. Мы решили, что он ее нам передает, потому что он лапками сам не может достать, и мы его причесали. Все. А потом он нам сказал: "Вот вы мне ее сюда за ленточку суньте." Потом он сказал: "Я люблю всех добрых собачек и леди" - потому что беседы у Гофмана с Бергансом начинаются с рассказа о том, как он с девушками общался, с дворовыми и с княжескими, и какие беседы там были, но, поскольку он джентльмен, то он держит на всякий случай вместо фрака расческу, чтобы быть приличным. Короче, он не может без расчески, поскольку это - светский лев! Если сам Гофман сидел с ним на лавочке, разговаривал, беседуя о феноменальных вещах, ты можешь себе представить? Он нам рассказал, что Гофман просто записывал его истории... И вот, после беседы с собакой, Гофман стал Гофманом. Так вот, этот маленький "шпаненок" был найден знаешь где? На помойке! На самой дорогой помойке в Москве. Он ехал в тележке, в которой была масса таких же. Он на меня так посмотрел! Я ему говорю: "Ты - Берганс?" Он говорит: "Да!" Я говорю: "Сколько стоит? "И из самого чудовищного места под названием "Метелица": ночной бар, вышибалы - из этого пекла я его выдрал. Он был белый - единственный среди всей этой тьмы. А дальше с ним начались приключения. Танечка хватает его грязными лапами, уносит, бегает по улицам, таскает его с собой, и с ним беседует. Он ей говорит: "Все, пора домой!" Дальше, он просыпается - расческа эта у него в лапах. Что такое расческа? Расческа - это имидж. "Как надо хорошо выглядеть?" - он об этом думает, и он мне говорит: "Снегур, ты должен всегда думать о том, чтобы хорошо выглядеть, быть в форме! Пожалуйста, потому что когда ты хорошо выглядишь - улыбка! Дари улыбку! А вот я дарю улыбку - вот я летаю, это я самолет..." Но вот и такой может быть - ужасно злой, который говорит: "Ты сегодня плохо выглядишь!" Он отнял у меня шляпку - вот она точно к его носику. И он меня поражает невероятным количеством размышлений. Короче, он стал меня доставать. Танечке он уже снится, присутствует во снах постоянно...

Т. - Пьет молочко.

И. - А ты пойми, что стул вот этот, он ни разу не был во сне - ни он, ни елка, а вот Берганс уже вошел в Танино пространство, уже работает. Он подключается на контакт на внутренних ресурсах, он берет их, он с ними работает, а вот люди не могут так работать. Они не возвращают, то есть он более благополучен в смысле партнерства. И он реагирует всегда только на неожиданные ситуации. Особым образом живет! (Продолжают смотреть альбом.) Эта не получилась, я ее два раза пробовал, потом я приклеивал зажигалки всякие сюда, это просто наездница, но я не могу это передать, девчонки!! Амазонка на стихиях - тут солнце, луна, здесь какое-то совершенно магическое действие, я не могу его расшифровать - это иероглиф огромной силы, я его слышу, но не могу его сделать. Амазонка-кентавр, где вместо кентавра - леди, но она не в том, традиционном языческом плане - а какое движение! Мощага!! Она держит очень большую энергию ритмически. Но я не могу ее сделать. Я пробовал два раза, а, если я ее пробовал два раза, это говорит о том, что она меня тянет... Кстати, вот лист, на котором нет никаких сигналов рабочих - это прострация, это я - не я, как будто вспоминаешь... Вот ты сидишь, Танечка... Есть пауза между временами, чем-то вы не заняты, и идет поток воспоминаний, книжки прочитанные, воспоминания... Вот эта страница - это мои прочитанные книжки, какие-то размышления, но это все вторичный материал - это не я. И поэтому здесь ни одного сигнала нет. Когда я работаю, я же питаюсь тем, что мне Господь Бог дает. Он мне дает что? Материал, а я его перебираю. Он мне дает краски, я их перебираю, комбинации, я вижу эффект... В рулетку играют на деньги. А я когда загорелся, я не в деньги отправил энергию, а дал вспышку, и уплотнилась информационная среда. Вот двое... Но он растворен и, скорее, он ее надежда и ожидание, а не реальное существо. Я готовлюсь к тому, что я эту работу сделаю, я очень люблю ее, потому что мне очень нравится это выражение отсутствия их друг к другу и единения. А здесь будет шар - объемный, с бликами, но не солнце, это будет единственное вещественное доказательство... Вот, они вибрируют, но единственной материальной вещью будет шарик с бликами, например, бильярдный, который будет занимать особое место, он будет отнимать внимание на себя. Нужен реальный объект - шарик, и он считывается. Конечно, можно сказать, что это груз, его можно назвать груз - это даже в точку попадет - реальный, реальней, чем они! Объемный шарик, не пинг-понга, а просто некая планетка с бликами. Планетка. А они вращаются вокруг этой планетки. Двое - это двое, это тема двух... золото весны!.. Все, что происходит в мире - это спираль. Нельзя войти в стену бетонную, если не будет спирали... (Продолжают смотреть альбом). Я должен сказать, что 20 лет назад, или 15 я делал бутылки, я с ними делал комбинации. Это - из серии "Бутылки". Шесть лет рисовал бутылки, шесть лет стулья. Были периоды символики, потом перешел из предметной символики вот в эту, в которой теперь нахожусь - иероглиф, то есть, я ухожу от предметного иероглифа, я его ищу, но он не является реальным для нас объектом, который мы знаем... А вот здесь вы видите линию - как она делает человека. Сколько линий! Она все идет, не кончается. Этот человек создан из одной линии. А это - геометрия, круги на кругах, круги на кругах, и вот он, человек! Никакой свободы, ты вся из кругов состоишь! У тебя везде круги. Там, где они пересекаются, там напряжение, там, где два круга держат, возникает мышца сильная. Тут я проверяю круги, как строится череп - из кругов. Здесь астрология и рисование, себя проверяю - не может быть! Яйцо, но разве яйцо, если овальная форма входит в плоскость? Я сделал работ и обрати внимание, что все формы, которые делают фигуру идут так: геометрия плюс линия, а линия не может не жить с геометрией вместе... А это вообще шедевр, но я не могу пока его сделать, ключ не нашел. Когда я говорю "ключ не нашел", это значит, что сегодня ты говоришь: "Нет, завтра!" Приходит завтра, а ты думаешь, что лучше послезавтра, то есть слышишь, что не готов к этой работе, но придет время, и ты вскакиваешь в одну секунду - ресурсы подошли! Поэтому я и говорю, что все эти вещи не могут быть исполнены, пока не подошли. Мне доставляет удовольствие восхитить обывателя: вот такого горшка нет, бутылки такой нет, таких ваз нет - это все сделано и хочется поглядеть... Это я вижу, но я хочу увидеть другое и я делаю другое, и тогда они разговаривают друг с другом не так, как у меня на столе. И когда я на них смотрю, я думаю - вот бы так у меня бутылки на столе, вазочки бы общались, дружили!

И когда ты закрываешь глаза, мир начинает жить.