Никита Янев

Из повести “Телепортация”

1+1=1.

Дочка Майка Пупкова ушла к бабушке Орфеевой Эвридике от матери Родиновой Марии просто так, нипочему, она это она, а оно это оно, ушлось для самостоятельности. А потом, дочке Майке Пупковой приходится всё время выращивать алмазный рог на лбу для красоты и ни на что другое человеческих сил уже не хватает. Мне так это даже выгодно, так на меня шла травля всегда, что не работаю и не помогаю, сам нищий и семья нищая, а так как говорила Надя Приходько на Соловках, хоть херовенький, а свой. А потом, в нищей стране это даже честней быть нищим, не приходится строить вертикаль власти в мозгах, что в столице арендаторы, а в провинции приживалки, что позасирали тут, что я всё делаю, а всем по херу. Потом очнутся, а над Мосгордумой летит журавлиный клин, с Соловков на Тибет, левое крыло короткое, правое длинное, наверное, самцы и самки, вожак перерабатывает информацию своим тусклым мозгом.

Ата Кнобекайзе сигнализирует, что больше не может, часов 10 значит ещё будет лететь, маша крыльями как в воде. Внизу великая блудница смерть раскинула свои прелести, а что, никто ничего не выбирает, что отец велит, тем и становится, один маленький мальчик Гена Янев думает, что он не папа и мама, а он папа и мама, 30 лет после детства смотрит в одну точку, что несчастье счастье. Вон там внизу мимо ментов, охраняющих Мосгордуму раньше от американских десантников, а теперь от чеченских сепаратистов, сутки через трое, проходит и бычок в рукаве прячет по армейской привычке, хоть после армии уже 20 лет прошло, но армия как перелёт, внутренний сюжет, разворачивающийся потом всю жизнь во внешний, завязка, развитие, развязка, тебя били, ничего не было, ты не бил. Купил 2 билета на авангардный спектакль про Гитлера, Сталина, женское одиночество, мужскую нирвану, пантомиму, хоровое пение, трагедию, фарс, и смотрит вверх, что кого-то нет, или нас, или их, или нашей жизни, или их жизни. Ветер юго-восточный, значит потрафляет. Можно будет перекурить под Яхромой. Вернётся с ребёночком ваша вонючая дочка.

Я вспоминаю.

            Жизнь бездарна, смерть прекрасна. Мне страшно, Господи, я не хочу жить. Я вспоминаю. Сынок с ограниченным лицом на спектакле тащился от себя громче, чем актёры на сцене. Мария ему сделала замечанье. Я не могу, когда при мне жену обижают. Я вспоминаю. В этот же день были у маммолога. Он сказал, сдать анализы на онкологию. В груди после молочницы образуются кисты, клетки ткани которых имеют тенденденцию перерождаться в злокачественные, очень распространённое заболеванье у стареющих женщин, самое лёгкое остаться без груди. Я вспоминаю. Сынок мне рассказывал в антракте, что я его оскорбил, но он меня прощает. Фуфло, дешёвка, бездарность. Думал я в электричке. Жить не хочется. Мария говорила, просто мальчик разыгрался, у меня на каждом уроке такое. Я вспоминаю, как я рассказывал тёще, что ей всё равно какая будет внучка, ей лишь бы не быть одинокой. Она поняла, что её разоблачили, пошла и съела 50 таблеток феназипама, я уехал на Соловки на год и там заболел эпилепсией. Я вспоминаю, на старом спектакле сорокалетние пьющие дядечки и тридцатилетние одинокие тётечки могли поверить на минуту с помощью приёмов режиссёра, постмодернизм называется, что жизнь бездарна, а смерть прекрасна, а они искусство. На новом спектакле стареющий режиссёр был влюблён в актёрскую молодость и как будто не видел, что они – они, а оно – оно. Короче, они ещё не подставляли и не подставлялись, им ещё нечего было играть. Я вспоминаю, мальчик на Соловках, у которого отец умирал от онкологии, пошёл в сарай и повесился. Я вспоминаю, капитан Останин в начале навигации шёл по первому льду заводить катер чужой, вмёрзший в шугу, перевернулся на льдине и успел сказать, ребята, кажется, я тону.

Луи, открывайте.

            Бог продал в ломбарде немного цветных металлов со звезды Альфа Центавров, и купил себе камеру, и всё время снимает. Он решил поступать во ВГИК, как Лёлек и Болек, которого родители послали учиться в Ирландию на брокера за 150 тыс. евро. Бог сумасшедший, смеётся, когда не надо, разговаривает с самим собой, какое вы имеете право. Когда ему присылают по Интернет-почте рекламу с сайтов порнухи, он их не открывает, но внутри у него открывается бездна, потому что он думает. “Все работники в фирме сидят на сайте, одноклассники.ру, и не делают работу, это их искусство про то, что не получилось мечтать, что оно получилось. Руководители фирмы ставят заслоны на компьютерах фирмы от сайта, одноклассники.ру. Не то же ли с порнухой, вот почему внутри у меня открывается бездна, и я хочу поступать во ВГИК, а Лёлек и Болек не хочет быть брокером в фирме. Потому что это уже было, а этого ещё не было. К соседям в Мытищах приходят и стучат в окна, луи, открывайте. Мама, когда умирала, положила на книжку 6 тыс. рупий, мне и дочке, наверное, хотела, чтобы мы приехали на могилу. В БТИ сидят жопы на ножках и говорят, что не отдадут нам наши метры, потому что они потеряли на них бумажку, наверное, хотят 6000 рупий. Ну и что, мы когда въехали в эту квартиру, то все провода были подключены напрямую, и теперь я боюсь, что меня посадят в психушку за то, что я обманул государство”, думает Бог. Бог раньше жил на острове, а потом перебрался в мёртвые зрачки одного, потому что ему его стало жалко, он был одинокий, но мечтает Бог про другое. Поступить во ВГИК, как я говорил, и снимать фильмы, которым дадут всех Оскаров и все медали за заслуги. В которых одна женщина, жертва пыток югославской войны, которую все изнасиловали и заставили убить дочь изуверским способом. Она оглохла и не умерла, она всё время работает на работе. А по ночам к ней приходит убитая дочь со дна океана и они про всё разговаривают. Вот почему все работники фирмы закрывают порнуху и регистрируются на одноклассниках.ру, и не делают работу. В нас, конечно, есть зверство, оно оттого, что мы отчаялись, что мы одиноки, и не хотели выныривать.

            Дальше у Лёлека и Болека в фильме, что югославскую женщину заставили поехать в отпуск, потому что у них профсоюзы, но она не могла не работать, это была форма забвенья. Она почему-то не умерла. Тогда она поехала на буровую вышку в море случайно, ухаживать за обгорелым и ослепшим, раньше она была медсестрой. Ну, короче, ослепший прозрел. Они поженились. И дочка всё реже приходит со дна моря, где живут слова. И Лёлек и Болек задумал картину, что это её последний приход, убитой дочки, этот фильм, а потом, ну не то что все порносайты взорвутся, а все работники фирмы женятся на первой любви в раннем детстве, а просто, всегда было ясно. Я например, был весьма шокирован, когда в каталоге нашёл свои рассказы про божественную благодать в сносках на порносайтах. Луи, открывайте, застучало у меня в мозгах, и я подумал в отчаянье, вот бы нырнуть и не вынырнуть. Все работники фирмы в 10 часов утра, преодолев защиту, входят на сайт, одноклассники.ру, а в 6 часов вечера закрывают. Я ведь 10 лет назад говорил, или вы специально скручиваете страну, или отпускаете жизнь на места, потому что она всё равно уйдёт, но меня никто не послушал, всем надоело терпеть. Собака Глаша, ей 10 лет, у неё течка, она гадит соседям под ракушку, и всё время чего-то хочет, чего здесь можно хотеть. Я например, тоже хотел издать одну свою книгу с фотографией на обложке, с папой в парке, а другую свою книжку с фотографиями текстильных кукол Родиновой Марии, Архистратиг Фёдор Михалыч и Смерть Марины Михайловны Цирлиной, на передней и задней обложке. Но мне все редактора сказали, что я сумасшедший, потому что это бизнес. А какой это бизнес, просто всегда было ясно, что это уже было, а этого ещё не было. Я например, не хочу правил, я хочу снов. Но мало ли чего я хочу и чего я не хочу. Жена, например, ведёт каждый день 6 уроков и 3 частных учеников за деньги, не считая всего остального, что все мы умрём. И этого никогда не будет, Бог когда это слышит, то сразу становится сумасшедшим, а Лёлек и Болек решает поступать во ВГИК на режиссуру, ведь его за 150 тыс. евро выучили на брокера в фирме.

Число π.

            Особенно меня интересует центральная фигура ангела смерти на иконе Марии “И зацветёт миндаль, и потяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс, ибо отходит человек в вечный дом свой”, по эскизу Натальи Опариной из книги “Вышивание гладью”. В чужом родном южном городе Мелитополе говорили, “та ради Бога”, что в переводе с южнорусского диалекта на среднерусский диалект означает, “не надо”. К Толстому когда подъезжали, писать им или не писать, он отвечал, если можете, не пишите. Население говорит, да нет. А раньше говорило, всё ничего. Всё или ничего? Да или нет?

            Ладно, вид у него, допустим, довольно растерянный. Я, например, в его положенье был бы задумчив. Хотя он и задумчив. Растерян, задумчив, отрешён тем, что он видит. А что же он видит? Счастье? Несчастье? Надо будет убрать этот абзац дешёвых восклицаний и начинать сразу со сравнений. Ворона с открытым ртом с оттопыренным крылом на тротуаре, ребёнок в утробе беременной женщины на проезжей части, джипы несутся, в этой жемчужине средней России. Ниоткуда никуда, с солнца на Альфа Центавров. Видят как сцепляются обстоятельства в образ. Образ будет жить в сюжетах.

            Я, например, зимой 2004, 4 года назад, работал грузчиком в фирме. Развозил по магазинам “Кодак” фототовары и считал в какой пропорции мир имеет шанс на спасенье. После работы ехал на спектакль “К.И. из “Преступления и наказания” в ТЮЗе. Там Кама Гинкас придумал, что Оксана Мысина будет играть со зрителями. Она брала меня за руку, Родион Романович, наконец-то. После спектакля я ехал в маршрутке и двое урок прикалывались, что они знают, кто не сдал десятку, и смотрели в глаза, пока водитель “Газели” искал монтировку. Я молчал и ждал, у кого у первого не выдержат нервы, потому что я был в армии, армия это теперь эквивалент зоны, раньше тоже. Ночью какой-то наширянный из кабака ломился в двери нашего неблагополучного жилища на 4 квартиры, в котором живут 4 семьи, Индейцевы, Инопланетяниновы, Мутантовы, Послеконцасветцевы. Я ему рассказывал вяло про ментов и обезьянник для тех, кто нарвётся, и выводил на центральную улицу Старых Мытищ в трусах и с крестиком.

             На следующее утро просыпался, не надо было на работу, и я пил кофе и писал рассказ “Хозяин”, что на острове Соловки в Белом море живут 4, Самуилыч, Седуксеныч, Димедролыч, Соловьёв. Самуилыч отсекает и созерцает. Седуксеныч пьёт и ухаживает. Димедролыч ждёт и уходит. Соловьёв терпит и не нарывается. Ещё на острове Соловки в Белом море живёт Вера Верная и 12 её детей. Заходит в комнату без дверей и окон и 15 минут корчится, что лучший способ нарваться, не нарываться, потом выходит и светло улыбается, что талантливый администратор, руки целует прохожим и говорит, хочешь маленького котёнка?

            Итак, что же он видит, центральный ангел смерти на иконе Марии “И зацветёт миндаль, и потяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс, ибо отходит человек в вечный дом свой” по эскизу Натальи Опариной в книге “Вышивание гладью”? Он видит образ в этой жемчужине средней России. И что же это за образ? В наш век корректной корысти это математический образ. Что наш мир имеет шанс на спасенье в пропорции 33 к 1, потому что когда все джипы несутся по “Авторадио” передают последние новости. Бомбардировщик, бомбивший Хиросиму, на аукционе “Соцбис” продался за 300 тыс. Картина нищего безумного наркомана Ван Гога “Прогулка в тюрьме” за 10 млн. Делим 10 млн. на 300 тыс., получаем пропорцию 33 к 1.

            Ровно столько лет древние греки отводили одному поколенью. И в 1 год из 33 всё получается, написать книгу стихов, жениться, родить дочку, бросить институт в стране, которая вечно выживает, чтобы начать учиться. А потом всё сначала, новые правила игры, чтобы иметь квартиру, машину, дачу, рожать второго через 15 лет после первого, улетать на Мальдивы с мужчиной. Потому что сначала 10 лет искушения нищетой, что мы больше не можем, потом 10 лет искушения корыстью, что мы слепоглухонемые для благополучья, потом 10 лет искушения искусством, что не надо близко. И так 7000 раз по библии и 30 млн. лет по биологической энциклопедии.

            Что он ещё видит, центральный ангел на иконе Марии “И зацветёт миндаль, и потяжелеет кузнечик, и рассыплется каперc, ибо отходит человек в вечный дом свой” по эскизу Натальи Опариной в книге “Вышивание гладью”? Ещё он видит пьесу на ладони, такую. Ребёнок глядит из утробы беременной женщины на проезжей части, джипы несутся, в этой жемчужине средней России, ворона с раскрытым ртом с оттопыренным крылом на тротуаре. Они видят образ, в наш век математической корысти он не может быть выражен не математически. Гуманистический 19 век смеялся над моралью готтентотов, если нашего зажарили и съели из соседнего племени, то это зло, если наши зажарили и съели из соседнего племени, то это добро. Потом настал 20 век, весь насквозь готтентотский, все эти Гитлеры, Сталины, Хиросимы, первородный грех, провалившиеся реформы.

            Ангел смерти с иконы Марии “И зацветёт миндаль, и потяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс, ибо отходит человек в вечный дом свой” по эскизу Натальи Опариной в книге “Вышивание гладью”, ребёнок в утробе матери на центральной улице Старых Мытищ, джипы несутся, ворона с раскрытым ртом с оттопыренным крылом на тротуаре, видят число π. Формулу людей, ∞ - 40 = ∞, ангелов, 1 + 1 = 1, Бога, яяяяяяя, любви, Бог Бога Богом о Бога чистит. Но дело в том, что ни один образ не работает без судьбы. Судьба это как один Гена Янев был ухарем, а потом стал расколовшимся, как один Веня Атикин был смертником, а потом стал воскресшим, как один Финлепсиныч был несчастным, а потом стал счастливым, как один Никита был после всего и знал, что все спасутся, когда его заинтриговал взгляд ангела смерти на иконе Марии “И зацветёт миндаль, и потяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс, ибо отходит человек в вечный дом свой” по эскизу Натальи Опариной в книге “Вышивание гладью”.

Папа, забери меня отсюда, здесь очень страшно-2.

            Мы не женщины и мужчины, мы люди. А наши дети ангелы. А их дети Бог. А их дети любовь. Не получается? Где я это видел, в каком кино? Я ведь уверен, что и папа с мамой про это знали, и болгарская, и русская бабушки. Я хотел написать роман про телепортацию. А потом одна женщина в сообществе писателей-издателей вывесила сноску на сайт пророчеств Ванги. Она всё время подбрасывают сюжеты, как Пушкин Гоголю. Про библиотеку Ходорковского на зоне, 5000 томов, присланных интеллигенцией. Потом журналисты будут снимать передачи, что пока все делали вид, что они слепоглухонемые для благополучия, осталась только одна вера, неприсоединившихся. Оказалось, что Ванга уже написала мой роман. Он читается минут 15. Это прикольно. Наши дети влюблены только в то, что прикольно. Нас друг на друга хватает минут на 15, потом нам становится скучно. Жизнь всё время выскакивает в самом тупом месте, просачивается как сквозняк. Там у Ванги клоны, экологическое оружие, инопланетяне, медиумы, третья мировая война, апокалипсис, тысячелетнее царство. Но не это важно, это уже слизнули все фантасты. Когда астероид “Папа, забери меня отсюда, здесь очень страшно” второй раз вернётся, то его уже не остановить. Когда баба Лена и баба Поля вылезут из летающей тарелки на Альфа Центавров, захотят всё вспомнить, они вспомнят только то, что они люди, а откуда они это знают, они не смогут вспомнить. Всё сразу здесь превращается в роман, законченный сюжет, пьесу на ладони, понимаете? 4 прикольных формулы. Люди, ∞ - 40 = ∞. Ангелы, 1 + 1 = 1. Бог, яяяяяяя. Любовь, Бог Бога Богом о Бога чистит. Вы же понимаете, что должно быть такое кино, в котором от вашего решения всё зависит. От вашего решения ничего не зависит, но всё уже изменилось, потому что вы уже с той стороны плёнки. Вы всё узнали и вернулись, вы обернулись и не вспомнили, откуда и куда вы вернулись.

В деревне.

Только схима всё исправит. Дедушка Фарафонов Афанасий Иванович из деревни Фарафоново  на Зуше взял за себя бабушку Толмачёву Пелагею Григорьевну из соседней деревни Толмачёво и выселился в деревню Бельково. Достоверно известен только один факт из биографии, был чистоплотен, пришивал красную нитку у одеяла где ноги, бабушка перешивала. Пропал без вести на фронте. Во Мценске в сорок третьем 2 месяца шли тайные переговоры между Жуковым и Гудерианом о перемирии. Все понимали, что одной нации не станет, Скифская война. Когда около млн. попадает в котёл, начинается паника, кто кого отрезал, наши или наших. В Аргентине есть монах в маленьком католическом монастыре в Андах, 103 года. Закрывает глаза и всё видит. Но ничего не отсекает, потому что понимает, что мы ничего не решаем, что человек как камера, только снимает, как красиво, то, что было рационально до цинизма. У одеяла в ногах красная нитка пришита.

"НАША УЛИЦА" №109 (12) декабрь 2008