Виктор Кузнецов-Казанский

ВЕСЕЛЫЙ ПРАЗДНИК САБАНТУЙ

рассказ

- Что мы имеем на сегодняшний день? – фальцетом выкрикнул в толпу первый секретарь райкома Тахир Зуфарович Мубаракшин, вбежав по мостику на наспех сбитую из досок трибуну и широко улыбаясь. – Мы имеем развороченный социалистический соревнование! И под водительством партии Ленина-Сталина уверенно идем к новым победам!..

Райцентр в начале каждого лета весело праздновал сабантуй. За околицей на плоском, как стол, заливном лугу братья Нурутдиновы, преподававшие физкультуру один в русской, другой – в татарской школе, глубоко вкапывали в землю и утрамбовывали длинный шест, гладкий и тонкий. Потом весь шест густо намыливали, а на самой вершине, высоко над землей, подвешивали главный приз праздника – татарскую гармошку, тальянку, издающую пронзительные, без полутонов, переливы и шутливо и чуточку презрительно прозванную “бишпланкой”. Доставался инструмент тому, кто сумел, вскарабкавшись до вершины шеста, зубами и пальцами развязать туго затянутый тройной узел…

Проходили на сабантуе и соревнования по национальной борьбе, когда противники сходились, сжимая в кулаках вафельные полотенца, и конные скачки – верхом и в тележке, и тройные прыжки в длину, и бег в мешках…

Наиль и Рашид Нурутдиновы оказывались неизменными победителями почти всех состязаний. Начальство вручало братьям грамоты, жало руки и желало новых успехов во имя строительства коммунизма. Напутственную речь партийного секретаря в тот раз заглушил истошный женский крик с самого края праздничной толпы:

- Что это вы тут такое устроили?.. Трахому разводите!.. Сейчас же прекратите и все марш в амбулаторию промывать глаза!..

Кричала Серафима Иосифовна Сабо, единственная на весь район глазной врач, женщина далеко уже не молодая, седая и довольно полная. Серафима Иосифовна, всегда выглядевшая спокойной и приветливой, сегодня бушевала; она столкнула с табуретки оцинкованный таз, до края наполненный катыком (кислым молоком особого приготовления), растекшимся теперь по траве.

На дне посудины, опрокинутой Серафимой Иосифовной, находилось несколько медных монет. Тому, кто сумел, погрузив голову в кислое молоко и шаря языком по дну таза, губами подцепить хоть одну, полагался приз – в зависимости от номинала поднятой монеты. За две копейки вручалась сладкая соевая плитка “Пальма”, за три – шоколад “Гвардейский”, за пятачок – “Мокко”…

- Это же надо такое придумать!.. Лекарств не хватает!.. Люди десятками слепнут!.. А тут в очередь за инфекцией выстроились!..

Мубаракшин на трибуне повернул голову к одному из стоявших за его спиной милицейских чинов. И тот решительно устремился к Серафиме Иосифовне. А братья Нурутдиновы заволновались.

- Извините ее, пожалуйста, - попросил Рашид районного начальника. – Она хороший, внимательный доктор.

- Да и в общем-то ведь Серафима Иосифовна права, - добавил Наиль. – Не надо устраивать таких соревнований. Это и вправду очень опасно. С трахомой шутить не стоит. Да и оцинкованный таз – для кислого молока посудина мало подходящая.

- Мы разберемся. Но партия и товарищ Сталин учат нас в текущий момент внимательно присматриваться к врачам-отравителям. А уж к разным космополитам безродным – особенно!..

Офицер, посланный Мубаракшиным, настойчиво и ловко увлек Серафиму Иосифовну в райисполкомовскую “Победу”. И заговорил с ней о космополитизме и вредительстве.

- Почему вы меня спрашиваете об этом? – возмутилась старушка. – Я, по-вашему, отношение к чему-то подобному имею? Или имела когда-то?.. Неужели считаете, что я вылила на землю грязный и смертельно опасный катык, намереваясь кого-нибудь отравить?

- Разберемся, - ответил милиционер, бывший одновременно и офицером МГБ. – Только вот вы для начала поясните: откуда у вас такие странные для наших мест фамилия и имя с отчеством? Прямо какие-то московские, профессорские…

- Нет, я здешняя, из этих мест… Родилась в деревне Калейкино нашего района, в семье крещеных татар. Моя девичья фамилия Лаптева. И я не хуже Мубаракшина владею языком предков. Окончила мединститут в Казани и ординатуру, перед самой войной прошла переподготовку в тамошнем ГИДУВе. Хоть я и не профессор, диплом у меня с отличием… Но кроме нашей районной больницы я ни одного дня нигде и никогда не работала… Фамилию унаследовала от своего мужа Иштвана Сабо, погибшего в 41-м на фронте под Москвой… Он у меня был венгр, попал в плен в Первую мировую, пошел после революции служить в Красную Армию и остался у нас. В школе до войны работал – военруком... А что не устраивает вас в моих имени и отчестве?

- Ну, согласитесь, Серафима Иосифовна как-то не совсем по-нашему звучит.

- Серафима не по-нашему?

- Да нет. Это, пожалуй, по-нашему. Но вот Иосифовна!

- Отец носил библейское имя Иосиф. Которое получил еще при крепостном праве. Это во-первых!!! А вот сочетание Светлана Иосифовна тоже у вас под подозрением?..

- Не то, чтобы под подозрением, но вопрос есть. И законный.

- Законный вопрос к дочери Сталина?

Охранник с шумом выдохнул воздух и минуту сидел в оцепенении. Потом молча открыл дверку и даже помог торжествующей Серафиме Иосифовне выйти из машины на свободу.

Больше ее никто никогда не допрашивал и – в отличие от фтизиатра Бэлы Наумовны Гурьевой, чувашки, между прочим, по национальности и уроженки соседней деревни Алькино, и завхоза Вензеля Ибрагимовича Гильманова – никуда не вызывал.

В амбулаторию к Серафиме Иосифовне с просьбой посмотреть и промыть глаза назавтра по очереди наведались чуть ли не все участники сабантуя. Первыми на прием пришли братья Нурутдиновы, принесли ей букет полевых цветов и откровенно поблагодарили за проявленное мужество.

Через год, в мае 1953 года, у нас в райцентре вновь проходил сабантуй. Как и в прежние годы, праздник открывал Тахир Мубаракшин, и в этот раз начавший речь с радостного известия о “развороченном социалистическом соревновании”. А вот состязаний по добыванию ртом монет из тазика, до краев заполненного катыком, больше – вплоть до самого последнего времени – не было…

Еще через год или два забрали от нас и самого Мубаракшина; его перебросили на другую работу – к нефтяникам, разворачивавшим бурение скважин на востоке республики. А к нам из соседнего района прислали Федора Никифоровича Рукавичкина, бывшего там прежде вторым секретарем.