Юрий Кувалдин

ПРЕКРАСНЫЙ ВИД

рассказ

Позвонила Зыбина и истерическим голосом сквозь всхлипывания прокричала:

- Меня ограбили! Приезжаю, дверь взломана, все вещи перевернуты, пропали все деньги, кольца, брошки, унесли шубы, телевизор, видеомагнитофон, не считая мелочей!

- Ужас! - только и воскликнула Банникова.

- Ужас! - задыхаясь в рыданиях, подтвердила Зыбина.

- У тебя же квартира была на охране, - сказала Банникова.

- Да. Я сразу им в милицию позвонила. Да. Они говорят, что, как только сработала сигнализация, они сразу примчались, но не успели. Воры успели исчезнуть, - сказала Зыбина.

- А сейчас как? - спросила Банникова.

- Дверь починили, сигнализацию проверили. Милиция сказала, что поймают, а вещи вернут. М-да… - сказала Зыбина.

- Приезжай ко мне, - сказала Банникова.

- Да я и сама хотела приехать, - сказала Зыбина. - Конечно, надо поговорить.

Часа в четыре Зыбина от своего "Аэропорта"  приехала на "Ленинский проспект".

- Ну, старуха, у тебя прекрасный вид! – воскликнула Банникова в прихожей, оглядывая Зыбину. – А загар каков! Шедевр!

Подруги расположились на кухне. Старый холодильник "ЗИЛ", еще не прямоугольный, а с обтекаемыми углами и выпуклой дверью, не просто гудел, а рычал, усиленно набирая быстро исчезающий холод. Под его грохот говорить было, практически, невозможно, но Зыбина не могла остановиться, потому что говорила как заведенная, и когда холодильник в минуты молчания давал возможность говорить спокойно, Зыбина все равно говорила громко, подпихивая снизу ладонями массивные груди. Потом, спустя полчаса, не меньше, постепенно перешла на другие темы.

- У тебя на работе все так же? - спросила она.

- А что же ты хочешь, чтобы я с Ивановой опять начала налаживать дружеские отношения? Нет уж. А вообще, дело прошлое. Ты, наверно, тоже испытывала подобные чувства к старым подругам, с которыми давно разошлась. Они тебе, эти старые подруги, неприятны, если, больше скажу, не отвратительны…

- То есть превратились во врагов, - сказала Зыбина, наблюдая за тем, как во время разговора Банникова продолжала накрывать на стол.

- В злейших врагов, - сказала Банникова, поправляя спадающую на глаза длинную прядь.

Стол был притиснут к боковине холодильника, поэтому места на кухне почти не было. Стол был круглый, старый. Два стула придвинуты к нему, на которых и сидели собеседницы. На широком подоконнике в горшках цвели гвоздики.

- Ты бери сыр, я только утром купила… Ты что будешь, чай или кофе? - спросила Банникова.

В глубокой тарелке горкой лежали желто-красные абрикосы.

Зыбина заговорила задумчиво, как бы размышляя вслух:

- В Тель-Авиве интересно, да. Да и вообще другой мир. Обалдеть можно, да. Весь год можно в одном платье ходить, да. Как мы тут в сумерках, да, и в холоде живем! Да еще в квартиру влезают…

- Ладно, забудь, - сказала Банникова. - А то с ума сойдешь…

Зыбина с минуту помолчала, затем продолжила:

- Там есть море, люди и собаки, да. Туда приезжала подруга из Иерусалима, да, со своим трёхлетним сыном, и с ними можно было чудесно, да, провести предпраздничное время. Возле порта на столбе, да, замечательное объявление на иврите, да, в переводе, да: "Весёлого экономического спада! Цветы всего по 20 шекелей, да! 3 букета за 50, да".

- Море сильно брызгалось? - спросила Банникова, поправляя спадающую на глаза длинную прядь.

- Очень! - воскликнула Зыбина и продолжила: - А потом изо всех сил красовалось, да… По обе стороны приморского шоссе, да, расстелились зелёные поля с жёлтыми холмами, да, небо впереди улеглось разноцветными, да, волнами мягкого мороженого, и фонари с обеих сторон сходились в одну дальнюю точку, как птичий клин. И четыре полосы между ними, да. Страна, да, разделилась на едущих, да, с севера на юг и тех, кто в обратном направлении. Через час стояния в пробках возникло ощущение, что все эти люди договорились, да, встретиться на шоссе, чтобы друг на друга посмотреть. Семейство в большом и высоком джипе беззвучно скакало, махало руками и хором открывало рот - было интересно, что они слушают, да. Из впереди стоящей машины, рванувшей на долгожданный зелёный, высунулась загорелая рука, выдвинула из кулака указательный и средний пальцы и стала, да, выражать победу, да. Народ двигался, да, отдыхать, да...

Банникова выслушала и сказала:

- Ну показывай платье. Давай я примерю.

Зыбина достала сверток, развернула.

Банникова разделась. Белизна ее спортивных бедер ослепляла.

- Ты совсем белая, да, - сказала загорелая Зыбина.

- Ну, я вот в Иорданию слетаю, и там как следует позагораю, - сказала Банникова, машинально поправляя спадающую на глаза длинную прядь.

Она надела платье.

- И как? - спросила она.

- По-моему, ничего, даже очень, да.

- И цвет мой.

Банникова сжала губки бантиком и, поправляя спадающую на глаза длинную прядь, причмокнула.

Зыбина сказала, откусывая кусочек пармезана:

- И главное, да, оно тебе в самый раз, да. Худая ты, прямо это, да. Платье прямо в масть, да.

- Ты знаешь, никак поправиться не могу. Ты-то, видишь, полная, хорошая…

- Я такая уродилась, - сказала Зыбина.

- Ладно, рассказывай, как ты там отдохнула, - сказала Банникова, опять поправляя спадающую на глаза длинную прядь.

- Ну вот видишь, вернулась, да, с земли обетованной, а с удовольствием осталась бы еще хотя бы дня на три, да. Впечатлений море, даже не знаю, как смогу, да, все рассказать. Фотки - сразу говорю - будут позже, да, но в обязательном порядке. Мистический город каббалистов - Цфат. Я мечтала здесь побывать с тех самых пор, как мне начальница рассказывала. И погода тоже соответствовала моему какому-то внутреннему ощущению этого города - тепло, но пасмурно. Зашли в магазинчик, где продают сделанные вручную свечи. Красиво, но там нельзя фотографировать, а жаль.
После Цфата посетили винный завод. Прослушали экскурсию и поучаствовали в дегустации нескольких сортов вин, да.

- Ох, я бы тоже поучаствовала! - воскликнула Банникова и тут же извлекла с подоконника из-за занавески плоскую небольшую бутылку трехзвездочного коньяка. - Слюнки от твоего рассказа текут! Давай по маленькой!

- С удовольствием! - воскликнула Зыбина.

И они выпили из граненых стопок.

- Очень необычно, - продолжила Зыбина, - я впервые на такое мероприятие попала. Почувствовала себя гурманом и эстетом! Самое прикольное, что нам на память оставили бокалы, из которых мы пили.

- Неужели?

- Да. Даже дали для них упаковки. И потом мы еще купили пару бутылок в магазинчике тут же - не так дорого, как было бы не на самом заводе, да и тем более за границей. А вино прекрасное. Дальше нас ожидал экстремальный отдых…

- Экстремальный? Это какой же? - спросила Банникова, отламывая кусочек от плитки шоколада.

- Ты не поверишь, да,  - сказала Зыбина, - сплавление по реке Иордан на каяках.

- На чем, на чем?

- Да на каяках. Это ж как байдарки. Экстрима, конечно, там нет никакого. Только звучит страшно. Иордан этот - речка по колено в самом начале, да и течение не такое сильное, хотя ощутимое. Вначале мы пытались всех перегнать, потом забили на это дело, и просто наслаждались видами. Так красиво, спокойно, просто чудесно! Очень весело было наблюдать за тем, как офицер израильской армии на ровном месте свалился за борт. Мы веселились, что с такими офицерами страна в опасности. Но это и правда было на ровном месте, потому вдвойне смешнее. Да, был еще там порог, который нам громко прорекламировали как водопад, но совсем не страшно. А под конец пути, я уже просто так плавала, да.

- Надо же! - воскликнула Банникова, сдувая струйкой из губ прядь с глаз.

- Да! И практически у самого выхода на меня наехала моя же лодка и с тем самым офицером! Хорошо, что я вовремя заметила, и воздуху набрать успела, чтоб ее переплыть под водой, но я такого подлого коварства просто не ожидала! Повеселились от души. Но в Тверию не успели. Посмотрели на озеро Кинерет с высоты смотровой площадки и поехали домой, то есть в гостиницу. Кормят в гостинице обалденно! Я даже не знала, что я могу столько всего съесть за раз. Позже я перестала так неистово жрать, да и дальше уже не так прикольно кормили, но в первые несколько дней частью обязательной программы было попробовать все, буквально все. Начали экскурсию с города Давида - это фактически, то самое место, с которого начался Иерусалим. Есть там такой подземный канал, который еще в те времена люди продолбали собственноручно, причем с двух сторон (вода нужна была, что делать), под землей находится. Так вот мы туда спустились и прошлись по нему (воды где-то по колено, а где-то и многим выше). 640 метров в длину. Такое диггерское приключение. Очень здорово.

- Великолепно! - воскликнула заслушавшаяся Банникова.

- Дальше был, - продолжила Зыбина, - археологический парк, он расположен в том самом месте, где находятся остатки храма, восточная стена ограды, то есть практически за стенами этого музея находится как раз стена плача, да, а это, как известно, не стена храма, а западная часть его оградной стены. На том самом месте, где находится купол Омара, когда-то был жертвенник, да, в иудейском храме. Всё сложно, короче, кто не понял. Всё из-за одного конкретного места на земле. Считается, что именно тут Авраам чуть не принес в жертву сына. Ну и у мусульман тут тоже что-то такое случилось, не помню, типа вознесения или еще чего, да. Короче, свято место пусто не бывает, да.

- Это точно, - сказала Банникова. - Не бывает.

- Так вот, - рассказывала дальше Зыбина, - у стены плача дрес код: закрытые плечи, юбка ниже колена, замужним нужно еще и на голову что-нибудь, хотя и так все в кепках от солнца. И толпы народу. На женской части, которая раза в два с половиной меньше мужской, вообще не протолкнуться. Люди на стульях сидят молятся, кому-то нужно именно вплотную подойти, дотронуться до этих камней, переживших тысячелетия. Снимать или фоткать мне там совершенно претило: люди таким образом общаются с Богом, а тут я с фотоаппаратом или камерой. Туристка!

- Правильно! - сказала Банникова.

- Некоторые оставляют в стене, - говорила Зыбина, - записки с желаниями, самыми заветными, да. Там от этих записок нет места между камнями. Всунуть свою не так-то просто, но возможно. Фоткать этот исторический, да, момент никак не хочется. Ты просто знаешь, что ты там была, и мне лично этого вполне достаточно. А когда отходишь от стены, нельзя поворачиваться спиной. Так принято, да. Когда столько народу, я не знаю, как можно почувствовать единение с Богом, или с народом, или еще с чем... хочется, чтобы все они исчезли в одночасье, остаться один на один с этим древним величием и со своими мыслями, да. Потом немного полазили, да, по улочкам еврейского квартала, купили где-то что-то, и поехали отдыхать назад в гостиницу, да.
- Ну а в храме Гроба Господня была? - спросила Банникова.

- А как же!.. Вход в храм Гроба Господня, прямо, чудеса! На Голгофу. Своды, да, украшены глубокой резьбой. В одной из колонн трещина, из которой, по преданию, да, вышел огонь. Виден Христос с книгой Евангелия и Мария у ног Его, да. Лазарь, выходящий из гроба. Дальше изображается Мария. Далее изображен сам вход Господа в Иерусалим, да. Толпы расстилают свои одежды по пути, да. Прямо, как в Раю, честное слово, да. Один человек срезает ветви, да. Женщина держит ребенка на плечах, да. В конце тайная вечеря: Иоанн, склонившийся на грудь Спасителя. И этот, как его, да, Иуда в тот момент, когда он принимает хлеб от Христа и уходит, да…

Через неделю Банникова уезжала в Иорданию. Когда она уже собрала вещи и готова была выйти из квартиры, она позвонила в милицию, чтобы поставили квартиру на охрану. После этого говоривший с ней старший лейтенант вневедомственной охраны, увидев на пульте, что квартира Банниковой закрыта, позвонил корешу, чтобы тот через часик зашел к нему в отдел, и когда узколиций тип промышляющего вида зашел, тот спокойно объяснил ему, когда будет удобнее посетить квартиру Банниковой, уехавшей на две недели загорать в Иорданию.

"НАША УЛИЦА" №114 (5) май 2009