Олег Хряпинский "Ответ римского друга"
На стихотворение И.А.Бродского "Письма римскому другу"
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин

Олег Хряпинский о себе: "Я, Хряпинский Олег Владимирович, поэт, прозаик, художник.
Родился в Москве 5 января 1974 года. Учился в обычной средней школе. Своим главным и единственным учителем на всю жизнь считаю Марию Алексеевну Валентей.
Оставив школу после восьмого класса, учился и работал в самых разных местах, но всюду было нестерпимо скучно и из всех возможных путей я выбрал единственно возможный для себя путь самообразования и ни сколько не жалею об этом.
Первые стихи написал в семь лет, но не был понят, ни в своей пролетарской семье, ни за её ближайшими приделами. В двадцать два года весь созданный мной литературный материал я уничтожил и начал с чистого листа.
Первые стихи я опубликовал в самиздатовском сборнике в 1999 году, тогда же состоялись и мои первые публичные выступления на вечерах в Музее-квартире Вс. Мейерхольда и ЦДРИ.
В 2007 году головокружительным тиражом 100 экземпляров была напечатана моя первая книжка стихов "Сквозь себя просеиваю звуки+", примерно в то же время несколько стихотворений из этой книжки, в исполнении народной артистки Маргариты Валентиновны Юрьевой и вашего покорного слуги были записаны для телевидения.
С тех пор написана ещё одна книжка стихов и немножко прозы, есть так же опыт работы в жанре мюзикла".

вернуться
на главную страницу

Олег Хряпинский

ОТВЕТ РИМСКОГО ДРУГА

На стихотворение И.А.Бродского "Письма римскому другу"

Здравствуй, друг! Спешу послать гонца с ответом:
Цезарь наш известным лыжником стал в мире,
он решал договориться с новым светом,
а не сможет, так замочит их в сортире.

Конституцию хранит он пуще ока,
он сенату и преемника представил,
но преемнику у власти быть до срока
он в игре и не нарушит её правил.

Так что срок ему положенный относит
пурпур власти и отдаст его обратно
и толпа вновь править Цезаря попросит.
Это, друг мой, даже ёжику понятно.

Твоим книгам, друг мой, радуюсь безмерно
в них найду приют для разума и духа,
если б знал ты, дорогой мой, как мне скверно
и бессильны Эскулап, вино и шлюха.

Стелют, правда, очень мягко здесь, как прежде,
но приляг и сон тебе выходит боком.
Не спасает даже то, что гость в одежде.
Это, друг мой, здесь не кажется пороком.

Педерасты стали, друг мой, нормой жизни.
Их теперь в любой среде такая бездна.
Что-то сгнило в нашей горестной Отчизне
и она теперь Богам не так любезна.

Без конца, мой друг, о павших мы горюем,
что там Ливия, мы по уши в кровище.
Мы в горах за клок соломы так воюем,
что и грифам не осилить этой пищи.

Легионы наши преданы растленью,
в них солдаты умирают от расправы.
Мне известно, чем мы платим откровенью,
но пишу тебе о том не для забавы.

Знаю я, уже в провинции нет мест для
пожелавших позабыть в тепле о вьюге.
Власть, мой друг, даёт как шлюха - зло, немедля
кровопийце, болтуну или ворюге.

Так что все они, мой друг, в одной замазке
и различий между ними нет и точка.
Власть у Зла. Оно меняет только маски,
мы живём, покуда действует отсрочка.

Захотел на днях издать свои труды я
и к издателю отправился учтиво,
но беда - совсем не гнётся моя выя
и издателю потребней просто чтиво.

Вот сижу и тупо жгу свои страницы,
не хочу, чтоб дуракам они достались.
Путь закрыт мне за имперские границы,
да и там меня наверно не заждались.

Мы сумели пережить свои желанья.
Что осталось - разлюбить свои мечты?
Парка, друг мой, так щедра на назиданья,
что доводит иногда до немоты.

Всё пройдёт. Вот стали жрицами подруги,
а когда-то на пирах так ублажали.
Нас должно быть и не вспомнят на досуге,
а когда-то нам клялись, что обожали.

Жизнь проходит. И меняя наши лица
в наших душах сотворяет перемену.
Мы уходим, не успев порой проститься
и простить за безразличье и измену.

Я приеду скоро. Выпьем чашу дружбы
не разбавленной, густой как кровь, Цекубы.
Нет меж нами ни чинов, ни лет, ни службы,
что для нас теперь огонь, вода и трубы.

Вспомним всё, что нам с тобой послали Боги,
захмелеем под покровом небосвода.
И быть может, разглядим в конце дороги
как в империи к рабам придёт свобода.

Вот и всё, мой друг. Теперь до скорой встречи.
Очень скоро мы увидимся, я знаю.
Да не тронет время разум прежде речи,
с этим, друг мой, я гонца и отпускаю.

“Наша улица” №129 (8) август 2010