Николай Толстиков "Не в то русло" рассказ


Николай Толстиков "Не в то русло" рассказ

"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин

 

 

 

 

вернуться
на главную страницу

Николай Толстиков

НЕ В ТО РУСЛО

рассказ

 

Попик, отец Василиск, еще не совсем старый, «полтинник с хвостом», но фигурой – разбухшее тесто, уже на инвалидности и в церкви за «штатом». Приболела у него, а вскоре и преставилась мать, и некому стало для великовозрастного чада готовить, стирать, всячески его обиходить.
По воскресным дням отец Василиск неизменно приходил помолиться в храм, и давние старушонки-прихожанки начали подмечать, что батюшка-то стал все больше походить на неряшливого бомжа. С подачи их, сердобольных, и развернулась за отцом Василиском «охота»…
Резко выделилась Инга Ибрагимовна из почтенного возраста дам, что в приживалки к нему определиться попытались. Те кандидатки и выпить-пожрать не дурочки, и благосостояние их детей и внуков – первая забота, а сам-то батюшка уже на заднем плане, к его просторной квартире досадное приложение.
А Инга Ибрагимовна попросту пригласила к себе в гости.
Вот и пошли отец Василиск вместе со старым приятелем, таким же холостяком, любителем лишний раз выпить и закусить на дармовщинку, к ней.
Инга Ибрагимовна, хоть и за шестой ей десяток, брови подвела, щеки нарумянила, вырядилась в какое-то цветастое «кимоно». Глаз у Инги Ибрагимовны жгуче черен, с хитрецою настороженно прищурен, норовит до донца человечка проглянуть. И в голосе грудном, низком – убаюкивающие, с придыханием, нотки.
Столик в зале отсервирован: водочка, сухое вино, закусончик.
Сели, стали приглядываться друг к другу, разговор что-то не клеился. Вроде и заскучали. Приятель отца Василиска собрался уже было основательно подналечь на яства, выставленные на столе, чтоб уж вечер совсем не пропал понапрасну, и батюшку, не гребующего чревоугодием, за собой увлечь, как тут хозяйка вскочила из-за стола:
- Минуточку!
Она юркнула в соседнюю комнату, но вернулась тотчас и – будто подменили ее : глаза по-дурашливому закачены, волосы всклочены, взбиты вверх, руки возняты.
- Калам, балам!.. – зазавывала жуткую смесь из арабских, персидских и невесть еще каких языков слов Инга Ибрагимовна.
Она долго, как припадочная, билась в конвульсиях, извивалась всем телом.
Гости ошарашено пялились на нее.
- Че это она? – озадаченный, спросил отец Василиск.
- Медитация! – со знанием дела вознес палец более начитанный приятель и намахнул стопочку.
- А-а, бесы играют! – сообразил батюшка. – Интересно, интересно!..
Инга Ибрагимовна меж тем припрыгала к столу, стала делать над плешивыми головами гостей загадочные пассы руками.
- Суф! Суф! – как клуша-наседка кудахтала она.
- Извините, а вы можете поспособствовать, чтобы у сухого вина появилась крепость водки? – деловито осведомился приятель отца Василиска.
- Или чтобы из водки нечистый дух испарился, а чистый спирт остался? – застенчиво улыбаясь, предложил отец Василиск.
- Ну, не продвинутые вы какие-то, мужики! – резко вернулась в «нормальное» состояние Инга Ибрагимовна. Она села за стол, наполнила бокал водкой и с придыханием осушила. Занюхала хлебной корочкой, захрустела свежепросольным огурчиком.
Свой, в доску, парень!..
Служила она когда-то в воинской части парикмахером в далекой Германии, от воинов, солдат и офицеров, отбою не было, и потом, на «гражданке», она не раз пыталась устроить свою семейную жизнь да не получалось. Мужички попадались вроде б и не хилые, но недолговечные, деток от них не завелось.
Вот и стал скоро отец Василиск для Инги Ибрагимовны вроде большого ребенка. Корыстных «матрон», домогающихся батюшкиных квартиры и казны, она – где по-хорошему, а где и пригрозив, - отстранила. Даже старый приятель и тот оказался не у дел: нечего негативное влияние на батюшку оказывать.
Столкнулись с ним однажды у избирательного участка.
- За коммунистов голосуй! – подтолкнул отец Василиск под бок приятеля.
У того от изумления нижняя челюсть отвисла.
- Инга Ибрагимовна так говорит. Она ведь раньше была коммунисткой. В перестройку из партии вышла по идеологическим соображениям. Вот! Но делу по-прежнему верна. И коммунисты, хоть и нынешние, за простой народ.
Приятель, пуча глаза, промычал что-то невнятное, замахал на отца Василиска руками, только что не перекрестился и задал деру. «Дерьмократ»!
А ведь кабы согласился он проголосовать, то Ингой Ибрагимовной позволено было отцу Василиску пригласить его в гости. Да и батюшке самому хотелось похвастаться чистотой и уютом в квартире, сытным обедом из трех блюд, порассказать, что теперь бабки не перешептываются за его спиной, обсуждая, как раньше, его непрезентабельный внешний вид. Одет с иголочки! Живу, как кум министру!
Одна только еще оставалась неувязочка: никак не бросала Инга Ибрагимовна «шаманить», поднабравшись у всяких заезжих колдунов и экстрасенсов. Хотя и тут иногда своя польза проскакивала.
Есть у Инги Ибрагимовны крохотная дачка на бережку чистой лесной речки. Хозяйка туда уж давненько не ездила, но вместе с отцом Василиском собралась.
В покосившемся домишке куковать им скоро надоело, захотелось на речное плесо. А там дачный народец толкется, купается и загорает. Отец Василиск с такой жары с радостью бы сунулся в воду да постеснялся обнажить свои тучные телеса, облаченные в цветастые семейные трусы.
Инга Ибрагимовна пришла на помощь. Посреди речной протоки, наподобие островка, возвышался на отмели большой камень, туда она и забралась. И началось…
- Калам, балам!.. У-у-у! – только складки жирка из купальника затряслись.
Народец дачный глазел на Ингу Ибрагимовну сначала с удивлением, потом с опаскою из воды все-таки выбрался, а потом и вовсе след его простыл. Может, это колдунья и порчу запросто наведет, или беглая сумасшедшая, что еще хуже.
В блаженном одиночестве отец Василиск, наконец, погрузился в водную прохладу.
«Это ж какая энергия попусту пропадает! – косился он на свою раскосмаченную «экономиссу». – Ее бы да в нужное русло, Богу на пользу… Окрещу, стерву!»


Вологда

 

“Наша улица” №129 (8) август 2010

 


 
  Copyright © писатель Юрий Кувалдин 2008
Охраняется законом РФ об авторском праве