Валерий Роньшин "По пути в Шамбалу" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Валерий Михайлович Роньшин родился 19 июля 1958 года в городе Лиски Воронежской области. Окончил Петрозаводский государственный университет по специальности «история», и Литературный институт им. М. Горького по специальности «литературное творчество». Дебютировал как прозаик в журнале «Континент» (1991). Публиковался в журналах «Знамя», «Дружба народов», «Октябрь», «Нева», «Юность»; в детских журналах: «Трамвай», «Жили-были», «Костёр», «Куча Мала", «Кукумбер» и пр. Автор более 20 книг. Живет в Санкт-Петербурге. В "Нашей улице" публикуется с №126 (5) май 2010.

вернуться
на главную страницу

Валерий Роньшин

ПО ПУТИ В ШАМБАЛУ

рассказ

Петербург - прекрасный город... для прогулок. Но жить здесь нельзя. Здесь можно только умереть. Умирать сюда приезжают со всех концов света.
Но это так, к слову...
Я же приехал в Питер не жить и не умирать. Мне всего лишь хотелось посмотреть на памятник собаке Павлова.
Было лето. Светило солнце.
Я вышел из Московского вокзала на Невский.
И решил позвонить своей бывшей жене. Она вышла замуж за питерского миллионера.
Трубку взял миллионер.
- Здравствуйте, - сказал я.
- Кати нет, - ответил он.
- Я слушаю, - сказала Катя.
- Поехали автостопом до Шамбалы, - предложил я.
- Мы с мужем сейчас улетаем на Канары. Зачем мне твоя Шамбала?
- Даже если ты побываешь на Канарах, - сказал я, - ты всё равно там не будешь.
- Не злись, - спокойно ответила Катя. - Я ведь, в сущности, тебе ни к чему. Тебе вообще женщина не нужна. Тебе надо существо, похожее на женщину.
- Ладно, девчонки, - снова возник в трубке миллионер, - хватит трепаться.
Связь оборвалась. Я пошёл искать собаку Павлова.
По дороге я зашёл в летнюю кафешку на Лиговке. Сел за столик под тентом, заказал кофе. Напротив меня сидела маленькая девочка. Она ела мороженое. Вскоре к нам подсел старик.
- Один мой хороший знакомый, - принялся рассказывать старик, - страдал очень редкими заболеваниями. Из-за одной болезни ему нельзя было есть много - умрёшь, а из-за другой - мало, тоже умрёшь. Сейчас он на Смоленском кладбище.
- А у меня была жена, - вспомнил я Катю.
- Тоже на Смоленском? - сочувственно покачал головой старик.
- Пока ещё нет, - сказал я.
- Вы только представьте себе, - с возмущением сказала официантка, принеся мой кофе, - подходит ко мне вчера на Невском какой-то тип и говорит: давай потрахаемся. Я чуть не упала от такого предложения.
- Вы споткнулись? - поинтересовалась девочка.
- Как же после этого жить?! - продолжала официантка, обращаясь почему-то исключительно ко мне. - Жить-то как?!
- Не знаю, - пожал я плечами.
- Я знаю, - сказала девочка. - Живите, как слоны в Индии. Только палкой об рельс ударят, они бросают брёвна и бегут обедать.
- А я во время войны был боевым генералом, - приосанившись, объявил старик.
- Генералом? - повторил я.
- Да! Боевым!
- Всю жизнь мечтал познакомиться с боевым генералом.
- Считайте, что ваша мечта осуществилась.
- Это ж с какого вы года будете? - заинтересовалась официантка, присаживаясь на свободный стул.
- Да я и сам уж не помню. Вроде бы с девятисотого.
- У меня прапрабабушка была с девятисотого, - вспомнил я.
- Вот видите, - сказал старик, - я мог бы быть вашей прапрабабушкой.
Официантка вновь посмотрела на меня.
- А у вас жена есть? - с обезоруживающей прямотой спросила она.
- Да, есть, - кивнул я.
- А где она работает? - продолжала выспрашивать официантка.
- В порту, - ответил я. - Грузчиком.
Официантка засмеялась. У неё громко щелкнула челюсть.
- Простите, - смутилась она. - Вам, наверное, это противно.
- Что? - спросил я.
- А у моей мамы глаза разного цвета, - вдруг заявила девочка. - Но я её за это не осуждаю. Она же дура.
- Как это?! - поразилась официантка.
- Да так. Не знает, что такое: «зимой и летом - одним цветом».
- Я тоже не знаю, - признался я.
- Значит, и вы дурак, - сделала вывод девочка.
- А ведь вы не женаты, - прищурилась официантка.
- Не женат, - согласился я.
- Ну так женитесь на мне. У меня двое прелестных ребятишек.
- Спасибо, - поблагодарил я.
- Зря отказываетесь, - сказала официантка. - Истинный мудрец не брезгует ничем.
Я промолчал.
- Женитесь тогда на моей маме, - сказала девочка. - Конечно, у неё некрасивые ноги, но зато прекрасная душа.
- Мне не нужна женщина, - объяснил я девочке и опять вспомнил Катю. - Мне надо существо, похожее на женщину.
- Тяжелый случай, - вздохнул старик. - Вот что значит среда создаёт человека.
- А почему не пятница?! - спросила девочка.
Старик снова вздохнул. Тяжелее прежнего.
- Знаю, что придётся умирать, - глухо произнес он. - А умирать не хочется.
- Ой! - всполошилась девочка, выскакивая из-за стола. - Мне пора! Пора! Я уезжаю в Зурбаган!..
- И надолго? - спросил я.
- Ну-у... - прикинула девочка, - по земным меркам нет. Что же касается небесных... В общем, обо мне можете не беспокоиться.
И, выскочив из-под тента кафе, она исчезла. Растворилась под дождём.
Старый генерал мирно посапывал, как ребёнок, прижав к морщинистой щеке ладошку.
В этот момент появилась молодая женщина с разноцветными глазами.
- Вы случайно не видели здесь маленькую девочку? - спросила она.
- Маленькая девочка уехала в Зурбаган, - ответил я.
- А в прошлую пятницу она улетала в Шамбалу, - сказала молодая женщина и села рядом со мной.
- Вы не подскажете, где находится собака Павлова? - в свою очередь спросил я.
- Знать, близка судьба твоя, - усмехнулась молодая женщина, - ведь собака эта – я... - Она закурила. - Вы мне, конечно, не верите.
- Конечно, верю, - сказал я.
Дождь перестал. По небу плыли облака.
- Это души умерших людей, - объяснила молодая женщина.
К нам вприпрыжку приближалась девочка. Она что есть силы размахивала руками.
- Я лечу! - кричала девочка. - Я птица! Я должна всё время махать крыльями! Иначе я упаду и разобьюсь!
- Пора, пожалуй, и мне лететь, - сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь.
- И куда? - спросила официантка. - Если не секрет.
- Какой там секрет. В Шамбалу.
- А-а, - наморщила нос девочка. - Была я там в прошлую пятницу… Хотите провожу вас до Пулково, - предложила она. - Уж мне ли не знать, что такое одной-одинёшенькой бродить по шумным и неуютным аэровокзалам.
- Не надо, - отказался я. - Пострадать хочется.
- Тогда идите, - сказала девочка. - Идите и ни в коем случае не оборачивайтесь. А то умрёте.
И я пошёл. Не оборачиваясь.
А позади остались три женщины. Мал мала меньше. И ещё собака Павлова, которую я так и не нашёл. Они молча смотрели мне вслед. Я чувствовал их взгляды. В особенности взгляд собаки Павлова.

Санкт-Петербург

“Наша улица” №141 (8) август 2011