Валерий Роньшин "Песнь о капитане Капитонове" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Валерий Михайлович Роньшин родился 19 июля 1958 года в городе Лиски Воронежской области. Окончил Петрозаводский государственный университет по специальности «история», и Литературный институт им. М. Горького по специальности «литературное творчество». Дебютировал как прозаик в журнале «Континент» (1991). Публиковался в журналах «Знамя», «Дружба народов», «Октябрь», «Нева», «Юность»; в детских журналах: «Трамвай», «Жили-были», «Костёр», «Куча Мала", «Кукумбер» и пр. Автор более 20 книг. Живет в Санкт-Петербурге. В "Нашей улице" публикуется с №126 (5) май 2010.

вернуться
на главную страницу

Валерий Роньшин

ПЕСНЬ О КАПИТАНЕ КАПИТОНОВЕ

рассказ

Ох ты гой еси, капитан морской. Про тебя нашу песнь сложили мы. Смело ведёшь ты корабль свой по морям да по волнам. Ни один волосок не дрогнет на лысой твоей голове-головушке. Хотя навстречу тебе движутся ураган Галина, тайфун Полина и язва Марина.
А в далёком далеке ждёт-пождёт тебя твоя милая сучка Настенька. Год за годом не мычит она и не телится; не хрюкает и не поросится; не ржёт и не жеребится… А всё ждёт-не-дождётся капитана своего Капитонова… Сколько уж к ней кобелей всяких-разных подкатывалось да подмазывалось. Никому сучка Настенька не дала даже пяди плоти свой.
- Ну дай нам, сучка Настенька, - просили-упрашивали кобели.
- Не дам, - Настенька твердо им отвечала.
А мать её, старуха Кузявина, квартирантов всё новых и новых привечала.
- Заходите-заходите, голуби сизокрылые, чувствуйте себя как в доме родимом.
И кваском всех угощала, потчевала:
- Не побрезгуйте, квасца мово сладенького испейте.
А там, глядишь, после квасца-то, квартирантов уж и на погост несут. Старуха Кузявина оченно переживала по этому поводу. И каждый божий день на их могилки хаживала, травку могильную своими слезами горючими орошала.
- Да что ж вы, мамаша, по ним так убиваетесь-то? - сучка Настенька недоумевала.
- Да как же ж мне не убиваться, - старуха Кузявина разъясняла, - ежели они мине как кровиночки родные.
- Зачем же вы тогда, мамаша, их квасцом своим ядовитым опаивали? - опять сучка Настенька недоумевала.
- А затем, - опять старуха Кузявина разъясняла, - что хотца мне всех своих квартирантов пережить.
- Ну вы, мамаша, и сучка, - говаривала в сердцах сучка Настенька.
- Сама ты, Настенька, сучка, - отвечала ей тож в сердцах старуха Кузявина.
И обе они были правее правого.
А тем временем с помойки мальчонка Сашка и девчонка Машка прибегали. Есть просили.
- Дак вы ж тока что с помойки, - урезонивала их сучка Настенька.
…А капитан Капитонов всё бороздил и бороздил бескрайние и безбрежные океанские просторы; всё преодолевал и преодолевал безмерные и безразмерные напасти и невзгоды. Тут тебе и смерч Татьяна, и запор Светлана, и геморрой Оксана (не говоря уже о мастите Иване и гонорее Степане). Но Капитонов капитан твердою рукой вёл корабль свой через все эти тернии тернистые прямёхонько к звезде своей путеводной - ненаглядной сучке Настеньке.
Но не дождалась, ох, не дождалась Капитонова отрада души его капитанской… А всё потому, что шли по дороге строем пионеры былых годов.
Туру-ру-ру-ру!.. – трубил в трубу трубач.
Бам-барабам-бамбам!.. – барабанил в барабан барабанщик.
Идут пионеры былых годов. Подтянутые. Молодцеватые. Восьмидесятилетние…
- Кто шагает дружно в ряд?! - спрашивали они сами себя.
И сами же себе отвечали:
- Пионерский наш отряд!..
А навстречу пионерскому отряду несётся по рельсам трамвай. И рулит им водитель Николай.
- Сторонииииись! - зычно кричит он пионерам-пенсионерам, потому как совсем без тормозов.
И все сторонились… Все, да не все… Последний пионер что-то замешкался. А сучка Настенька в последний же миг выхватила его из-под колёс своими сильными девичьими руками. А саму себя выхватить не успела... Лежит на рельсах перееханная.
Пионеры пионерский салют отдают геройской сучке Настеньке.
Отец Варений отходную читает над отошедшей сучкой Настенькой.
Бегут по небу облака… По земле течёт река… А сучка Настенька никуда уж не побежит и уж тем более не потечёт. Так и будет лежать-полёживать в своей могилке до второго пришествия, а может даж и до третьего.
...А капитан Капитонов в океане морском и знать ничего не знает обо всех этих сухопутно-шекспировских страстях-мордастях. Но что-то чует душа его морская, и что-то щемит сердце его капитанское… И как в воду глядел капитан Капитонов. Принесла ему через моря и океаны чайка белокрылая в клюве своём радиограмму невесёлую. Нет, капитан Капитонов, больше у тебя сучки Настеньки. Нет, капитан Капитонов, больше у тебя дома родимого.
Нет-таки нет... Нет-таки нет…
Стонет и плачет капитан Капитонов и бьётся о борт корабля. А вместе с капитаном Капитоновым стонут и плачут и бьются о борт волны морские. И белоснежные чайки заходятся в криках-воплях: аа-аа-аа! И безмолвные рыбы раздирают свои жабры в безмолвных же рыданиях. И чёрное от горя солнце нависло над чёрным от горя Капитоновым... Нет-таки нет сучки Настеньки, нет-таки нет родимого дома… Грызёт капитан Капитонов от ярого отчаяния дощатую палубу, прогрызая её аж до самого до трюма, где фуры с лимонами. Но хоть ты и все лимоны изгрызи, капитан Капитонов, вместе со всеми фурами, а жизнь слаще не станет; не вернётся уж к тебе боле твоя сучка Настенька ни вживе, ни въяве; и тело её, трамваем перееханное, не сошьёшь, не склеишь.
Как морской воды в рот набравши, возвращается капитан Капитонов из дальнего похода в порт приписки. Оркестр на пристани «По морям, по волнам» играет. Морячков-кобельков их любимые сучки встречают-привечают… А капитан Капитонов один-одинёшенек с пристани шагает, мрачнее самой мрачной тучи.
- Капитан, капитан, улыбнитесь! - кричат ему грузчики в порту.
Не улыбается капитан Капитонов.
- Капитан, капитан, улыбнитесь! - кричат ему с помойки мальчонка Сашка и девчонка Машка.
Не улыбается капитан Капитонов.
Подходит он к своему дому родному. Нет больше родного дома. Как под землю провалился. А какой был дом, какой был дом - кирпичный и черепичный, с лифтом и домофоном, с мусоропроводом и канализацией, горячей водой и холодной… Нет больше родного дома, нет-таки нет.
Куда ж теперь идти капитану Капитонову? Куда ж ему теперь нести печаль свою печальную?.. И пошёл капитан Капитонов в глубоком горе в бар «Залей кручину» – заливать свою кручину. Вначале, конечно, за тех, кто в море, выпил. А затем, конечно, за свою сучку Настеньку – одну, вторую, третью, четвёртую, пятую… И вот уж другая сучка – барменша – кажется ему его сучкой Настенькой. Капитан Капитонов хвать её за руку и – в церкву. Под венец.
Отец Варений обряд венчальный совершает. Святые на иконах головами с нимбами скорбно качают: «Где же твои глаза, капитан Капитонов, где же твои глаза?..»
И словно пелена спала с глаз капитанско-капитоновских, и увидел он не милую свою Настеньку, а барменшу-сучку в истинном её обличии: чудовище о двух руках, о двух ногах, об одной голове; с челом, бесстыдно размалёванным; с одёжкой, сраму не прикрывающей… И встрепенулась душа капитанская, словно конёк морской, и опять в моря и океаны запросилася.
И ушёл капитан Капитонов в моря-океаны. И идёт он там по воде, аки по суху.
А следом за ним трамвай по воде, аки по рельсам, поспешает; а в трамвае том водитель Николай обрядные действа совершает: белы рученьки свои заламывает, грех свой великий замаливает; кручинится да сокрушается, да прощение просит у капитана Капитонова.
- Езжай, - говорит ему капитан Капитонов, - и больше не греши.
И прощённый Николай мчит на трамвае своём навстречу утренней заре. А в трамвае – тоже прощённые – сидят пионеры былых годов, а с ними старуха Кузявина. Сидят чинно и ладно, и складно так пионерскую песню поют:
- Здра-а-вствуй, милая картошка-тошка-тошка-тошка…
- Здравствуйте, пионеры, - отвечает им милая картошка, безжалостно пожирая старую плоть пионерскую. Потому что «картошка» – это время, и оно всех сожрёт: и тех, кто постарше, и тех, кто помоложе, и тех, кто только-только появился-народился на этот свет, и даже тех, кто ещё лишь в зачатии… И всё же, всё же, всё же… И всё же над горизонтом медленно, но верно встают сучка Вера, сучка Надежда и сучка Любовь.

Санкт-Петербург

“Наша улица” №142 (9) сентябрь 2011