Виктор Широков "Стихи последних лет" стихотворения
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин
Виктор Александрович Широков родился 19 апреля 1945 года в Молотове (ныне Пермь). В 1967 году окончил Пермский медицинский институт. Затем ординатуру на кафедре глазных болезней ПГМИ. Был врачом-офтальмологом. Одновременно заочно учился в Литературном институте им. М. Горького, который окончил в 1976 году. Долгое время работал в "Литературной газете". Автор многих книг стихотворений и прозы. Член Союза писателей и Союза журналистов России. Постоянный автор "Нашей улицы".
Виктор Широков
СТИХИ ПОСЛЕДНИХ ЛЕТ
ОТКАЗНИК
Что мог бы рассказать про государство,
где я родился, вырос и живу?
Лишь волей напрягая слабый дар свой,
его Россией гордо назову.
Она – моя кормилица и мама,
сестра и дочь, и – повторюсь – жена;
но почему же кое-кто упрямо
в ней видит вожделенное – казна?
Поэтому давно на сердце камень,
что расплодились горе-господа,
им надоело быть временщиками,
хотят казну прихапать навсегда.
Увольте, лучше буду я отказник,
зато своим среди простых людей…
Россия, ты по-прежнему заказник
чувств откровенных и святых идей.
19.05.10
ОТХОДНАЯ
Кладбища холод вселенский.
Воздух пьянит, как вино.
Умер Андрей Вознесенский.
Умер-то, в общем, давно.
Сдохло когда государство,
что породило его…
Как ни вынянчивай дар свой,
мало его одного.
Как же важна атмосфера
святости или греха!
Царствует новая эра,
что не выносит стиха.
Радость сограждан увяла
Скис либеральный бульон.
Не прогундосит нам Алла
про лепестковый мильон.
Всюду душок бизнесменский.
Мальчик лоток разложил.
Умер Андрей Вознесенский.
Будто бы вовсе не жил.
04.06.10
УКОЛЫ
Всё сильнее жизни уколы,
но едва ли услышите крик.
Я – поэт есенинской школы,
и к различным ударам привык.
А смеяться готов до упаду,
ведь в тиши госпитальных палат
вся страна испытала блокаду,
и не страшен заморский Пилат.
04.06.10
ИНДУЛЬГЕНЦИЯ
Что, дорогая интеллигенция,
всё выпендриваешься, в трубы трубя,
зря надеешься, что индульгенция
выписана, прежде всего, на тебя?
Что, прокладка разных сословий,
брошенная ненужная вещь,
ты не каешься каждым словом
в том, что облик эпохи зловещ?
04.06.10
* * *
На нетвёрдых качаясь ногах,
семенит по дорожке собачка…
У меня ожидания страх:
так решается жизни задачка?
К единице добавлю нули.
На прощанье поглажу макушку,
чтоб колёса упорно везли
неподъёмною ставшую тушку.
Всё же лучше, чем пыльным кульком
притулиться в углу сиротливо…
Ах, о чём это я всё, о чём?
Жарко что-то. Не выпить ли пива?
27.06.10
ТЩЕТА
Я с детства веровал в талант,
улыбками лучилась рожица…
Силён будь только, как Атлант,
а остальное всё приложится.
Прошли в борении года,
шагреневою стала кожица,
и понял я, что без труда
едва ли что-то в жизни сложится.
А всё ж не понял, идиот,
мечтами мучась безответными
что очень быстро жизнь пройдёт,
и все вопросы будут тщетными.
29.07.10
ДУРДОМ
Одурев от вина и «Ранеток»,
я сегодня отнюдь не грущу;
10 самых красивых брюнеток
в Интернете активно ищу.
А потом, подустав от картинок,
перед тем как захлопнуть «дурдом»,
10 самых красивых блондинок,
может быть, я найду перед сном.
04.08.10
КЛЕЙ
Жизнь с нас легко снимает стружку,
сводя отличия на-нет.
Поэт всё время клеит кружку,
разбитую в 16лет.
Ему плевать, что бесполезна
вновь в обиходе эта вещь,
ему новьё неинтересно,
и облик родины зловещ.
В обед хлебает он окрошку,
таская ложку тяжело,
и вызывает «неотложку»,
поскольку сердце допекло.
Опять очков сломалась дужка…
Скажи, какой от жизни прок,
ведь с тщаньем склеенная кружка
никак не держит кипяток.
А мимо мчат автомобили.
Они как тараканы прут.
Но злит такое изобилье.
Характер у поэта крут.
И примотав очки тесьмою,
найдя старинный фолиант,
он плачет над судьбой чужою,
в чём тоже надобен талант.
Ночь снимет все противоречья.
Да только где желанный сон…
Опять природа человечья
строгать мешает в унисон.
Я мало в жизни разумею,
хотя отметил юбилей…
Где клей? Скорее дайте клею!
Всё может склеить только клей.
05.08.10
ИНЕТ - ВСЕГДАШНИЙ ПРАЗДНИК
Пишу в LJ и в Twitter,
а то порой – в Facebook…
Вы тоже не хотите ль
украсить свой досуг?
Есть Mail, есть Google, есть Yandex,
есть прочие места,
где ожидают радость,
любовь и красота.
И станешь важной «шишкой»,
умчишься далеко,
лишь только двинешь «мышкой»
по коврику легко.
И станешь сразу мачо,
издав победный крик,
как только озадачишь
любой поисковик.
Лишь «клик», ты – «одноклассник»,
«вконтакте» тоже ты,
Инет – всегдашний праздник,
чувствилище мечты.
Лишь «клик», и вот он, Питер,
в Майами сделав крюк,
зайдя в LJ и в Twitter,
в MirTesen и в Facebook.
16.09.10
* * *
Люблю любое время года,
и особливо, если в масть
в глубокий обморок природа
готова, кажется, упасть.
Стоят деревья неподвижно,
аж не шелохнется листва;
и лишь булыжника облыжно
в кювет скатилась голова.
Пускай с московских колоколен
звон пронесётся надо мной;
я тоже здесь, я приневолен
к великой каторге земной.
03.10.10
ЦВЕТОЧКИ
А.
Приняв с утра рюмашку,
хочу купить скорей
сиротские ромашки
для Анечки моей.
У ней такая тяга
с небесной высоты
пролить любовь как влагу
на сорные цветы.
Как ни бывало тяжко,
как ни пугала жуть,
всегда цветы-бродяжки
ей облегчали путь.
Пусть простоят хоть сутки,
зато глазам сладки
в стакане незабудки,
в бутылке васильки.
Подснежникам, мимозе
и ландышам средка
отряхивала слёзы
жены моей рука.
Конечно, я порою
дарил, (пусть вздрогнет свет),
аж с праздничной каймою
особенный букет.
То лилии, то розы,
то целый сноп гвоздик…
Но поперхнётся прозой
внезапно мой язык.
От страсти свирепея,
вдруг память даст под дых,
ведь знаю: нет милее
цветочков полевых.
Опять вздыхаю тяжко:
хочу купить скорей
сиротские ромашки
для Анечки моей.
12.10.10
ЗАЩИТА ЛУЖИНА
Лужи на улице – хоть не вылазь.
Дома же всё шито-крыто.
Лужина ль это с Россиею связь
или простая защита?
Ветер со снегом колюч как наждак,
валит ларьки и палатки.
Твидовый носит Набоков пиджак
с шёлковой скользкой подкладкой.
Жизнь продолжается, как ни крути…
Слово, хотя и дефектно,
сиюминутный порыв укротив,
нежится в плюсквамперфектум.
21.10.10
ЭПИГРАММА
Посредственность страшна не тем,
что недопонимает Кафку,
а тем, что в жажде перемен
она умеет только гафткать.
21.12.10
НА БЕГУ
Друзья мои, ни тпру, ни ну,
не знаю сам, как стал поэтом,
как пел любимую страну,
совсем не думая об этом;
как шёл со всеми наравне,
и не считал свой груз за бремя,
а, отдыхая на стерне,
не проклинал гнилое время.
Сейчас совсем другой фасон,
в родной стране я иностранец;
увы, не сон, совсем не сон
наводит на обличье глянец.
Такая пролегла стезя,
такая выпала непруха,
что даже к чёрту слать нельзя,
услышав: ни пера, ни пуха…
Век двадцать первый взял разбег,
и мы в его полнейшей власти
то дым глотаем на ночлег,
то чистый снег считаем счастьем.
Природа нас ещё сожмёт
в своей горсти немилосердной,
а я как сущий идиот
наполнен песенным усердьем.
Слова заветные мои,
как колокольчики, звените,
рассказывая о любви,
о солнце, что еще в зените…
И уж, конечно, ни гугу,
как сердцу горько и бездомно,
как упоительно бегу
навстречу пропасти бездонной.
13.01.11
В СТИЛЕ БАРАККО
Сколько бывает беспочвенных драк,
лишь бы был повод для драки…
Так Мубарак и Обама Барак
ночь просидели в бараке.
Думали, как обуздать мусульман,
множится рана на ране…
Перечитали заветный Коран,
нету рецепта в Коране…
Вновь Мубарак и Обама Барак
спорили чисто и честно,
только вот как разрешится напряг
нам до сих пор неизвестно…
02.02.11
ПРОГУЛКА
В обычной, а не спецодежде
я возрасту спел бы осанну…
Но чем же, но чем же, но чем же
на этой земле я останусь?
Не вор, не бандит, не наводчик,
хотя и вломился в розарий,
поэт, эссеист, переводчик,
и критик, и, в общем, прозаик…
С чего же запомнилась гулко
всего-то прогулка, ребята:
по Хлебному шёл переулку,
чтоб к Новому выйти Арбату…
03.03.11
МАРТОВСКОЕ УТРО
Жизнь порой грязней, чем лахудра.
Устаёшь от её грызни.
Мне не нравится это утро;
ну, не нравится, чёрт возьми!
Вновь в автобусе дышит в ухо
отвратительно, как судья,
отвратительная толстуха,
за гримасой моей следя…
А в окно лезет злое солнце,
мне невмочь от его проказ;
льётся стронций, безумный стронций,
как в Японии в этот час.
Обними меня Брахмапутра,
и улыбкою не дразни…
Мне не нравится это утро;
ну, не нравится, чёрт возьми!
17.03.11
СЫНОК
Семья моя была самая обыкновенная.
Мама, еще молодая по виду женщина,
занималась домом.
Отец, уже в преклонном возрасте,
столярничал.
Я в первые месяцы жизни
спал на соломе в яслях,
потом перебрался на груду тряпья,
а еще позже мы все втроём
бежали в чужую страну,
спасаясь от гибели.
Шло время…
Я вернулся,
сидя на щуплом ослике,
многое претерпел,
но если что-то и запомнилось
после скитаний,
то это был прощальный взгляд матери
и её тихий шёпот:
«Сынок!»
24.03.11
ДВОЙНИК
У меня завёлся двойник.
Сообщаю сие без обмана.
Автор трёх поэтических книг
и неопубликованного романа.
Ходит чаще меня в ЦДЛ,
вернее, в буфет, и тусит в подвале;
ему литтрёп еще не надоел;
странно, что мы с ним не поддавали.
Лишь в пересказах шепнула тоска,
что он набил морду не то Голубничему,
не то Рахманову, перебрав слегка
не то «Праздничной», не то «Столичной».
Еще мой двойник известен тем,
что он работает в известной газете,
и не чурается острых тем
вроде драки в Пен-клозете.
Он написал, как презрев уют,
нужно метелить продажных наймитов,
о том, как по-прежнему лихо дают
за одного Битова двух не-Битовых.
Двойник знаком был и со старшим ГБ,
и с младшим, хоть и неподнявшимся чином,
но так же носящим галифе х/б,
столь идущее настоящим мужчинам.
Двойник написал даже мини-памфлет о том,
чтобы лучше приладиться к салу;
баб нужно бить, ибо истый поэт
должен не раз получать по сусалу.
Я почти полюбил двойника,
вирус какой-то завёлся от сырости,
а жизнь наставляла: «Товарищ, уважь!
Смотри по ящику «Новости».
Вождей и врагов от души прости,
неважно: в Лондоне ль, в Москве иль в Париже;
а писателей нечего костерить,
они давно уже плинтуса ниже.
31.03.11
ПРОБЕЖКА
Вновь весною роща просыхает,
лишь остатки снега, как бельё…
Дерево в короне, как сохатый,
бережёт достоинство своё…
Я шагаю с таксой по дорожке,
нам кривая все-таки нова;
нужно красться тихо и сторожко
там, где в кучи свалена листва.
Притворимся, что мы на разведке
заплутавшей в сумерках весны;
и лежат обломанные ветки
колкими винтовками войны.
Семени, хвостатая девчонка!
Всё обнюхай и пометь с лихвой.
А при случае погавкай звонко,
у тебя ведь тоже выходной.
Завтра будут трудовые будни,
твой хозяин выйдет из дверей;
а домой придет не пополудни,
заполночь вернется он скорей.
Трудно нынче заработать «баксы»,
часто рухнет вдрызг или в умат;
то-то иногда вздыхает такса,
видимо, предчувствия томят…
А пока, душа моя, не мешкай,
и не говори себе: увы…
Лучше уж продолжим мы пробежку
между прошлогодних куч листвы.
17.04.11
* * *
Снова День Победы, значит снова
марши будут празднично греметь;
значит снова ярко и багрово
будет пламенеть оркестров медь.
Будут мерно двигаться колонны,
диктор не собьётся, говоря
о народов воле непреклонной,
чтоб сияла майская заря.
Если вправду нам даётся слово,
чтоб отметить зла с добром межу…
Ленточку Георгия Святого
трогательным бантом повяжу…
Глубоко задумаюсь отныне,
взяв обет молчанья на полдня,
хорошо мне с этой благостыней;
только вы не трогайте меня.
Дай мне, Боже, всё же разобраться
рад я новой жизни иль не рад;
я оглох от праздничных оваций,
и уже рябит в глазах парад…
Буднично глядят и деловито,
на трибунах сидючи, вожди;
эх, сказать бы прямо и открыто,
но молчи сам-друг и тихо жди
окончанья телепередачи,
порции дежурного вранья;
не случится ничего иначе,
кончилась история твоя.
Пусть уже другие поколенья
продолжают совершать поклон,
добавляя нерушимо звенья
вечной цепи сомкнутых времён.
День Победы, долгий день Победы,
сколько же пришлось похоронить
ради мира и отцов, и дедов!..
Ничего не буду говорить…
9.05.2011
О НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ
Жизнь, в общем-то, несправедлива,
и это надобно принять;
к примеру, предлагает пиво,
когда ты хочешь водку «Ять».
А то зовут плескаться в луже,
когда ты жаждешь океан;
и плюнут непременно в душу,
хоть добротою обуян.
Тут можно выразиться резче,
но ни к чему сейчас задор;
любые правильнее речи
лишь увеличат твой позор.
А времена всё так же гадки,
не переменятся они;
прими стоически нападки
и благородство сохрани.
25.05.11
ДВЕ ПАМЯТИ
Я хочу поделиться сегодня, друзья,
что слаба виртуальная память моя;
как ни бился, увы, ни за что не смогу
ни послать, ни прочесть, ни бебе, ни гу-гу.
Я не знаю, что делать, кого попросить,
чтобы снова общаться, встречаться, любить;
чтобы, полон витальных таинственных сил,
я уже ни о чём никого не просил.
Улыбался бы только в седые усы,
а компьютер работал как будто часы;
и, программу сменяя программой другой,
прогонял бы я прочь виртуальный покой.
Только выразил разум нежданный протест:
ты, дружище, не носишь положенный крест;
что ты спрятался, чувства живые тая,
неужели сломалась реальность твоя?
Блок недаром сказал, что без дела мертвец
человек, вот и ты приближаешь конец,
погрузившись в компьютер, фальшивым трудом
обживая усердно свой призрачный дом.
Я согласен с поэтом, но что я могу,
только честь, как мне кажется, я берегу;
только часть моя лучшая, высшая – честь
позволяет прочесть или же предпочесть…
Я готов отодвинуть придуманный мир;
нет, компьютер ничуть для меня не кумир;
я со стула вскочил, я за дверь побегу;
я – живой, я – живой, доказать я смогу.
Да и память моя не подводит меня,
я готов наизусть, еще с детства храня,
вам часами читать дорогие стихи,
и не надо ха-ха, и не надо хи-хи.
Но оставьте мне этот придуманный мир,
он мне мил, он как бы тренировочный тир,
где решаю я ребус судьбы, бытия,
чтоб продлилась подольше моя колея.
Чтобы письма пришли из диковинных мест;
это не надоест, это не надоест;
чтобы полон витальных таинственных сил
я уже ни о чем никого не просил.
14.06.11
ИЗ ГАЗЕТ
Вещает диплодок. Слова, как бархат.
Свет от него, как будто от звезды.
Как вам инициатива олигарха?
Безмолвствует народ. Всё – до пизды.
27.06.11
ЛЮБИМОЙ
Эй, красотка, жить не надоело?
Ты сомненья свои подытожь;
и свое целлюлитное тело,
и свою целлюлитную дрожь.
Каждой ниточкой, жилкою каждой
поворачиваясь и сопя,
ты жалеешь с космической жаждой
лишь себя, лишь себя, лишь себя.
Что тебе воробьи и цыплята…
Не жалеешь тщедушную плоть…
Ты, конечно же, не виновата,
что не можешь себя побороть.
Все твои вековые усилья
завели тебя вновь никуда.
Если были бы дадены крылья,
улетела б с Земли навсегда.
Ты сводила с ума очень многих,
вот и я неизбежно влюблён
в изначально кривые дороги,
в наяву нескончаемый сон.
Улыбнись же, моя недотрога,
снежным снова осыпь серебром,
и пред ликом бессмертного Бога
обещай, что мы вместе умрём.
27.06.11
* * *
Для пьяного нету указу.
Ворота откроет он лбом.
Красоток всех вылюбит сразу,
на зло отвечая добро.
Строитель неведомых градов,
насельник диковинных кущ,
участник победных парадов,
безнравственен и вездесущ.
Вся сущность его боевита,
она же – подарок и крест…
Ах, acva да здравствует vitae,
in vino лишь veritas est.
27.06.11
О, НАНОЛОГИЯ!
Ну что вы твердите про разные нано…
На что намекал нам библейский Онан?
Картошка в два раза дороже бананов,
а всё потому, что разрушен ГОСПЛАН.
Поэтому чаще читайте Ренана.
Давно переиздан, не нужно – в спецхран…
А то, что начальники втюхали нано,
так это еще не последний обман…
16.07.11
* * *
Ну что, подруга, мы еще не нищи?!
Хотя в кармане лишь ядрёна вошь.
Опять купил лекарства на полтыщи,
и, значит, ты неделю проживёшь…
16.07.11
СРЫВАЯ ПЛАТЬЕ
У трикотажа
поверхность та же,
что и у кожи,
настолько схожи
своею мягкостью,
волшебной гладкостью,
но прежде – ложью!
Врёт нам возможность
желанной дрожи
одной и той же;
как у подранка,
и даже ранка
опять обманка…
Что делать, Боже?
Зачем убого
я часто трогал
всё, что полого,
тем паче выпукло?
Зачем не выплакал
всё, что не вытекло,
схитрив немного,
слова проклятья,
слова заклятья,
раскрыв объятья
в Перми ли, в Вологде
не хуже Воланда,
поскольку голодно,
срывая платье?
Быть может,
радость повысит градус,
сжигая гланды;
и дальше рядом,
обнявшись взглядом,
забыв досаду,
пойдём по саду…
Но те же враки
не на бумаге
ведут в овраги,
и я, хмелея,
испив елея,
и не жалея
на штурм отваги,
отринув робость,
враз ахнуть в пропасть,
где ты – вся – кротость
своею мягкостью,
волшебной гладкостью,
ведь это – доблесть!
У трикотажа
поверхность та же,
что и у кожи,
как у подранка,
пусть даже ранка
порой обманка…
Что делать, Боже?
07.08.2011
ПОДСУДИМЫЙ
Пусть меня до конца не издали,
но я всё же не предал эпоху;
в антиподовском «Новом журнале»
напечатан неплохо.
А порыскав немного умишком,
подытожу смешливые мысли,
в Филадельфии целых две книжки
упоительно вышли.
Дорогие товарищи судьи
и присяжные, не преминую,
вы уж всё-таки не обессудьте,
оправдайте вчистую.
Если б суд я предвидел заране,
точно так же предстал бы сегодня,
заблудившись в словесном тумане,
Музы вечный угодник.
30.08.11
* * *
В этом мире, давно полинявшем
от неистовой стирки дождей,
никогда я не жил настоящим,
сочинитель, игрок, лицедей.
Редко в юности кланялся Богу,
еще реже влюблялся в вождя;
я без зонтика вышел в дорогу,
не боясь ни грозы, ни дождя.
И сухой оставался остаток
от эмоций по мере пути;
разменяю девятый десяток,
чтоб вперёд как возможно пройти.
И увидеть всё ту же картину
на исходе библейского дня,
как рябина склоняется к тыну,
одинокая, вроде меня.
03.09.11
СОЧУВСТВИЕ
Опять внутри раздрай и драка!
Конечно, полный идиот!
Спешу домой, к своей собаке.
Она – единственная – ждёт.
Она – единственная – верит,
что я вернусь, что не предам.
Она – единственная – мерит
отрезки жизни по шагам.
Она безмолвно ждёт в прихожей,
неразличимая во тьме.
Мы в этом с ней настолько схожи,
что стало даже страшно мне.
Не так ли ждал я возвращенья
то дочери, а то жены,
готов всегда просить прощенья,
хоть и не чувствовал вины.
Был завывать готов, не так ли,
заброшенный, полуживой,
когда они после спектакля
являлись заполночь домой.
Сегодня вспоминаю часто,
тот быт, который не ценил…
Наверно, это было счастье,
спасти лишь не хватило сил.
Так сбрасывает наважденье
лишь проигравшийся игрок,
так я живу в оцепененье
поскольку снова одинок.
Есть два сочувствия, однако,
пока не стала жизнь темней:
моё – душевное – к собаке,
её – ответное – ко мне.
03.09.2011
ОДНОКЛАССНИКИ
Мне написала женщина письмо.
Она в друзья на сайте напросилась.
Я согласился. Небольшая милость.
Всё в жизни образуется само.
Увы, никак на фото не признал
«цыплёнка», мимолётную подругу,
которую нахраписто, упруго,
быть может, пару раз поцеловал.
Бог мой, что время делает с людьми!
С тяжёлым взглядом пожилая тётка
молчит, а раньше-то глядела кротко
в наивном ожидании любви.
У ней четыре внука, сын один,
на пенсию ушла совсем недавно…
Читая, я подумал: «Вот и славно,
что дожили до лысин и седин!»
Она мне написала: «Молодец!
За творчеством твоим слежу всё время…»
А я подумал: «В общем, тоже бремя…
И хватит изгаляться, наконец».
05.09.11
БЛУДНЫЙ СЫН
Давно меня мучит картина
саднящая, словно бы струп…
Там я вроде блудного сына,
познавшего голод и блуд.
В родные пенаты вернулся,
да некого даже обнять…
А если от спячки проснулся,
то где же отец мой и мать?
Нас время безжалостно старит,
и годы крадёт, точно вор.
Зачем продолжаю гутарить?
К чему этот весь разговор?
Бывало, листали учтиво
in quarto в гравюрах тома,
а нынче – пожалуйста – чтиво
подносит нам Пошлость сама…
Всегда для рабочей скотинки
на ниве готов урожай…
Сидай же, и телекартинки
легко, как галушки, глотай.
Дождался, шальная проруха
взяла в нескончаемый плен.
Недаром для глаза и уха
все жаждали так перемен.
Увы, для того, чтоб в пустыне
кичился мираж голубой,
чтоб было бы можно отныне
смеяться самим над собой.
05.09.11
СОЛОВЕЙ И УЛИТКА
Милая, порадуй хоть улыбкой,
ещё лучше песенку пропой;
(соловьём быть лучше, чем улиткой),
медный грошик выдай на пропой.
Ничего другого не взыскую,
с головой накрыл девятый вал…
Я сегодня по тебе тоскую,
как уже давно не тосковал.
Подхватил тебя судьбы конвейер,
и облез давно шиншилий мех…
Боже, Боже, - я шепчу с доверьем,
подари надежду на успех.
Как так вышло, что легко даётся
только то, что можно потерять…
Мы с тобой, как два канатоходца,
на канате встретимся опять.
Если падать, то, конечно, вместе,
чтоб погасла за звездой звезда;
чтобы труд остался делом чести,
чтобы ложь исчезла навсегда.
06.09.11
ПЕРЕБРЁШКА
Ну, погафткай, погафткай, дружочек,
из последних из старческих сил;
может, лакомый выдаст кусочек
тот хозяин, что здесь прикормил.
Ничего, что глаза потускнели,
что повыпали даже резцы;
ты еще, как положено, в теле,
и бабёнок берёшь под уздцы.
Знаешь, я в твоём лае услышал,
что не хочешь уйти на покой…
И актёр настоящий не вышел,
и писатель, увы, никакой!
13.09.11
БУЛЬВАРНОЕ
Цветной бульвар. Цветная молодёжь.
Бомжи приобогрелись на скамейках.
Отсутствуют лишь хохот и галдёж.
Быть молчаливым здесь и ты сумей-ка.
Не нарушай заветной тишины.
Уткнись в газету или в книжку что ли.
Ни друга, ни подруги, ни жены –
одно сплошное ощущенье воли.
Судьба меня внезапно привела
в то место, где когда-то я трудился…
Ликуй, отбросив в сторону дела,
и не горюй, что малого добился.
Цветной бульвар. Цветная карусель
меня опять, как мальчика, вращает…
А то, что не увидел я досель,
легко к исходной точке возвращает.
Был мал росточком, но фантаст большой…
Мечты не вызывают передоза.
И трепетной шагреневой душой
хотел бы сохранить хотя б занозы.
Я их собрал, пожалуй, килограмм,
а то и два; приличная вязанка…
Везде измена, трусость и обман,
империи знакомая изнанка.
Цветной бульвар. Ты – смычка площадей.
Деревья лихо строятся в колонны.
И я средь них… Моей судьбой владей,
распоряжайся мною неуклонно.
Твой прошлый век отнюдь не пошлый век.
Бульварность от бульваров не зависит.
Пускай зажат буквально меж калек,
но взглядами цепляешься за выси.
Они почти доступны, и легко
себя представить там, в диванной неге…
Ну что ж, что небо очень высоко,
но ведь и рано думать о ночлеге.
Цветной бульвар, прошу тебя, цвети,
не обращай вниманье на прорухи,
и привечай на жизненном пути
не цветником, так тополиным пухом.
15.09.2011
КУНДАЛИНИ
Вовсе не важно, ты – Цезарь иль Плиний,
в каждом волшебно сидит кундалини;
змей энергетики, пламя желаний,
превосходящий возможность мечтаний.
Как ты живёшь, выключая рацио,
между молитвой и медитацией?
Может быть в звёздной бескрайней лоции
мысль не подталкивает эмоции?
Может быть, вовсе не надо стараться
тренировать неуклюжее рацио?
Просто расслабиться, чтоб без обмана
душу твою растворила нирвана;
ибо нельзя всё объять словесами;
взор ограничен всегда небесами.
Если господствует ум-обезьяна
может ли жизнь протекать без изъяна?
Ведь миллиарды расколотых эго
просто продукция с маркою «Лего».
23.11.11.
МИМОЛЁТНАЯ ЖИЗНЬ
Я не знаю, где был этой ночью…
Вспомнить, Господи, помоги!
Душу в клочья и свитер в клочья
изорвали, видать, враги.
Вряд ли что-нибудь наверстаю,
ненавидя или любя.
Осень, осень моя золотая,
почему я профукал тебя?
Я давно не играю в шашки.
Приземлённым стал песенный дар.
Но остались всё те же замашки
отвечать на внезапный удар.
Неужели мне тоже придётся
под собачий сочувственный вой
распластаться у края колодца,
не напившись опять ключевой.
Водка, виски или «Метакса»
обжигали горло не раз…
Только рыжая верная такса,
знать, слезинку проронит из глаз.
Ведь никто её так не приветит,
не поносит уже на руках.
Только ветер, разбойничий ветер
зло плоды посрывает в садах.
Я, конечно, тоже не первый
проигравший по всем статьям,
помотавший любимым нервы,
всё принёсший в жертву стихам.
Ах, стихи, золотая отрава!
Узелок на них завяжи.
Вот она, никчемушная слава!
Вот она, мимолётная жизнь!
08.10.11
* * *
Пусть в глазах твоих выцвела радужка,
но осталось проворство руки –
и оладушки выпечет бабушка,
с мясом вкусные пирожки.
А когда присоседится дедушка,
только слушать его успевай –
будет литься неспешно беседушка,
мысли мудрые через край.
08.10.11
ОСЕНЬ
Листва бывает розовой
и даже голубой.
По парку Лианозово
гуляем мы с тобой.
Здесь мальчики и девочки
мечтают о любви.
Деревья тянут веточки
дрожащие свои.
Они такие голые,
попадала листва.
А мы с тобой весёлые,
из нас летят слова.
И этих слов звучание
не глушит смысла слов,
как музыка венчальная,
как звон колоколов.
По парку Лианозово
гуляем мы с тобой.
Листва бывает розовой
и даже голубой.
11.10.11
ПЕСЕНКА
Приснился мне тревожный сон,
как будто всё воочью;
как будто я услышал стон,
как вспышку света ночью.
Однажды мой отец пропал.
Печальная пропажа.
В него немецкий ас попал,
отнюдь не из «Лепажа».
Я жил, не ведая о том…
О том, что, между прочим,
вошёл уверенно в наш дом
такой же бравый отчим.
Он сразу заменил отца,
и быстро мать утешил;
она – овца и я – овца,
и все проблемы – к лешим…
Отец не умер, инвалид
нередко цепок тоже.
А что болит и где болит
едва ли подытожим…
Отец послал благую весть
с одной из добрых тёток,
что он на белом свете есть,
хотя чуть-чуть потёртый…
Что должен уважать отца,
не зря же стал поэтом,
что мать – овца и я – овца,
что рассуждать об этом…
Уже мне было 26,
я сам отцом являлся…
Уж время проредило шерсть,
а всё же растерялся.
Меж двух отцов, что вдруг нашёл,
рыдал, как от обмана
меж двух стогов, такой осёл,
осёл я буриданов…
Пускай уже не в первый раз
тряслась моя основа;
ручьи текли из взрослых глаз,
ведь был обманут снова.
С тех пор промчалось 40 лет,
а всё не забываю;
и ничего обидней нет,
и до сих пор страдаю.
Кто виноват? А ведь никто
не виноват в подлоге,
а просто глупый конь в пальто
споткнулся по дороге.
А просто вновь ничья вина
меня так рано будит…
А просто страшная война
так помешала людям…
Давно я – полный сирота,
и сам за всё ответствен,
что жизнь по-прежнему не та,
как мне мечталось в детстве.
Мне снова мало верных слов,
бессильна здесь наука;
и пусть таких не видят снов
ни дочь, ни оба внука.
Пускай бренчит гитарный лад
о разной круговерти,
что был семейной жизни рад
и я до самой смерти.
Что притулился без затей
у одного порога,
и что неузнанных детей
не бросил на дороге.
04.11.11
2012
* * *
Посмотри, посмотри не в глаза…
Мир не может быть монохромным.
Извиваются роз бутоны,
словно кобра или гюрза.
Приоткрыта хищная пасть.
Язычок дожит вероломно…
Ускоряет шаги паломник,
вдруг в цветах таится напасть.
Упадёт на листок слеза.
И послышатся чьи-то стоны.
Извиваются роз бутоны,
Словно кобра или гюрза.
07.01.12
* * *
Пусть скажут наследники Леды:
в победе случайной – беда…
Поэты всегда самоеды,
их жгут угрызенья стыда.
27.01.12
В НАШИ ДНИ
1.
Что значит быть писателем в Перу?
Служить бездумно страстному перу
или, обдумывая каждый слог,
предвидеть утешительный итог?
Что значит быть писателем вообще?
Наверно не переживать вотще
оценки критиков, шипение коллег…
Следить, друзья, пера изящный бег…
10.02.12
2.
Водитель справок не даёт.
Издатель книг не издаёт.
Больных никак не лечит врач.
В правительстве кромешный срач.
В Калининграде и Чите
чи те порядки, чи не те.
Россия – странная страна,
всё время с логикой война.
Скажите мне, тара-ра-ра,
Зачем я должен рифмовать?
27.02.12
«БЕНЕДИКТИН»
Я часто чувствую укор,
вбегая в магазин,
что в пылкой юности ликёр
любил – «бенедиктин».
Бенедиктинцем мог бы стать,
легко носить жабо…
Ах, где тот пыл и где та стать!
Не вышло; знать, слабо…
Но всё ж оставим этот спор,
не в масть былая лесть;
с самим собой не надо ссор,
пить водку – это честь!
Где запасной аэродром?
Где новая звезда?
Нередко пью кубинский ром
и виски иногда.
Но почему-то до сих пор
средь жизненных руин
мне снится сладостный ликёр,
да-да, «бенедиктин».
12.03.12
ПРЕЗЕНТАЦИЯ
1.
Я этот том листал, проснувшись рано…
Поэты здесь от Козел до Барана!
И пусть они бодаются рогами,
надеюсь – не останемся врагами.
Друзья, я так люблю литературу,
что перевёл и Брылля, и Стахуру.
Переводить – прелестнейшее дело,
конечно, так чтоб Полска не сгинела.
2.
Русским солдатам судьбу накаркали:
в Варшаве писали, в Кракове какали,
чтобы кочкою на болотце
залубенеть в какой-нибудь Лодзи.
3.
Чем важна жизнь для крота?
Важно повсюду открыть врата
Ползя сквозь землю, питаясь землёй,
Редко высовываясь на свет иной…
Разве я не такой же крот,
хотя, конечно, наоборот.
15.03.12
СТРАТОНАВТ
Ау, моя душа, веди благопристойно
себя, смотри – опять на улице весна.
Венозное метро с утра везёт на бойню
немой рабочий скот в слепых ошмётках сна.
Так шпроты подают, откупорив в «Ашане»,
так жмутся к фонарям сквозь щупальца ночей…
Я тоже здесь стою и прядаю ушами.
Качается вагон. Не развернуть плечей.
Скорей свернись как уж, сложись легко как веер.
И выброси снежком заученную грусть.
Я стратонавтом был. Я вырос в стратосфере.
И я СССР запомнил наизусть.
Огромная страна, разбитая на льдины
под натиском ветров крошится до сих пор.
А я ещё держусь за Альда и альдины,
и книжный дефицит мне как голодомор.
О чём ещё сказать, в какой признаться блажи?
Найду ли наобум родимое пятно?
Вернусь домой, пойду на кухню, разбодяжу
любимый чёрный чай… Теперь уж всё равно.
23.03.2012
ЭКСПРОМТ
Ю. К.
А разве осенью и летом,
а разве хладною зимой
труднее встретиться с поэтом?
Да не поверю, Боже мой!
Весной другое исступленье –
покрасив яйца, сразу в бой
идут поэты в наступленье,
порою жертвуя собой!
Да славится сегодня Пасха,
ясновельможный светлый день,
ведя нас ласково и властно
в края российских деревень!
Я тоже через час на дачу
умчусь с собакою своей,
подружкам упростив задачу
с другими встретиться скорей…
Прощайте разом рестораны,
и все издательства гуд бай!
Клянусь, я приложу старанье
на даче встретить Первомай!
И только может быть в июне
пойму, что дача мне претит;
и с самой свежей, с самой юной
вновь нагуляю аппетит.
13.04.12
ЛИСТАЯ ЖУРНАЛЫ
1.
Пишут все сейчас про Стива Джобса,
как он пил, как, ел, как славно ёбся,
как работал, как изобретал
новый неизвестный матерьял…
Сочинилось вроде «Эпплиады», как
формировал свои отряды;
Стив придумал флешки и планшеты,
в общем, мало требуя за это;
чёрт его не смог мгновенно схрумкать,
и сам Бог подсказывал придумки…
Пишут вновь про рану и нирвану,
про изобретений панораму,
наконец, про страшную болезнь;
журналюгам глубже не залезть.
Кто бы, как ни жалил и ни скрёбся,
с уважением писал про Джобса;
мол, когда фамилия такая,
значит: жил, работе потакая.
Он – компьютерный моряк и плотник,
инженер, а попросту – работник.
Здесь не нужен барабан и бубен,
долго-долго Стива не забудем.
Был он человеком слова, долга;
не забудем Джобса долго-долго.
2.
Между тем в журналах раструбили:
Хайди Клум нашла замену Силу.
Всех волнуют мысли о красотке,
и гламур прилипчивей чесотки.
Мы легко странички перероем,
завтра будут новые герои.
14.04.12
НА СМЕРТЬ ОДНОФАМИЛЬЦА И ТЁЗКИ
Мне всегда хватало крылец,
хоть порой летал трудней…
Умер мой однофамилец,
не прошло и 40 дней.
Умер как-то незаметно,
и едва ль заметно жил…
Что ж, пишу я безответно,
тоже из остатних сил.
Не любил его я прозу,
и с трудом читал стихи;
видел там сплошную позу
и немало шелухи.
А дойдя до псевдонима,
полутрезв и полупьян,
он не зря назвался Дымов,
что по отчеству Степан.
Мне припомнилось, однако,
что всегда был голосист,
ражий парень, забияка,
настоящий коммунист.
Разговор сейчас короткий.
Каждому – отдельный век.
Раз и я с ним выпил водки.
Был за окнами Бишкек.
Мы читали… Стих – как вызов!
Я – на ять! И он – на ять!
А румяные киргизы
вряд ли что могли понять.
Я немногое усвоил,
(зряшных слов не говори!),
Если он моё присвоил,
то не жалко, всё бери!
Хватит толковать об этом,
протекли уже года;
что же, как поэт с поэтом
попрощаюсь навсегда.
Я давно уже не мальчик,
толстый, лысый и седой;
только выдайся помягче
ком земли под головой.
14.04.12
О ЗВЁЗДАХ
Ребята звали выпить пиво.
А я никак не соглашался.
Как это было некрасиво!
Зачем так долго я ломался?
Домой пришёл всё так же поздно!
Лёг спать, всё так же обессилев!
И не поговорил про звёзды.
А вот они поговорили.
25.04.12
“Наша улица” №150 (5) май
2012
Охраняется законом РФ об авторском праве