Маргарита Прошина "Завоевание самостоятельности" заметки о двух книгах Киры Грозной
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Маргарита Васильевна Прошина родилась в Таллинне. Окончила институт культуры. Заслуженный работник культуры РФ. Участник 5-го выпуска альманаха Нины Красновой "Эолова арфа". В "Нашей улице" публикуется с №149 (4) апрель 2012.

Кира Грозная «Китайская шкатулка». Стихотворения, проза. - СПб, Геликон Плюс, 2009

Кира Грозная «Запредельный градус. Рассказы.- СПб, 2011

вернуться
на главную страницу

Маргарита Прошина

ЗАВОЕВАНИЕ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ

заметки о двух книгах Киры Грозной

Первое впечатление от книг Киры Грозной - абсолютная новизна, художественная дерзость, стремление идти поперек общепринятым нормам.
«Контрабас и флейта» начинается резко: «Психиатрическая экспертиза была назначена на одиннадцать часов утра».  И потом идёт поток сознания от первого лица, включающего персонаж в аналитическую психиатрию: «Из анамнеза я узнал, что она служила в милиции, работала следователем  больше десяти лет. Полгода назад у неё случился нервный срыв, в результате которого она оказалась в психиатрической больнице. Там она вела себя довольно демонстративно: писала стихи суицидального содержания, объявила голодовку, наотрез отказалась от неизбежной повинности обитателей сумасшедшего дома - уборки помещений, а также от приёма сильнодействующих препаратов. Главная же эксцентричная выходка  заключалась в том, что она под корень остригла свои роскошные белокурые волосы, на глазах у медсестёр, которые, возмущённые подобной формой самоизувечения, пытались отобрать у неё ножницы».
Не без сильного волнения читаю обе книги Киры Грозной: «Китайская шкатулка». Стихотворения, проза. - СПб, Геликон Плюс, 2009; и «Запредельный градус. Рассказы.- СПб,2011. С её творчеством я знакома по публикациям в журнале «Наша улица». Талант автора светится в каждой фразе, а искренность, глубина переживаний, эмоции зашкаливают.
Стихотворения в «Китайской шкатулке» всем своим строем, мыслями, ритмом и дыханием говорят о том, что Кира Грозная тяготеет к прозе, рождена для прозы. Стихи её, в сущности, есть не что иное, как рифмованная проза о событиях, которые глубоко затронули душу автора. Но она, несомненно, должна была пройти этот стихотворный путь, прежде чем перейти к прозе. Практически, все стихи написаны в стиле баллад. Она рассуждает о поэзии и прозе. Ей иногда кажется, что с художественной прозой проще поладить. Градус чувств настолько высок, что она торопится выразить их первыми попавшими лексическими средствами, подчас задыхаясь от избытка образов, деталей, картин, чувств, мыслей в одном стихотворении. От этого идет перегрузка, перенасыщенность стихов.

У поэзии и у прозы совершенно разные музы.
У них разные сферы, ведомства, функциональные обязанности, задачи.
С прозой легче поладить, на первый взгляд.
Она выслушивает аргументы, кивает, записывает на прием. С поэзией - все иначе.
Они редко ходят вдвоем.

И дальше в этом стихотворении Кира Грозная, на мой взгляд, умаляет сущность прозы. Еще Юрий Лотман ставил прозу гораздо выше стихов. Стихи есть первый шаг в литературе. И это чувствуется в поэзии автора. Это для неё как бы разбег в прозу. Хотя и в поэзии у неё есть потрясающие взлёты:

Поэтам

О чём-нибудь - ведь «ни о чём», пожалуй,
уже не модно, что известно всем -
пиши, пока реальность не достала,
и твой поток не замутнён ничем.

Пока ещё рассветы торопливо
приходят в виде таймера-звонка,
пиши о них, пиши легко, красиво,
пока бежит по клавишам рука.

Пока под белым меховым покровом
скрыт мусор во дворе, пока метёт -
пиши о снеге, согревайся словом,
всё приберём, когда весна придёт.

Пока ведётся счёт приобретениям,
не жаль на сострадание души,
пока ещё есть силы поражения
оплакивать - пиши, пиши, пиши.

Ну, а потом, когда отдашь все соки,
когда ростки тебя перерастут,
испишешься, устанешь, выйдут сроки -
даст Бог, твой многотомник издадут.

Но и проза таит в глубине своей ритмы и рифмы, мелодику и строфику, просто они спрятаны от глаз и слуха, как прячется мелодия в симфониях Игоря Стравинского или Пауля Хиндемита. В прозе видно, как она выросла. Очень точно, предельно достоверно, с самыми тончайшими нюансами передает переживания героев, как будто она сама и есть эти герои. Мне очень понравился рассказ «Дай руку, убогая», где с предельным нервом переданы отношения мужа с женой. Люди глухи к чувствам, просто не готовы к ним. Что мешает людям жить? Они не могут стать самими собой. И те, кто желают жить осмысленно, никогда не бывают поняты ни в семье, ни в окружении. У Киры Грозной почти везде и всюду показаны ситуации тяжелые, когда её герои - люди как бы без кожи, но они стремятся себя сохранить в черством мире.
Её пронзительные рассказы «Поздние тюльпаны», «Пора в дурдом», «Возвращение», «Город невинности» и другие переполнены этой особенностью, непохожестью героев на окружение.
В первом же рассказе «Любовь, наука и боди-арт», открывающем книгу Киры Грозной «Запредельный градус»,  идет борьба за самостоятельность. Героиня, потупив голову, изредка лишь поглядывая на волосатую руку отца, выслушивает атаку родителей, пытающихся укротить строптивую дочь, дабы яблочко недалеко от яблони упало. Здесь персонаж перетекает на первое лицо, автор как бы сливается с персонажем, начинается рассказ с прямой речи, но переходит на поток сознания автора, который в советские времена назывался «лирическим героем», чтобы все выверты сознания не переключать на писателя.
В жизни завоевать самостоятельность очень трудно. И особенно вырваться из-под «гнета» родительской любви. Но еще труднее обрести самостоятельность литературную, когда до тебя писали, и хорошо писали, даже гениально, и на полках стоят и давят на тебя своим художественным авторитетом Данте, Рабле, Гоголь, Достоевский, Чехов, Платонов… Конечно, многие молодые авторы как бы классиков не замечают, полагая, что именно они первые в литературе не только нашей, но и заграничной. Это ничем не обоснованное чувство уверенности в себе некоторых авторов, не осведомленных о состоянии дел в нашей и мировой литературе, ведет их к банальным истинам и мнимым победам. Вот что не грозит Кире Грозной, поскольку она идет по вершинам интеллектуальной и психологической прозы.
В одном стихотворении она говорит:

День не прожит, убит, если вновь не написано мной ни строки.
Я терплю свои страхи и пунктики, балую и потакаю, кормлю их с руки.
Я их глажу по шёрстке, кладу на живот, осязая присоски-соски.
Но когда засыпаю, совсем не уверена в том, что они не вонзят мне клыки
В это место повыше лопатки, где кожа и жилы тонки…

Строка должны быть обязательно написана. И Кира Грозная пишет эту строку.

“Наша улица” №155 (10) октябрь 2012