Юрий Кувалдин "Дом, где жил Булгаков" эссе
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Юрий Кувалдин родился 19 ноября 1946 года прямо в литературу в «Славянском базаре» рядом с первопечатником Иваном Федоровым. Написал десять томов художественных произведений, создал свое издательство «Книжный сад», основал свой ежемесячный литературный журнал «Наша улица», создал свою литературную школу, свою Литературу.

вернуться
на главную страницу

Юрий Кувалдин

ДОМ, ГДЕ ЖИЛ БУЛГАКОВ

эссе

Михаил Булгаков на балконе писательского дома в Нащокинском переулке.

ВПЕЧАТЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Режиссерская работа Владимира Мелетина «Мой сосед - М.Булгаков», показанная по каналу «Культура» 14, 15 и 16 августа, подлежит самой высокой оценке, не говоря о том, что он выдающийся оператор. Правда, в этом фильме снимают и знакомые мне по Шаболовке первоклассные операторы Марина Голдовская и Игорь Мордмиллович. Как всегда великолепна остротой взгляда Мариэтта Чудакова, близко знавшая Елену Булгакову. И, конечно, верх берет Осип Мандельштам своими непревзойденными строками об этом доме:

Квартира тиха, как бумага -
Пустая, без всяких затей, -
И слышно, как булькает влага
По трубам внутри батарей.

Имущество в полном порядке,
Лягушкой застыл телефон,
Видавшие виды манатки
На улицу просятся вон.

А стены проклятые тонки,
И некуда больше бежать,
А я как дурак на гребёнке
Обязан кому-то играть.

Наглей комсомольской ячейки
И вузовской песни наглей,
Присевших на школьной скамейке
Учить щебетать палачей.

Пайковые книги читаю,
Пеньковые речи ловлю
И грозное баюшки-баю
Колхозному баю пою.

Какой-нибудь изобразитель,
Чесатель колхозного льна,
Чернила и крови смеситель,
Достоин такого рожна.

Какой-нибудь честный предатель,
Проваренный в чистках, как соль,
Жены и детей содержатель,
Такую ухлопает моль.

И столько мучительной злости
Таит в себе каждый намёк,
Как будто вколачивал гвозди
Некрасова здесь молоток.

Давай же с тобой, как на плахе,
За семьдесят лет начинать,
Тебе, старику и неряхе,
Пора сапогами стучать.

И вместо ключа Ипокрены
Давнишнего страха струя
Ворвётся в халтурные стены
Московского злого жилья.

Ноябрь 1933 года

У Владимира Мелетина есть поэтическое чувство монтажа. Вообще, мне кажется, он снимает с одного дубля, чтобы не путаться во многих повторах. Стык дает знак. А в знаке проявляется философская глубина, переходящая к изображению, подобному живописи. Уже по первому фильму из серии «Мой сосед - М. Булгаков» видно, что Владимир Мелетин пошел по новому пути в освещении уже достаточно известной темы. Соотношение места и текста дано в преломлении открытия. Места нет, а текст остался. Дом в Нащокинском переулке (ул. Фурманова) сломали в 1978 году, но «Мастера и Маргариту» сломать нельзя.

ВПЕЧАТЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Два этажа коммуналок, и надстроили три этажа отдельных квартир для писателей. Литература на экране – дело невосполнимое. Идеальный показ литературного произведения – это текст идущий по всему экрану и медленно поднимающийся на «барабане», чтобы читатели могли этот текст прочитать. Слово - полисемично, многослойно, и зависит от степени подготовленности читателя. Вот почему, скажем, Федерико Феллини, практически, не занимался экранизациями, а делал сплошные экспромты своих видений, воплощенных в воздушных образах, в таких, к пример, как Клаудио Кардинале выходит в белом из прозрачного леса, когда прогуливаются воскресшие тени бывших людей, и пьют целебную воду. Лучший кадр во втором фильме о доме в Нащокинском переулке – когда сам автор Владимир Мелетин входит в предполагаемую коммунальную квартиру в потемках, и говорит, что там-то была комната таких-то, а там – таких, и что напротив кухни он сам жил с мамой. А еще была комната соседки, у которой первой появился телевизор КВН-49, и маленький Володя Мелетин садился перед ним на стул и смотрел телевизор. Именно телевизор, а не то что в нем показывалось. Это было неважно. Сетка ли там, или утренняя гимнастика. Просто он смотрел телевизор. Лучшие кадры фильма сняты на улице. Я уже просто не переношу замкнутое пространство с говорящими людьми. И еще не приемлю сплошные фотокарточки, как для неграмотных. Упоминается Елена Булгакова – в кадр влезает её карточка. Это что букварь? Для людей не имеющих воображения? Если убрать все фотокарточки из фильма, то он значительно улучшится. Комната – это порок телевидения. Почему Мариэтта Чудакова сидит на диване в комнате, а не на скамейке на, допустим, на Гоголевском бульваре? О Мандельштаме сказано примитивно, плохо. Леонид Видгоф едва ли понимает всю трансцендентность этого поэта, и говорит ужасными словами из канцелярии литфонда, точно так же, как Паша Нерлер, придавленный наукообразием. Телевидение - это убийца жизни. Это сплошной павильон, как у Карена Шахназарова на Мосфильме, бутафорию которого смотреть просто уже противно. Всех нужно было снимать на улице, с городскими шумами, с московским воздухом. А то, что ОТК телеканала будет придираться к этому шуму времени, так наплевать на ОТК, которых пора разогнать со всех каналов, и вывести камеру на улицу.

ВПЕЧАТЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

И он вышел на улицу. Мессир Воланд стоял на балконе дома Пашкова и озирал Москву. В картину ворвался воздух. Великолепные панорамы сверху центра Москвы. Я помню то время, когда из рук в руки передавали журнал «Москва», где был напечатан изкупюренный роман «Мастер и Маргарита». В 11 номере за 1966 год и в 1 номера за 1967 год. Но тогда у меня уже было американское полное издание, с которого ксерили копию за копией. Самиздат был в самом расцвете. В третьем фильме много воздуха. И даже умиляет фотография писательского дома, на стене которого мелом крупно было написано: «Здесь жил М.Булгаков». Заставка студии Влдадимира Мелетина – вращающаяся куколка. Из фильма стало понятно, почему она там. Мать Владимира Мелетина, родившегося в этом писательском доме, была балериной. Очень интересны старые кадры с Сергеем Ермолинским, другом Булгакова, у которого Булгаков жил в Мансуровском переулке. Там и сейчас стоит домик мастера. Да и воспоминания Сергея Ермолинского, на мой взгляд, самые достоверные и художественные о создателе «Мастера и Маргариты». И как гаснет рядом с ним чиновник от литературы Константин Симонов, которого разве что спасает его сын Алексей Симонов, рассказывая историю публикации романа в журнале «Москва». Дом в Нащокинском переулке превратился в дом Михаила Булгакова. Все другие в домовой книге персонажи завяли, не выдержали конкуренции с мастером. Разве что один Осип Мандельштам, слабо представленный, мог бы на равных выступать с Михаилом Булгаковым.

Мы живем под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны…

"Наша улица” №156 (11) ноябрь 2012