Григорий Сухман "Права женщин, Япония и сирота" эссе
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Григорий Александрович Сухман родился в 1950 году в Астрахани в семье интеллигентов, там окончил с отличием школу и мединститут. Работал в Белгороде, Харькове, последние 20 лет - в Иерусалиме, специалист-анестезиолог, 3 детей и 4 внуков. Опубликованы 2 книги из трилогии "Охламон" (закончены ещё в 20 веке), стихи с прозой "Зоопарк", путевые заметки в израильских русских СМИ, критика - в ИЖ ("Иерусалимский журнал" №30) и др. В "Нашей улице" публикуется с №136 (3) март 2011.

вернуться
на главную страницу

Григорий Сухман

ПРАВА ЖЕНЩИН, ЯПОНИЯ И СИРОТА

эссе

Российская империя на рубеже 19-20 веков выплеснула из-за черты осёдлости в океан культуры известное только богу количество музыкантов экстра класса. Их прилив поднял настоящее цунами в мире исполнительского мастерства, затопившего не только Европу с Америкой, но и... Японию. Фамилии? Пожалуйста! Скрипачи Иегуди Менухин с Яшей Хейфецом и Давидом Ойстрахом, пианисты Владимир Горовиц с Артуром Рубинштейном и Лео Сиротой. Вот о последнем и пойдёт речь...
Родившись в 1885 в Каменец-Подольске, Лео начал учиться игре на фортепиано в возрасте пяти лет. В возрасте девяти лет он уже давал концерты, а когда ему было одиннадцать, уже давал уроки ученикам старше себя и ездил в концертные турне, чем привлёк внимание композитора Игнация Падеревского (будущего премьер-министра Польши!), который пригласил мальчика учиться у него. Родители Лео, однако, чувствовали, что сын талантлив, но слишком молод, поэтому он продолжил образование в консерваториях Киева у Григория Ходоровского, а затем и Санкт-Петербурге в классе Александра Глазунова.
В 1904 году он поехал в Вену, чтобы учиться у Ферруччо Бузони, который поспособствовал дебюту молодого пианиста в Вене, где они вместе исполнили Сонату D-dur, написанную Моцартом для двух фортепиано. В Берлине Сирота начал концертную поездку по странам Европы с оркестром Сергея Кусевицкого. В 1921-1924 годах Лео Сирота уже вел мастер-классы во Львовской консерватории. 1923 года в Вене у него и жены Августины Горенштейн, сестры известного венского дирижера Яши Горенштейна, родилась дочь Беата. Во время гастролей в Москве Лео Сирота получил приглашение от правительства Маньчжурии. На его выступлении в Харбине побывал ведущий японский композитор того времени Косаку Ямада. Он сразу же пригласил пианиста выступить в Токио.
Так 1928 Лео Сирота впервые попал в Японию, где дал 16 концертов (он приехал туда после гастролей во Владивостоке и Харбине), а в следующем году, уже с женой и единственной дочерью, поселился в Японии, где возглавил фортепианный отдел Токийской императорской академии Уэно. Вместо запланированных шести месяцев пианист прожил в Японии 17 лет. Его дочка училась вместе с детьми дипломатов и специалистов из Европы сначала в немецкой школе, затем из-за давления нацистов, ей пришлось перейти в американскую школу, где она освоила, кроме уже родных русского с немецким, также французский с испанским и английским, не говоря о японском! Ах, как все эти языки вскоре, во время войны, пригодятся ей в США, куда она приедет с родителями учиться в 1939, будучи почти 16-ти летней девочкой!.. Лео предлагали квартиру, работу, надвигалась война и ухудшение отношений между Америкой и Японией, но он заявил: "В консерватории ждут меня ученики. Я должен к ним вернуться”. Сирота любил жизнь в Японии, любовался ее природой. Он часто посещал летний курорт Каруидзава и горячие источники в Хаконэ.
С 1931 Лео Сирота стал преподавать игру на рояле в Токийской консерватории. То, что такой яркий представитель русско-европейской школы фортепьянной музыки жил и работал в Японии в период после Первой мировой войны вплоть до 1946 года, является удивительным и почти невероятным фактом в истории искусства современной Японии! Блестящий пианист-виртуоз Лео Сирота также доказал свою выдающуюся способность музыкального педагога, при нём технический и музыкальный уровень студентов фортепьянного отделения консерватории существенно повысился за короткое время. Профессор продолжал частные уроки в своем токийском доме, кроме того, он часто ездил в город Асия в западной Японии, где в те времена проживало много деловых европейцев и богатых японских бизнесменов. Там он давал концерты и частные уроки. Среди тогдашних учеников Сироты можно найти имена тех, которые в последствии стали известными концертными пианистами и знаменитыми педагогами. Среди них выделяется Такахиро Сонода, ставший в 50-х годах самым известным пианистом японского происхождения, игравшим в странах Европы. Одни из них учились у Сироты в консерватории, а другие брали у него уроки частным образом. К нему на занятия ходили и дети иностранных дипломатов, наведывались студенты даже из стран Азии. Известна история с Анатолием Ведерниковым, гражданином СССР, проживавшим тогда в Маньчжоу-го. Он приезжал в Японию, чтобы учиться у профессора Лео. (В дальнейшем Ведерников сам станет профессором Московской консерватории.) Сирота заметил большие способности своих японских учеников и предсказал, что когда-нибудь Япония станет одним из мировых центров фортепьянной музыки. Это были очень смелые слова, если учесть тогдашнюю общую экономическую и культурную отсталость страны, но прогноз оправдался!
В ноябре 1941 года из-за своего еврейского происхождения он был лишен гражданства Германии. И всю Вторую мировую войну, когда дочь Беата училась в США, вместе с женой Лео бедствовал в японском, горном селе под домашним арестом, как и все интернированные иностранцы. (То же самое сделали с японцами и американцы. Когда потребовались абсолютно лояльные граждане США, владеющие японским, сыскалось таких аж... 66 человек во всех штатах вместе). Однажды профессора посетил местный крестьянин с ... довоенной афишей концерта маэстро! Где он её раскопал, неизвестно, зато, удостоверившись, что это "тот самый", хорошо помог ему с продуктами и дровами, к огромному удивлению музыканта. В 1946 супруги переехали в США. Сирота устроился на работу в Институте музыки в Сент-Луисе, местные радиостанции охотно пользовались его исполнением произведений вплоть до кончины Лео в 1965...
А что же его единственная, любимая дочь, Беата? Собственно, именно её смерть (от рака поджелудочной железы в канун 2013 года, о чём поведала "Нью Йорк Таймс"со слов Николь, её дочери) подтолкнула меня написать эту статью.
Беата провела в Японии в общей сложности 10 лет. В 1939 году родители отправили ее учиться в Окленд, Калифорнию, а сами остались в Токио. После Пёрл-Харбора всякая связь с Японией прекратилась, и девушка осталась как без связи с родителелями, так и без денег. Помогло то, что недостатка в переводческой работе для человека, знающего английский, японский, немецкий, французский, испанский и русский, в США не было. Беата, в частности, занималась мониторингом японского радиовещания для американского правительства, а позже, работая в сан-францисском отделе военной информации, писала радиовоззвания, транслируемые на Японию – сдаваться. В 1945 она получила гражданство США. Чтобы попасть в капитулировавшую Японию, где она надеялась найти родителей, Беата устроилась работать переводчиком при миссии генерала Дугласа Макартура, фактически военного коменданта побеждённой страны восходящего солнца. В Токио она оказалась только под Рождество.
...От дома, в котором семья жила до войны, осталась одна обгоревшая колонна. Тем не менее, родителей - удаленных из столицы и находившихся на грани голодной смерти - ей найти удалось: надо полагать, уровень её японского сыграл в этом определённую роль. В феврале миссия генерала Макартура, начальника оккупационных сил США, приступила к работе над послевоенной конституцией Японии - это был жуткий секрет, о котором никто не должен был знать! Беата оказалась единственной женщиной среди двадцати с лишним человек, писавших ее текст и обсуждавших его с японскими властями. Она настояла, что в основной закон должна быть внесены две статьи, гарантирующие равноправие женщин. О том, что до войны японские женщины находились в полной зависимости от мужей или их отцов, не имели имущественных прав и права на развод, во время прогулок всегда шли на шаг сзади своих мужей, она знала по опыту жизни в этой стране. Именно с её подачи одна из статей новой конституции утверждала равенство всех перед законом, вне зависимости от пола, расы, веры, социального и семейного положения, а другая прямым текстом гарантировала женщинам имущественные права, право выбора супруга и право на развод и детей. Фокус состоял в том, что на написание проекта конституции Макартур предоставил сотрудникам соответствующего отдела... ровно неделю. За это время Беата, почти не спав, проштудировала 10(!) основных законов разных стран, что нашла в сохранившемся здании библиотеки, и выбрала в них такие параграфы, что её начальник в миссии, 50-летний генерал-лётчик и юрист Уитни Кортнер, возмутился:"Да у нас в Америке у женщин таких прав-то нет!" В ответ Беата расплакалась... В конце концов, автору этих продвинутых статей было только 22 года. А написанные ею статьи Конституции Японии фигурируют и сей час под номерами 14 и 24.
В 1947 году утверждённая парламентом и Императором Конституция Японии вступила в силу. Как бы голосовали за неё японские депутаты, зная что автор -девчонка? Вопрос...Большой вопрос, зная их воспитание и средневековые нравы: до сих пор консерваторы Японии не признают эти права!
Беата Сирота вышла замуж за мистера Гордона, главу переводческой службы американской разведки в Японии, и уехала в Штаты. С начала пятидесятых она возглавила японское общество Нью Йорка, в семидесятых преобразованного в общество всего азиатского региона, занимаясь как организаций гастролей и записей музыкантов из Азии в США, так и выставками, традиционными танцами. В девяностых, в конце карьеры, Беата, будучи исполнительским директором этого общества, читала лекции и редактировала фильмы по той же теме.
Обязанная хранить тайну о своей роли в деле освобождения японских женщин из пут феодализма, мисс Гордон-Сирота поведала лишь в автобиографической книге, вышедшей в 1995 на японском, а через два года и на английском языке : «Единственная женщина в комнате». Но "подпускать" информацию она позволила себе уже в 1980-х, в своих лекциях. В них она намекала, как приложила руку к тому, что вот уже две трети века женщины Японии пользуются правами, которые их бабушкам и не снились. Даже дала интервью "Голосу Америки" в начале этого тысячелетия на эту тему. По-русски!

Иерусалим

“Наша улица” №159 (2) февраль 2013