Георгий Малиев "Первая победа" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин

Георгий Малиев о себе: "За моими плечами только одна работа - повесть"Нелегал", которая была опубликована в журнале "Дружба народов" (Москва) и в некоторых странах, и несколько коротких рассказов и очерков. Малиев Георгий Васильевич - 3 июля 1971 года рождения, родился во Владикавказе. Образование - закончил вузы по специальности история и философия. Детство провел в Москве - пока родители учились там. Отец - Малиев Василий Георгиевич - в недалеком прошлом - председатель Союза писателей республики Северная Осетия - опубликовано несколько его романов. Его отец, мой дед - Малиев Георгий - был репрессирован в 1937 году, умер в Гулаге. При жизни опубликованы два его поэтических сборника, которые были изданы в РСФСР и Германии. Последние 6 лет я находился в западных странах, большей частью в Англии, что и стало причиной написания повести "Нелегал". В республике готовится к изданию моя книга. Моя родная сестра Зарина Малиева - оперная певица. В 14лет она выиграла в России конкурс юных дарований и объездила многие страны мира. Окончила питерскую вокально-оперную консерваторию на отлично. Снялась в двух питерских художественных фильмах. Стажировалась в оперных домах Италии, США и др. Много гастролирует, записывает новые песни. Недавно приехала в Россию с концертами". В “Нашей улице” публикуется с №126 (5) май 2010.

вернуться
на главную страницу

Георгий Малиев

ПЕРВАЯ ПОБЕДА

рассказ

Посвящается другу детства Ашоту Рафиковичу Меликянц                                        
                                                 

Когда мне исполнилось четыре года, я со своими родителями переехал из Орджоникидзе в Москву, мы жили там несколько лет, пока отец учился в литературном институте. Я рос болезненным ребенком, к тому же не познавшим вкус материнского молока. Одна за другой на меня обрушивались болезни, ломая мой организм и превращая нервную систему в сложную цепь высоковольтных электрических проводов. В свои шесть лет я едва не лишился глаза по вине одного далекого родственничка. Он приехал к нам в гости, и пока мои родители суетились, накрывая на стол, надумал поупражняться в стрельбе. Взяв мой игрушечный лук, этот Робин Гуд положил мне на голову яблоко и отошел на два метра. Его приготовления казались мне интригующими и забавными. Натянув тетиву, он выпустил стрелу, которая угодила прямиком в мой глаз. Благо, наконечник у стрелы был резиновый, но все же боль я испытал совсем не детскую. Вроде бы глаз остался там, где ему и положено быть, но ночью меня стало рвать. Это продолжалось до самого утра и родители не усмотрели серьезных причин для беспокойства, потому что я не смог внятно объяснить, что же случилось накануне. Только через два дня они забили тревогу и по совету знакомого врача повезли меня в больницу. Меня осмотрел профессор и сказал, что срочно нужна операция, иначе я лишусь глаза. Этой же ночью я лежал на операционном столе и нависшая, подобно дамоклову мечу опасность миновала. В московской школе я был круглым отличником, каждый год учителя вручали мне похвальные листы за примерное поведение. Я рос в интеллигентской семье, обласканный жизнью и безмерной заботой родителей, неприспособленный к суровым жизненным испытаниям. В нашей семье всегда была спокойная, доброжелательная атмосфера. Отец никогда не поднимал на меня руку, и если бранил за какую либо провинность, то делал это предельно сдержанно, стараясь не посеять в моей душе зерна злобы и потаенных обид. Возвратились мы в родные края незадолго до моего десятилетия. Я поступил в пятый класс общеобразовательной школы нашего района. В новой среде я сразу почувствовал себя белой вороной. В школах и во дворах существовали порядки, в корне отличающиеся от тех, что я наблюдал в Москве. Повсюду властвовал один закон - Закон Джунглей. Кто сильнее - тот и прав. Почиталась только физическая сила. Уважали и боялись тех, кто умел хорошо драться. Таких драчунов всюду сопровождала ребятня, подобно тому, как стая прилипал следует за акулами. Сами учителя считались с уличными бойцами и даже при полном отсутствии знания предмета никогда не ставили им двойки.
В наш двор наведывались подростки из соседних районов, чтобы поиграть в футбол или настольный теннис. Некоторые из них были кончеными отморозками и наркоманами. Наши пацаны всегда настороженно встречали их, такие игры нередко заканчивались массовой потасовкой, стенка на стенку. Если чужаки уходили побитыми, это означало одно - скоро придут их старшие братья и друзья, чтобы отомстить. Месть почиталась и приветствовалась. Месть за обиженного друга или брата считалась благородным поступком и достойным уважения делом.
Если за тебя некому отомстить - значит, тебя не уважают. В этом случае велика вероятность стать мешком для битья, мишенью хулиганья, которые от безделья слоняются по улицам и выискивают олухов, чтобы отобрать у них деньги или фирменную одежду. Если тот, кого обидели, мог отомстить за себя сам, его начинали уважать. Если противник превосходит тебя в физической силе и пользуясь своим преимуществом хочет унизить тебя, есть немало других способов доказать, что ты не лох - например ударить его палкой по голове, или переносице, чтобы он потерял сознание. Или же, взять небольшой нож или другой колющий предмет и загнать его в ягодицу или бедро обидчика, или плечо,- главное не повредить жизненно важные органы. Убивать опасно. Найдется тот, кто так же отправит тебя самого на тот свет.
Иной раз начиналась такая заварушка, что даже парни, снискавшие большущий авторитет одними кулаками, не всегда могли разобраться, кто прав и примирить враждующие стороны. Дворовые ребята, от мала до велика в свободное от школы время устраивали борцовские схватки или драки. Иногда при этом присутствовало старшее поколение, они выступали в качестве судей.
Отличников считали выскочками. Они подвергались оскорблениям и глумлению со стороны уличной шантрапы, потому что не могли постоять за себя. В их душах жил другой дух - они умели терпеть унижения и издевательства ради намеченной цели и все время идти в нужном направлении. Они всецело отдавались учебе и выбирали путь к знанию, в надежде занять достойное и заслуженное место в жизни. Редко, кто из отличников возвращался домой после уроков без оплеухи или подзатыльника от уличного шалопая, или хуже того, не становился на какое то время грушей для битья. Недолго мне пришлось жить по своему уразумению, оставаясь в стороне от заведенных уличных порядков. Через месяц после моего возвращения в Орджоникидзе меня вынудили драться с моим ровесником. Мы жили с ним в одном доме, поэтому никто из нас особо не усердствовал в желании нанести травму другому. Это была скорее возня похожая на борьбу, нежели настоящая уличная драка. Мы с переменным успехом клали друг друга на лопатки, вызывая разочарование и раздражение взрослых пацанов, которые требовали от нас активных действий и крови. Старшеклассникам нравилось стравливать малолеток и наблюдать за тем, как они колошматят друг друга. Их заводили беспощадные драки, когда один из соперников уже не мог подняться, а победитель продолжал его избивать, чтобы отбить желание схлестнуться с ним вновь.
С самого детства родители взращивали в моей натуре общечеловеческие ценности, доброту, гуманность,  благородство. Но эти качества противоречили духу местной пацанвы и шли вразрез с их понятиями. Быть культурным и воспитанным, вести благопристойный образ жизни было опасно. У меня пропадал интерес к учебе, стремление к познаниям стало казаться мне недостойным мужского поведения. Я старался подражать пацанам, которые слыли крутыми, хотел стать своим. Это подражательство обернулось тем, что моих родителей стали вызывать в школу за мои хулиганские выходки и двойки по многим предметам. В моем характере происходили изменения, я становился агрессивным, вспыльчивым и непослушным. Первый раз в жизни я попробовал закурить в шестом классе. Мы с ребятами спустились в подвал под домом и, усевшись тесным кругом, стали поочередно потягивать самодельную сигарету. Тогда все дружно захохотали над моими неуклюжими движениями и окрестили меня москвичом. Я не возражал против такого безобидного прозвища, хотя оно несло в себе не самую лучшую смысловую нагрузку. Уж лучше пусть так называют, чем лохом, подумал я тогда.
У меня появилось два друга. Один из них, Олег был на полтора года старше меня и жил в моем дворе Он был из простой рабочей семьи, где все спорные моменты и проблемы в семье решались с помощью рукоприкладства. Отец часто бил его за плохие отметки и за то, что подозревал в связях с уличной шпаной. Это была правда. Олег входил в подростковую банду с грозным названием «лесные волки». Об этом мне стало известно гораздо позже и совершенно случайно. В один из дней, находясь дома, я услышал, что со двора меня зовет Олег. Когда я вышел, он сказал серьезным тоном: «Пойдем со мной. Нам нужно поговорить». Мы пошли в сторону гаражей. Меня это удивило, потому что обычно в этом месте, недосягаемом для посторонних глаз враждующие стороны устраивали разборки. Мы остановились, Олег с едва уловимым сочувствием в голосе обратился ко мне.
- Завтра тебе придется драться. Ты готов?
- Зачем. С кем? - простодушно спросил я.
- Взросляки так решили. Они подговорили Боцмана, и он согласился. Я не смогу завтра придти, чтобы поддержать тебя. Дерись, как можешь и что бы там ни было - не падай духом. Я хочу научить тебя кое-чему, - Олег отошел от меня на два шага и продолжил. - Смотри и старайся запомнить. Левую ногу выставь вперед, ладони сожми в кулак, они защищают лицо и грудь. Это боевая позиция.
Олег показывал различные удары, выпады, уклоны от ударов, обучая меня навыкам уличного боя. Зная о способности Олега терпеть боль и биться с противником так, словно это битва не на жизнь, а на смерть, его чаще других выставляли на бои против подростков из соседних дворов. После бесчисленных драк, выпавших на его недолгую жизнь, он научился преодолевать в себе страх и не бояться кого бы то ни было. Драки бывали двух видов: беспощадные и благородные. В первом случае поверженного соперника били даже тогда, когда он уже не мог самостоятельно подняться с земли, тем самым, отбивая у него всякую охоту отомстить. После такой драки проигравший оказывался на больничной койке со сломанными ребрами или сотрясением мозга. Место для драки обговаривали заранее, это были подвалы или крыши домов. Я следил за действиями Олега, но моя душа была уже не здесь. Она перенеслась в завтрашний день и пыталась заглянуть в предстоящие события. «Да уж» - подумал я, когда мы распрощались. - Жить с волками - по-волчьи выть». Тяжелая выдалась ночь. Я закрывал глаза, как тут же получал удар по носу от незримого соперника. На уроках со мной творилось то же самое. Смотрел на учителя, но видел пухлое, веснушчатое лицо Боцмана, его сломанные уши и кривые ноги. Я не мог ни расслабиться, ни настроиться на необходимый эмоциональный настрой, важный в таких делах. Вселившийся воинственный дух после наставлений Олега незаметно выходил из меня. Я был огорчен и удивлен тем, что Боцман безо всякой причины вызвался мериться со мной силами. Он был моим соседом и учился классом  ниже. Я не раз видел, как отец Боцмана хлопал его по плечу и говорил прилюдно - « Неважно, какие оценки ты получаешь в школе. Главное, сын, чтобы ты мужиком был и мог за себя постоять! Тогда все в жизни у тебя будет хорошо». Примерно так рассуждали почти все родители нашего двора. Они взращивали в своих чадах бойцовский дух, и поощряли занятия спортом. Намного легче было поступить в вуз, воспользовавшись родственными связями или деньгами, нежели стать уважаемым человеком в обществе, в котором физическая сила считалась едва не самым главным мужским достоинством.
В предстоящем поединке я усматривал ряд обстоятельств, которые были не в мою пользу. Боцман с детства занимался вольной борьбой, к тому же превосходил меня в весе. Другой повод для беспокойства был более серьезный. Я переболел желтухой, у меня всегда болела печень - любые физические нагрузки становились для меня катастрофой. В пять часов вечера я пришел на школьный двор. Боцман был уже здесь – развалившись на густой зеленой траве, он с кем-то беспечно разговаривал. Я насчитал двадцать ребят разных возрастов, половина из них были из соседнего двора. Драка всегда вызывала огромный интерес у всего мужского населения. На это событие приходили заранее; чтобы как на футбольным стадионе занять перед матчем места получше и поближе к игровому полю. На мне были вельветовые брюки и летняя джинсовая куртка - несмотря на то, что было жарко, я все же решил одеть ее, чтобы не выставлять на всеобщее обозрение свои худющие руки и лишний раз не давать Боцману повода для самоуверенности. Вокруг нас сомкнулся круг и по команде «начали» мы приступили к делу. Боцман принял борцовскую стойку и старался захватить мою руку или воротник куртки. Я отбивался от его движений и не заметил, как он сделал обманное движение и прошел в ноги. Мелкая и острая галька вонзилась в мою спину; я лежал на земле придавленный тяжестью Боцмана и тяжело дышал. Он хотел сделать удушающий прием, но какой то парень, по виду качок вышел из толпы, оттащил его и сказал - «Встали. Не бороться, драться!» Во время паузы ко мне подошел мой сосед, десятиклассник. Он посоветовал ударить Боцмана в подбородок, чтобы вырубить его. Я кивнул в знак согласия, но в голове у меня была каша, а в глазах помутнело. Когда мы снова сцепились, Боцман стал действовать более решительно. Перед моим взором мелькнуло небо, в следующее мгновение я больно приземлился лицом вниз. Меня будто оглушило, я почти ничего не слышал и не видел перед собой, из носа струилась кровь.
- Добивай его! - кричали  Боцману несколько зрителей.
- Да хватит, - ответил тот, разжимая пальцы с отворота моей куртки. Я с трудом поднялся и заковылял в сторону своего дома, вытирая на ходу кровь с лица. «Только бы не встретить Дору! Только бы не попасться ей на глаза!», лихорадочно думал я, пока шел. Эта девочка жила в соседнем доме и тоже училась в шестом, параллельном классе. Меня неосознанно влекло к ней, и я еще не понимал, какая между нами существует связь. Многие подростки враждовали между собой, стараясь продемонстрировать перед ней свою силу и авторитет. Между тем, каждый раз, когда Дора выглядывала со своего балкона и видела меня на улице, она подзывала меня и говорила - «Давай поиграем в пинг-понг». Девочки стали называть меня бабником, потому что мы с Дорой проводили вместе много времени; мы играли в бадминтон или настольный теннис. Я замечал на себе агрессивные и презрительные ухмылки ее воздыхателей, но они не видели во мне соперника, верно думая, что в любой момент смогут отогнать меня как муху. Один раз она даже разругалась со своей подругой за то, что та назвала меня хиляком. В наших подъездах появилась надпись на стенах, сделанная мелом « Гоша плюс Дора равно любовь». Я болезненно принял это поражение, мне было стыдно показываться ей на глаза, было обидно за то, что я не смог оказать достойное сопротивление Боцману. Мне мерещилось, что все вокруг только и делают, что обсуждают меня и посмеиваются. Я глубоко заблуждался на этот счет. Не было ни одного, даже самого лучшего уличного драчуна, который бы не проигрывал и не уходил с поля боя как побитая собака. Взять, к примеру, Оскара, самого большого и сильного ученика в нашем классе. На моих глазах пацан, который был ниже на целую голову и прилично уступал Оскару в весе, ухитрился повалить его и забить ногами так, что бедолага стал похож на неподвижную тряпичную куклу
огромных размеров. Через неделю ко мне домой заявился приятель. Он сообщил, что взросляки ждут меня во дворе, они хотят устроить реванш, и я снова должен драться с Боцманом. И в этот раз чуда не произошло. Я снова оказывался на земле, потому что был слабее своего соперника. Все-таки надо отдать должное Боцману, он был не плохим пацаном хотя бы потому, что вопреки призывам ни разу не ударил меня.
Девочки часто становились причиной разборок между нашими пацанами и чужаками, которые захаживали в наш двор. Самые жестокие драки происходили за сердца молоденьких дам. Два соперника, примерно равных по силе могли драться несколько раз, пока один из них не признавал свое окончательное поражение и не освобождал победителю путь к сердцу желанной особы. Только с помощью кулаков можно было завоевать сердце красавицы. Такие способы мало отличались от варварских, - Брать силой и хитростью всё, что заблагорассудится. На Кавказе преследование чужой девушки считается весьма опасным занятием. На этой почве между зрелыми парнями происходят дуэли с применением огнестрельного или холодного оружия, в непримиримых конфликтах гибнут молодые люди. Корни столь суровых нравов уходят в далёкое прошлое, в таком духе воспитывались все поколения. В молодёжной среде находились горячие головы, которые искренне верили в то, что имеют право устранить физически своего соперника.
Красавицы смотрели на соперничество парней как на спектакль, устроенный в их честь. Им нравилось, что ради них парни, как олени дрались и даже дуэлировали. Они могли остановить это безумие, сказав одному из поклонников «да», другому - твердое «нет». Но они не хотели положить конец вражде, их забавляло это, заводило, льстило самолюбию, создавало иллюзию божественной недосягаемости. Я называл таких девиц самками, сравнивая с некоторыми представителями животного мира: кто из самцов оказывался сильнее, напористее, кто побеждал в драке, тому и доставалась самка.  
Самые авторитетные и сильные пацаны нашего класса пожелали организовать кулачные бои между одноклассниками, чтобы выявить слабейшего. После уроков на школьном дворе начались драки. Среди восемнадцати участников я занял  двенадцатое место, так как один поединок не выявил победителя, а в другом я проиграл вчистую. На следующий день один из лидеров нашего класса надумал выяснить со мной отношения. Он был недоволен тем, что его сосед по подъезду не смог вчера одолеть меня, далеко не самого сильного в классе. Здоровяк, носивший благородное имя Оскар вывел меня из класса, схватил за грудки и с силой придавил к стене, едва не оторвав от пола.
- Ну что, - злобно заревел он.- Размазать тебя по стенке?
- За что? С возмущением и обидой в голосе спросил я.
- Просто так! Чтобы знал свое место и не выпендривался! - грубо ответил Оскар.
Я не заметил внезапное появление Олега. Он необъяснимым образом оказался в месте, где меня ждали неприятности, и подошел вплотную к Оскару.
- Не трогай его! Какие у тебя к нему претензии? - сухо и хладнокровно спросил Олег.
Назревал конфликт, сюда стали подтягиваться другие учащиеся. Так было всегда, когда возникала ссора. Ее непосредственные участники  сразу же оказывались в плотном кольце зевак и любителей размять кулаки.
- Ты тоже хочешь получить? - уверенный в своем физическом превосходстве произнес Оскар. Он был переростком, его внушительные размеры нагоняли страху даже на учащихся старших классов. Оскар неожиданно схватил Олега за пиджак так, как хватают дзюдоисты кимоно соперника, и правой ногой сделал подсечку. Тот оказался на полу. Оскар хотел уже ударить Олега, как вдруг толпа расступилась и к нему, словно коршун с диким воплем и свирепым взглядом подлетел одноклассник Олега. Его кулаки с силой опускались на голову и спину Оскара, который не ожидал такого развития событий и уже явно подумывал о том, как быстрее унести отсюда ноги.
- Получай за брата! - неистово кричал возникший из ниоткуда мститель и продолжал осыпать Оскара тумаками. Кто-то негромко сказал в толпе «Это лесные волки». Прозвенел звонок, вся публика, оживленно обсуждая этот инцидент нехотя разбрелась по классам. Признаться, я получил душевное удовлетворение, глядя на то, каким жалким выглядел Оскар после такой взбучки. Я просидел урок, тревожно думая о том, что расправы мне не избежать. Я ошибался, потому что ни в этот день, ни во все последующие больше не услышал от Оскара ни одного грубого слова в свой адрес. Несколько дней он ходил подавленный и почти ни с кем в классе не разговаривал.
Со вторым моим другом Кристианом мы были ровесниками и учились в одном классе. Он занимался вольной борьбой и хотел, чтобы я вместе с ним ходил на тренировки. Одного занятия в секции было достаточно, чтобы понять, что этот вид спорта не для меня. У меня страшно разболелась печень, я вышел из спортзала обессиленный и бледный как смерть. Наша дружба закончилась после того, как я два раза подряд потерпел поражение в драке с одноклассником, по прозвищу Грек. Он был дзюдоистом и известным задирой. Между нами произошел конфликт, и мы договорились драться на перемене в мужском туалете, в присутствии пацанов нашего класса. В тот день я был близок к победе и все-таки, упустил ее. Как только мы встали друг против друга я, недолго думая, стремительно бросился на соперника с кулаками. Мне удалось загнать Грека в угол и я, что есть силы, стал колотить его. Но сил в моих руках оказалось недостаточно для того, чтобы нанести урон сопернику и победить. От моих ударов не было никакого толка, и Грек почувствовал это. Он резко присел и, обхватив мои колени, сильно потянул их на себя. Я рухнул на цементный пол. Грек быстро вскочил и принялся бить меня ногами, стараясь пробить мою защиту и попасть в голову. Драку остановили, когда кто-то из одноклассников крикнул «Атас! Училка идет!».
Несмотря на эти поражения, Олег не отказывался от дружбы со мной и во всем поддерживал. Правду говорят - бескорыстная дружба бывает только в детстве. Однажды я возвращался домой после дополнительных занятий по математике. Меня окружили несколько босяков и стали требовать деньги. Я сказал, что у меня нет денег. Они не поверили и угрожающе настаивали на своем. Это была уличная шпана, которая высматривала одиноких и беззащитных на вид школьников, и путем запугиваний вымогала у них деньги. Я попал в сложную ситуацию, так как не состоял ни в одной уличной группировке и не мог забить им стрелку. За меня этот вопрос решил Олег, каким то чудом снова оказавшийся рядом в трудную минуту. Что за вопросы у вас к нему? – он обратился к четырем пройдохам, поочередно обводя их грозным взглядом и всем своим видом показывая готовность к сражению. Со всеми сразу.
-Да все нормально, братан – сквозь истерический, беспричинный смех, ответил один из них.- Мы уходим.
Эта ситуация напомнила мне повадки гиен. Они нападают на жертву только стаей, даже имея численный перевес, они не смеют атаковать одинокого ягуара или леопарда, зная, что леопард будет сражаться до конца; он погибнет в схватке, но непременно заберет с собой в мир иной нескольких врагов.
Когда мы виделись с Олегом, то уходили за гаражи, там он обучал меня различным приемам самообороны.
- Будь более изворотливым, - наставлял он. - Умей уклоняться от ударов. Это очень важно. Потом лови момент, чтобы самому нанести удар, желательно в переносицу или солнечное сплетение. Отжимайся на кулаках и тренируй мышцы живота. Тогда ты станешь сильным и сможешь защищаться. Понимаешь?
- Да. Поговаривают, что ты входишь в какую то банду. Это правда?
- Правда, - задумчиво и немного грустно ответил Олег.
- Зачем тебе это нужно?
- Сам не знаю. Так получилось.
- Почему не уйдешь оттуда? Тебя не пускают?
- Пока не могу. Не пришло время.
- Вы, наверное, занимаетесь чем-то плохим? Мои наивные вопросы рассмешили Олега. Он посмотрел на меня и, улыбаясь, сказал. - Если драться за деньги и бить залетных - это плохие поступки, значит ты прав.
Спустя месяц по нашему двору разлетелась недобрая весть. Олега убили. Это случилось в городском парке поздней ночью. Его банда напоролась на другую бандитскую группировку. Лесных волков было почти вдвое меньше и они решили разбежаться. Олег остался и один вступил в неравную схватку. Именно таким, презирающим страх я знал Олега.
Организаторы-затейники моего класса продолжали устраивать бои после уроков. Перед началом каникул, когда все учителя разошлись по домам, они собрали нас в спортзале. Настало мое время биться.
Раздалась команда драться, я с небывалой яростью набросился на соперника и, не давая ему опомниться, наносил по его лицу удар за ударом, пока он не начал терять сознание. Меня оттащили и признали победителем. Это была моя первая победа. «Спасибо тебе, Олег. Наверное, какая-то часть твоего духа передалась мне, и в этот раз я победил».  Мало людей могут гордо сказать, что имеют настоящих друзей. Мне повезло. У меня был настоящий друг.

“Наша улица” №160 (3) март 2013