Виктор Крамаренко "Как продавалась Аляска" эссе
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Виктор Викторович Крамаренко родился 27 октября 1959 года в Днепропетровске. Окончил Московский институт народного хозяйства им. Г.В.Плеханова. Печатался в журналах «Огонёк», «Техника молодёжи», «Сельский календарь», «Молодёжная эстрада», «Брега Тавриды», «Проза», «Московский вестник», «Российский колокол» и др. Автор книг «Все начинается с любви», «Парус надежды» «Встречи с ангелом», «Зиронька», «У Чёрного озера» и др. С журналом «Наша улица» сотрудничает с 2001 года.

вернуться
на главную страницу

Виктор Крамаренко

КАК ПРОДАВАЛАСЬ АЛЯСКА

эссе

В популярной несколько лет назад песне группы «Любэ» – «Не валяй дурака, Америка» – есть строчка, шокирующая не только историков, но и мало-мальски знакомых с российской историей людей. Лидер группы Николай Расторгуев в одной из телевизионных передач признался, что, конечно, при создании песни они ни в коем образе не хотели переписывать историю, но уж больно строка была хороша. Она звучала так: «Екатерина, ты была не права!» Не будем осуждать певца, тем более что, действительно, песня получилась удачной. Но давайте все же напомним читателю, кто и когда продал Соединенным Штатам полуостров Аляска.
После поражения в Крымской войне, к 1867 году, царская Россия оказалась в очень тяжелом финансовом и политическом положении. Росли долги государства, возникали трудности с управлением огромной территории. Единственным выходом из бедственного положения казалась продажа оторванной, далекой, неуправляемой «Русской Америки». И император Александр II принял решение.
Многие в Соединенных Штатах Америки считали покупку пустынной Аляски чистым безумием, и лишь некоторые осознавали дальновидность этого шага.
С 1741 года, когда исследователь Витус Беринг заявил права на открытую им землю, Аляска была не только вызывающей беспокойство российской территорией, но и убыточной. И хотя там добывалось множество шкур каланов и тюленем, российско-американская компания, управлявшая территорией, постоянно требовала государственных вложений. Со своим суровым климатом и ограниченным сельскохозяйственным потенциалом она никогда не бы­ла привлекательным местом для колонизации. Там обосновались лишь несколько меховых факторий да несколько сотен охотников и солдат, призванных поддерживать власть русского импера­тора.
Слухи о том, что на Аляске есть золото, лишь усугубляли нестабильное положение. Александр II был уверен, что вскоре туда хлынет лавина переселенцев, похожая на ту, которая в 1849 году оторвала Калифорнию от Мексики. Лучше было поскорее продать далекую бесхозную землю за разумную цену, чем через несколько лет отдать ее бесплатно. К тому же это решение виделось разумным шагом для пополнения казны после военных неудач.
В начале марта 1867 года посол Александра II барон Эдуард Андреевич Стекль получил указание предложить Аляску в качестве продажи Соединенным Штатам за пять миллионов долларов. С этим предложением он и обратился к государственному секретарю Уильяму X. Сьюарду. В Вашинг­тоне с воодушевлением приступили к переговорам.
Вскоре стало ясно, что государственный секретарь был не просто заинтересован в обсуждении подобной сделки, он страшно торопился заключить договор. Сьюар был ярым сторонником экспансионизма и верил в «ес­тественное предназначение» Америки расширять свои владения на Североамериканском континен­те, что Аляска, несмотря на свою отдаленность, в один прекрасный день станет совершенно необхо­дима его стране. Но Сьюарду надо бы­ло получить поддержку в Конгрессе, а это было не так то просто.
Барон Стекль, почувствовав, что положение Сьюарда довольно шатко, решил избрать тактику затягива­ния переговоров. Он сообразил, что вместе с нетерпением Сьюарда будет расти и по­тенциальная цена Аляски.
Уловка сработала. В те­чение следующих двух недель Сьюард неоднократ­но увеличивал предлагаемую «нерешительному» Стеклю сумму и, наконец, поздно вечером 29 марта, русский посол добился от него обещания выплатить 7,2 миллиона долларов. Сьюард к тому же настоял, чтобы соглашение было подписано той же но­чью. Чтобы ускорить дело, Стекль и Сьюард подняли на ноги всех своих сотрудников, и под утро 27-страничный договор о продаже Аляски был подписан в государственном департаменте.
Стекль был необычайно доволен результатами переговоров. Он предполагал, что не только удостоится похвалы царя, но и получит значительное вознаграждение за мастерски выполненную «подготовительную» работу. Сьюарду же предстояло еще добиться одобрения договора в Сенате и убедить Па­лату представителей утвердить соответствующие ассигнования. Сенат благожела­тельно отнесся к соглашению, но конгрессмены были в бешенстве оттого, что государственный секретарь не проконсультировался с ними прежде, чем потратить такую огромную сумму. Кри­тики обвинили госсекретаря в том, что он «вер­шил черные дела под покровом ночи».
В связи с этим Сьюарду срочно нужна была дополнительная информация о практической ценности Аляски, чтобы отстаивать свою позицию с фактами в руках. Сразу после подписания протокола о намерени­ях он поручил экспедиции Смитсоновского институ­та провести срочные геологические изыскания на аляскинском побережье. 21 июля 1867 года группа ученых во главе с геологом Джорджем Дэвидсоном отплыла из Сан-Франциско с разведывательной миссией. Они должны были собрать све­дения об океанических течениях, климате, ландшафте, гаванях, экономическом по­тенциале, поселениях и любых других подходящих преимуществах Аляски. К концу года они вернулись в Сан-Франциско с докладом. Но, не смотря на множество привезенных экспедицией благоприятных факторов, мнение противников госсекретаря не изменилось.
Барон Стекль в свою очередь также делал все, чтобы содейство­вать утверждению договора. Когда ему стало очевидно, что соглашение может быть не ратифицировано, он во­шел в контакт с Робертом Дж. Уокером, бывшим министром финансов, и предложил ему стать тай­ным лоббистом соглашения с императорской Россией. Уокер, как и Сьюард, был убежден­ным сторонником проведения политики экспансии, он имел могущественных друзей в Вашингтоне и доступ к влиятельной газете «Дейли Морнинг Кроникл». Предложение русского посла пришлось как никогда к стати, в последнее время удача от него отвернулась, и ему очень нужны были деньги. Уокер с завидным рвением принялся за порученное дело, используя газетные публика­ции как средство убеждения. Его колонка появля­лась ежедневно. Он убеждал читателей, что Аляска может стать форпостом в предстоящей борьбе за господ­ство на Тихом океане, что климат там «чудный» и земля настолько переполнена всякими богатства­ми, что золото можно собирать «пригоршнями». И главное, заявлял одаренный лоббист, что вслед за коммерцией на Аляску придет и христианство.
В это же время журналист Урия Пейнтер, «купленный» антиаляскинской фракции, начал публиковать гневные статьи, осуждающие договор Сьюарда. Однако аргументы Уокера оказались более убеди­тельными, и законопроект об Аляске был принят 18 июля 1868 года, при 113 – за, 43 – против и 44 воздержавшихся.
1 августа министерство финансов США выписало несколько чеков на общую сумму в 7,2 миллиона долларов, и они были вручены Стеклю.
После этого проигравшая сторона, как обычно это бывает, решила отомстить Уокеру, ждала момента, когда кто-нибудь из противников в Конгрессе внезапно разбогатеет. Долго ждать не пришлось: неприятный инцидент произошел с тем же Уокером. Во время путешествия по север­ным районам США его обокрал карманник. Предположительно преступник об­легчил его кошелек на 16 000 долларов. Вся сумма была в золотых сертификатах министерства финансов. Местная по­лиция поймала вора и вернула деньги, однако Уо­кер по загадочной причине решил дела не возбуж­дать. Для всех стало очевидным, что он находится на содержании у российского правительства. После того как несколько республиканских газет подняли крик, был создан комитет Конгресса по расследованию обвинений в коррупции. Никаких сенсационных разоблачений комитет, конечно, не сделал и денег, которые обменивались бы на голоса в Конгрессе, не обнаружил.
Тем временем российская Аляска де-факто стала уже американской территорией. Русским не терпе­лось уйти, а американцам – установить там свой порядок. В сентябре 1867 года ге­нерал Ловелл Руссо приплыл в Новоархангельск (Ситху), столицу российской Аляски, и осуществил передачу.
И для США Аляска в первое время была, как и для России, оторванной, «приносящей только головную боль» территорией. Чтобы обозначить свое присутствие на полуострове, в Ситхе и нескольких других порто­вых населенных пунктах были размещены солдаты. Наконец, в 1912 году озабоченность отсутствием законности и порядка на заброшенном «холодильнике» заставила Конгресс принять организационный акт. В соответствии с законом создавалась должность губернато­ра, органы правопорядка и выделялась крошечная сумма на образование для аборигенов.
Од­нако истинная ценность Аляски для Америки все еще была под сомнением, и только с началом Второй миро­вой войны стратегические соображения окончательно переубедили скептиков. К тому времени колоссальная территория, в два с половиной раза превышаю­щая площадь Украины, обошедшаяся меньше чем по два цента за акр, стала «совершенно необходи­мой», как и предрекал Сьюард.

"Наша улица” №161 (4) апрель 2013