Ольга Кравчук "Нищий" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Ольга Кравчук родилась в 1986 году в Симферополе. Окончила филологический факультет Таврический национальный университет им. В. И. Вернадского. Писать начала в 2011 году. Печаталась в литературном журнале «Вокзал». Книжных публикаций не было. Участвовала в литературных конкурсах «Новые писатели-2012», «Метафорическая деформация», лауреат конкурса «Большой финал» /2011-2012/ (номинация «Триумф короткого сюжета»), призёр конкурса «Большой финал» /2011-2012/ (номинация «Капля воды»).

вернуться
на главную страницу

Ольга Кравчук

НИЩИЙ

рассказ

Моросил теплый дождь, прибивая к асфальту мелкие частички пыли. Сегодня мне предстоял несколько необычный рабочий день, ещё вечером мне позвонила сотрудница и, сообщив, что заболела, попросила взять интервью у симпатичного мужчины. Кто он, коллега не объяснила, желая сохранить интригу, но я отлично знала, что она всегда выбирала для своих статей самые скандальные темы. Отказать я не смогла, так как она много раз выручала меня на работе, и пришло время отплатить ей тем же. Встреча была назначена на десять часов утра в кафетерии в центре города. Я решила приехать на указанное место заблаговременно, чтобы можно было подготовиться и наметать несколько стандартных вопросов. Сотрудница сказала, что мужчина сам меня узнает, по описанию, которое она потрудилась составить.
Заказав кофе, я сделала в блокноте несколько заметок и принялась ожидать таинственного человека, не сводя напряженного взгляда с входной двери. За пять минут в неё вошло несколько пар молодых людей, видимо прогуливающих учебу и женщина средних лет с ярким бросающимся в глаза макияжем, а мужчины все не было. Я нервно поглядывала на часы, стрелки которых перевалили за цифру десять, отлично зная, что время деньги, но видимо человек, которого я дожидалась, никуда не спешил. Как только я оторвала взгляд от циферблата, дверь кафетерия открылась, и в неё вошел мужчина средних лет одетый с иголочки. Внимательно осмотрев помещение, он остановил на мне свой блуждающий взгляд и с широкой улыбкой на лице решительно направился к моему столику. На вид, ему было не больше сорока лет, я по привычке, начала в голове с молниеносной скоростью примерять к нему различные образы: бизнесмен, доктор, банкир, а может, просто ученый.
- Здравствуйте! Вы Олеся? - спросил он, слегка смутившись.
- Да, а вы тот человек, у которого запланировано на десять интервью?! - уточнила я, намеренно сделав акцент на том, что он опоздал.
- Видимо, тот самый, - улыбнулся мужчина, присаживаясь за стол. – Вам что-то заказать? - учтиво осведомился он.
- Нет, одной чашки мне вполне достаточно, - ответила я, смотря на нетронутую кружку с успевшим остыть кофе.
- Тогда начнем, - предложил он и его глаза загадочно заблестели.
- Конечно, у меня заготовлены несколько вопросов, но давайте начнем с вашего имени, - сказала я, с готовностью взяв в руки шариковую ручку.
- Предлагаю, вам отложить блокнот с ручкой в сторону, чтобы не превращать нашу беседу в вопрос-ответ. Лучше я сам расскажу вам мою историю, а если вы захотите, что-то уточнить, я с удовольствием удовлетворю ваше журналистское любопытство, - проговорил мужчина, окинув меня вопросительным взглядом.
- Хорошо, - согласилась я, закрыв блокнот, но тут же, достала из сумки диктофон и демонстративно положила его на стол. – Надеюсь, вы не против?!
- Нисколько.
- Тогда начнем, - предложил я, нажав на диктофоне на кнопку записи.
- Давайте назовем меня именем Генадий, - предложил мужчина.
- То есть, вы не будете называть свое настоящее имя? – удивилась я, никак не ожидавшая такого развития событий.
- Не хотелось бы…
- Тогда, пусть будет Генадий. А чем вы занимаетесь? Если честно, подмена корреспондента произошла спонтанно, и я понятия не имею, о чем пойдет речь, и в какую рубрику пойдет статья.
- Не все сразу. Пожалуй, я начну свой рассказ с детства. Оно не было безмятежным, но и несчастным, я его назвать не могу. Моей матери было нелегко воспитывать меня одной, но она нашла выход из положения. Когда мне было несколько месяцев от роду, маме приходилось подолгу голодать, молока не было и я тоже жил впроголодь, пособия выплачиваемого государством даже на хлеб не хватало. Однажды мама, чуть ли не теряя сознание, вышла с пустым пакетом из продуктового магазина, около которого стояла несчастная старушка, просящая на кусок хлеба, она то, и предложила маме выход из бедности. Бабуля ходила под магазин, как на работу, но и у неё были выходные, вот чтобы место не простаивало, так как за него было уплачено местным блюстителям порядка, она пристроила на него мою мать. Обучила, как правильно просить денег и она со мной на руках, повесив на шею картонку с надписью: «Помогите на операцию сыночку!», просила милостыню. У них со старушкой даже был установлен график работы: через день, так у каждой было время заняться домашними делами.
Когда бабульки не стало, мать выкупила её место и зарабатывала сама, придумывая все новые уловки, хотя со временем все же пришлось периодически менять место сбора милостыни. Большинство детей вырастая, идут по стопам родителей, кому-то прививают любовь к медицине и он становиться доктором, а кого-то учат управлять, чтобы в будущем руководить компанией отца, а меня с первых дней обучали попрошайничать. Я подрастал, питался неплохо, жил в приличных условиях, быстро поправился и на щеках появился здоровый румянец. Мама все говорила, что я слишком много ем, но не от того, что ей было жалко еды, а потому что из-за моего вполне здорового вида нам меньше подавали. В один прекрасный день, она решила, что нам следует разделиться, и сама пошла, стоять у перехода, а меня как сироту отправила на вокзал, ходить по электричкам. Конечно, там тоже были свои правила и график, но мама сумела договориться. В первые несколько дней, я почти ничего не заработал, от чего чувствовал свою бесполезность. Нужно было срочно найти способ разжалобить людей, и я стал есть вполовину меньше, стремительно похудев. Каждое утро я тщательно вымазывался грязью, надевал старую одежду и отправлялся на вокзал. Мои заработки увеличились в несколько раз.
Жизнь была налажена, в школу я не ходил, потому что «работал», но это не означало, что я был необразованным. Каждый вечер мама по несколько часов к ряду, занималась со мной науками, благодаря ей, я умел читать, писать, знал географию, математику и даже биологию. Моя мать была умным, начитанным человеком, из-за меня она не смогла окончить университет, но ни сколько не жалела и со временем все свои знания постепенно передала мне.
Когда мне исполнилось четырнадцать лет, матери не стало. Это была очень тяжелая потеря, ведь кроме неё у меня никого не было, но я быстро взял себя в руки и чтобы не лишиться жилья и не оказаться в детдоме, я пошел к одной из дам, распределяющей в городе места для профессиональных нищих. Она хорошо знала мою мать и сразу согласилась помочь. Мы договорились, что я буду ей отдавать семьдесят процентов своего заработка, а за это меня никто и пальцем не тронет. Предложение, конечно, было, мягко говоря, не выгодное, но выбора у меня не было. С того самого дня, избежав таким образом детдома, я начал сам о себе заботиться.
Каждое утро, тогда как все дети шли в школу, я одевал рабочую грязную, рваную одежду, вымазывался пылью, серыми тенями вперемешку с грязью наводил под глазами синяки и шел на вокзал. Тяжело переживая смерть мамы, я сильно исхудал, кости так и выпирали из-под протертой одежды и сумма милостыни росла. Иногда я стоял под магазином или у подземного перехода, место постоянно приходилось менять, чтобы прохожие не запоминали моего лица. С возрастом зарабатывать становилось все сложнее, нужно было придумывать новые уловки, обыгрывать свежие образы. В конце концов, я остановился на роли афганца, потерявшего руку. Мне подавали охотнее, чем остальным профессиональным нищим. От меня не пахло спиртным, и я соблюдал несколько важных правил: никогда не вымогал больше, чем давали, неважно были ли это купюры или же пару копеек, не при каких обстоятельствах не грубил, плохая слава быстро распространяется, а когда вместо денег, предлагали купить еды, я охотно соглашался.
- Но почему, вы здоровый, хорошо сложенный мужчина, не пошли работать? – перебила я его. Признаться, я испытывала к нему презрение, но как профессионал своего дела, умело скрыла свое отношение.
- Потому что, я больше ничего не умею делать! Я как хороший актер, каждый день играю свою роль и получаю за это неплохие деньги. Разве можно в нашей гуманной стране устроить на работу без образования?! У меня даже не было свидетельства об окончании девяти классов, не говоря уже о дипломе, без которого сейчас ни куда не сунешься и, между прочим, я в день зарабатываю больше, чем вы, - слегка улыбнувшись, заявил Генадий.
- Не думаю, что это так, - усомнилась я в его словах.
- Хорошо, сколько вы зарабатываете в месяц? – с вызовом в голосе спросил он.
- Это неприличный вопрос, но ради интервью, открою конфиденциальную информацию, - сказала я, тяжело выдохнув. - На руки получаю тысячу двести гривен.
- А я, четыреста гривен в день, с учетом того, что больше половины отдаю в казну, - усмехнулся мужчина.
- Да, уж, признаться, я думала, вы зарабатываете меньше, - пробубнила я, испытывая некоторую неловкость.
- Вот ведь какая штука, Олеся, мир один на всех, но каждый человек видит его по-разному: кто-то смотрит на него через окно своего новенького автомобиля, а кто-то из грязного мусорного бака и картинка воспринимается совсем иначе. Вы даже представить себе не можете, сколько на улицах интеллигентных бомжей, а ведь с ними очень интересно общаться. Это образованные люди, которых сломала жизнь, но я ей не позволил, так же поступить с собой. Один мой знакомый, находясь на самом верху социума, за считанные месяцы скатился в самый низ общества, я же предпочитаю жить по-другому. Я из самых низин, каждый день, возвращаясь домой, поднимаюсь вверх. Я, как и остальные люди, изо дня в день хожу на работу, у меня есть выходные, отпуск и что с того, что моя профессия звучит унизительно. Профессиональный нищий – это всего лишь маска, за которой скрывается настоящий честолюбивый человек. В конце рабочего дня приходя домой, я хорошо ужинаю, принимаю душ и засыпаю в огромной двуспальной кровати застеленной чистым благоухающим постельным бельём. Я часто посещаю салоны, в которых меня приводят в порядок, хожу в рестораны и могу познакомиться практически с любой женщиной, которая вряд ли откажется провести со мной незабываемый вечер.
- Если у вас все так хорошо складывается, то почему у вас нет семьи? – недоумевала я.
- А вы бы захотели жить с человеком, который каждый день наряжается нищим и идет просить милостыню, конечно, вечером вас бы все устраивало, но вы никогда бы не смогли правдиво ответить на щекотливый вопрос: кем работает ваш холеный муж?
- Пожалуй, вы правы, но почему вы решились выдать свою тайну?
- Потому что, я хочу начать новую жизнь. Мне никогда не были присущи нравственность и мораль, мать ещё в детстве уничтожила во мне эти два понятия. Однажды, я стоял у аптеки с протянутой рукой, и из неё вышла изнеможенная бабулька, посмотрев на меня жалостливым взглядом, она высыпала из потрепанного мешочка всю мелочь и положила мне в руку. В тот момент, я подумал, что это я должен был дать ей денег, ведь её пенсия в десять раз ниже моего ежемесячного заработка, но отказаться я не посмел, ведь это бы нарушило общепринятый этикет профессиональных нищих. В тот день, я последний раз просил милостыню.
- Вы решили сменить место работы? – обрадовалась я.
- Нет, я больше ничего не умею. Можно сказать, я вышел на не оплачиваемую государством «пенсию».
- Но вы еще слишком далеки от пенсионного возраста, - возразила я, широко улыбнувшись.
- Считайте, что я как военнослужащий, вышел «на пенсию» по выслуге лет, я же все последние года работал в образе афганца, - Генадий слегка мне подмигнул.
- И чем же вы теперь планируете заняться? – поинтересовалась я.
- Я всегда хотел научиться играть на аккордеоне, именно эти и займусь, а ещё обязательно посещу Вену. Поверьте, я могу себе это позволить! Отложенных мной средств, хватит, чтобы обеспечить себе всю последующую жизнь.
- Да, от сегодняшней встречи я ожидала чего угодно, но даже подумать не могла, что пообщаюсь с таким интересным персонажем, - проговорила я вслух.
- Я рад, что не разочаровал вас, а сейчас мне пора. Возможно, по дороге в туристическую фирму, я встречу пару нищих и брошу им по паре копеек, - улыбнулся он и, встав из-за стола, легкой походкой покинул кафе.
Я сложила в сумку свои вещи и, расплатившись за свой кофе, вышла следом. Дождь прекратился, и через несколько дальних домов перекинулась яркая радуга. Странно, я больше не испытывала к Генадию былого презрения, даже наоборот он мне показался очень смелым человеком, ведь не каждый решиться вот так просто обнародовать подобную личную информацию. Я медленным шагом дошла до подземного перехода, у которого стоял грязный ребенок, прося денег на кусок хлеба. Мне стало интересно, правда ли он нуждается в помощи или же передо мной один из профессиональных нищих. Я подошла к нему и, заглянув в печальные глаза, тихо сказала:
- Пойдем, я куплю тебе хлеба.
- Хорошо, - быстро согласился мальчуган, и его лицо просияло в улыбке.
Не говоря больше ни слова, я достала из кошелька мелкую купюру и бросила в лежащую на полу шапку. Ох, уж мне этот этикет, а может быть, он и правда хочет есть…

Симферополь

“Наша улица” №161 (4) апрель 2013