Людмила Осокина "По газону не ходить!" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Людмила Осокина родилась в Барнауле Алтайского края. Училась в Московском государственном историко-архивном институте на факультете архивного дела. Работала корреспондентом  и обозревателем в таких изданиях как «Клуб», «Юность», «Профсоюзы», а также книжным редактором в ИИД «Профиздат». Стихи Людмилы неоднократно появлялись в печати, в таких изданиях, как «Ленинское знамя», «Московский комсомолец», «Вечерняя Москва», «Юность», «Сельская молодежь», «Гудок», «Истоки», «Лесная новь», «Клуб», «Дети Ра», «Эолова арфа», «НГ Ex libris», «Кольцо А», «День поэзии-2010». Первая книга «Природы затаенное дыханье» вышла в 1996 году в Москве в Издательском Доме Русанова. В конце 2010 в издательстве «Время» вышла книга стихов и романсов «Кофейная девушка». Людмила Осокина является Королевой поэзии праздников «МК». Член Московского Союза литераторов. Член Союза писателей Москвы с 2007 года. Главный редактор Библиотечки поэзии Союза писателей Москвы. Вдова поэта Юрия Влодова. Живет в Москве.

вернуться
на главную страницу

 

Людмила Осокина

ПО ГАЗОНУ НЕ ХОДИТЬ!

рассказ

Нежинский отшвырнул, хрустнувшую под ногой дощечку, и шагнул на газон. Мокрая трава окатила ноги водой. Он подумал, что замочит сейчас брюки, и замедлил шаг.
Резкий окрик вывел его из задумчивости. Неизвестно откуда взявшийся старичок накинулся на него с проклятиями.
- Вы чего это, молодой человек, цветы топчите? Вам кто позволил, а? Тут, понимаешь, сажают их, ухаживают за ними, а какой-нибудь молодчик - раз! - и затопчет всё в один момент!
«Какие цветы? - пронеслось в голове у Нежинского, - не было тут никаких цветов - одна трава… Газон, конечно, тоже топтать нехорошо, но причем тут цветы?» Он глянул себе под ноги и вдруг, вместо газона, увидел клумбу осенних астр, по которой уже прошелся ботинками. Он с удивлением посмотрел на старика.
- Чего стоишь - выходи! - продолжал кипятиться тот, - поломал тут всё, понимаешь! А еще думает! Да выйдешь ты, леший, али нет, а то сейчас милицию кликну! - завопил старик, схватил Нежинского за рукав и вытащил его с клумбы на дорожку.
Нежинский всё еще не совсем понимал происходящее.
- А ты часом не пьяный? - вдруг заподозрил старикашка. - А то ведь тебе место тогда, сам понимаешь, где… И он понюхал воздух у лица Нежинского.
- Не пьяный, - протянул старичок разочарованно. - Так, тем более! Нечего тут по клумбам ходить! - важно заключил он и пошел, наконец, своей дорогой.
Нежинский остался один. «Вот чертов старикашка! - с досадой подумал он. - Всё настроение отбил, и курить расхотелось. И откуда только его вынесло? Когда ступал на газон, вроде никого и близко-то не было. Пойду-ка я опять в свой номер на 13-й этаж», - решил Нежинский и повернул назад. Он поднял голову, но вместо 30-ти этажного гостиничного корпуса взгляд его уперся в 3-х этажный дом.
«Дьявол вас всех побери!» - чертыхнулся Нежинский, впиваясь взглядом в здание и пытаясь хотя бы в воображении увидеть тот самый 13-й этаж, с которого он только что спустился. Но многоэтажная гостиница как сквозь землю провалилась, а перед ним стоял во всей своей приземистой красе обыкновенный 3-х этажный дом, и даже четвертого этаже невозможно в нем было отыскать, не только 13-го.
Волнение сковало Нежинского. Он вышел из номера в одном пиджаке, а погода была далеко не летняя, и его уже начинало трясти. Нежинский готов был испепелить этот дом, невесть откуда появившийся. Он принялся было осматривать фундамент у его основания, пытаясь понять, куда подевались недостающие этажи и, может быть, увидеть их там, под землей. Но все было тщетно. Этажи не появлялись.
Реальный холод вернул его к действительности. Он продрог не на шутку. Тогда он еще раз огляделся, пытаясь понять, что же все-таки произошло. Вместо пяти 30-ти этажных корпусов московской гостиницы «Измайлово», в которой он, как командировочный, проживал уже третьи сутки, его окружал какой-то городок, состоящий из малоэтажных домов. Ужас охватил Нежинского, поскольку он уже отчаялся отыскать среди этих низкорослых уродцев свою гостиницу с теплым номером на 13-м этаже.
Но надо было что-то делать, и Нежинский решительным шагом направился в близлежащий 3-х этажный дом, надеясь этим пролить хоть какой-то свет на происходящее.
Для начала Нежинский пригляделся к дому. Как ни странно, это тоже была гостиница. Так значилось на вывеске у подъезда. «Тем более, - подумал Нежинский, хлопая дверью вестибюля, - тем более…» а что значило это «тем более», он не мог бы объяснить даже самому себе.
В унылом вестибюле за столом на продавленном кожаном диване сидела старушка. «Наверное, дежурная», - заключил Нежинский.
- Вам чего, батюшка? - спросила старушка, не отрываясь от записей в толстом журнале. - К нам, в гостиницу хотите поселиться? Так местов сейчас нету. Может, завтра утром будут, тогда - милости прошу.
«Ну вот, наконец-то, - обрадовался Нежинский, - сейчас узнаю, что все это значит».
- Да, нет, мамаша, у меня уже есть место в одной гостинице, только вот заплутал я маленько, не могу ее отыскать. Не подскажите, где находится гостиница «Измайлово»?
- Гостиница «Измайлово»? - удивленно повторила старушка. - А что это за гостиница такая, сынок?
«Ну, вот те на, приехали, - заволновался Нежинский, - приехали, черт побери!…»
- Да ты чего, бабуся? - накинулся он на старушку, - я-то - приезжий тут, мне еще можно не знать, а ведь в Москве каждый знает гостиничный корпус «Измайлово» - пять 30-ти этажных корпусов да еще концертный зал в придачу!
Он ожесточенно жестикулировал перед старушкой. Ему казалось, что она все знает про гостиницу «Измайлово», но почему-то не хочет ему говорить.
- Да проснись, ты, мамаша, проснись, подскажи, пожалуйста, как мне туда добраться? - тормошил он упрямую старушку.
- Да не сплю я, соколик, не сплю, - оправдывалась она. - Какая, говоришь, гостиница?.. «Измайлово»? - Нет, не слыхала, соколик мой ясный, и не слыхивала даже…
«Вот упрямая старушенция! - возмутился про себя Нежинский, - да что она с неба, что ли, свалилась, о такой гостинице, говорит, не слыхивала! Ты, проклятущая, как раз и сидишь сейчас на том месте, где эта гостиница стояла!» - хотел он выкрикнуть в отчаянии, но подумал, что старушка после этого, чего доброго, перепугается и начнет звать на помощь. Всё равно уже его гостиницы сейчас здесь нет, и делу, таким образом, все равно не поможешь.
«Но куда же, в самом деле, пропали все корпуса, и откуда взялся этот противный городок? - стал размышлять Нежинский, - что за чертовщина, в самом деле? Эдак, хоть на улицу не выходи, унесет, черт знает куда!».
- Мамаша, а как называется это ваше заведение, ну эта гостиница ваша? - спросил Нежинский.
- У тебя что, батюшка, глаз нету, - обиделась старушка, - Ан вывеска у дверей для чегой-то предназначена?
Нежинский побежал к дверям, выглянул наружу. «Гостиница «Реутов» значилось на вывеске.
Он вернулся к старушке.
- В какой же это местности этот ваш «Реутов» располагается? - осторожно начал выведывать Нежинский.
- Ты, видать, сокол мой ясный, прямёхонько с луны-то и свалился, - начала корить его старушка. - Где ж может быть гостиница «Реутов» как не в Реутове. Город Реутов, небось, знаешь? Подле Москвы, прямёхонько у кольцевой дороги, али не слыхивал? - старушка язвительно посмотрела на Нежинского.
«Черт бы вас всех побрал! - в который раз про себя выругался Нежинский. - Реутов какой-то, под Москвой. Хорошо еще, что не на Камчатке…»
- А ты, отец мой, часом, не пьян ли? - вдруг заинтересовалась старушка. - Что это ты вопросы какие-то несусветные задаешь, да и лица на тебе прям нет. Тебе чего здеся надо, а? - вдруг построжала старушка. - Ты бы шел лучше отседова, а то ведь я и милицию могу кликнуть! - сморщенная старушечья рука потянулась к телефону.
Тут только Нежинский заметил на столе телефон, такой же древний, как и сама старушка.
- Э, мамаша, не нужно милицию, - он накрыл телефон ладонью. - Что я тебе сделал, а? Подумаешь, спросил не то, что надо! Всякие ведь случаи в жизни бывают, запамятовать человек может, где он и что с ним произошло. Ведь так?
- Ну, если напьешься в стельку, то, конечно, всё, что хочешь с тобой может произойти, - недовольно буркнула старушка. - Тут тебе не только не пойми, какие гостиницы привидятся, но и черти зеленые в углах. Чертей-то еще не видать, соколик ты мой ясный? - съязвила старушка.
- Нет, не видать, хотя чертовщиной тут явно попахивает, - пробурчал Нежинский. - Да и не пьяный я вовсе! - Нежинский дыхнул на старушку. Та поморщилась
- Тогда и вовсе непонятно, с чего-то тебе какие-то гостиницы 30-ти этажные чудятся? Здесь таких отродясь не бывало, - бормотала старушка. - Не мешайте мне работать! - сурово прошамкала она, берясь за ручку.
Нежинский бездумно следил за ее движениями. «Иванов В.П. выехал 10-го сентября 1965 года в 18.30».
«10 сентября 1965 года, - повторил про себя Нежинский. - А почему - 1965-го? Ведь сейчас же 10 сентября 1985 года! Совсем старуха из ума выжила, вон куда хватила! Сновидения, видно, досматривает, а может, видит плохо!
- Тебе, мать, давно уже пора на печи сидеть, семечки щелкать, а ты тут работаешь, место занимаешь, - расхохотался Нежинский. - Сейчас знаешь, какой год? - 1985! А ты пишешь - 1965! Или очки не видят - состарились! Вот умора! - продолжал выхаживаться над старушкой Нежинский.
Старушка посмотрела на него, как на ненормального.
«Сумасшедший, наверное, из дурдома сбежал, - вдруг пришло ей в голову, - приступ, видать, начался! Надо поосторожней с ним, как бы чего не вышло!»
- Я-то, отец мой, знаю, чего пишу, - осторожно ответила она, продолжая работу, - а вот с тобой ли, все ли в порядке. Может, тебе дохтура вызвать, может ты приболел, а?
- А зачем мне доктор, чем это я приболел? Ничего у меня не болит, вот, видишь, здоров я, как бык! - и он зачем-то поднял кверху правую руку, демонстрируя, какой у него под пиджаком твердый бицепс.
- Тут-то, может, и не болит, - продолжала она, глядя на его руку, - а вот тут-то оно, может, и побаливает. - Она постучала пальцем по голове. - То он город не знает, как называется, то время перепутал. На двадцать лет вперед, батюшка ты мой, забрался! На двадцать лет!.. 85-й год! - бурчала старушка, - вишь, какой шустрый!..
- Как, на двадцать лет? Не может этого быть! - выкрикнул Нежинский. - Не может, и все тут! Ты, мамаша, всё придумываешь, насчет 65-го-то года, и правды от тебя, видать не добьешься! Пойду-ка я еще у кого-нибудь спрошу!
Он выбежал на улицу.
- Скажите, пожалуйста, какое у нас сейчас время? - подскочил он к первому попавшемуся прохожему.
- Время у нас сейчас позднее, - пробурчал недовольный прохожий. - Но если вы любите точность, то половина двенадцатого ночи.
- Да я не про то время хотел узнать! - почти взмолился Нежинский, не зная, как подступиться к мучившему его вопросу, чтобы его опять не приняли за сумасшедшего.
- А про какое же? - саркастически произнес прохожий. - Другого, простите, я не знаю.
- Мне бы год хотелось уточнить, - робко вымолвил Нежинский.
- Год?! - изумился прохожий. - Ну, знаете ли!.. А вы случаем не того… Не оттуда? - он указал пальцем в небо. - Небось, аппаратик летающий за углом оставили, а сами пошли время узнавать? - произнес он, нервически хихикая. - Ну, так и быть, уважаемый пришелец, удовлетворю ваше, вполне законное любопытство. Сегодня у нас 10 сентября 1965 года. Всё? Или, может быть, уточнить, в каком вы измерении находитесь? В третьем, голубчик, в третьем. Ну, пока! Мне пора, уважаемый!
Прохожий поспешил удалиться.
Нежинский не знал, что и подумать после такого сообщения. Он в изнеможении опустился на стоящую рядом скамейку.
Вот так номер! Такого даже в страшном сне он не мог себе представить: выйти из гостиницы на пять минут прогуляться перед сном, покурить, подышать свежим воздухом и… на тебе! - очутиться ни с того ни с сего под Москвой, в каком-то городке, да еще в 1965-м году! От такого можно и умом тронуться!
У Нежинского в голове стали вихрем проноситься сюжеты из научно-фантастических рассказов на подобную тему, про мгновенные перемещения во времени и в пространстве. Но то было в сюжетах, а это, кажется, наяву! Он уже засомневался, что наяву. Может, он как-нибудь ненароком уснул у себя в номере, а это все происходит с ним не в реальности, а во сне. Возможно, это сон, да, хорошо бы. А, может, и не сон. Как-то всё слишком реально.
Нежинский пощупал себя, скамейку, ковырнул носком землю, топнул ногой на пробегавшую мимо бродячую собаку. Собака шарахнулась в кусты. Да, пожалуй, все было настоящее. Но как же тогда выбраться из этого Реутова? Нежинский заметался было в поисках вокзала, чтобы сесть на электричку, идущую в Москву, но тут же сообразил, что Москва эта была теперь не та, которая нужна была ему, так как гостиницы «Измайлово» с его номером и вещами в нем там наверняка еще не было. Ведь эта гостиница была построена на Олимпиаду только в1980 году. А в этом городишке, как оказалось, шел пока что только 65-й год. Вот незадача!
«Да, проблема, - раздумывал Нежинский. - В конце концов, полночь на дворе и холод собачий. Что же делать-то, что ж делать? Пойти, что ли, в эту развалюху, попроситься на ночлег. Но эта вредная старушенция, пожалуй, и не пустит меня переночевать. Но в любом случае, даже если я и переночую здесь, в ту Москву-то как же мне попасть? У меня ж дела завтра, работа, наконец. Какая ж чертова сила меня сюда перекинула, что я такого совершил?»
Он с волнением стал вышагивать около скамейки.
«Но для начала надо успокоиться и все-таки прикинуть, как это могло произойти. С чего все это дело началось? Как я мог влипнуть в такую безобразную историю, в такую чертовщину?»
«Начнем с самого начала. Я вышел из корпуса, потом прошел по дорожке между газонами, дошел до самого дальнего газона, хотел пересечь его напрямую, чтобы покурить на другой стороне на уединенной скамейке…И вот, на тебе! Потом оказалось, что это не газон, а почему-то клумба, меня обругал старичок за поломанные цветы…»
«Постой-ка! - вдруг осенила Нежинского мысль, - а где сейчас находится эта клумба или газон?» Клумба с поздними астрами находилась неподалеку. Нежинский кинулся к ней. Прежде чем ступить на нее, он воровато оглянулся. Никого негде не было. Стояла глубокая ночь.
«Вот она, голубушка, дорогая, родимая…» - он с любовью и, в то же время, с ненавистью посмотрел на клумбу. Вот сейчас я пройдусь по тебе, и может быть, свершиться чудо: я опять вернусь туда, где мне сейчас и положено быть. Ну же, голубушка, ну…» Он сделал шаг, другой, третий… Но - чуда не происходило: трехэтажные дома никак не желали превращаться в тридцатиэтажные, а этот городок - в Москву.
Но Нежинский не сдавался. «Может, топнуть нужно, прыгнуть, крикнуть, заклинание какое сказать? Это ж ведь такое дело…непростое…магическое…» Нежинский начал носиться по клумбе и маленькому, прилегающему к ней, газончику, притопывать, приплясывать, подпрыгивать, выкрикивать какие-то дикие словосочетания вместо заклинаний. Но…ничего не произошло, всё оставалось по-прежнему.
В полном отчаянии он опустился на небольшой бордюрчик, который окаймлял клумбу. «Всё, конец, - подумалось ему. - Придется остаться здесь навсегда, в этом, 1965-м году. Ну почему меня занесло именно в 1965-й год, а не в 1865-й или, хотя бы, в 1925-й год? Всё было бы интересней, хоть какой-то смысл в этом перемещении был бы. Посмотрел бы, как в те времена люди жили, что носили, что ели, чем занимались. А сколько всего нового, интересного он бы им мог рассказать! А то -1965-й год! Ну чего я тут не видел? Какая отсталость, какое средневековье по сравнению с нынешним временем!»
Нежинский обиделся на такую неуместную шутку судьбы. Рука его вдруг нащупала какую-то дощечку. Он машинально взял ее в руки. Это оказалась та самая дощечка, которую он отшвырнул, когда ступил на газон. «По газону - не ходить!» было написано на ней. «Вот и доходился, вот и доходился, болван», - подумал он уже совершенно спокойно. И, чтобы придать всему делу логическую завершенность, встал и вбил эту дощечку в ненавистную клумбу, да еще притопнул сверху ногой, чтобы лучше держалась.
«Надо пойти к старушенции попроситься на ночлег, а то, пожалуй, околею тут, а завтра уж решу, что со всем этим делать», - подумал с тоской Нежинский и направился было к этой гостиничной развалюхе, но…вдруг остолбенел: перед ним опять стояла гостиница «Измайлово» со всеми своими корпусами и концертным залом в придачу. Он закрыл глаза, потом открыл: гостиница не исчезала. Он чуть было опять не запрыгал от радости по газону, но, вовремя поостерегся, рванул на дорожку и без памяти от радости побежал к своему корпусу, который после всего происшедшего показался ему восьмым чудом света.
Утром Нежинский вышел на улицу. Газоны вокруг зеленели по-прежнему, несмотря на осень. Нежинский отважился приблизиться к злополучному газону, его тянуло посмотреть на него еще раз. Он мало чем отличался от других. Разве что табличка, запрещавшая о хождении по нему, была укреплена несколько глубже, чем на других газонах, но это он сам вчера сделал от досады.
Но тут он заметил другую табличку. Она была немного меньше первой, но по своей строгости и аккуратности имела некоторое сходство с музейными досками. «Охраняется государством» - было написано на ней. Нежинский от души расхохотался. Вон куда хватили! Где это видано, чтобы газон охранялся государством? Что это - церковь какая или музейная реликвия? Наверно, шутник какой воткнул эту табличку, чтобы повеселить прохожих.
Нежинский забывшись, потянулся было к табличке, но вдруг дернулся, как от удара. На ней он заметил знак, который бывает обычно в тех местах, где имеется высокое напряжение и есть опасность для жизни: череп и кости. Табличка зловеще мигнула ему своей металлической поверхностью. А газон, казалось, такой жизнерадостный, внезапно помрачнел.
«Уж и пошутить нельзя, братец!» - произнес Нежинский скороговоркой, понимая, что сейчас может быть и не до шуток, и поспешил удалиться.

Москва, Измайлово, 1987 г.

"Наша улица” №166 (8) сентябрь 2013