|
|||
Инна Иохвидович родилась в Харькове. Окончила Литературный институт им. Горького. Прозаик, также пишет эссе и критические статьи. Публикуется в русскоязычной журнальной периодике России, Украины, Австрии, Великобритании, Германии, Дании, Израиля, Италии, Финляндии, Чехии, США . Публикации в литературных сборниках , альманахах и в интернете. Отдельные рассказы опубликованы в переводе на украинский и немецкий языки. Автор пятнадцати книг прозы и одной аудиокниги. Лауреат международной литературной премии «Серебряная пуля» издательства «Franc-TireurUSA», лауреат газеты «Литературные известия» 2010 года, лауреат журнала «Дети Ра» за 2010. В "Нашей улице" публикуется с №162 (5) май
2013.
|
Инна Иохвидович НЕВЕЗЕНИЕ рассказ
- Еврейка? - устало спросил мужчина. Таню взяли в массовку! Это было почти чудо, ведь множество знакомых, среди них и евреев, что вместе с нею пришли, отсеяли. Она ведь два года как безработная, пособие биржи труда мизерное, по деньгам подработка эта была почти как работа. Свою бабушку Аню, Таня помнила смутно. Та умерла, когда девочке было то ли три, то ли четыре года. Фотографии «подсказывали» её образ. Мама говорила, что Таня похожа на бабушку. Сама Таня так не думала, но матери не возражала. О том, «кто» бабушка, она никогда не задумывалась. Бабушка да бабушка! Только в 90-х годах прошлого, ХХ века, довелось Тане узнать, кем же была её бабушка Аня. Жизнь тогда показалось для мамы, отца, да и для самой, недавно закончившей педагогический институт, беспросветной. Отцу задерживали выплату пенсии, хорошо хоть он был сторожем на ночной стоянке автомобилей, регулярная плата, да ещё и чаевые. Маме и Тане зарплату не платили совсем. Благо на данных государством шести сотках земли выращивали они картошку, потому зимой, хоть и в холоде (в квартирах почти не топили), сыты были. Плакали они уж вместе, а отец так никогда и не узнал о том, откровенном, между матерью и дочерью, разговоре. А работала она не по специальности, дизайнером, (курсы закончила) в фирме у подруги. Но та разорилась, Таня пополнила ряды безработных… Да и на Украину словно 90-е прошлого века вернулись, вновь туго стало жить. Тут-то Тане это счастье, в массовке сниматься, и подвалило. Она и задумалась впервые над своей судьбой - бабушка, почти незнакомая ей, бабушка подмогла... Дина, сгорбившись, сидела на стуле. Кроме этого стула и железной, без постели, койки в комнате не было ничего. Окно было закрыто, но с выбитыми стёклами. Сидела она, не шевелясь, и со стороны можно было подумать, что дремлет. Она находилась в состоянии полной бессловесной тоски, когда мысли не посещают, чувства отсутствуют, а недвижимое тело способно лишь к слабым ощущениям - температурным, тактильным, обонятельным... Таня настолько понравилась помощнику режиссёра, он говорил, что она просто находка для них, что выбивается из массовки, «фактурна» и ей даже дали крошечную роль девушки Дины. У той убили всех, даже грудного ребёнка, и она словно бы тихо сошла с ума. Роль была на полторы минуты. Но не для Тани, что прожила за Дину остаток короткой жизни. Таня перестала «видеть» операторов, съёмочную группу, камеру, она «жила» в этом временном Харьковском гетто в десятом районе Тракторного завода, где в бараках не было ни воды, ни тепла, оконные стёкла были разбиты, дверей не было или они не закрывались, где мгновенно гибли больные, старики, дети... Другой стала Таня после съёмок - молчаливой, тихой... Только чаще ласкала свою дочку, да к материному плечу всё прислонялась. Мать, без слов чувствующая своё, пусть и взрослое, единственное дитя, ни о чём не расспрашивала, только думала, что даром Таня пошла на те, будь они неладны, съёмки, пусть даже за них и неплохо заплатили. Ох, если бы не эта фотография в фейсбуке, жуткая, страшная фотография, хотя на первый взгляд в ней ничего особенного не было: девочка лицом к зрителю, у доски с каким-то рисунком. Обыкновенная девочка, только вот с тревожным, совсем недетским взглядом. На рисунок на доске Таня даже не глянула, она начала читать подписанное под фотографией, сначала об авторе фото, а после о девочке: «Терезка (так звали девочку) родилась и провела первые годы своей жизни в концлагере. Ей несказанно повезло - она осталась в живых. Это фотография 1948 года сделанная в польском детдоме, точнее в Центре для душевнобольных сирот. Во время урока девочку попросили нарисовать дом, в котором она жила. И она на доске изобразила нечто, обвитое колючей проволокой». Когда пришла в себя, то тихо сказала матери:
“Наша улица” №171 (2) февраль 2014
|
|
|
kuvaldin-yuriy@mail.ru | Copyright © писатель Юрий Кувалдин
2008 Охраняется законом РФ об авторском праве |
||
адрес в интернете (официальный сайт) http://kuvaldn-nu.narod.ru/ |
|