Леонид Рыбаков "Сеанс телепатии" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин

Рыбаков Леонид Александрович родился 30 октября 1941 года на Урале. С 1945 года живет в Киеве. Три года служил в армии. Доктор технических наук, работает ведущим научным сотрудником в Институте телекоммуникаций и глобального информационного пространства НАН Украины. Сравнительно недавно издал в Киеве две повести «Проверка гороскопа» и «Следы на песке». В “Нашей улице” публикуется с №162 (5) май 2013.

вернуться
на главную страницу

Леонид Рыбаков

СЕАНС ТЕЛЕПАТИИ

рассказ

В последнюю пятницу октября в четыре часа пополудни в актовом зале проектного института проводился сеанс чтения мыслей на расстоянии. После смерти широко известного знаменитого телепата Вольфа Мессинга прошло только два года и такие представления, даваемые его последователями, были популярны.
Людей на встречу с экстрасенсом пришло достаточно много. Конечно не столько, как на отчетно-выборное профсоюзное собрание или на обязательную лекцию о внутренней и внешней политики партии и правительства, которую проводил штатный лектор из дома пропаганды. Тогда зал, рассчитанный на 300 человек, заполнялся полностью.
Работники института – в основном молодые и средних лет мужчины и женщины, примерно в равных пропорциях, заняли десяток рядов поближе к сцене. Это были инженеры (конструкторы, технологи и проектировщики), копировальщицы, работники редакционно-издательского и нормативно-контрольного отделов, и прочий инженерно-технический персонал, который занимался проектированием технологических процессов и конструированием машин и механизмов для промышленных отраслей народного хозяйства.
Институт возник более пятнадцати лет назад на базе конструкторского бюро, выполнявшего гражданские и оборонные заказы для судостроительной промышленности. Нынешний его директор, лауреат Государственной премии, раньше тоже работал в этой отрасли. Возможно, поэтому в институте установились и поддерживались правила, которые были характерны для режимных организаций. Регламентированный рабочий день сотрудников находился под постоянным контролем. Это касалось не только учета времени прихода на рабочее место и ухода с него, а всего распорядка дня, в котором отводилось место на производственную гимнастику, на политинформацию по понедельникам, на сорокапятиминутный обеденный перерыв, на выполнение общественных поручений и участия в спортивных состязаниях, художественной самодеятельности и т.п. Все эти мероприятия рассматривались как необходимые элементы жизнедеятельности трудового коллектива, помогающие выполнению плановых заданий.
Но не следует думать, что институт был какой-то жесткой машиной, выжимающей все соки из людей, не оставляя им времени и сил ни на что другое, кроме работы. Просто в нем постоянно поддерживался неукоснительно выполняемый порядок. И не более того.
Сотрудники института живо интересовались литературными новинками, регулярно читая литературно-художественные издания: «Иностранная литература», «Новый мир», «Литературная газета», «Всесвіт». Оформляли годовые подписки на научно-популярные журналы такие как, например: «Химия и жизнь», «Знание – сила» «Катера и яхты». Ходили в театры и на концерты. Путешествовали по своей стране, где было на что посмотреть.
Инженеры, в большинстве своем, в бога не верили, имея дело с материально ощущаемыми заданиями и проблемами. Тем не менее, многие из них допускали, что реальность может быть совсем другой, чем воспринимается вначале. Поэтому неудивительно, что сеанс чтения мыслей на расстоянии, вызвал у них неподдельный интерес.
Среди ожидавших начала представления был и Фёдор Рысин, двадцативосьмилетний руководитель группы отдела автоматизации проектирования технологических процессов. В этот отдел он попал, можно сказать, случайно. Шесть лет назад, когда Рысин на отлично окончил Киевский политехнический институт и решался вопрос о его трудоустройстве, ему была предоставлена возможность выбрать место работы из имевшегося в деканате списка распределения специалистов. Рысин, коренной киевлянин, остановился на этом институте. При этом он руководствовался не столько призванием, сколько желанием остаться в Киеве.
Знакомство с объектом своего выбора началось с неприятной, в некотором смысле, новости. Зайдя с направлением в отдел кадров, Рысин узнал, что вакантных инженерных должностей первого (начального) уровня в отделах, которые занимались проектированием технологических процессов обработки металлов, не было. В качестве альтернативы ему предложили место инженера в недавно созданном отделе, куда набирались специалисты двух профессий: технологи и программисты. Он был неплохо подготовленным технологом, но почти ничего не знал об использовании электронно-вычислительных машин. Тем не менее, не раздумывая, согласился. Новое его никогда не пугало.
Фёдору не пришлось жалеть о своем решении. Молодежный отдел, на две трети состоял из мужчин. Самым старшим по возрасту был тридцатипятилетний заведующий отделом, не склонный к авторитарным методам руководства. Он после душевного разговора с новым сотрудником определил его в группу подготовки нормативно справочной информации. Там Рысин стал заниматься систематизацией основных элементов технологических процессов. Заодно, без отрыва от основной работы, ходил на курсы программистов, которые были при институте.
Кареглазый рыжеватый Федя, так его все называли в отделе, был выше среднего роста, обычного телосложения. В одежде предпочитал строгий деловой стиль. Среди коллег слыл книгочеем и театралом. Увлекался теннисом. Не был женат и пользовался вниманием женской половины института. Он быстро продвигался по должностной лестнице. Через два года стал старшим инженером, а спустя еще три года его назначали руководителем группы. В общем, начало инженерной карьеры у Фёдора складывалось удачно, и желания поменять работу не возникало. Но когда полмесяца назад, его постоянный соперник на теннисных кортах однокашник Стасик предложил ему перейти в недавно созданное Опытно-конструкторское бюро на должность заведующего лабораторией, Фёдор не колебался. Интересное перспективное дело, к тому же с хорошей зарплатой, не могло не заинтересовать в меру честолюбивого молодого человека.
Совсем скоро, с первого ноября, Рысину придется выполнять новые должностные обязанности. По этой причине, ожидая начала сеанса, он думал не о феномене телепатии, о котором читал, но в реальной жизни не сталкивался, а о том, как будет складываться работа в незнакомом коллективе.
Появление на сцене молодящейся блондинки в паре с мужчиной среднего роста, лет пятидесяти, одетого в темно-серый мешковатый костюм и светлую рубашку с мягким воротничком, вернуло Рысина к действительности. Людмила Васильевна, так звали эту женщину, отвечала в местном профсоюзном комитете за культурно-массовые мероприятия, и сегодня она организовывала проведения сеанса, а заодно ассистировала телепату.
Людмила Васильевна подошла к микрофону, легонько пальцем постучала по нему, проверяя, есть ли звук, и сказала:
- Прошу внимания и тишины, начинаем сеанс чтения мыслей на расстоянии. Известный телепат Марк Осипович Белковский сейчас расскажет вам о том, как всё это будет происходить. Он также пояснит, как нужно вести себя тем, кто будет входить с ним в мысленный контакт.
Людмила Васильевна села за стол, оставив у микрофона своего спутника.
- Здравствуйте, товарищи инженеры, - поздоровался телепат и внимательно посмотрел в зал темными глазами. – Я кратко расскажу вам, как будет происходить демонстрация возможностей человека передавать свои мысли другому человеку без визуального, слухового и тактильного контакта между ними. Предвосхищая ваши вопросы, сразу скажу, что я не знаю физику парапсихологического воздействия. Я только показываю свои способности случайно проявившиеся у меня еще в юности. А с ответом на интересующий всех вопрос: «Существует ли передача мысли на расстоянии?» вы сами определитесь после окончания сеанса. – Он говорил не торопясь тихим голосом, четко произнося каждую фразу.
- Прежде, чем перейти к конкретным советам и правилам проведения сеанса, приведу два необходимых определения. Телепатическая связь в нашем сеансе происходит между двумя индивидами. Человек, который является источником информации, называется – «индуктором» (от латинского слова induco - ввожу, навожу, побуждаю). А тот, кто воспринимает от индуктора информацию, называется - перципиентом (от латинского слова perceptio - восприятие). Его для легкости произношения будем называть «приёмником». Как вы догадываетесь, в нашем сеансе приёмник - это я, а индуктором может стать любой, из сидящих в зале. Правда, при одном условии. Этот человек должен положительно относиться к приёмнику. Многочисленные опыты чтения мыслей на расстоянии показали, что войти в мысленный контакт с другим человеком невозможно, если у вас есть недоверие или неприязнь к нему, или по какой-то причине вам неприятно это делать. Отрицательные чувства к приёмнику создают психологические очаги возбуждения, которые притягивают к себе, затрудняя мысленный контакт с индуктором. Я не призываю вас любить меня, чтобы передать мне свои мысли во время сеанса, но быть спокойным и доброжелательным необходимо. Теперь о том, как происходит собственно сеанс. Индуктор выходит к сцене и становится позади меня, примерно, на расстоянии вытянутой руки. Затем мне потребуется некоторое время, чтобы настроиться на его биополе. Настройка происходит рефлексивно. Обычно на это уходит около минуты. В это время индуктор, стараясь не волноваться, начинает мысленно внушать мне свое задание. Оно должно быть относительно простым, ограничиваться этим залом и четко формулироваться. Например, подойти к кому-то из вас или к предмету и что-нибудь сделать. Когда настройка закончится, мой ассистент взмахнет рукой, и индуктор начинает мысленно давать мне конкретные указания: иди прямо; поверни налево; стой, возьми и так далее, пока я не сделаю то, что он задумал. Во время сеанса должны выполняться два основных условия. Во-первых, индуктор не должен касаться меня, шептать или издавать какие-либо звуки. И второе – что бы я ни делал и как бы ни выглядел, в зале необходимо соблюдать тишину.
Телепат сделал паузу, а затем сказал:
- Есть ко мне вопросы?
Из зала кто-то крикнул:
- А сколько будет заданий?
- Обычно за сеанс я выполняю три задания. Что еще неясно?
Вопросов больше не последовало, и телепат констатировал:
- Прекрасно. Всем всё понятно и можем начинать. Кто хочет быть первым индуктором?
Несколько человек подняли руки. Людмила Васильевна выбрала молоденького технолога из отдела сварки.
Рысин сидел в последнем ряду, откуда просматривался весь зал, и с интересом наблюдал за происходящим.
Телепат снял пиджак и повесил его на спинку стула. Сойдя со сцены, он встал напротив прохода между рядами кресел, заполненных публикой. Когда индуктор появился позади приёмника, зал затих. Марк Осипович стоял неподвижно, опустив голову и закрыв глаза. Позади него виднелась напряженная щуплая фигура технолога, старавшегося войти в телепатическую связь.
Через минуту Людмила Васильевна подала нужный знак, и почти сразу телепат, приоткрыв глаза, медленно двинулся вперед. С застывшим взглядом он шел, как слепой, ощупывая дорогу, делая короткие осторожные шажки.
«Ведет себя спаниель, который пытается взять не очень четкий след» - подумал Рысин, наблюдая за телепатом.
Перед первым рядом телепат остановился в раздумье, а затем повернул направо и пошел вдоль кресел. Дойдя, примерно, до середины ряда, он замер около средних лет мужчины, одетого в клетчатый пиджак. Затем взял его за левую руку и, чуть оттянув рукав пиджака, посмотрел на его часы.
- Все правильно, - раздался радостный возглас молодого индуктора, который, не подумав о последствиях, использовал своего начальника в качестве некого пособия при проведении этого сеанса. - Мое задание выполнено.
От этого возгласа телепат пришел в себя. Осмысленно взглянул на человека, который улыбаясь, сидел перед ним, и прошептал:
- Извините за беспокойство.
Вернувшись на сцену, Марк Осипович выпил стакан воды и, обращаясь к Людмиле Васильевне, сказал:
- Можем продолжать.
И на этот раз на роль индуктора, Людмила Васильевна выбрала технолога, но из отдела кузнечно-прессового оборудования. Его задание оказалось посложнее.
Приёмник, следуя за мысленными командами индуктора, пошел по проходу между рядами кресел и возле четвертого ряда задержался. Пытаясь понять, что ему нужно делать дальше, он неподвижно стоял с закрытыми глазами, шумно дыша. Сидевшая с края невысокая полноватая копировщица Галя Криничка неожиданно встала, освобождая пространство для прохода внутрь ряда, и испуганно уставилась на пребывающего в трансе телепата. Однако тот, постояв несколько секунд, не зашел в ряд, а двинулся по проходу дальше, наверное, уловив указание индуктора. А женщина с покрасневшим от волнения лицом продолжала стоять, следя за развитием событий.
Через один ряд телепат снова остановился, а затем повернулся направо. Первое кресло от прохода в этом ряду было свободно. Несколько минут назад его занимал индуктор, который теперь находился позади Марка Осиповича. А на соседнем месте сидел солидного вида мужчина со шкиперской черной бородкой. Фёдор знал этого человека – это был один из главных конструкторов проектов. Телепат дальше повел себя уверено. Он сделал шаг и дорогая авторучка, торчавшая из нагрудного кармана пиджака оторопевшего главного конструктора, оказалась в его руке. Громкое восклицание индуктора: «Здорово!», поставило точку на втором демонстрационном задании.
Марк Осипович с вспотевшим бледным лицом, ничего не говоря, ушел под аплодисменты за кулисы. А напряженная копировщица все стояла возле кресла. Она была явно не в себе. На уговоры подруг сесть на свое место, так как телепата уже не было в зале, не реагировала. Но, когда зрители начали отпускать шуточки и насмешки насчет ее поведения, Криничка встрепенулась и возмутилась:
- Чего вы смеетесь? Не видите разве, что перед вами выступает человек, который болен, и ему нужна помощь психиатра.
Еле успокоили и усадили не на шутку разволновавшуюся женщину.
Когда через несколько минут, переодевшись в свежую рубашку, невозмутимый телепат вновь появился на сцене, в зале уже была атмосфера, подходящая для продолжения сеанса.
Желающих на роль индуктора снова было несколько. Людмила Васильевна, полагаясь на женскую интуицию, пригласила выйти к сцене хорошо известного в институте Илью Шапиро. Толковый конструктор из отдела нестандартного оборудования был неисправимым скептиком и редкостным занудой. Этот ее выбор привел к конфузу. Телепат не смог войти в контакт с индуктором.
Как и в предыдущие разы, индуктор встал позади погружённого в себя приёмника. Когда минута настройки прошла, ассистент подала условный сигнал. Однако в поведении приёмника ничего не изменилось. Прошло еще несколько томительных минут, но телепат даже не пошевельнулся. Только участилось его дыхание, да пот крупными каплями выступил на лбу. Он, по всей видимости, не воспринимал, что ему пытался мысленно внушить возвышавшийся за ним Шапиро. Зрители начали шептаться. Послышался смешок. В этот момент телепат вернулся в реальность и сообщил присутствующим:
- К своему удивлению и сожалению я не могу уловить четких указаний от этого человека. Я лишь воспринимаю какой-то набор несвязанных, логически непоследовательных мыслительных усилий.
От таких слов Шапиро смутился и сказал:
- Наверное, я сильно волнуюсь, поэтому ничего не получается.
Несостоявшийся индуктор сел на свое место, а зрители начали живо обсуждать неудавшуюся попытку телепортации мысли, выдвигая различные версии – то ли экстрасенс устал и плохо настроился, то ли у Шапиро сплошной бедлам в голове.
Обсуждение результатов сеанса прервал Марк Осипович, который, попив воды, обратился к зрителям:
- Уважаемы инженеры, я думаю, вы не против того, чтобы провести последний эксперимент. Кто еще хочет попробовать себя в роли индуктора?
По-видимому, случай с Шапиро отбил у зрителей охоту активно участвовать в сеансе, так как вызвался всего один человек. Это был программист Жора Гулько, коллега Рысина по отделу. Никогда не унывающий молодой специалист, любитель всевозможных розыгрышей. Как позже выяснилось, он придумал для телепата довольно сложное задание: нужно было пройти в другой конец актового зала, где размещался, отгороженный конторской мебелью, отдел, в котором работал Рысин. Зайти туда через проем между двумя книжными шкафами, подойти к телефонному аппарату, стоявшему на столе заведующего отделом, и набрать номер междугородной связи. Приёмник с заданием справился успешно, если не считать одной ошибки – вместо требуемых цифр 070, он набрал 09 - номер справочной службы.
На этом сеанс телепатии закончился. Марк Осипович поблагодарил зрителей за проявленный интерес к его необычным способностям и, чуть сутулясь, ушел со сцены под овации.
Рабочий день подошел к концу. Фёдор вышел из института и неспешно пошел к трамвайной остановке. Находясь под впечатлением от сеанса, подумал: «Интересно, мог бы этот экстрасенс, если бы я его попросил, прочитать мои мысли, которыми у меня голова сейчас забита в связи с переходом на другую работу, а может даже предсказать мое будущее. Он все-таки называет себя последователем Вольфа Мессинга». Пришел трамвай. Фёдор, стоя в переполненном вагоне, продолжал размышлять об удивительных возможностях телепатии: «Нет, этого бы я у него не попросил, - возразил он себе. - Нету у меня желания узнать, что со мной может произойти в жизни. Это совсем не интересно. Все равно, что начать читать детектив с последней страницы. У меня нет такой привычки. Как по мне, то лучше мечтать и надеяться, чем знать, остерегаться и разочаровываться в своих ожиданиях».
В итоге, Фёдор сделал вывод, что обычный человек не может точно знать, что уготовит ему жизнь. Он только может предполагать, куда ведет его судьба, и в чем состоит его предназначение в мире, в котором живет, удивляясь, радуясь, борясь, страдая и любя.
В его нежелании узнать свое будущее отразилось не столько покорность судьбе, сколько стремление жить настоящим и не попасть в сети обмана и иллюзий. Разве молодой инженер Рысин поверил бы предсказанию какого-нибудь ясновидящего, что спустя тридцать лет в четырехэтажном, добротном, без архитектурных излишеств кирпичном здании проектного института, после проведения современного ремонта, будут работать не инженеры, а служащие коммерческого банка. А сам он будет иметь ученую степень кандидата экономических наук.

Киев

“Наша улица” №171 (2) февраль 2014