Леонид Рыбаков "Подарок" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин

Рыбаков Леонид Александрович родился 30 октября 1941 года на Урале. С 1945 года живет в Киеве. Три года служил в армии. Доктор технических наук, работает ведущим научным сотрудником в Институте телекоммуникаций и глобального информационного пространства НАН Украины. Сравнительно недавно издал в Киеве две повести «Проверка гороскопа» и «Следы на песке». В “Нашей улице” публикуется с №162 (5) май 2013.

вернуться
на главную страницу

Леонид Рыбаков

ПОДАРОК

рассказ

Я снова зевнул, скучая в своей дюралевой моторке, наблюдая за двумя спиннингами, застывшими на корме. Клева не было с самого утра. Хотел, было сниматься с якоря и ехать домой, но передумал. Как случалось уже не раз, в пасмурную погоду клев мог начаться в середине дня. Устав сидеть я сложил сиденья и, постелив на пайоле кокпита телогрейку, лег на нее. При этом пальцы моих босых ног касались ручек спиннингов. Такая поза позволяла не смотреть беспрерывно на кончики спиннингов, не теряя контроля за клевом, воспринимая чуть ощутимые толчки, когда лещ начинает теребить насадку. Ожидая поклевки, я вспомнил, как поймал своего первого леща. Точнее не леща, а всего лишь подлещика:
«Было это давно, в первое послеармейское лето. Тогда в конце июня, мой закадычный друг Гена Самутин предложил съездить на рыбалку. Я согласился, но посетовал на отсутствие снастей и незнание подходящих мест, ведь за время службы многое подзабыл, да и на Днепре произошли перемены. Гена меня успокоил, сказав, что поедим мы с его отцом на моторной лодке. Удочек и прочего снаряжения у него предостаточно, хватит на всех. И где ловить он знает хорошо. Договорились на ближайшую субботу. Лодка Генкиного отца находилась на постоянной, охраняемой, лодочной стоянке для маломерных моторных судов, которая располагалась в затоне рядом с мостом им. Патона. Добираться туда было просто – на метро до станции «Днепр», затем две остановки трамваем. Встретились с Генкой возле бензоколонки, в трех минутах ходьбы от стоянки.
Когда мы туда пришли, Андрей Михайлович, уже ждал нас в своей лодке, пришвартованной у одного из причалов. Был он среднего роста, худощав и нетороплив в движениях. Кадровый военный, полковник пограничной службы, прошел всю Великую Отечественную войну от первого до последнего дня. Уроженец Вологодской области, после ухода в отставку остался в Киеве, купил лодку и лето проводил на Днепре. Лодка, сделанная из дерева, была большая - более пяти метров длины с выкрашенной в синий цвет каютой на три спальных места. Имела маломощный, но надежный стационарный двигатель Л-6. В общем, подходящее судно для длительного времяпрепровождения на реке.
Андрей Михайлович увлекался ужением леща. Он досконально знал где, как, когда и на что ловить эту осторожную, сильную, но несколько вялую и ленивую рыбу. Знаниями охотно делился. Пока плыли к месту лова, я узнал об особенностях ловли леща с лодки. Главное – это найти глубокую яму, в которой постоянно обитает лещ. У такой ямы лодка ставится на якорь несколько выше по течению с таким расчетом, чтобы приманка при забросе удочки, ложилась на край ямы или в начало ее склона.
Лещевых ям на Днепре, в районе Киева, было несколько. Возле одной, находящейся, примерно, в двухстах метрах ниже железнодорожного моста, Гена, ориентируясь по береговым ориентирам, бросил якорь. Когда лодка развернулась носом против течения, он поставил еще кормовой якорь, чтобы под влиянием ветра и течения лодку не водило из стороны в сторону. Андрей Михайлович, похвалив сына за четкую постановку якорей, начал готовить рыболовную снасть.
Вначале из носового отсека достал подсаку на длинной ручке, а затем вытащил три двухколенных металлических спиннинга. Каждый из них был оснащен катушкой с леской 0,4 мм, двумя крючками седьмого номера на поводках, небольшой кормушкой из капроновой мелкоячеистой сетки. В кормушку клалось свинцовое грузило и набивалась рассыпчатая, сдобренная подсолнечным маслом, рассыпчатая пшенная каша. В качестве насадки использовались крупные луговые и навозные черви, которые по несколько штук насаживались на крючок так, чтобы образовывалась кучка. Я имел навыки ужения поплавковой удочкой. Используя тонкие и гибкие, чаще всего бамбуковые удилища, я ловил на Днепре и Десне: плотву, красноперку и густиру, окуней, ершей и бобырей, верховодку. Но лещей ловить мне не доводилось, и вообще, с донными удочками я не работал. Поэтому донная снасть, вначале, показалась мне слишком грубой. Забрасывать донку лучше всего с кормы, недалеко от лодки. Забросил и сиди тихо, внимательно наблюдая за поведением спиннинга. Донка не имеет поплавка, и клев рыбы отслеживается по характерному дрожанию кончика спиннинга и подергиванию лески. Заметить начальную поклевку без навыка непросто. В общем, тогда это была новая для меня техника ужения. С тех пор много воды утекло, и много лещей было поймано».
Прервав воспоминания, я, все еще надеясь на удачу, принялся заменять червей, обтрепавшихся на крючках. Ведь три дня назад на этом самом месте, только чуть выше по течению, рыба проявляла редкостную активность. Она вроде знала, что рыбалка была заказной. Организовать ее попросил мой приятель, начальник планового отдела опытно конструкторского бюро Шелест - высокий голубоглазый блондин, любитель женщин, бильярда и заядлый грибник, ни один раз возивший меня на своем «Запорожце» на «тихую охоту» в окрестные леса. К нему приехал проверяющий из головной организации, которая находилась в Москве. Чтобы как-то развлечь москвича и расположить его к себе, Шелест предложил ему порыбачить на Днепре, обещая хороший улов. Так они оказались у меня в лодке. На рыбалке москвича удивляло многое. Он, как когда-то и я, не имел представления о ловли леща с лодки. Но, был самоуверенным и категоричным в суждениях. Вначале выразил сомнение, что в черте города можно поймать приличную рыбу, да еще на такую «топорную» снасть. Потом стал возражать против «бесполезного перевода червей», когда увидел, как я насаживаю на крючок несколько красных навозных червей. Скептицизм москвича быстро улетучился, когда он на протяжении часа поймал двухкилограммового леща и следом за ним еще одного, поменьше. Проверяющий остался доволен рыбалкой, а Шелест результатами проверки экономической деятельности бюро, зафиксированными в соответствующем акте.
Клев все не начинался, и я не заметил, как задремал. Но поспать не получилось. Меня разбудил близкий рев подвесного лодочного мотора. Приподнявшись, увидел приближавшийся ко мне «Прогресс» рыбнадзора. «Тебя еще не хватало. И что за день такой», - подосадовал я. Заглушив мотор, рыбинспектор умело причалил к моей «Херсонке».
- Почему нарушаешь правила рыболовства? - с ходу предъявил претензию плотный, розовощекий мужчина лет тридцати, одетый в пятнистый комбинезон, подпоясанный широким офицерским ремнем с кобурой на боку.
- Никак нет. Не нарушаю. Есть отловочный талон, - спокойно возразил я, и полез в сумку за документом, разрешающим ловить рыбу с лодки, который  выдавался членам Всеукраинского общества рыбаков и охотников. Без этого талона рыбачить с лодки запрещалось.
- То, что есть отловочный, это хорошо. Но я сейчас говорю о другом, - продолжил рыбинспектор. – Твоя лодка стоит слишком близко к железнодорожному мосту.
Я знал, что на десяток метров забрался в запретную зону. Хотелось стать поближе к яме. Но не признался и стал выкручиваться:
- Не может быть! Я на якорь стал вне зоны. Лодку, наверное, течением немного снесло.
- С двумя-то якорями? Вряд ли, – усомнился рыбинспектор. – Ну, хорошо, об этом еще поговорим. Давай, показывай свой улов.
- Так нет улова. С утра поклевки не видел, - сказал я, поднимая пустой садок, болтавшийся у борта.
Рыбинспектор хмыкнул, и спрашивает:
- Где работаешь?
Я кратко, без должностных уточнений, отвечаю:
- Инженером в институте.
- Понятно, - с нотками раздражения сказал рыбинспектор. И через короткую паузу огорошивает вопросом: - А выпить у тебя есть?
Услышав отрицательный ответ, уныло говорит:
- Я так и думал. С вас инженеров мало толку. Но стаканы хоть у тебя имеются?
- Кружки есть, - ответил я, и показал две зеленные эмалированные посудины.
- Подойдут. - Давай по сто грамм выпьем, что-то совсем нет настроения.
С этими словами рыбинспектор достал армейскую фляжку и стал разливать ее содержимое по кружкам, заодно проинформировав меня, что у него отличный «первачок», а не «казёнка».
Под тост рыбинспектора: «Будьмо!» - чокнулись, и я, хоть и не любил самогон, выпил его залпом. Питьё на самом деле оказалось неплохим.
- Выйди из зоны, - буркнул на прощанье рыбинспектор, и его моторка на полном газу понеслась вниз по реке.
Я не стал менять дислокацию. Съел последний бутерброд с сыром и, снявшись с якорей, поплыл на стоянку. Как-никак, было воскресенье.
На следующий день во время утренней пробежки я вдруг вспомнил, что в прошедшую субботу моему товарищу и коллеге Феликсу исполнилось сорок лет. «И как я мог забыть», корил я себя. Чтобы как-то исправить свой промах, по дороге на работу купил бутылку молдавского марочного коньяка. Хоть и не оригинальный, но всё же подарок. Только сел за стол, как в лабораторию заходит Радич с букетом пионов и, поздоровавшись, спрашивает:
- Ты знаешь, что у Феликса в субботу был день рождения?
- Знаю, - отвечает Алексей, - сегодня утром вспомнил. Вот коньяк купил. У меня есть идея, – когда будем его поздравлять, давай предложим отметить это событие на Днепре. Уйдем с обеда. Лодка у меня на ходу, переедем на остров, там отлично. Погода подходящая, вода уже прогрелась, покупаемся.
- Я за. Будет, что вспомнить, - согласился Радич, который знал это место. - Думаю Феликсу предложение понравиться.
Так и случилось. В два часа пополудни мы высадились из лодки на песчаный берег приверха острова Большого, со стороны Телички. Этот остров, расположенный ниже железнодорожного моста разделяет русло Днепра на два двухкилометровых рукава. Теличка - это западный рукав. Он более мелкий, чем восточный рукав, по которому проходит судоходный фарватер. С тихим течением и волнистым рельефом дна, Теличка была подходящим местом для обитания всякой днепровской рыбы, в том числе и леща. Мы быстро нашли хорошее место для пикничка - недалеко от воды. В тени раскидистого тополя, на травянистом ровном участке расстелили скатерть из куска чистого брезента. На неё выложили привезенные с собой припасы и примитивную посуду. Закончив приготовление стола, пошли купаться.
Когда мы, посвежевшие после плаванья, выбрались на берег, я задержался у своей лодки. Мне не давала покоя вчерашняя нулевая рыбалка. Сегодня, готовя лодку для поездки на остров, я обнаружил в глиняном горшочке для хранения червей несколько жизнеспособных особей. Сразу появилась мысль: «А не поставить ли донку, пока будем Феликса поздравлять». Этим я и занялся. Чтобы снарядить удочку, нанизать на крючок полудохлых червей, забросить насадку в подходящее место, которое я только что определил, купаясь, и наконец, закрепить спиннинг на корме лодки, ушло несколько минут.
- Ты где там застрял? - услышал я голос Радича. - Уже все готово. - Занятые раскупориванием бутылок и приготовлением закуски друзья не  обратили внимания на мои манипуляции с донкой.
- Иду, иду, - отозвался я и поспешил к импровизированному столу.
Удобно расположившись, начали чествовать юбиляра. Было весело и душевно, как бывает в небольшой мужской компании, где все давно знакомы и уважают друг друга. Я сидел вполоборота к лодке и в промежутках между тостами поглядывал на хорошо видимый с моего места кончик спиннинга.
«Наверное, пустой номер, - подумал я, взглянув очередной раз на застывший спиннинг. – В разгар дня, на незнакомом месте, на никудышные черви, да к тому же с берега, шансов поймать рыбу мало. Надо снимать донку». Но осуществить свое намерение я не успел. Чувствительный кончик спиннинга чуть заметно дрогнул, потом плавно опустился и тут же резко выпрямился. И сразу за этим последовал сильный рывок, выгнувший спиннинг дугой. Ни говоря, ни слова я пулей сорвался с места и через мгновение был на корме. Схватив спиннинг двумя руками резко подсек и начал осторожно сматывать леску. Чувствуя сильное без рывков сопротивление, понял, что попалась не мелочь. Я действовал без суеты, не спеша. Не давая слабины, подтягивал рыбу к лодке. Мое стремительное перемещение в лодку, конечно, удивило друзей. Но, не зная причину, они, молча, наблюдали за моими действиями, до тех пор, пока не услышали от меня, что попалась крупная рыба и нужно подойти ко мне, чтобы подать подсаку, которая лежала в носу лодки. Тогда, зная склонность рыболова к розыгрышам, они начали смеяться и подначивать.
- Эй, рыбак, там случайно не акула подцепилась, а может крокодил заплыл в Днепр, - кричал Феликс. - Смотри, чтобы он не сожрал тебя.
- Может тебе еще сто грамм поднести, чтобы тащить легче было,- проявил участие Радич.
Однако, когда я, увидев на поверхности воды огромный серебристый блин, перешел на ненормативную лексику и озвучил краткую нелестную характеристику умственных способностей зрителей, до них дошло, что это не прикол. Радич бросился на помощь, и подсака подоспела вовремя. Без неё крупную рыбу в лодку поднять очень трудно.
И вот огромный с золотисто-желтым отливом лещ забился в лодке. Слегка оглушив рыбу, я засунул её в полотняный мешок. Сойдя на берег, обратился к Феликсу:
- Принимай, это к тебе подарок приплыл. Смотри, какой красавец. В нем больше четырех килограмм. Я таких лещей еще не ловил.
Феликс от неожиданности начал отнекиваться:
- Зачем мне лещ. Что я с ним буду делать?
- Пожаришь. Очень вкусная рыба, хотя мелких костей многовато. Тут и на уху хватит. Вообще от подарков не принято отказываться. Неси домой, а жена знает, что делать со свежей рыбой. Только сейчас набьем в мешок осоки, чтобы лещ не начал портиться.
Упаковав рыбу, инженеры возобновили прерванное застолье, живо обсуждая сюжет еще одной невероятной рыбацкой истории, участниками которой они только что стали. Правду говорят, что «госпожа удача» часто приходит, когда ты ее совсем не ждешь, однако к встрече готов.

Киев

“Наша улица” №174 (5) май 2014