Денис Рогалёв “Типовая” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Денис Вадимович Рогалёв родился 20 декабря 1981 года в Петропавловске-Камчатском. С 1996-го года проживает в Ставропольском крае в городе Изобильном. Окончил среднюю школу, затем поступал в техникум связи, во ВГИК, на филологический, но отовсюду уходил из-за потери интереса к происходящему. Публиковаться начал недавно. Журналы "Вокзал" Санкт-Петербург, "Литературный Ковчег" Омск, "Южная Звезда" Ставрополь. В “Нашей улице” публикуется с №176 (7) июль 2014.

вернуться
на главную страницу

Денис Рогалёв

ТИПОВАЯ

рассказ

Собственно, самая обыкновенная история знакомства: встретились взглядами в летнем кафе и улыбнулись друг другу, поверх дымящихся чашек с горячим кофе.
- Привет, - сказал я.
- Привет, - отозвалась она.
Длинные русые волосы, алые пухлые губы и огромные голубые глаза, бездонно смотрящие на меня из-под густо накрашенных ресниц. Взгляд и рот немного порочны, впрочем, ей так даже к лицу. На вид ей было не больше двадцати. Мне нравились девушки, такие как она - девушки - куклы. Яркое летнее платье и яркий макияж на лице лишь усиливали сходство. Внешне она казалась холодной, но я знал, что за маской её безразличия к внешнему миру кроется буря страстей.
Я дерзнул и назвал себя. Она представилась мне, и через пару минут мы уже сидели за одним столиком. Сладкий запах её духов навеял мне детские воспоминания, связанные с поиском и поглощением любимых конфет. Вблизи она мне понравилась ещё больше.
Мы разговорились. На следующий год хочет поступать на курсы дизайнера. Любит танцевальную музыку, глянцевые журналы и шумные вечеринки до утра. Всё, как я и ожидал. Ничего нового. Девушки её типа (куклы) хорошо мне знакомы. Я предпочитал именно кукол с их аппетитно округлившимися на фоне общей худобы накаченными силиконом грудями и задницами. Я их любил и ничего с собой поделать не мог. И то, что внутри красивой обёртки таилась удручающая пустота, давно не являлось для меня каким-то откровением…
- Прогуляемся? - предложил я.
- Почему бы и нет, - согласилась моя кукла.
Стоял прекрасный летний вечер, какой бывает на закате только в шумном многолюдном городе. Мимо проносились красивые автомобили, торжественно сверкали витрины магазинов и повсюду горели разноцветные неоновые огни. Мы смотрели в небо, выше всей этой суеты, туда, где за синими облаками догорало розовым пожаром оранжевое солнце, и несли всякую весёлую чепуху, лучше которой ничего нельзя вообразить. Моя кукла не отличалась умом (на то она и кукла), но ума от неё я и не требовал. Я много говорил, больше обычного, увлекая мою спутницу сотнями историй с тысячью умными фактами, о которых, разумеется, она знать ничего не знала. Она не знала, кто такой Ленин, она не знала, кто такой Леннон и не видела между ними принципиальной разницы, как не знала, отчего идёт дождь или снег, как и то, отчего лето сменяется осенью, осень зимой, а зима летом. Да ей и не надо всего этого знать. Она кукла. Она создана для пустоты. Мой словесный поток проваливался в эту пустоту, гудел в ней какое-то время, а потом исчезал бесследно, не оставляя после себя даже эхо. И всё равно, несмотря ни на что, вопреки здравому смыслу, я хотел эту пустую красивую девчонку.
- Мне так легко с тобой, - призналась она, положив свою голову мне на плечо. - Такое ощущение, что мы всю жизнь с тобой знакомы.
- Я думал у меня одного такое ощущение, - ответил я, покрыв мою куклу моим же пиджаком. Опредёлённо - она нравилась мне всё больше и больше. И этот сладкий запах моих детских воспоминаний… Я был в одном шаге от влюблённости.
Мы гуляли по вечерним бульварам, слушали уличных музыкантов и смотрели, как бесстрашная девушка ловко прыгает через горящую скакалку. Я предложил моей кукле заглянуть в ближайший ресторан, где мы отменно поужинали и поболтали. Выпив вина, я осмелел и коснулся под столом рукой её коленей. Она зажала коленями мою горячую ладонь и долго не отпускала, позволяя мне нащупывать то, чего я так желал с того момента, как наши взгляды впервые встретились.
- Ты знаешь, почему в мире столько несчастий? - спросила вдруг моя кукла. - Отчего все эти войны, страдания и бездомные животные?
- Когда я узнаю, то тебе скажу первой, - ответил я, не прерывая моих домогательств под столом. - Бездомные животные мне тоже не дают покоя… Счёт, пожалуйста!
Потом мы пошли ко мне и буквально с порога предались бурным плотским радостям. Я слишком долго терпел, впрочем, как и она, чтобы терпеть ещё хотя бы минуту. Мы ползли из коридора в гостиную, срывая друг с друга одежды, зарываясь в медвежью шкуру. От прежней её холодности, как я и предсказывал, не осталось и следа. Она была ненасытна, и мне едва хватало сил, чтобы перевести дух для нового подхода. Кроме того, она отличалась невероятной гибкостью, позволявшей принимать ей самые немыслимые позы (в какой-то момент я начал сомневаться в наличии у неё костей). Временами мне казалось, что я не справлюсь с моей куклой и вот-вот отдам богу душу. Однако я держался из последних сил, а близость возможной смерти лишь усиливало моё удовольствие, словно оно вознаграждало меня в самый последний раз. Кукла кусалась и царапалась. Она кричала и билась в лихорадке наслаждения. Она умирала вместе со мной и воскресала нас обоих. Я отчётливо понимал, что раньше такого со мной никогда не было. И очень боялся, что больше не будет…
Когда моя кукла заснула, я включил ночник и долго смотрел на неё - смотрел на её разбросанные в беспорядке по медвежьей шкуре длинные русые волосы, на изгиб её обнажённой спины и волнующие холмы тугих ягодиц. Я знал, что наша встреча в летнем кафе была запланирована от начала до конца. Нас свели вместе нужные люди. Более того - я знал её, как мой собственный собирательный образ. Я знал кто она такая, откуда пришла и куда уйдёт. И всё же…
И всё же любопытство взяло вверх. Я сходил на кухню и взял острый миниатюрный нож, похожий на скальпель. Вернувшись в гостиную, я немного поколебался, после чего поднёс лезвие ножа к её обнажённой спине и сделал аккуратный и вполне уверенный надрез на коже в пятнадцать сантиметров длинною. Куклы не чувствуют боли. Затем я раздвинул кожу на её спине и заглянул внутрь, обнаружив тёплые волокна, под которыми и скрывались всевозможные механизмы, напоминающие анатомию часов, двигательный каркас, микросхемы, мощный движок и сложная система охлаждения. Всё как обычно… Я смотрел, как внутри разъятого мною тела вертятся винтики, колёсики, как мигают микросхемы, светодиоды, и недоумевал, что тридцатью минутами ранее испытывал к этому по большому счёту совершенно бездушному механизму почти нестерпимую плотскую страсть, в которой я сгорал на протяжении трёх часов. Закурив, я закрыл рану, вспоминая, куда я положил подаренный мне накануне в качестве бонуса специальный степлер, предназначенный как раз для таких порезов.
Потом я заглянул ей под гладко выбритые подмышки, тщательно исследовал межягодичную зону, но нашёл то, что искал на её левой пятке. Крохотные, едва различимые на коже буквы и цифры. А именно:
«Кукла типовая. Стандартная модель. Серийный номер изделия 25398456».

Я сорвал ценник и погасил ночник.

Изобильный, Ставропольский край

“Наша улица” №183 (2) февраль 2015