Леонид Рыбаков "Лик Кинозерья" рассказ

Леонид Рыбаков "Лик Кинозерья" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин

 

Рыбаков Леонид Александрович родился 30 октября 1941 года на Урале. С 1945 года живет в Киеве. Три года служил в армии. Доктор технических наук, работает ведущим научным сотрудником в Институте телекоммуникаций и глобального информационного пространства НАН Украины. Сравнительно недавно издал в Киеве две повести «Проверка гороскопа» и «Следы на песке». В “Нашей улице” публикуется с №162 (5) май 2013.

 

 

вернуться
на главную страницу

Леонид Рыбаков

ЛИК КИНОЗЕРЬЯ

рассказ

 

Интересное это занятие - выбор маршрута для очередного байдарочного похода. Ты еще в городской квартире, но твое воображение уже там, на реке, в таежной глухомани. Вот и сейчас, просматривая варианты водных маршрутов по Русскому Северу, описанных в туристической литературе, я погрузился в Кенозерье - огромную малозаселенную территорию с хорошо сохранившейся девственной природой, расположенную на юго-западе Архангельской области вблизи границы с Карелией, и по которой проходит водораздел между бассейнами Белого и Балтийского морей. Помимо ландшафтного и природного разнообразия (более пятисот видов растений, около трехсот видов птиц, пятьдесят видов млекопитающих, около тридцати видов рыб, земноводных и рептилий) в Кенозерье находятся природные комплексы и рукотворные объекты, отражающие многовековую историю и культуру Русского Севера. Это не только разбросанные на многочисленных островах деревянные часовни 17-18 веков и другие памятники архитектуры, монументальной живописи и иконописи, это ёще и «Святые рощи», где нельзя громко разговаривать, петь, рвать цветы и рубить деревья. Возникшие еще до принятия христианства, «Святые рощи» являются местом языческих капищ.
Мой выбор пал на петлевой трехсот тридцати километровый маршрут третьей категории сложности, в который входило: пять рек, волок и три озера.
Обговорив по телефону с Владиком особенности и изюминки похода, я приступил к его детальной проработке. В частности, занялся составлением графика прохождения маршрута исходя из топографических особенностей местности, характера рек и озер, количества и сложности порогов, подходов к началу маршрута и выхода с него.
В результате получилось, что на прохождение маршрута потребуется, как минимум, двенадцать дней. Лучшее время для похода - конец июля, начало августа. Подъезд  к началу маршрута со станции Плесецк. Возвращение домой через нее же. Оставалось определить дату отъезда и приезда, подготовить байдарку и проверить экипировку, составить расклад продуктов, купить билеты на поезд, идущий в северном направлении.
Когда для уточнения последних деталей похода я зашел в художественную мастерскую к Владику и радостно предложил посмотреть схему прохождения, а заодно и новую карту Архангельской области, которую достал накануне, он к моему удивлению сказал:
- Схема и карта подождет. Ответь мне прежде на такой вопрос: как ты смотришь на то, чтобы с нами в этот поход пошла еще одна байдарка?
- А кто? - не отвечая на вопрос, поинтересовался я.
- Тебе знакомые Клим и Валера. Клим давно уже просил взять его в более сложный поход. Я все забывал сказать тебе об этом.
Видя, что я задумался, продолжил:
 - Давай соглашайся, думаю, с ними проблем не будет.
Я задержался с ответом не потому, что у меня были возражения. Мы уже два раза ходили с этим экипажем, правда, это были простые утешительные походы в средней полосе по рекам Десне и Великой. Просто я не любил в этом деле экспромтов. Ведь второй экипаж - это иной график движения, иной расклад продуктов, иное распределение обязанностей в походе и при подготовке к нему.
- Хорошо, давай пойдем вчетвером, - согласился я. - Время еще есть. Только контакты со вторым экипажем возьми на себя.
Определились и с датой отъезда - 24 июля. Подготовка к походу шла слажено, и без суеты. Оставалось взять билеты на поезд. Но тут случилось непредвиденное - Клима, в конструкторском бюро, где он работал, не пустили в отпуск, а срочно послали в командировку в Хабаровск до конца августа. Эта новость сильно расстроила Валеру, который уже оформил отпуск и видел себя в походе. Очень обидно, когда не по своей вине лишаешься чего-то очень тебя влекущего, и на что ты уже настроился. Мы, несколько озадаченные возникшей ситуацией, вошли в положение товарища и предложили Валере стать третьим членом нашего экипажа, то есть идти в поход втроём на двухместном «Таймене». Валера, немного поколебавшись, согласился.
В основе нашего, на первый взгляд, авантюрного решения лежало знание ходовых возможностей байдарки и личный опыт. Конечно, риск был. Но он всегда присутствовал в наших сплавах вдвоем по таежным рекам. Сложность размещения груза в байдарке и некоторое снижение скорости её движения из-за перегруза компенсировалась тем, что втроем с одной байдаркой легче и быстрей делать волок. Чтобы минимизировать вес уменьшили количество банок тушенки, которые обычно брали с запасом. Посчитали, что свой рацион сможем дополнить на маршруте рыбой, грибами и ягодами. Не исключалась возможность покупки продуктов в магазине, который на второй части маршрута вполне может быть. В общем, в поход пошли, немного подкорректировав ранее составленный график.

***
На станцию Плесецк поезд прибыл под вечер. Я, как ответственный за транспорт, первым делом пошел в кассу купить билеты на обратную дорогу. По своему опыту знал, что с этим могут быть проблемы - пора отпусков и народ массово едет на юг. Но обошлось. На нужную нам дату - седьмое августа, были плацкартные билеты на боковые места. Правда, никаких гарантий, что мы к этому дню вернемся в Плесецк, не было. Но вероятность опоздать на поезд казалась нам меньшей, чем - остаться без билетов, по причине их отсутствия в кассе.
Повезло и с выходом к реке. Автобус, на котором можно было доехать до Онеги, уже стоял на привокзальной площади. Правда, он шел не в поселок Оксовский, как я предполагал, исходя из административной карты Архангельской области, а в рабочий поселок Североонежск, которого на карте не было. Мы вышли из полупустого автобуса на левом берегу Онеги, как только проехали мост. Кстати, он тоже не был обозначен на карте. Такие нестыковки меня удивили. Со мной такого еще не случалось. Но времени на их осмысливание не было. Да и какое это имело значение сейчас. Главное, что до реки добрались. Было тепло, и моросил дождь. Я с наслаждением втянул в себя пахучий влажный речной воздух, всегда так волнующий меня в начале похода, и подумал: «Хорошая примета - начинать поход в дождливый день». Вечерело, и нужно было искать место для ночлега.
Заночевали на чистом, поросшем высокой травой берегу, немного отойдя от моста. С утра пораньше, наскоро позавтракав, собрали «Таймень», упаковались и, поэкспериментировав с размещением поклажи в байдарке, пошли вверх по Онеге к устью речки Икса. Опасения насчет ходовых качеств перегруженного «Тайменя» были напрасными. Байдарка с двумя гребцами и «пассажиром», сидящим посередине, резво шла против течения и легко управлялась.
Зайдя в Иксу, у первого порога встали на ночевку. Нам предстояло пройти против течения семьдесят четыре километра узкой, быстрой порожистой речки, где, помимо длинных шивер и каменистых перекатов, шумели еще восемь порогов. Мелкий дождь, шедший весь день, прекратился. Начальный или втягивающий день похода закончился плотным ужином, приготовленным из взятых с собой продуктов, и дикой красной смородины на десерт.
За второй день дошли до мелководных трехкилометровых Раменских порогов. По пути встретили две байдарки с москвичами - три парня и девушка стояли на дневке. За ужином я, выполняющий обязанности штурмана, сообщил, что наметилось отставание от графика прохождения Иксы. Это и неудивительно, сидя дома всего не предусмотришь. На Иксе практически не было бечевника, что предполагалось. Иначе говоря, берега реки оказались малопригодными для того, чтобы тащить лодку на бечеве. Большую часть пути нам приходилось обходить прибережные валуны или проводить байдарку, идя по колено, а то и по пояс, в воде. Естественно, что шли очень медленно. Нужно было как-то ускоряться. Мозговой штурм экипажа вывел на использование для проводки шеста.
Утром приступили к реализации задуманного. Срубили тонкую осинку и из нее сделали трехметровый шест, который прикрепили к носу «Тайменя» шпагатом. Бечева осталась на своем месте, привязанная за второй шпангоут. Теперь я, как и прежде, с веслом в левой руке пробирался по берегу таща на бечеве байдарку, а Валера, идя за мной, подталкивал байдарку шестом, одновременно, удерживая её нос в нужном направлении. Владик шел позади нас, страхуя, и одновременно помогая удерживать судно от сноса при внезапных вынужденных остановках. На правом берегу появились сенокосы, но река по-прежнему оставалась пустынной. Третий ходовой день закончили на лугу, после впадения в Иксу её правого притока, с необычным, как бы позаимствованным из индуизма названием - Карма.
Освоив новый метод проводки, мы наверстали упущенное время и даже чуть опережали намеченный график. Всегда неплохо иметь запас времени достоверно не зная, что тебя ждет впереди. Пока везло - не возникало никаких проблем ни с нашим здоровьем, ни со снаряжением. Хотя один раз, расслабившись на одной из кратковременных остановок, я плохо закрепил байдарку, и её чуть не затащило в только что пройденный порог Малый Юг. Еле успели перехватить, а то бы накувыркались.
После ужина, когда Валера уже отдыхал в палатке, а мы с Владиком сидели у костра, размышляя над тем, почему рыба упорно не хотела ловиться, к нам подошел, непонятно откуда появившейся, невысокий худой парень в выгоревшей на солнце кепке, линялой клетчатой рубахе, неопределенного цвета широких брюках и грубых рабочих ботинках. Сдержано поздоровавшись, спросил:
- Мужики не угостите сигареткой? Курево закончилось, а без него я пропадаю.
- На! Кури на здоровье, - сказал Владик, раскрыв серебристый портсигар с «Примой».
Взяв сигарету заскорузлыми пальцами, парень сказал:
- Ну, уважил, спасибо. А можно взять еще парочку? Я тут сено заготовляю и еще несколько дней придется горбатиться.
Владик не возражал и раскрыл портсигар. Парень, не выпуская изо рта сигареты, осторожно вынул из него еще две сигареты и спрятал их в кепку. Затем, сев на корточки у костра, достал из него головешку и прикурил от неё. Глубоко затянувшись, выпустил струйкой дым и спросил:
- Путешествуете или как?
- В отпуске, - ответил Владик.
- Понятно, а сами, откуда будите?
- Из Киева.
- Это ж надо, земляки! - заметно оживился гость. - Я ведь тоже из Киева. На заводе «Ленинская кузница» работал.
- Вот это да! - удивился  Владик. - Я там работаю. А как здесь оказался?
- Срок мотаю, - с некоторым вызовом ответил парень. - Только одна зима осталась. Четыре года уже отсидел. Сейчас на поселении.
Статью, по которой он сидел не назвал, да мы его и не спрашивали. Из дальнейшего разговора с парнем узнали, что недалеко отсюда, на севере Ундозера находиться режимный поселок Скарлахта. Там есть колония строгого режима. При ней создано что-то вроде совхоза, где работают расконвоированные. Летом по берегам рек они заготавливают сено для фермы. Найдя в нашем лице благодарных слушателей, парень попросил еще сигарету, закурил и сказал:
- Вообще, Скарлахта место странное, если не сказать гиблое. Кто туда попадал, знают, как тяжело проходит там акклиматизация. Людей долго не отпускает чувство тревоги, и мучают головные боли и ночные кошмары. Кто может, тот сразу уезжает оттуда. Это место тоски и печали. В Скарлахте даже крысы не живут. А еще на краю поселка в ложбине лежит Мертвое озеро, постоянно покрытое туманом. В нем не водится никакая живность - рыбы не приживаются, и растительности почти нет. Говорят, это из-за того, что на дне озера существует трещина, через которую из недр земли в него проникает ядовитый газ. Так что вы туда не суйтесь.
- Не сунемся. Мы в другую сторону идем, - ответил я, несколько опечаленный его рассказом.
- Тогда удачи вам.
- И тебе земляк не хворать, - сказал Владик, протягивая парню оставшиеся в портсигаре сигареты. - Бери все. У меня есть еще немного, но мне хватит. Собираюсь бросить курить.
Подождав пока парень скроется за изгибом реки, мы залезли в палатку. Валера, вроде, как и не спал, сразу поинтересовался:
- С кем это вы так долго трепались?
- Уточняли маршрут, - пошутил я.
- Земляк объявился, - дополнил Владик, и подробно рассказал о визите нежданного гостя.
- Ну и дела, - подивился Валера. - Теперь от таких страстей и не заснешь.
Волновался он напрасно, спали крепко.
За следующий день прошли длиннющий семикилометровый порог Шастья Голова и обнесли по торной тропе левого берега четырех каскадный с высокой скоростью водного потока и крутыми ступенями сбросов порог Падун. Место для стоянки снова выбрали на лугу, но на этот раз на левом берегу, дабы избежать новых встреч с узниками Скарлахты. До начала волоковой тропы оставалось совсем ничего - километров десять реки с одним семисотметровым порогом Боровик.
Утром только начали грести, как сидящий впереди Владик сказал:
- Смотрите, вон слева опер из Скарлахты идет с утренней поверкой к своим подопечным.
Действительно по правому берегу Иксы вниз по течению споро шел человек в офицерской фуражке с малиновым околышком, в сапогах и защитного цвета плащ-палатке. Заметив байдарку, он остановился и с минуту наблюдал за гребцами. Прежде чем пойти дальше, офицер посмотрел на ручные часы и что-то записал на планшетке. Эта демонстрация государственного контроля мне не понравилась.
К началу волока подошли в полдень. Погода нам благоприятствовала - был безветренный нежаркий ясный день. По синему небосводу едва заметно скользили белые барашки облаков. Трехкилометровый волок прошел просто, в один заход. Шли в гору, в большей части по сухой, с четкими ориентирами тропе. На привалах до отвала наелись спелой морошки.
Когда через два с половиной часа вышли на тихий окруженный тайгой восточный залив Ундозера, у меня от прилива чувств ком подступил к горлу и слезы навернулись на глаза. «С чего бы это так расчувствовался, - удивился я сам себе. - Ведь особо радоваться или впадать в эйфорию причин не было. Многокилометровый переход вверх по порожистой реке, конечно, нас утомил. Но ведь все прошло гладко - без накладок, экстремальных ситуаций, и не потребовалось сверх усилий. То, что самый трудоемкий отрезок пути позади, безусловно, радует. Но это не может быть причиной таких сильных эмоций. Или впрямь этот район необычно воздействует на человека, обостряя эмоциональное восприятие окружения. Ладно, посмотрим, как тут будет дальше».
А дальше было очень хорошо. Поход перешел в режим релаксации. Все получалось легко, без неприятных сюрпризов, которых обычно хватает в походе. Ундозеро, на котором ветер разогнал крутую волну, прошли под берегом. Быстро, что бывает нечасто, отыскали исток речки Ундоши, скрытый за тростником. На живописной почти стокилометровой Ундоше безаварийно преодолели все пороги, включая порог со знакомым названием - Падун, на котором высокие (до метра) косые валы прилично залили байдарку, и четырехсотметровый порог Белый, требующий от гребцов четкого маневра.
На мысу, который разделяет северный и южный плесы, вытянутого в меридианном направлении Печозера, стали на дневку. Сбылись ожидания на пополнение рациона за счет даров природы - в лесу полно черники и грибов (белых, маслят, рыжиков и сыроежек), отлично ловилась рыба. Стояли солнечные теплые, иногда даже жаркие дни. Вода в озере прогрелась и располагала к купанию. От всей этой благодати у меня возникла мысль предложить товарищам остаться здесь на пару деньков. Но я сразу отказался от этой соблазнительной идеи, трезво рассудив, что билеты на обратную дорогу куплены, да и продуктов осталось в обрез. Так что график движения не стоит нарушать. Тем более что впереди нас ждало Кенозеро самое большое и самое красивое озеро.
Во второй половине дня, проплыв пятнадцать километров по широкой и полноводной речке Поча, соединяющей несколько небольших озер, мы вкатились в Кенозеро. Держа направление на мыс, байдарка пересекала северный подковообразный плёс с крутыми покрытыми вековым хвойным лесом берегами, Над плёсом клубились причудливые громады облаков - с привлекательными белоснежными вершинами и тревожными тёмными основаниями. Собиралась гроза. Когда резкий порыв ветра взлохматил водную гладь, у меня мелькнула мысль: «Это предупреждение. Гроза скоро начнётся, и нужно искать убежище». Я не успел поделиться своими опасениями, как очередной сильный порыв ветра поднял волну. Впереди на юге сверкнуло, и сразу ударил гром. Его раскаты еще катились над озером, как в просвет между облаками ворвались четко видимые на фоне грозового неба расходящиеся веером полосы солнечного света. Один из солнечных лучей осветил тёмную воду плёса прямо по курсу байдарки. В этот миг я вдруг ощутил душевный подъем, похожий на тот, что ранее испытал, выйдя на берег Ундозера, и сказал себе: «Ведь это Бог солнечного света - Дажьбог приветствует и защищает нас».
Поднявшийся было ветер стих. Гроза прошла стороной. На Кенозере воцарилось безмолвие.
Пока мы отдыхали на гостеприимном озере нам лишь один раз, в последний день, пришлось два часа пережидать сильный ветер. Было это у деревни Вершинино. В интересном месте задержал нас тогда ветер. Прямо перед нами на высоком холме стояла, притягивая взор, деревянная Никольская часовня со звонницей. Возведенная в XVIII веке, она как один из символов Кенозерья запечатлена на многих фотографиях и картинах. Конечно, мы не могли не подняться к ней.
Вблизи часовня имела запущенный вид. На её двери висел ржавый амбарный замок, но вход на звонницу был свободен. Взобравшись по угрожающе скрипящей лестнице на самый верх, мы втроем замерли в изумлении.
Перед нами во всю ширь горизонта под промытой голубизной северного неба открылся трудно передаваемый словами, волнующий душу прекрасный девственный таежно-озерный лик Кенозерья. Всматриваясь в синие озерные просторы с зелеными овалами островов и уходящими в сизую даль гребенку лесов, я подумал: «Несмотря на проблемное начало, какой классный получился поход. Наверное, иначе и быть не могло в этом святом уголке русской земли, где человеку с добрыми намерениями сами боги помогают, и не важно, какие это боги, - православные или языческие».
Из Кенозера мы по речке Кене зашли в быструю красавицу Онегу. Остановились у деревни Конево. В хмурое утро, разобрали байдарку, упаковались и сели на автобус до станции Плесецк. До прихода поезда Архангельск - Одесса, на который мы заранее купили билеты, оставалось чуть более трех часов.

***
Спустя четыре года, в 1991 году, на этой территория образовали Кенозерский национальный парк площадью 139,6 тыс. гектаров. Затем - в 1998 году силами российских и норвежских специалистов была отреставрирована и освящена Епископом Архангельским и Холмогорским Тихоном деревянная часовня Николая Чудотворца - покровителя мореходов и путешественников. А еще через шесть лет парк был включен во Всемирную сеть биосферных заповедников.
В Кенозерье природное разнообразие и культурное наследие неразрывны. Там наблюдается редкое соединение двух культур - русского язычества и христианства, что в сочетании с исторической памятью населения, придают этим местам глубокое духовное содержание.


Киев

 

“Наша улица” №189 (8) август 2015

 

 
   
kuvaldin-yuriy@mail.ru Copyright © писатель Юрий Кувалдин 2008
Охраняется законом РФ об авторском праве
   
адрес в
интернете (официальный сайт) http://kuvaldn-nu.narod.ru/