Юрий Кувалдин "Мысль есть Слово" эссе
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Юрий Кувалдин родился 19 ноября 1946 года прямо в литературу в «Славянском базаре» рядом с первопечатником Иваном Федоровым. Написал десять томов художественных произведений, создал свое издательство «Книжный сад», основал свой ежемесячный литературный журнал «Наша улица», создал свою литературную школу, свою Литературу.

вернуться
на главную
страницу

Юрий Кувалдин

МЫСЛЬ ЕСТЬ СЛОВО

эссе

 
ЧТОБЫ БЫТЬ ПИСАТЕЛЕМ

Я ничего не вижу, говорит слепой. Я ничего не слышу, говорит глухой. Ты всё видишь, говорю зрячему. Ты всё слышишь, говорю слышащему. Я ничего не чувствую, говорит мёртвое тело. Я не обладаю слухом, чтобы петь с тобою, говорит слышащий. Я не понимаю живопись, говорит зрячий. Я не умею писать художественную прозу, говорит литературный критик. Чтобы быть писателем, необходим «шестого чувства крохотный придаток», при наличии пяти других - зрения, слуха, вкуса, обоняния и осязания.

В СУМЕРКАХ

Дождливые сумерки окутывают русскую литературу, лишь в дали переулка горит одна слабая лампочка и кто идёт навстречу, то ли Гоголь с носом, то ли Чехов с чайкой, то ли Достоевский с топором, не разобрать, как не разобрать движение России. Куда она тащится? Или стоит на месте? Точнее всего это состояние определил Мандельштам: «Чудовищна, - как броненосец в доке, - Россия отдыхает тяжело».

ПАРИЖ

Название города «Париж» происходит от слова «Херос». Постепенно маскировка божественного происхождения названия превратила «Х» в «П». И стало название очень близким к современному: «Перос». Отсюда и Перу пошло. Как и Франция от Хероса (Херанс, Хранц, Франц: стяжки-растяжки замена букв). Как Корея и Карелия. Как и всё на свете. Гласные звуки, то есть огласовка, появились значительно позже консонантного письма. Вот и пошло: «Херос», «Харис», «Парос», «Парис», «Париж». Тайное стало явным: в основе любого слова любого языка лежит Имя Бога-отца и Имя Бога-сына. Иными словами - Херос («С» тоже несколько замаскировано). Нет Хероса - нет рождения, нет смерти, нет ничего.

МУДРОСТЬ

Еду в метро. Почти у каждого пассажира в руках какое-нибудь электронное устройство. Справа от меня сидит девушка с электронной книгой. Слева причмокивает от удовольствия женщина с мобильником. Правая девушка, замечаю, читает с экрана «В овраге», потому что я усел из текста выхватить имя «Липа». Левая женщина гоняет по экрану какие-то цветные фишки. И я задумался о сущности личности. Человек не рождается умным, вообще появляется никаким, пустым, как сосуд, в который нужно что-то заливать. Девушка с Чеховым формируется как личность. Женщина с фишками отбывает жизненный срок. Вот и вся мудрость.

ОТРАЖЕНЬЕ

Отражает эфемерное стекло. Долго всматриваюсь в блики отраженья. Растворяется живущее движенье. Всё на свете в отраженьях утекло. Рассмотреть себя пытаюсь на стекле, но как воздух, я как будто сплю во сне. Сонный воздух отразился на стекле. Дабы сделалось прозрачное ясней.

ТОЧКА

Серебром поблескивают рельсы до самого Кремля, за который Валерий Золотухин в первый приезд в Москву, чтобы учиться на актёра, принял здание Казанского вокзала. Эшелоны ходят до Кремля. Веничка всё время ищет путь к Кремлю от Курского вокзала, но так и не находит. На Савёловский по Москве поезда привозят жителей Кимр. На Рижский вокзал поезда приходят, на Павелецкий, на Белорусский… И сразу эшелонами толпы стекают в метро, чтобы ехать к Кремлю. Как говорит Мандельштам: «Язык пространства, сжатого до точки».

СТРАДАНИЯ

Вот жил человек 90 лет, жил, жил и всё время страдал, да не просто как-нибудь страдал, а мучительно. И самое интересное в том, что прострадал он все свои 90 лет безрезультатно. Никто, нигде и никогда не подсказал ему, что великие страдания рождают великие литературные произведения. Хотя даже если бы нашёлся кто-то, он ведь грузил своими страданиями не только родственников, которые померли все от его страданий, а он их пережил, но каждого встречного. Прожил он устно, стало быть, и не жил.

РАЗГОВОРЧИКИ В СТРОЮ

Иногда кажется, что человек рождён только для того, чтобы бороться с себе подобными. Причём делает это, нисколько не сомневаясь в своей правоте. Не сформировав себя, оставаясь природным животным, он смело поучает возвысившихся интеллектуально и духовно людей не аргументами, а запугиваниями, ибо животный мир стоит на праве сильного, у которого недопустимы разговорчики в строю.

МИР

Посмотреть на мир… Тут за лесом деревьев не видят, а вы - на мир. Тут за бутылкой не видят стакана, а вы - на мир. И что такое мир? Фикция, иллюзорная фигура речи… Но уж так мы все пребываем в иллюзиях. Смотрим на Москву, а видим Рим, или Мир. Смотрим с Воробёвых гор, а не видим Калошина переулка. Окинуть взором Гоголя. Взглянуть на мир Достоевского. Лучше рассмотреть муху на стекле. Вот это мир, вот это космос!

ОТРАЖЕНИЯ

Зеркальные дома лежат на тротуарах. В зеркала превратил улицы моросящий с утра до вечера и с вечера до утра сентябрьский дождь. Фонари ночью падают под колеса машин, которым нет ни сна, ни отдыха. Люди скользят по глади воображения иллюминированной жизни. С любопытством разглядывают себя в лужах. Проходят дальше, как дождь пройдёт и больше не будет отражений, как всё проходит.

ЛЕЧЕНИЕ

Лечение отвлечением с увлечением. Вот чего не хватает людям, не понимающим значения увлечённого отвлечения от лечения. Чем же ты лечишься от депрессии? Чтением с увлечением, когда наступает полное самоотречение, после которого бросаешься к собственному сочинению с целью отвлечения от врачебного лечения. Не таблеток поглощение, а в слова превращение, ведущее к бесконечному вечному воскрешению.

ДЕСЯТИЛЕТИЯ

Предыдущее десятилетие прошло за один день. Только проснулся, а десять лет промелькнули. До этого десятилетия не помню другого десятилетия. Может быть, его и не было? Вероятнее всего, что не было. Какое значение имеет тот факт, что ты сделал столько-то кругов вокруг солнца? Количество оборотов электрона вокруг атома не поддаётся счёту. Вспоминаю лишь детство, которое стояло на месте, когда один день был равен десятилетию. Глубокие старики признаются, что ощущают себя детьми, потому что все чувства обострены до детского восприятия жизни.

ПРЕВОСХОДСТВО

Иногда впадаю в заблуждение, что превосхожу своего кота. Но не тут-то было. Кот настолько воспитан, что никогда прямо не попросит еды. Сядет у косяка двери, колечком уложит хвост вокруг своих лапок, навострит ушки, и во все круглые глаза уставится в мой затылок, когда я пишу за столом. Я, не оборачиваясь, чувствую его взгляд, и думаю, посиди-посиди, я не поддамся на твой гипноз.  Но буквально через пять минут не выдерживаю, встаю, иду на кухню к его блюдцу. Кот не отстаёт ни на шаг, даже идёт в ногу со мною.

ОТЪЕЗД

Нет, не нравится здесь, я уеду! И поехал, всё бросив спокойно: старый дом, старый двор, старый сад, старую баню, старый завод, старый институт, старый продмаг, старую танцплощадку… Место новое украшено всем новым: новым домом, новым двором, новым садом, новой баней, новым заводом, новым институтом, новым продмагом, новой танцплощадкой… А он - старый, постоянно вспоминает старый дом, старый двор, старый сад, старую баню, старый завод, старый институт, старый продмаг, старую танцплощадку…

ЧАСЫ

Часы опять пробили 12. Что бы это значило? Ведь вчера они тоже били 12, причём, и днём и ночью. Так уж устроены большие часы с боем и маятником, что бьют не 24 раза в полночь, а только 12. Уж что проще понять круговое вращение жизни, взглянув на циферблат. Но нет. Белкой в колесе себя представлять не хочется. Жизнь кажется прямой линией взлёта от будней прямо к счастью.

ДНИ РОЖДЕНИЯ

Он родился в тридцать третьем, этот в семьдесят втором, тот же в восемьдесят третьем, этот в пятьдесят втором, он родился в сорок пятом, этот в семьдесят втором, тот же в девяносто пятом, этот в шестьдесят втором, он родился в двадцать первом, этот в семьдесят седьмом, тот же в восемьдесят первом, этот в пятьдесят седьмом, он родился в сто десятом, этот в триста двадцать третьем, тот в две тысячи десятом, этот в девять тысяч третьем, он родился в год с нулями, этот в год смещенья дат, дни рождения с нулями, в тридцать три Он был распят.

ПУТЬ

Проделывая путь от одного края до другого, не замечаешь эти края, не запоминаешь, потому что они существуют вне твоей воли и вне твоего разума. В твоей власти промежуток между краями, то есть сама жизнь, когда функционирует твоё тело, как функционировало тело Чехова, как функционировало тело Бодлера, как функционировало тело Мандельштама… Тело дано лишь для того, чтобы дополнить метафизическую программу гениальным словом, которое и питает новые стандартные тела, неостановимо являющиеся на свет Божий.

КНИГА

Не можешь заснуть? Читай книгу, сразу заснёшь. Нечего делать, тоскуешь от безделья? Читай книгу, день пролетит птицей. Не можешь разобраться в своей жизни, запутался? Читай книгу. Не знаешь, как вести себя прилично? Читай книгу. Не умеешь тактично разговаривать с посетителями? Читай книгу. Не находишь слов от восторга или от возмущения? Читай книгу? Хочешь на земле остаться навсегда? Пиши книгу!

СПОКОЙСТВИЕ

На берегу реки спокойно. Жарко, но спокойно. Главное, никто под ухом не болтает, и даже не кричит на своих детей. Крикунов жара распугала. Август в Москве отличается максимальным спокойствием. В вагоне метро ещё покрикивают друг другу в уши, перекрывая стук колёс, а эхо, колющее слух других, разносится по всему составу. Но на берегу зеркальной реки тихо и спокойно. Потому что жара, и потому что вместо пляжа бетонная набережная. Хорошо и спокойно на жарком берегу бетонной реки.

ТИХАЯ РАДОСТЬ

Приятно посидеть на взгорке в тени кустов у железной дороги, понаблюдать за составами, минующими длинный мост через реку и бегущими от Москвы на юг, с восторженными пассажирами, представляющими уже морскую синюю гладь с пляжами, песчаной дугой окаймляющими залив, с деревянными лежаками, с маленькими белыми теплоходами на далёкой кромке, где сходятся небо и вода, и тихо порадоваться самому себе одинокому, что не надо никуда ехать.

ЦВЕТЫ

И зачем тебе эти цветы? В земле растут, в горшочках. У тебя весь подоконник на кухне в цветах. И в маленькой комнате цветы стоят один на другом. И в большой комнате цветы на двух подоконниках. И в кабинете горшками с цветами заставлены не только подоконники, но и столы и полки. И на балконе повсюду цветы. Зачем же столько цветов? А затем, что они напоминают мою маму. Она тоже всюду ставила горшки. Этим она жила. Теперь мама живёт со мною. Она превратилась в цветы.

ПРИВЕТСТВИЯ

Дома в Москве большие, в одном подъезде проживают сотни людей, каждый в своей семье и квартире, никто ни к кому не лезет в душу, но неизменно любезно при встречах раскланиваются, здороваются, желают доброго дня и проходят мимо по своим делам. В общем-то, в подъезде живут незнакомцы, но по какому-то давно заведённому правилу доброжелательно приветствуют друг друга. Из других подъездов жителей уже за редким исключением не приветствуют, потому что это будет выглядеть странным, наподобие того, если вы в метро будете стоять у эскалатора и здороваться с каждым проходящим, коих в столице миллионы.

ВОССЛАВЬ СВОЙ СУП

Куда ни бросишь взор, все не в духе. Этот оттого не в духе, что старается переустроить государственную машину, спорит с телевизором, выплёскивает своё «не в духе» на всех встречных-поперечных, в словесной брани вставляет палки в колеса машины государства, а она спокойно едет, не обращая на индивида «не в духе» никакого внимания. Лучше бы рассказал, какой суп он сегодня прекрасный ел, и был бы в духе, и все были бы в духе. А другой не в духе, потому что опять в метро видел толпы азиатских мигрантов, ну просто на каждом шагу в Москве ему пришлые азиаты попадаются! Смотрит теперь на всех людей «с восточными лицами» волком и воет от состояния «не в духе».

ТУПИК

Посмотрим направо, увидим забор. Посмотрим налево - такой же забор. Оглянемся на тупик. Посмотрим вперёд на стену. Ещё раз, уже более внимательно, посмотрим направо, увидим выломанную железную штакетину, протиснемся в щель и по бездорожью выйдем к огороженной школе, толкнём калитку, она откроется, работает с 10 до 10. Через территорию школы пройдём к огороженному детскому саду. Калитка на замке. Осмотрим внимательно забор, найдем щель в изогнутых штакетинах, протиснемся. Оказываемся в тупике.

ВСКАПЫВАНИЕ ЗЕМЛИ

Сквозь высокий штакетник забора я замечаю человека в черном плаще и серой кепке, трансфокатором своего взгляда наезжаю на него, навожу резкость, различаю в его руках лопату, которой он вскапывает землю. Штык лопаты, придавливаемый резиновым сапогом, с трудом входит в землю. Пласт перевернут. Новый шаг в сторону, новое придавливание штыка сапогом, наклонение рычага лопаты, черенка, на себя, подъем и, с переворотом, другой пласт ложится рядом, и разрыхляется мелкими постукиваниями острия. Так шаг за шагом ложатся строки нового стихотворения. Вскапывает свой переделкинский участок Борис Пастернак.

МОДА

Что в моде ныне в вертикали власти? А вот что: «Во-первых, угождать всем людям без изъятья - хозяину, где доведется жить, начальнику, с кем буду я служить, слуге его, который чистит платья, швейцару, дворнику, для избежанья зла, собаке дворника, чтоб ласкова была». Без этой моды - никуда! Иначе - все несчастья обрушатся на голову смутьяна: сума, тюрьма, да и лишенье сана!

ДОЖДЬ

Потеплело на душе от дождя. От обилия воды, или вообще безо всякой причины? В дожде есть древняя тайна. Особенно когда смотришь на дождь из окна тёплой комнаты, и когда по стеклам стекают струйки, которые размывают изображение, всё не в фокусе, угадываются лишь силуэты людей и предметов. Сила дождя в недосказанности, во вмешательстве поэзии в обыкновенное течение времени. Дождь всегда вне реальности. Дождь шёл в начале времён. Дождь шёл во время похорон. Дождь идёт во время рождения.

СТАРОСТЬ

Я уже стар, поэтому стараюсь быть самим собой, хотя стареть дальше не очень-то хочется, и надо постараться старость свою припрятывать, но так постараться, чтобы не откровенно молодиться, вроде того, чтобы подкрашивать волосы, а нужно стариться незаметно даже для самого себя, так как другие тебя и так не замечают, поскольку ты прозрачен, как стекло, сквозь которое смотрят прохожие, не старые и не молодые, а такие же прозрачные, как ты сам со свей старостью, не замечающий людей, и всё оттого, что если начнешь их замечать, то сойдешь с ума и состаришься в мгновение ока.

ПОРЫВИСТЫЙ

Вспыхнул, написал два стихотворения. Сорок лет назад. Написал и бросил, как занятие второстепенное. Теперь всё время при встречах пытается снисходительно убедить меня в том, что он гораздо способнее меня, что мог бы ещё лучше написать «Философию печали» или «Станцию Энгельгардтовскую». Точно так же он укладывает на обе лопатки Достоевского (за сумбур и многословие) и Толстого (за нравоучения)... Говорит взволнованно и очень умно, ибо сильно начитан. Человек порывистый. Хватило же его на два стихотворения, которые, правда, утрачены.

ЖАРКИЙ ДЕНЬ

Река широкая спокойна, недвижима, всею зеркальной гладью своею отражает густые зеленые кроны прибрежных деревьев и ясное небо с белыми облаками, тоже чеканно стоящими на месте. Всё остановилось. Высокое солнце немилосердно палит, проводя в зеркале реки свою ослепительную дорожку. День замер. Чайки на воде замерли. Утки замерли. Скворцы скворчат, спрятавшись на ветках в листве, и кажется, что это само дерево от жары скворчит.

НЕПРЕРЫВНОСТЬ

Вы посмотрите, как течёт река. Непрерывно. И ночью течёт, и утром течёт, и сто лет тому назад текла, и тысячу лет назад текла, и до начала времён текла. Вы посмотрите, как восходит солнце. Непрерывно. И ночью восходит, пусть для другой стороны земли, и утром восходит, и вообще всегда восходит. Вы посмотрите, как живёт человек. Непрерывно. Он и тысячу лет назад жил, и ночью живёт и утром. А вы говорите, смерть. Её нет. Смерть, что ведро воды из реки выплеснуть на берег.

ЗНАТНОСТЬ

Знатные люди знают, потому они и знатные, к тому же и знатных людей знают, но чаще всего с большим опозданием, когда их тела покидают мир людей, которые их до поры до времени не знают, а потом узнают, потому что ещё по древнему обычаю прикрепляют намертво тело к Слову, хотя эти субстанции сосуществуют, то есть живут в параллельном положении, как два рельса под одним трамваем, но уход тела живущим только в теле дает некий импульс для выяснения знатности знающего тела, чтобы прочитать его душу в завещанных всем будущим людям произведениях.

ТРОПА

Тропа петляет через лес, и я по ней иду, внимая пенью тихих птиц, и звукам прежних дней. Иду впервые здесь сейчас, как в новый день вступив, не зная, что и почему, как и всего пути. Тропа ведёт меня вперёд, или опять назад? Какой сейчас на свете год? И кем ведется счёт?

ПОПЕРЁК

Понятность написанного в литературе возобладала в наше время всеобщей спешки, когда на экранах электронных устройств прокручиваются десятки, сотни, тысячи сообщений, но даже короткое и понятное игнорируется, а просматриваются картинки. От этого моя простая реакция: иду поперёк «духу времени», даже коротко пишу сложно, и стараюсь писать ещё сложнее, чтобы оставаться не понятым большинством, но необходимым меньшинству серьёзных читателей.

НАКОЛКА

Тело постоянно маскируется, даже если открывает некоторые участки, особенно у женщин, с целью приманить партнёра. Считая своё тело сущностью индивидуальности, эти заблудшие души делают на нём всевозможные наколки, как будто по наколками определят принадлежность их будущего трупа. Трупов с наколками в прежние времена у нас было предостаточно. Блатными всех мастей кишела большевистская империя. Наколка говорит о деклассированном недоразвитом тюремном существе, об отбросах общества. Но те были поневоле. А эти сами себя записывают в отбросы. Идентификация происходит не по телу, а по слову, иначе говоря, встречают по одёжке, а провожают по уму.

ТАМ

Шумно уезжали, выпивали, восклицали, готовые обнять весь мир, который жить без них не мог, поэтому ждал с распростёртыми объятьями. Возвращались тихо, почти незаметно, как тени собственных теней. Встречаю как-то случайно на бульваре некогда знакомого человека, сочинявшего когда-то приблизительные стихи, уехавшего столь же шумно, как прочие. Удивляется, что я его узнал, стесняется, робко говорит: «Там даже книжку подарить некому, а не то что продать!»

ОТВЛЕЧЁННОСТЬ

Жить отвлечённо - такова сущность человека, хотя ему кажется, что он-то именно и живёт настоящей жизнью. Но всячески умалчивает, отмахивается, забывает, не думает о собственной смерти. Вот как человек отвлекается! Вот какова его забывчивость! Не видит очевидного финала, итога, цели жизни - смерти. А почему это происходит? По простой причине: массово производимое тело он отождествляет с душой, выраженной и определяемой Словом. Так что мудрец говорит: весь я не умру. Тот мудрец тоже не догадывался о том, что его тело сошло с Божественного конвейера. А живёт он только в Слове.

ПОДРОБНОСТЬ

Подробность подаётся в максимально минимальном виде. Как это понимать? Очень просто. Подробность должна быть такой силы, чтобы читатель её никогда не забыл. На несколько страниц одна такая подробность. На весь рассказ даже. Это, к примеру, демонстрируется в рассказе «В овраге», в котором дьячок: «Съел всю икру, а в банке было фунта четыре. И прошло уж много времени с тех пор, дьячок давно умер, а про икру всё помнили». Вот это и есть максимальная сила минимальной подробности. Иначе говоря, высший пилотаж писателя.

СУЩНОСТЬ

Самые лучшие улицы те, на которых нет никаких магазинов, да и вообще нет торговых точек, а ещё лучше, когда на этих улицах нет ни одного офиса, поэтому тише улиц не найти, ведь здесь нет ни души, кроме, разве, постоянных жильцов, а ты сидишь под деревом на скамейке и с увлечением наблюдаешь за голубями, воркующими беззаботно на проезжей части, поскольку им нечего опасаться машин, которые сюда не заезжают, вот и невольно задумываешься о сущности человека, рождённого, кажется, только для того, чтобы зарабатывать и бегать по магазинам.

СКОВАННОСТЬ

Всегда душа моя кипит. Если я в день не написал хотя бы одну строчку, день пропал даром и, спустя время, этого дня вообще не было. Я нахожусь в постоянных муках, иногда бессмысленных, пока я не начинаю писать. До этого я был скован, а лист чист. Пока не напишешь что-нибудь на этом листе, будешь находиться в гнетущем состоянии скованности, зажатости. Нужна необычайная смелость, чтобы, ухватившись за хвост мысли, начать писать. И как только пошла буква за буквой, скованность улетучивается. Вот почему я хорошо понимаю муки начинающих, но так и не начавших писать.

ОБРАТНАЯ ПЕРСПЕКТИВА

Вот за этим углом я, кажется, не проходил напрямую, а может быть, проходил, но для этого всё же надо заглянуть за угол, и я заглянул и убедился, что именно за этот угол я никогда в жизни не заглядывал, хотя, взглянув в даль переулка, догадался, что в переулок этот я заходил с другой стороны и из-за другого угла, поэтому видел всё в обратной перспективе, когда дальний теперь угол виделся мною ближним и большим, как на иконе на переднем плане фигуры маленькие, а задние - большие.

СОБЫТИЯ

События текут и утекают. Куда текут события? Не знаю. Но куда-то же они деваются, в какое-то место уходят, а может быть, с концами в воде исчезают, не оставляя даже кругов на поверхности. Люди посматривают на события, одни с интересом, другие равнодушно, третьи ради развлечения. Ведь события - это театр, или даже кино, ведь люди наблюдают за текущими событиями на экране. В жизни - тишь да гладь, пустой летний двор с воронами и голубями, пьяный уснул под деревом на газоне, а на экране - события, события, события, сами знаете, какие.

ДОПОЛНЕНИЕ

Всё наше творчество есть всего лишь дополнение к уже созданному. Дополнение к Гоголю, дополнение к Тютчеву, дополнение к Фоме Аквинскому… Конечно, я имею в виду только литературу, поскольку её создают одиночки, и потому, что всё в мире выражается словом, которое никто не видит, кроме Господа и писателей. От этого можно сформулировать ещё точнее: наши произведения созданы Господом, ибо мы созданы по его образу и подобию.

СООБЩЕНИЕ

Дорогие близкие, родные, далекие, знакомые, незнакомые, сослуживцы, коллеги, однокашники, однополчане, рижане, парижане, пражане, вологжане, рязанцы, казанцы, магаданцы, ньюйоркчане, мардридцы, ерусалимцы, устьилимцы, колымчане, воркутчане, кубанцы, китайцы, малайцы, турки, миланцы, албанцы и весь остальной народ, спешу сообщить вам, что все вы созданы под копирку, как устройства компьютерного типа с операционной системой, способной вас превратить в индивидуальности, при условии воплощения себя в Слове, после смерти.

ФОРМАТ

Чтение хорошей книги требует огромного количества времени, а написание её, порой, всей жизни. Значит, эта книга не для всех. Для всех, и чтобы ещё быстро пробежали глазами, нужно всего несколько фраз. Это разговор о форме. Роман - это много, повесть - это меньше, рассказ - еще меньше, запись для прочтения с ходу - ровно столько, сколько я сию минуту написал.

НОС

Вот Гоголь скажет что-нибудь эдакое, вроде: «Но Россия такая чудная земля, что если скажешь об одном коллежском асессоре, то все коллежские асессоры, от Риги до Камчатки, непременно примут на свой счет...» И начинаешь мучительно думать о Риге и Камчатке. А что в самом деле в Риге происходит? На Камчатке, понятно, сидят двоечники. А что всё-таки делают коллежские асессоры в Риге? Неужели нос там до сих пор спокойно прогуливается?

ПОРУЧЕНИЯ

С утра, ещё не вставая, даёт поручение старшему сыну заехать на рынок, даёт поручение дочери погладить ему брюки, даёт указание младшему сыну почитать ему вслух газету, даёт поручение жене сварить ему сегодня цыплёнка, даёт поручение матери купить ему сигареты, даёт поручение отцу запастись спиртным по случаю повышения по службе, даёт по телефону поручение заму, что сегодня будет работать с документами дома. После всего этого можно перевернуться на другой бок.

КАНДИДАТЫ В ДЕПУТАТЫ

Иван Александрович Хлестаков, Петр Иванович Бобчинский, Павлин Ипполитович Миловидов, Егор Дмитрич Глумов, Алексей Степанович Молчалин, Босой Никанор Иванович, Петр Николаевич Сорин, Вукол Ермолаев Бессудный, Семплеяров Аркадий Аполлонович, Антон Антонович Сквозник-Дмухановский, Пуд Кузьмич Боровцов, Павлин Павлиныч Курослепов, Лопахин Ермолай Алексеевич, Михайло Дмитрич Бальзаминов, Михаил Васильич Кречинский, Петр Иванович Добчинский, Павел Иванович Чичиков.

КОРОЧЕ, ДРУГ, КОРОЧЕ

Я всегда предельно занят, но вот кто-то в удобное ему, а не мне, время, подловив меня, безостановочно пытается мне что-то рассказать, ставя меня в неловкое положение. То же самое происходит и в ленте с длинными текстами, которые я отныне (за редчайшими исключениями) не читаю, а если кто-то всё-таки желает быть прочитанным именно мною в фб, то текст должен быть коротким, вмещающимся в рамку или чуть больше. Ведь фб - лёгкая прогулка, прощёлкиванье, полёт над водой чайкой… Публикации - это для сайта или для книги...

ПРОЙДЕШЬ

Пройдёшь по Покровке, пройдёшь по Ордынке, пройдёшь по Моховой, пройдёшь по Сретенке, пройдёшь по Полянке, пройдёшь по Лубянке, пройдёшь по Мясницкой, пройдёшь по Остоженке, пройдешь по Никольской, пройдёшь по Пятницкой, пройдёшь по Солянке, пройдёшь по Ильинке, пройдёшь по Петровке, пройдёшь по Арбату, пройдёшь по Никитской, пройдёшь по Возвиженке, пройдёшь по Маросейке, пройдёшь, пройдёшь, пройдёшь…

МИМОЛЁТНОСТЬ

Прошлое забывается. Настоящее не различается. На звёздное небо глаза не поднимаются. Под ноги смотреть некогда, поэтому всю дорогу спотыкаешься. Смотришь вперёд сквозь толпу, но людей не видишь. Едва прислушаешься к звукам рояля, как его перебивают гимны. Скажешь в полемике одну фразу, а тебе на это, в лучшем случае, выкрикнут двадцать, если не дадут в лоб. Быть в хорошем настроении всё время невозможно, поскольку его накрывает тьма плохого. Как тут быть? Куда податься?

ПИСЬМО В ДЕРЕВНЮ

Около четырёх лет контрактник не бывал в родной деревне, но почти каждый месяц, вернувшись в казарму после службы, садился к тумбочке писать отцу письмо, как ему хорошо в столице, ребята кругом тоже деревенские, понимающие, а то что ещё остались разные сильно грамотные, так мы их быстро разгоняем, ведь они только болтать умеют, а драться-то не научились, хиленькие все, в последнее время и москвичей-то говорливых не вижу, кругом таджики с китайцами, да наши ребята с ВДВ в фонтанах купаются.

НАПЛОДИЛИ

Наплодили детей… Что ни двор, то занимаются плодородием. Плоды любви, плоды оплодотворения, плоды творения, сотворение мира. Под забором копошатся в глине дети доразговорного возраста. А в это время в избе женщина тужится, рожает следующего. Получила удовольствие в любви, поднатужься! Плодятся легко и весело, поскольку тяготы и горе начнутся не сразу, а в то время, когда до человеческого возраста подрастут дети, и тоже по заведённому обычаю начнут плодиться. От плодов в толпе не пробиться!

СЛУХ

Слов шум у микрофона. Поэт дорвался. Шумит, шелестя стопкой страниц. Конечно это не касается Бродского, вызывающего голосом музыку: «Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной...» Я слушаю музыку. Такая у меня слуховая способность. Слух даёт мелодию. Ухо ловит сочетание  буквенных нот. «Только с горем я чувствую солидарность. Но пока мне рот не забили глиной, из него раздаваться будет лишь благодарность». И довершает Мандельштам: «Она еще не родилась, она и музыка и слово, и потому всего живого ненарушаемая связь».

НЕ ТУДА

Стук многочисленных каблуков по московской плитке. Вы куда? Мы туда. Ну, мне в другую сторону. Толпа прошла. Я остался один. Нет ни магазинов, ни лиц у магазинов, ни бутылок, ни стаканов. По тропинке бежит упитанный дрозд. Прячется в траве. Он такой же, как и я. Не состоит в коллективах. С обрыва открывается река. Теплоход белым боком с золотыми буквами, которые издали не разобрать, уходит под мост. Он куда? А бог его знает. Может быть, на Оку, где окают, а может даже в Константиново.

ИЗ НАРОДА

Вы представляете лица рабочих, выходящих из проходной завода? Вы представляете лица трактористов и комбайнеров, «бьющихся за урожай»? Вы представляете лица солдат стройбата, роющих лопатами траншею? Вы представляете лица фанатов за воротами футбольной команды на стадионе? Вы представляете лица дворников, продавщиц, уборщиц, охранников, пожарников, сантехников, каменщиков, шоферов, железнодорожников и т.д., коих тьмы и тьмы, и тьмы? Так отчего же вы хотите во власти увидеть лица Мастера и Маргариты?

СЕРОСТЬ

Человек, лишенный музыкального слуха, поэтического восприятия жизни сочиняет бесконечные потоки серых стихов среди серых коллег по ремеслу, выходцев из советского цеха, у которых все вроде бы есть, согласно их ограниченному уму, кроме поэзии. Но неизменно одёргивает тех, кто не входит в круг его интересов, да и в способность понимать возвышенное. В одном стихотворении у него березка слева, а избушка справа, в другом избушка - слева, берёзка - справа. Когда ему советуют ориентироваться на поэзию хотя бы Тютчева или Фета, он говорит, что они «танцуют по паркетам», не забывая добавить, что они давно умерли. Даже цветы вянут с этими стихотворцами.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Обстоятельства заставляют человека делать то, что не хочется, поступать так, как не следует, говорить то, что самому себе неприятно. И во многие другие неудобства ставят человека обстоятельства. Но, по сути, обстоятельства создаёт себе сам человек, и тот, кто это хорошо понимает, всегда вовремя выходит из не нужных ему обстоятельств, даже в самый момент предчувствия возникновения подобных обстоятельств.

СКОМКАТЬ

Природные не обработанные культурой люди стремятся во что бы то ни стало жизнь скомкать в один день, в течение которого разбогатеть, жениться, родить наследника, купить квартиру, купить машину, купить дачу, стать начальником, завести охрану, а дальше ничего не делать, потому что всё сделано за один день, которым живёт скомканный человек, ибо вчера его уже нет, а завтра пока не будет, так что всё нужно совершить в один день, включая рождение и смерть.

ПОРЫВЫ

Как много людей с порывами! То вдруг начинают учиться музыке и даже добиваются годам к пятнадцати кое-каких успехов. То отдаются стихотворчеству. Но жизнь заедает. Этим порывистым всегда жизнь кажется намного значительнее и интереснее, чем следование нотам или поэтическим рифмам. Порыв кончается, начинается прекрасная жизнь. Именно эти счастливцы призывают не морочить себе голову за компьютером, не мучиться у рояля, не доводить себя до изнеможения за письменным столом. И все бросаются в объятья жизни, к возлюбленным, чтобы произвести потомство и жить разумной семейной жизнью. И только те люди, которые ради творчества жизнь ставят на второе место, кое-чего добиваются. После смерти.

ОДИН

Сколько людей, столько и богов. Иными словами, людских богов не пересчитать. Монтень тоже об этом размышлял, говоря, что были божества, введенные поэтами, физиками, гражданскими властями... В общем, крутился, как и все философствующие предшественники, вокруг да около. И не соотнёс свое появление на свет с появлением всех без исключения. В соединении отца с матерью не увидел Бога, когда тот уверенно совершал божественное действие. Да, воистину, Бог так замаскирован, что размножен до непостижимости. Вот я и говорю: явное стало тайным!

ЛЕНТА ДРУЗЕЙ

В метро льётся лента друзей. Час пик. Но я тем не менее для начала чуть ли не кричу: «Привет, друзья!», - а затем спрашиваю почти у каждого: «Вы мой друг?» Некоторые проходят без реакции. Другие переспрашивают: «Что вы сказали?». Вопрос о дружбе повторяю. Посылают в прямом направлении и в переносном. Громогласно спрашиваю: «Друзья, можно я неделю не буду выходить к метро?». Толпа обтекает меня с опаской. Одному типу предлагаю подключить его в друзья. Другому вслед сообщаю, что из друзей я его отключаю. Так же поступаю и с комментариями к моему обращению: пропускаю мимо ушей, то есть удаляю.

ПОВТОРЫ

Красный шар солнца таким сделался в серых облаках. Я уже когда-то это видел. В прошлом году, двадцать лет назад, пятьдесят? И всё время картины повторяются. Для новичков из роддома, конечно, эти явления будут возникать впервые. Но каждый новичок впоследствии, лет так через 70, сообразит, что ему показывают одну и ту же картину. Но до этих 70-ти надо дотянуть, и не ошалеть от сплошных повторов. Хотя сейчас, куда ни посмотришь, до 80-ти спокойно дотягивают, а то и до 90. Ещё бы, каждый день видеть одно и то же, повторы удаляют возраст!

СВЕТ

Напомним, братья, о судьбе, напишем в сумерках о свете, а на рассвете, час придёт, о темноте расскажем детям, из темноты на свет летим, едва как спать мы захотим, заснём в потёмках, сразу свет откроет нам любви секрет, в которой все мы рождены, чтобы считать часы и дни, когда из тьмы взлетим на свет.

ЛЮДИ

Люди приносят несчастья, если даже идут к тебе со счастьем, точно так же как жаркий солнечный день, счастливо обогревший тебя, приносит ненастье. Законопатить все окна и двери, чтобы люди не могли со счастьем проникнуть к тебе. Вот тогда наступает погружение в счастье, потому что нет ни одной реальной души рядом. Но люди настолько хитры, изворотливы в приношении тебе счастья, что появляются из ничего, слагаются из букв в создаваемом тобою в одиночестве тексте, начинают жить, как настоящие, руководить тобою, то есть доставляют несчастья.

ПО ДОМАМ

Погода улучшилась, а потом снова испортилась, а мы всё ждали погоды, томились, слонялись, не зная куда девать руки, курили, молчали, потому что когда вместо солнца тебе в лицо ветром швыряется снег, тогда не до разговоров, а для полнейшего нервного расстройства, и даже если после всего этого опять из-за чёрных туч выглядывает солнце, то ничего уже не исправить, всё напрочь испорчено, и без оглядки разбегаемся по домам.

"Наша улица” №203 (10) октябрь 2016