Николай Александрович Толстиков родился
19 сентября 1958 года в городе Кадникове Вологодской области. После
службы в армии работал в районной газете. Окончил Литературный институт
им. М.Горького. В настоящее время - священнослужитель храма святителя
Николая во Владычной слободе города Вологды. Публиковался в газетах
"Литературная Россия", "Наша Канада", журналах "Север",
"Лад", альманахах Северо-Запада, в Вологде издал две книги
прозы. Член Союза писателей XXI века. В "Нашей улице" публикуется
с № 93 (8) август 2007.
вернуться
на главную страницу |
Николай
Толстиков
ПРИХОДИНКИ-13
КОМПЛИМЕНТ
Батюшка Аввакумий опять попал впросак. Прежнего настоятеля храма перевели на другое место; прибыл новый, сурового вида, иеромонах.
На воскресной службе отец Аввакумий часто, без всякого дела, подбегал к настоятелю то с одного, то с другого бока, подобострастно и заискивающе улыбаясь. Суровый монах в ответ — нуль эмоций.
За братской трапезой после службы перед настоятелем повара поставили на стол поднос с запеченой рыбой. Аромат был таков, что отец Аввакумий, глотая слюнки, не удержался попросить извиняюще:
- Батюшка, не могли бы вы передать мне малый кусочек!
Настоятель молча взял поднос за край и протянул просителю.
- Какие у вас руки-то длинные! - восхищенно воскликнул отец Аввакумий и расплылся в восторженной улыбке.
У тебя ничуть не короче! - хмуро промолвил иеромонах и убрал поднос обратно.
ЗАНАЧКА
Дед Игнашка и баба Глаша слыли в городке скупердяями, хотя и хозяйства хорошего не завели, бобылями остались. Невзрачный их домишко кособочился с краю церковного погоста, но в храм зайти, лоб перекрестить да копеечную свечку поставить они не удосуживались.
То ли от отца, то ли еще от деда получил Игнашка в наследство охотничью берданку, но применял ее больше для баловства - стрельбы по воронам: добытчик из него был никудышный. Раз, собираясь на охоту, в избе заряжал берданку, и та возьми да выстрели. Заряд дроби вдребезги разнес стекла в окне. Но Игнашка много не унывал, заколотил раму листом толстой фанеры, и баба Глаша с таким «рационализмом» мужа согласилась: сойдет и так, все на новое стекло деньги не тратить.
Сидя на пенсии, дед Игнашка перебивался еще починкой прохудившихся валенок у односельчан. Не раз и не два он затаивал от бабки «заначки» на винишко, но безуспешно - у бабы Глаши нюх на них был собачий. Следом еще и взбучка старика ожидала.
Когда бабка опять потребовала у Игнашки добровольно выложить мзду за очередную «халтуру», дедок, как обычно, пожал плечами: мол, ищи сама, коль найдешь! И сидел бы Игнашка дальше, со спокойствием ожидая своей участи, но вдруг сокрушенно хлопнул себе ладонью по плеши:
- Чужие, не своей жонки, катаники заказчик унес! Перепутал я, не те ему подал. А в одном из них под стелькой я трояк припрятал. Если ж валенки примерили, то...
- Так чего сидишь сиднем, старый дурак?! А-а, сама догоню! - баба Глаша, в чем была, метнулась вдогонку за заказчиком.
Тот мужик еще и до деревни своей не дошел, как догнавшая его старушонка вырвала из рук его валенки. Ковыляя обратно к дому бабка Глаша попеременно посовала в их голенища руку, но ничего не нащупав, только охнула и осела тяжело в снежный сугроб на дорожной обочине.
Игнашка, довольно похихикивая, разглаживал на своей коленке припрятанный благополучно «трояк», когда мужик-заказчик приволок на «закукорках» схваченную кондрашкой стонущую бабку...
С того дня кончилась для Игнахи беззаботная житуха: стало надо обихаживать больную недвижную супружницу. С той поры и в храм стал Игнаха заходить свечки ставить, помолиться: может, еще поднимется жадная старуха.
ЦЕНЗОР
- А еще про один свой грешок скажу. Не обидишься, батюшко? - старушонка хитро прищуривает глаз. За восемьдесят лет «божьему одуванчику», но шустрая еще и сообразительная. - Мне внучка на даче твою книгу «Лазарева суббота» вслух читает. Так я страницы-то, которые срамотно написаны, вырываю да в печку на растопку пускаю. Хорошо горят!
Ничего не скажешь: серьезная бабушенция! Спасибо, что хоть только на растопку удостоила мои странички.
Вологда
"Наша улица” №203 (10) октябрь
2016
|
|