Сергей Петров “Просто одуванчик” рассказ

Сергей Петров “Просто одуванчик” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

 

Сергей Владимирович Петров родился 1 апреля 1960 года. По специальности юрист. Литературным творчеством занимается с 2010 года. Публиковался в журналах «Юность» (Москва), «Аврора» (Санкт-Петербург), «Сибирские огни» (Новосибирск), «День и ночь» (Красноярск), «Север» (Петрозаводск), «Огни Кузбасса» (Кемерово), «Приокские зори» (Тула), «Южная звезда» (Ставрополь), «Кольцо А» и других. Автор книг: «Субъективный фактор», «Все когда-нибудь заканчивается».

 

 

 

 

 

 

 

 

вернуться
на главную
страницу

Сергей Петров

ПРОСТО ОДУВАНЧИК

рассказ

 

Сёма изнывал на раскаленном летним зноем Курском вокзале. Подошвы липли и утопали в асфальте, как в мягком пластилине. На одном месте не постоишь без риска расплавить в нём обувь, а потом и ноги. Вокруг еле ползали распаренные люди. На мокрых лицах читались безразличие и усталость. Душно пахло гарью. Рядом звонко вещала в мегафон женщина в пёстром до пят платье, предлагая совершить обзорную экскурсию по городу Москве. Но Сёма был уже не раз проездом в столице и побывал на подобной экскурсии. Больше не хотелось. Тем более в автобусе без кондиционера. Он видел, как сидящие в нем люди отчаянно размахивают газетами, платками, пытаясь хоть как-то охладить свои потные лица. Тем более до отхода его поезда оставалось уже меньше часа, какие уж тут экскурсии.
Сёма глянул на свои мятые брюки и попытался их разгладить. Но, поняв безнадежность этого занятия, отошел к киоску. От стекла киоска отражались лучи солнца, образуя миллионы солнечных зайчиков, которые весело скакали по открытому кафе. Раньше бы это его позабавило, но сейчас он равнодушно отметил про себя это неуёмное мельтешение.
И вдруг, откуда ни возьмись ветерок, и сразу вслед за ним мимо прошла девушка. Ее лица он не заметил. Увидел только спину и длинные стройные ноги в облегающей бледно-кремовой юбочке. Чуть слышно поцокивая каблуками босоножек, она какой-то плавной, даже воздушной походкой двигалась мимо понурых прохожих. Девушка не сливалась с потоком толпы, а наоборот, выделялась, как ангел, неожиданно сошедший с небес. Казалось, сам ветерок только её и сопровождал, она изящной рукой поправляла разлетавшиеся волосы. Ветер играл её светлыми локонами, которые красиво блестели на солнце. 
Завороженный этим зрелищем, Сёма машинально пошел следом за удаляющимися ножками. Тем более, что надо было как-то скоротать время. Так почему бы и не прогуляться? Шествие за девушкой оживило двадцатисемилетнего Сёму. Вроде бы он ничего и не делал - просто шёл. Но в то же время он двигался за чудесным видением, что придавало хоть какой-то смысл его коротанию времени в ожидании поезда.
Но вот стройные ножки остановились у троллейбусной остановки. Сёма притормозил и растерялся. Одно дело курсировать недалеко от привычного вокзала, а другое - ехать неведомо куда. Да и зачем? Спроси его кто-нибудь, хочет ли он познакомиться с девушкой, он бы просто пожал плечами.
Подошел троллейбус. Открылись двери. Сёма стоял как вкопанный. И тут он ощутил толчок в спину, и вслед за ним услышал недовольный женский голос:
- Заходи, наконец. Чего стоишь?
Он обернулся и увидел толстую, потную, деревенского вида женщину лет шестидесяти. Она держала в одной руке обшарпанный чемодан, а в другой - большую, почти квадратную корзину.
Сёма послушно зашёл в троллейбус. Девушка тоже вошла и теперь стояла к нему спиной, держась за поручень. Тётка с вещами расположилась в углу, поставив у ног чемодан и корзину. После чего важно вынула газету и стала ею обмахиваться.
«Надо сойти на следующей остановке, - уже обеспокоенно подумал Сёма. - А то уеду неизвестно куда и на поезд опоздаю», - решил он.
За грязным стеклом пробегали многоэтажки, мелькали вывески ресторанов, рекламных щитов. У прохожих были такие озабоченные лица, словно они пытались решить в уме какое-то математическое  уравнение. Потоком шли автомашины, пыхтя выхлопными трубами.
«И что эта бабка в корзине притащила в Москву? Квашеную капусту или огурцы?» - снисходительно хмыкнул про себя Сёма и придвинулся к тётке, попытавшись заглянуть в корзину.
Лучше бы он этого не делал. Женщина, бдительно присматривавшая за своими вещами, замерла и вдруг закричала на весь троллейбус:
- Люди добрые, ограбить хотят! Ирод! Милиция!!!
Сема оторопел.
А женщина все не унималась:
- Водитель, вызовите милицию! Караул! Этот пройдоха с самого вокзала за мной шёл! Помогите!!!
Сёма хотел хоть слово вставить, но женщина не давала ему ни малейшей возможности объясниться. Верхняя губа у нее нервно подергивалась.
«Точно, - вдруг вспомнил он. - Когда я шёл за девушкой, справа всё время маячило это застиранное синее платье. Это она рядом шла. Вот тебе и фокус-покус».
- Да я вовсе не за вами, а за девушкой шёл! - выпалил отчаянно Сёма.
И тут он увидел, что девушка обернулась. И её лицо было так прекрасно! Нежные, будто очерченные губы, синь больших выразительных глаз, тонкие брови. А на щеке маленькая обворожительная родинка.
Девушка улыбнулась ему краешками губ и незабываемым голоском возразила, будто пропела:
- Но он даже к вам не подходил! Зачем вы так, бабушка?
Но женщина ее и не слышала даже и все продолжала кричать.
Вдруг троллейбус резко взвизгнул и остановился. Сёму буквально отбросило в сторону, и они лицом к лицу столкнулись с девушкой, его обдало нежным ароматом духов. Хлопнула дверь водителя,и раздался громкий возглас:
- Сюда! Сюда!
Буквально сразу в салоне троллейбуса появились два молоденьких щуплых милиционера. На погонах у них красовались лычки сержантов. Увидев милицию, женщина ещё сильнее заголосила:
- Вор! Держите его!
У Сёмы ноги стали ватными, сердце заколотилось: «Вот влип, ни за что ни про что».
Оба милиционера уже стояли рядом с ним и грозно впились в него взглядом.
- Да он и близко к ней не подходил! - вновь вмешалась защитница.
Два сержанта, как по команде, повернулись к ней, при этом их юношеские лица озарились светом.
- Когда же мы поедем?! - стали раздаваться недовольные возгласы пассажиров.
- Давайте все втроем выйдем и разберемся! - наконец-то сообразил один из милиционеров.
И все пятеро уже стояли на тротуаре, а троллейбус покатил дальше по маршруту.
Женщина, недовольно проводив глазами уходящий троллейбус, снова старательно запричитала.
- Что у вас пропало? - вежливо осведомился один из стражей порядка.
- Да ничего, -охнула женщина и растерянно замерла.
- Подождите! - уже грозно остановил её другой милиционер и, повернув голову к Сёме, картавя, спросил:
-Может,вы теперь объясните, что тут произошло?
Чувствовалось, что он комплексовал из-за своего недостатка и поэтому говорил громко и строго.
- Я шел за девушкой, - промямлил Сема.
- Зачем? - резко перебил милиционер.
И тут девушка снова пришла ему на помощь и, звонко засмеявшись, прощебетала:
- Эх, вы. Познакомиться он хотел!
Милиционеры заулыбались.
- Как-то не успел. Вот бабушка шум подняла,-растерянно вздохнул Сема.
- Эх, ты! Растяпа! - пожалел его один из сержантов.
И теперь уже все четверо весело и юно рассмеялись, а бабушка заулыбалась.
- Ох, и что это на меня нашло, - оправдывалась она. - Вы уж, соколики, извините меня, старую. Я ведь первый раз в Москве. Вот к сыночку с внучком приехала. Пирожки везу. Пирожки у меня славные. Вся деревня хвалит. Давайте я и вас угощу! - спохватилась женщина и, приоткрыв корзину, угостила каждого пирожком.
Сержанты замялись, но пирожки с коричнево-золотистой корочкой были такими с виду аппетитными, что никто из них от угощения не отказался и с нескрываемым удовольствием стали уплетать бабушкину стряпню.
- Ох! - всполошилась женщина. - А остановка троллейбуса-то где?
- Ещё метров пятьсот будет! - задорно хмыкнул милиционер. - Это водитель увидел нас и при тормозил.
- Дура я старая, - сокрушалась бабушка. - Вы уж меня извините. И как же я с поклажей дойду?
- Так мы вам поможем! -выразили желание ей помочь все четверо.
И вот процессия, взяв у бабушки вещи, двинулась по тротуару в сторону остановки и весело знакомилась друг с другом на ходу.
Одного из милиционеров звали Николай, а другого - Владимир. Девушку - Олей. Бабушка назвалась бабой Маней.
- Так что же вас сын не встретил? - вдруг, спохватившись, недоуменно спросила Оля. 
- А я и не сказала, что приеду. Сюрприз будет, - довольно пропела она. - Да и занятой он. Бизнесом занимается, - важно заключила бабуля.
- А вдруг он в отпуске или в командировке? - с тревогой в голосе спросил Сёма.
- Не-а! - убеждённо возразила баба Маня. - У меня месяц назад второй внук родился. Все дома. Куда они таким табором двинутся.
- Все равно тяжело вам такие тяжести одной таскать, - посочувствовал Сема.
За разговорами процессия двигалась дальше.
- Тяжко, наверное, весь день на ногах? - теперь уже баба Маня сочувствовала милиционерам.
- Привыкли, - прокартавил Николай и тут же воодушевленно продолжил: - Но недолго нам тротуары топтать. На следующий год получим образование, и Владимир будет следователем, а я - опером. Будем наводить в городе порядок!
- Ой, в милиции нужны такие ребята, как вы, - стала причитать женщина. - А у нас в посёлке бардак. Вот у меня гусей украли. Пошла я к участковому. Пьянь он и бездельник. Воров не нашёл. А мне сказал, что якобы есть два свидетеля. Да я их знаю. Натуральные алкаши. И будто видели, что мимо моего огорода пролетали дикие гуси и мои, услышав зов предков, тоже полетели за стаей. А то, что домашние гуси не летают, участковый и слышать не хочет.
Дружный задорный смех заглушил последние слова женщины.
- Нет! - отсмеявшись, воскликнул Владимир. - Мы будем всё делать по закону и совести.
- Правильно, детки, - довольно закивала баба Маня.
Вот и остановка. Подошёл троллейбус. Ребята посадили бабушку и растерянно приумолкли, глядя друг на друга.
- Ой, одуванчик! - воскликнула Оля.
 И, действительно, рядом с тротуаром, в запыленной траве, каким-то чудом показался белый пушистый одуванчик.
Все склонились над ним.
- А вы не замечали, что каждая тычинка одуванчика - это раскрытая в приветствии ладошка, как символ открытого сердца? - вдохновенно воскликнула Оля и тут же с детской с мольбой выдохнула: - Только, ребята, не дуйте на него! Одуванчик - это существо, похожее на солнышко, но на него нельзя дуть, тогда оно исчезнет в пространстве и времени.
И тут же кротко спросила:
- Знаете сказку про девочку-одуванчик?
- Нет. Расскажи! - дружно попросили парни.
- Тогда слушайте! - начала Оля. - Жила-была девочка-одуванчик. Ходить она не могла. Все время стояла у берега синего моря и смотрела на плещущую морскую лазурь, отражавшую синеву неба и улыбающееся солнце. Кругом тишина и благоухание трав. Лишь иногда пролетит одинокая птица или прожужжит деловитая пчёлка. Больше всего девочки любила смотреть на закатное солнце. Она была счастлива тем, что живёт на белом свете. Счастлива тем, что она девочка-одуванчик. Что она похожа на солнышко. Такая же светлая и чистая. И ей казалось, что впереди у нее вечность. Ведь нельзя же жить без солнца? Но вот появились люди. «Ой, одуванчик!» - воскликнул неуклюжий мальчик. И, не задумываясь, вырвал с корнем одуванчик и дунул. Он же не знал, что это девочка-одуванчик. С предсмертной прощальной грустью тычинки вспорхнули и разлетелись кто куда…
Все молчали.
- Но ведь тычинки могут попасть в землю, и прорастут новые одуванчики! - наконец, с надеждой в голосе, прервал молчание Николай.
- Так и будет, - убежденно ответила Оля и грустно закончила: - Только девочки-одуванчика уже не будет!
Ребята склонились над одуванчиком, и каждый думал о своем.
- Я хочу, чтобы вы знали, - с загоревшимся лицом сказала Оля. - Считается, что одуванчик символизирует чистоту, доброту, любовь. Во многих странах, в том числе во Франции, Латвии, Австрии, Китае установлены памятники в виде одуванчика, которые созвездиями тычинок напоминают людям о силе и хрупкости доброты, дружбы, любви.
Неожиданно у Владимира заурчала рация.
- Есть! - ответил он и досадливо махнул рукой. - Срочный вызов. Жаль.
Затем, подумав, спросил:
- Оля, а телефон свой не оставишь?
Оля с сожалением улыбнулась и придвинулась к Сёме.
Сержантики понимающе вздохнули и, пожелав удачи, поспешили на вызов.
Николай явно прихрамывал.
Оля с Сёмой тепло посмотрели им вслед.
- А что ты делал на вокзале? - пытливо спросила девушка
- Ждал поезда домой, - сказал Сёма.
- Домой, - эхом выдохнула Оля и сдвинула брови. - А где ты живешь?
- Далеко. И не в городе даже, а поселке, - эхом вторил он. - А ты живешь в Москве?
- Сейчас - да. Я учусь на первом курсе театрального училища. Буду нести людям разумное, доброе, светлое.
- Здорово!
- А ты где-то учишься?
- Пока нигде, - ответил Сёма и для солидности уверенно соврал: - Но на следующий год
обязательно буду поступать в институт, и в Москве.
- А в какой?
- Пока думаю, - с важностью ответил он и тут же, взглянув на часы, спохватился. - Ой, садовая голова, до отхода поезда осталось меньше получаса.
- Бежим! - предложила Оля. И они, взявшись за руки, бросились перебегать проезжую часть дороги.
Троллейбус подошёл быстро, и озабоченный Сёма тут же вскочил в открывшуюся дверь
Оля махала ему рукой, щурясь от солнца.
«Эх, растяпа, - расстроился парень. - Даже телефон не взял. И не узнал, в каком училище учится. И как мне теперь ее искать?»
Но, успокоившись, решил, что обязательно на следующий год приедет в Москву поступать в театральное училище. Обязательно найдет Олю. Не так уж много в Москве должно быть этих театральных училищ. Он её обязательно найдёт. Все будет хорошо. А как же иначе? Они станут актерами. Будут играть в театре, а может, даже сниматься в кинофильмах и нести людям доброе, светлое. У него с Олей будет куча детей и много друзей. Они будут жить долго и счастливо и умрут в один день!

Спустя десять лет Сёма, ой, простите, Семён Александрович, находился в закрытом клубе на модной московской тусовке.
Собственно, в этом уверенном в себе человеке в костюме от Зайцева трудно было узнать прежнего Сёму десятилетней давности.
Сегодня, как говорится, был его день. На центральном российском канале телевидения начался многосерийный фильм с его участием в главной роли. Успех сериала превзошёл все ожидания, его рейтинги побил все рекорды. И случилось чудо, которого Сёма долго ждал: в одно прекрасное утро он проснулся знаменитым. Его стали узнавать на улице и в магазине, просить автографы. Поклонницы не давали прохода, дарили цветы, донимали звонками. И здесь на тусовке каждый хотел поздравить его с успехом. Подходили известные актеры, режиссеры, певцы, журналисты. Актеры снисходительно поздравляли, не скрывая зависти. Оно и понятно. Каждый, наверняка, в душе думает, мол, вот повезло, но я бы лучше сыграл. Режиссеры поздравляли, сверля его изучающим взглядом, как бы примеряли его на возможные роли в своих фильмах. Певцы расточали похвалы свысока. Тоже понятно. Для них актеры -люди второго сорта. Только вокал в их глазах достоин восхищения.
Семён Александрович чувствовал себя героем и фланировал от одной обособленной стайки тусующихся к другой. Там анекдотец расскажет, тут - философски изречет какой-нибудь обиходный афоризм, с другими - о политике что-нибудь ввернет. И заметил, что если раньше его шутки вызывали дежурный сдержанный смех, то теперь любой его анекдот встречали взрывом услужливого смеха. Мелочь, но приятно.
«Сладка даже не популярность, - размышлял он про себя. - Бабла много отсыпали за съемки. А сколько ещё приплывёт! Но, главное, правильно этим распорядиться. Сначала прикуплю достойный особнячок. Можно и в Барвихе. Недвижимость не дешевеет. Затем вложу деньги в бизнес. Деньги должны круктиться. Можно открыть ресторанчик. Это сейчас модно. Даже название уже есть. Допустим, «В гостях у Сёмы». Официанты будут ходить в футболках, на которых будет его изображение. На стенах можно развесить большие фотографии или лучше кадры из его фильмов».
Семёна Александровича переполняло ощущение собственной значимости.
Между тем тусовка шла своим чередом.
Известный режиссёр, многозначительно улыбаясь, предложил Семёну Александровичу главную роль в своем будущем фильме. Но актер держал паузу, обещал подумать и дать ответ только после чтения сценария. А затем снисходительно заметил, что в конечном итоге всё решит размер гонорара.
Услужливо склонив голову, шествовал официант, держа на подносе бокалы с шампанским. Актер остановил его жестом, взял один из бокалов, и, осторожно держа перед собой, устремил взгляд вдаль.
Затем он попал в бурную атаку нескольких журналистов центральных российских газет и журналов. Он торжественно и щедро раздавал интервью.
Изрядно устав от монологов, Семён Александрович решил пропустить рюмочку коньяка. Пригубив бокал, он вдруг увидел неподалеку кружок из трех человек. Его внимание привлекла стройная элегантная женщина. Она выделялась среди всех несуетливостью и редким достоинством. Да дело было даже не в этом. У него возникло ощущение, что где-то раньше её видел.
- Вы не знаете, кто та дама? - кивнув в сторону женщины, спросил актёр у стоявшей рядом журналистки.
- Актриса. Захудалого театра. На вторых ролях. В кино не снималась, - равнодушно ответила журналистка.
Интерес у Семёна Александровича к ней сразу пропал.
Тут к нему подошёл известный поэт-песенник и, заикаясь, спросил его мнение об одном актёре.
- Бездарь, - бросил он в ответ. Тот подобострастно кивнул и отошёл к своим.
«И все же где-то я её видел, - снова стали одолевать назойливые мысли. - Надо подойти», - решил Семён Александрович.
И вот он уже рядом с ней.
- Разрешите представиться? - галантно спросил он.
Женщина простодушно улыбнулась и мелодично пропела:
- Вы здесь в представлении не нуждаетесь.
Уже вблизи он всмотрелся в её лицо. Нежные, очерченные губы, синь больших выразительных глаз, тонкие брови. А на щеке маленькая обворожительная родинка.
В голове у Семёна Александровича очнулись смутные воспоминания. Он о чем-то её спрашивал и что-то отвечал. Но вёл разговор на автомате, пытаясь вспомнить и осознавая, что это может быть для него очень важно. И тут его осенила догадка: «Родинка. Курский вокзал. Бабушка. Пирожки. Одуванчик! Боже, когда это было? Лет десять назад - не меньше».
- Знаете, а мы ведь с вами встречались! - уже открыто, по-детски, сбросив маску притворства, радостно воскликнул он. - Помните? Десять лет назад. Троллейбус. Бабушка с пирожками. Милиционеры.
В её глазах он увидел сначала замешательство, затем недоумение и застывший непонимающий взгляд.
- Возможно, я ошибся, - растерялся Семён Александрович.
Тут к нему подошёл модный модельер и увлек в свой круг.
Однако актёру было не по себе. Словно его взяли и вдруг лишили мечты, чего-то светлого и чистого. Ведь он благодаря Оле через год поехал в Москву и поступил в театральное училище. И первое время пытался её найти, но потом московская жизнь закрутила, и прошлое отдалилось. Настроение у него испортилось. С подвернувшимся на тусовке бывшим однокурсником по театральному училищу он уединился подналег на спиртное.
«В конце концов, всё, что ни делается, всё к лучшему, - думал захмелевший актёр. - Всё прошло. Быльем поросло. Оля, если это Оля, давно уже забыла тот случай. А я тут нюни распустил. У меня ведь всё в ажуре! Добрался до популярности и бабла! В личной жизни полный порядок. С Катькой нам удобно. Встречаемся два раза в неделю. В личную жизнь друг друга не лезем. Это устраивает обоих. Детей нет. Друзей тоже. Детей надо «поднимать», а сейчас на это нет ни сил, ни времени: надо расти, делать карьеру. Друзья - это тоже хлопотно. Им надо уделять время, внимание, встречаться, а то и помогать. Вон все мне рукоплещут! Всё отлично! И что на меня нашло? К чему мне это всё теперь?»
Уже изрядно опьяневший Семён Александрович решил ехать домой.
Шатаясь, как маятник, при выходе из клуба он снова увидел женщину, похожую на Олю. Она стояла на ступеньках. «Наверное, своего бой-френда поджидает», - подумал актёр. Но она, встрепенувшись, подошла именно к нему и взволнованно заговорила:
- Я вас вспомнила. Вы - Сёма. Мы лет десять назад ехали в троллейбусе от Курского вокзала. Бабушка тогда подняла панику.
Но актёр, величественно взмахнув рукой, двинулся к своей машине и пьяно просипел:
- Чур, не я. Вы ошиблись. Я домой.
- Всё равно я вам оставлю свой телефон, - выпалила Оля. Затем сунула ему в карман клочок бумажки с телефоном и твердым голосом заявила: - А вот садиться за руль в таком состоянии я бы не советовала.
- Без вас разберёмся, - рыкнул Семён и полез в машину.
Сначала он ехал не спеша, повторяя скороговоркой: «Пьяный за рулем - причина аварий». Но затем пьяная удаль взяла своё, и он стал давить на газ. При этом бубнил себе под нос: «У меня и так всё клёво. Ничего мне не надо. Зачем мне какая-то Оля?»
Он уже свернул с Садового кольца, когда вдруг запела милицейская трель, и его остановил патруль ГИБДД.
«Влип», - безразлично подумал он, опуская боковое стекло и высовывая голову.
- Старший сержант ГИБДД Бадаев, - картавя, представился худосочный мужчина.
Чувствовалось, что он комплексовал из-за своего недостатка и поэтому говорил громко и строго.
«Такого не бывает в один день. У меня уже глюки от коньяка пошли! - встрепенулся Семён. - Но факт, что один из тех сержантиков, с которыми я трескал десять лет назад пирожки, тоже картавил. Как его звали? Не помню. Сейчас проверим, глюки у меня или нет».
Между тем Бадаев сурово чеканил:
- Превысили скорость. В состоянии опьянения за рулем. Будем составлять протокол и лишать вас водительских прав.
- А я вас видел! - выпалил нарушитель.
Гаишник напряженно замер и вопросительно посмотрел.
- Помните? Десять лет назад. Троллейбусная остановка у Курского вокзала. Бабушка. Пирожки. Одуванчик, - заикаясь, произнес Семён.
Бадаев нахмурил брови и встревожено спросил:
- Вы не в себе? Что за околесицу вы несёте?
«Чудес не бывает. Да и мало ли картавых гаишников. Точно, глючит меня. Но надо как-то выкручиваться», - думал Семён и торжественно воскликнул:
- А вы меня узнаёте?
Тот пожал плечами.
- Марков. Главная роль в сериале «Банда». Не узнали? - спрашивал гордо Семён.
- Я сериалы не смотрю, - отчужденно казенным тоном ответил Бадаев и подытожил: - Давайте водительское удостоверение. Будем освидетельствовать на алкоголь и составлять протокол.
Поняв, что может реально лишиться водительских прав, Семён решил подойти с другого конца:
- Командир, может, договоримся без протокола?
Гаишник, помявшись, назвал сумму.
- Нет проблем, - ответил Семён и отсчитал ему несколько долларовых купюр.
- Будьте осторожны. Не забывайте, что вы под кайфом, - предупредил Бадаев и, прихрамывая, отошёл от машины.
Через минут пять Семёна вдруг осенило: «Ведь один из тех тоже прихрамывал. Какое-то наваждение сегодня! Или, может, какой-то знак свыше? Бред! Перепил просто. Один из них ещё хотел стать опером, а другой - следователем и работать на совесть. Вышло всё по-другому. Взятки берёт. А сам-то кем стал? Погоня за деньгами. Тошнотворные роли в кино. Помпезные тусовки. Лицемерные лица. Интриги. Сплетни. Разве к этому я стремился лет десять назад? Разве это главное в жизни?»
И вдруг прямо на лобовом стекле, словно в мистическом триллере, проступило изображение одуванчика.
Семён испуганно схватился за голову и остановил машину.
Снова посмотрел на стекло. Видения не было.
Он вдруг встрепенулся, стал рыться в карманах, наконец, нашёл клочок бумаги с номером телефона и изящным почерком написанным именем «Оля».
В памяти возникли фразы: «Каждая тычинка одуванчика - это раскрытая в приветствии ладошка, как символ открытого сердца. Своими созвездиями тычинок они напоминают людям о силе и хрупкости доброты, дружбы, любви».
И вновь на стекле, как в сказке, возникло изображение одуванчика.
Но теперь оно уже не пугало Сёму.

 

"Наша улица” №204 (11) ноябрь 2016

 

 

 
 
kuvaldin-yuriy@mail.ru Copyright © писатель Юрий Кувалдин 2008
Охраняется законом РФ об авторском праве
   
адрес в интернете
(официальный
сайт)
http://kuvaldn-nu.narod.ru/