Маргарита Прошина "Задумчивая грусть" заметки (часть пятьдесят восьмая)
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Маргарита Васильевна Прошина родилась 20 ноября 1950 года в Таллине. Окончила институт культуры. Заслуженный работник культуры Российской Федерации. Долгое время работала заведующей отделом Государственной научной педагогической библиотеки им. К. Д. Ушинского, затем была заместителем директора библиотеки им. И. А. Бунина. Автор многочисленных поэтических заметок под общим заглавием "Задумчивая грусть", и рассказов. Печаталась в альманахе “Эолова арфа”, в "Независимой газете". Постоянно публикуется в журнале “Наша улица". Автор книг "Задумчивая грусть" (2013), "Мечта" (2013) и "Фортунэта" (2015), издательство "Книжный сад", Москва. В "Нашей улице" публикуется с №149 (4) апрель 2012.

вернуться
на главную страницу

Маргарита Прошина

ЗАДУМЧИВАЯ ГРУСТЬ

заметки

(часть пятьдесят восьмая)

Как много у нас, живущих на земле людей, общего! От зачатия до рождения каждому из нас предначертан уход. Ходим, смотрим, говорим, познаём мир, создаём семьи, продолжаем род. Так было и так будет. Казалось бы, ничто не должно мешать отдельному человеку жить своей жизнью. Старт у всех один. Нет, одни учат других, проявляя нетерпимость, агрессивность к тем, кто живет созиданием и творчеством, пытаясь вынудить их жить по своим законам. Эти недалёкие законники никак не желают понять, что у каждого из нас есть только миг, продлить которой можно только творчеством. 

ЗАСТЕНЧИВОСТЬ

Застенчивость весьма приятное качество. Легко с застенчивыми людьми. У них нет никаких претензий, они не создают и не участвуют в конфликтах. При встрече с ними создаётся такое впечатление, что они постоянно хотят спрятаться за стеной. Конечно, за стеной их никто не видит и им наедине с собой спокойнее. Застенчивым людям ничего от вас не надо. Они стараются быть незаметными и никому не мешать. Им требуются определённые усилия в постоянном преодолении застенчивости. Великое качество - застенчивость…

ВЕСТИ

Плохие вести угнетают. Хорошие вести радуют. Оградиться от тех и иных вестей, практически, невозможно. Но овладеть великой наукой принимать их, осознавая невозможность изменить что-либо, необходимо, хоть и очень трудно. У нас и так климат способствует депрессивному состоянию, так ещё и вести всегда одна страшней другой, нагнетают состояние подавленности. Уж если случается что-то страшное, то каждый час весть об этом будет раскручиваться, доводя до отчаяния. Хорошие вести у нас в микроскопических дозах допускаются по выходным и праздникам, а дальше плохие вести нарастают снежным комом. 

ТИХОМОЛКОМ

Лучшее средство сохранять хорошие отношения с миром - всё делать тихомолком. Какое удивительное слово «тихомолком», сколько в нём добродушия, даже этического смысла! Слова творят людей, их характеры, их поведение. Ничего никому не говорить, не грузить, не мешать. В тишине, в одиночестве заниматься любимым делом ради самого дела, сосредоточив все силы, мысли, желания. 

КРЕПОСТЬ

Все люди - братья, но вечно враждуют друг с другом, предпочитая строить крепости, дабы жить отдельно, потому что убеждены, что так спокойнее. Заборы, двери, замки! Их надёжность и крепость определяют силу братских отношений. Крепостные в крепости живут и довольствуются этим, они не знают свободы и опасаются её, а чтобы забыться, проверяют крепость пития. Строим крепость, чтобы сохранить иллюзию свободы. Парадокс!? Опыт!? Страх! 

ДОЧКА

Слово «дочка» у меня ассоциируется со словом «почка». Отпочковалась от матери, её плоть и кровь. Просто «дочка» не вызывает столько ассоциаций, сколько, скажем, вызовет эпитет «капитанская» к слову «дочка». В чём тут дело? В могучей силе художественной литературы. Эпитет этот переносит нас во времена Пугачёвского бунта, в котором невольно вынужден был принять участие юный офицер Пётр Гринёв, мы оказываемся в далёком XVIIIвеке. Достаточно одного слова…

ВПОСЛЕДСТВИИ

В жизни происходят события, понять которые можно только впоследствии. Должно всё утрястись, устояться, чтобы наступило осознание произошедшего. Впоследствии трагические события совершенно утрачивают своё катастрофические значение и воспринимаются с некоторым равнодушием, потому что прошло много времени, даже очень много, век, два. Как часто случайная встреча, незначительное, казалось бы, событие, понимание которых приходит лишь впоследствии, оказываются судьбоносными, совершенно меняют жизнь. 

СЛОЖИВШЕЕСЯ

Чтобы что-то сложилось, нужно располагать этим «что-то». Например, придумав сегодня «А», а завтра изобретя «Б», сложу, в конце концов, алфавит, получив универсальную систему сложения всего на свете. Легко складывать то, что было до тебя, есть и будет. Так отчего же пишется так непросто!? От вариантов кружится голова, а лист по-прежнему - белый. Слова-то до меня кем-то сложились, а сложить свои собственные оригинальные непросто. Дело-то не в словах, а в мыслях, которые, однако, складываются из букв. Сижу, складываю.

НРАВЫ

Вокруг разнотравье нравов. У одних - нрав крапивы. Вам нравится крапива? Любят жалить всех без разбору! Есть с нравом ромашки, гадают по любому поводу, верят, что нагадают, то и будет. У кого-то нрав одуванчика, тянутся к солнышку, а потом свободно летают по свету, оседая в странах дальних. Каких только нравов не бывает, но самые непримиримые имеют крутой, нетерпимый нрав сорняков, пытающихся забить всё более или менее культурное. Ну что ж, будем пропалывать, потому что очень хотелось бы, чтобы сорняков было как можно меньше. 

ВОЗМОЖНОСТИ

У каждого человека есть свои возможности, о которых, подчас, люди и не догадываются. У одних большие возможности, у других маленькие. В чём дело? Мне думается, что всё зависит от следования призванию и отношения к нему человека. Кто-то постоянно сетует на неограниченные возможности успешных приятелей, при этом, принижая свои возможности, даже не пытается использовать их в полной мере. А смысл-то в том, чтобы ставить высокие цели и добиваться их. И главное, верить в свои возможности. 

ПОРЯДОК

Порядок дисциплинирует. В ряд выстраиваешь дела. Всё должно идти по порядку. Но… Как только делаешь всё по намеченному порядку, так сразу становишься порядочной, успеваешь делать массу дел с лёгкостью, при этом не чувствуешь усталости. Казалось бы, что мешает следовать порядку!? Сомнения, противоречивые желания, споры с собой всячески препятствуют этому. За порядком следует пора необъяснимых, нелогичных поступков, интересных идей, ради реализации которых я возвращаюсь к порядку. 

АКВАРЕЛЬ

Мягкой кисточкой воображения вожу по белому листу. Вода и немного красок. Туман не рассеялся, всё размыто. Кое-где проступают бледные розовые тона. Должно быть, это солнце желает пробиться сквозь утреннюю пелену, но не может. Маленькие фигурки едва обозначены на фоне прозрачного прямоугольника, в котором угадывается старинный дом. Макаю кисточку в воду и провожу извилистую линию. Дорога или река? В этой неясности и есть смысл акварели. Маленькие фигурки сами примут решение, о том, кто они и откуда, а мне останется только наметить их кисточкой.

ОТВЛЕЧЁННОЕ

Когда подпадаешь под силу какой-нибудь мысли, тем более навязчивой, то очень трудно от неё отвлечься. А отвлечься надо. В подобных случаях не знаю отвлечения благотворнее, чем погружение в художественный текст. В любых ситуациях на протяжении всей жизни лучшим отвлечением для меня является Чехов. Открываю наугад любую страницу и тут же текст овладевает моими мыслями, невероятным образом передавая всё новые оттенки человеческих отношений через тайные смыслы, казалось бы, таких простых слов. 

КЛАССИКИ

Отлично классы Гоголь красит, алеют ленты в волосах малороссийских чаровниц, пред ними падаю я ниц. Кузнец Вакула пролетает под самым месяцем, едва не задев его чубом, затаив дыхание следую за ним. Затем к столу сажусь, прислушиваясь к шёпоту и звукам. А классики безмолвно наблюдают за мной. Когда-то я ходила в классы. Теперь сижу и вижу: выходят классики из классов. За Пушкиным идёт Толстой, а следом Чехов и Платонов… Идут к метро походкой неспешной, важной! Я еду с ними по Москве. Стучат вагонные колёса. Читает рядом Мандельштам!

ПЕНИЕ

Когда тоска исподволь проникает в  душу и мысли тёмные гнетут, меня спасает пение. Как только начинаю тихо петь, тоска-печаль потихоньку рассеивается, исчезает. Это происходит совершенно неосознанно, сначала я напеваю мелодию, а потом и текст четко проявляется в памяти, захватывает меня. Неожиданно я напеваю: "Переполненная счастьем чаша…" Почему именно Евгений Бачурин с "Чашей" вспомнился мне, объяснить невозможно. Настроение мгновенно меняется и всё вокруг преображается.

ФОРМА КРУГА

Из кирпичей построен дом. Он имеет форму. С островерхой крышей напоминает букву «А». И буква «А» есть форма. А вот и круглый пруд в форме буквы «О». Из букв построен человек и всё вокруг - из букв. Всё, что видим, думаем и говорим, состоит из букв. Букв так мало, а словам конца нет, постоянно появляются всё новые слова! Одна буква меняет всё! Как и их последовательность. Вот он - вечный двигатель, о создании которого так многие мечтают. Форма движется по кругу. Земля вращается по кругу. По кругу бродит человек - и нет конца его кругам. 

СНЕЖНОЕ

Всё снежное - нежное. Чтоб снег заметнее блестел, немножко дам ультрамарина. На белом белое видней, как есть «Белый квадрат» на белом фоне у Малевича, когда всё снежное синеет, иль солнца луч пробьётся из-за туч. Ах, как же заиграют в нём кружева снежинок, стремясь свою оригинальность показать, ведь ни одну не спутаешь с другою. Ещё нагляднее зима, когда снежинки, беспорядочно паря, танцуют в сумерках. В ночи же перед звёздами красуясь, они преображают всё вокруг.

ВТОРОЙ КОНЦЕРТ РАХМАНИНОВА

Звуки то низкие, то высокие, как будто это я сама являюсь звуком, идущим в магической последовательности один за другим в лучах заходящего солнца. Ах, эти ноты, глубокие ноты! Они настолько захватывали меня с детства, что я полностью погружалась в них, от восторга щемило сердце. С той поры при первых, таких родных звуках для меня исчезают сиюминутные проблемы, музыка полностью забирает душу, делает её невесомой, взлетающей в выси ангельские, я чувствую свет и тепло. Рахманинов! Второй концерт!

КОШАЧЬЯ НАТУРА

Как иногда хочется быть кошкой, не обращать ни на что внимания, свернуться калачиком в корзинке, прикрыть нос лапкой и погрузиться в нирвану. Кошачья натура чудесна, обворожительна, обходительна, привлекательна. Сколько чувства собственного достоинства! Всегда следует своим желаниям, при этом одним своим присутствием создаёт тепло, уют и покой. А как она артистична и гармонична! Наблюдая за невообразимыми позами и прислушиваясь к упоительному урчанию, так хочется переродиться в эту загадочную натуру. 

МОЛОДЁЖНОЕ

В молодости мы веселы и легки, потому что почти ничем не обременены. Живём безоглядно, как бессмертные. Молодёжное настроение не воспринимает слова о том, что полное счастье придёт в 70 лет. Ничего кроме ухмылки подобные слова не вызовут. Молодёжное дыхание в каждом старом воздыхании. Молодость желает получить всё немедленно, здесь и сейчас, нет у неё времени ждать. 

ДЕКАБРЬСКОЕ

Когда мороз стучится в двери, душа теплеет на глазах. Со мной игрушечные звери читают вечность на часах. На окнах мне зима рисует свои узоры, в них я вижу хрусталь реки, изломы гор, пруды в снегу. А где же утки!? Им на стекле не стало места. Спешу в декабрьское утро… На пустыре безбрежно снежном вороны кружатся отважно, им наш мороз совсем не страшен. И это важно. Голубь юный клюёт пшено в кормушке зимней, воркует сладостно, не может он наглядеться на голубку декабрьским утром. Красота! 

ОБМОРОК

Читая книги прошлых веков, часто сталкиваюсь со сценами, в которых персонажи падают в обморок. Это сильно! Причём в обморок падают как от печальных вестей, так и от радостных, к примеру, даже у Толстого, Достоевского. Литература тогда была чрезмерно контрастной. Много чёрного, но и много белого, очень мало полутонов. И вот пришёл Чехов, и обмороки исчезли. Литература усложнилась до намёков, а это производит значительно более сильное впечатление на искушённого читателя и свидетельствует об углублении художественной прозы.

ОГРАНИЧЕНИЕ

Постоянно наталкиваюсь на ограничения. Вот захотела туда, а нельзя. И сюда захотелось, но нельзя. Почему нельзя?! А потому что твой жизненный путь строго определён, и нужно неуклонно следовать ему. Ограничение - одно из главных правил творчества! Суровое условие, но иначе ничего не получится. Счастлив тот, кто понимает это смолоду! Печально, когда осознание приходит в момент ухода.

БОЛЬШАЯ ОРДЫНКА, ДОМ 17

Большая Ордынка, дом 17. Здесь жила подруга Анны Ахматовой Нина Ольшевская, мать знаменитого актёра Алексея Баталова, сводного брата Михаила Ардова (священника) и Бориса Ардова (актёра) последнего хозяина квартиры на «Легендарной Ордынке», где в 1996-97 годах писатель Юрий Кувалдин организовал Культурный центр Анны Ахматовой, где прошли вечера встречи с Евгением Рейном, Михаилом Ардовым, Алексеем Баталовым, Евгением Блажеевским, Татьяной Бек, Никитой Заболоцким и др.

***
Те дни породили неясную смуту
И канули в Лету гудящей баржой.
И мне не купить за крутую валюту
Билета на ливень, что лил на Большой
Полянке,
где молнии грозный напарник
Корежил во тьме металлический лом
И нес за версту шоколадом “Ударник”
С кондитерской фабрикой за углом.

Веселое время!.. Ордынка... Таганка...
Страна отдыхала, как пьяный шахтер,
И голубь садился на вывеску банка,
И был безмятежен имперский шатер.
И мир, подустав от всемирных пожарищ,
Смеялся и розы воскресные стриг,
И вместо привычного слова “товарищ”
Тебя окликали: “Здорово, старик!”
И пух тополиный, не зная причала,
Парил, застревая в пустой кобуре,
И пеньем заморской сирены звучало:
Фиеста... коррида... крупье... кабаре...

А что еще надо для нищей свободы? -
Бутылка вина, разговор до утра...
И помнятся шестидесятые годы -
Железной страны золотая пора.

(Евгений Блажеевский)

ОБЛЕГЧЕНИЕ

Тревожные мысли часто изматывают до такой степени, что, кажется, всему пришёл конец, но они волнуют до той поры, пока не возникнет очень ясная мысль, ведь я же жива! Тут наступает истинное облегчение и остаётся только махнуть на всё рукой. Такое же чувство возникает, когда ты кого-то ждёшь или волнуешься, в голову лезут страшные картины, Вдруг раздаётся звонок и выясняется, что всё - прекрасно, наступает долгожданное облегчение. 

РОЖДЕСТВО У МАНДЕЛЬШТАМА

В канун Рождества настроение особенное, вдруг солнце пробилось сквозь облака, и заиграли в его лучах рождественские ёлки на улицах, губы мои прошептали стихотворение Мандельштама, пронизанное музыкой: 

Сусальным золотом горят 
В лесах рождественские елки; 
В кустах игрушечные волки 
Глазами страшными глядят. 

О, вещая моя печаль, 
О, тихая моя свобода 
И неживого небосвода 
Всегда смеющийся хрусталь! 

1908 

Ожидание праздника у меня всегда пронизано не только надеждами, но и воспоминаниями, печалью, тоской. Я даже остановилась, настолько глубоко и прекрасно передал поэт в двух коротких четверостишиях не только эти чувства, но и ощущения вечности уже в 17 лет. Я не знаю, как встречал Рождество Осип Эмильевич, ведь его религией была поэзия. Мандельштам чувствовал и понимал смысл и краткость земной жизни, он живет в вечности. И он обращается к нам: 

Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма, 
За смолу кругового терпенья, за совестный деготь труда. 
Как вода в новгородских колодцах должна быть черна и сладима, 
Чтобы в ней к Рождеству отразилась семью плавниками звезда…

ПРИЗВАНИЕ

С детства ощущала, что меня кто-то зовёт. Ещё нет никакого голоса, а будто слышу. Позже догадалась, что меня зовут книги. И я откликнулась на этот зов. С той поры книги стали моими лучшими друзьями, без которых жизнь потеряла бы смысл. Они стали моим призванием, среди них проходит жизнь моя. Библиотеки Москвы и Петербурга открыли мне свои тайны. Удивительные встречи с пишущими потрясающими людьми, с их тайнами… Книги призвали меня писать, ведь живёт только слово записанное. 

ЗИМА ЧЕХОВА

Когда белые облака, цепляясь своими длинными хвостами за низкие крыши, шелестя железом, носятся по двору, Чехов рассуждает о суровой жизни, лепящей характер нашего человека, о  том, как длинные зимы, задерживают умственный рост. Зима у него и злая, и тёмная с трескучими морозами, высокими сугробами, вьюгами, когда идёшь по шоссе вдоль линии, и ветер холодный бьёт в лицо. В потемках бежит по колена в снегу человек и сквозь шум метели кричит: «Баню только зимой топлю!» 

СНЕГ БЕЛОГО

Блещет снег белой бородой. Из сумрака скоро уже оборвутся охлопочки; и образуются всюду снегурочки в мерзлых канавках, на кустиках, около тумбочек. Зимами весело! Крыты окошки домов. Массою валит снег, прохожие обрастают им. Виснут заснеженными ветвями деревья вкруг домов. Бегут в мехах по улицам шапки, шапочки, просто шапчурки. Вот здесь - тротуар замело, протоптали лишь тропиночку. И вьюга пустилась вприсядку по улицам, и раздались неосыпные свисты; рои снеговые понеслись, прогоняя быстро пролетки, чтоб вывезти саночки, сеяла обвейными хлопьями; хлопья крепчали, сливались; посыпался белый потоп. Наутро снежинки обернулись дождём. 

ГИРЛЯНДЫ

Кругом гирлянды. От обилия иллюминации душа трепещет. Ночь огнями горит, от которых искрится снег. Во времена Чехова был мрак. Иду, любуюсь, с грустью вспоминаю его «В сумерках» и своё детство с обычными маленькими лампочками: они были покрыты красками и казались чудом. Когда запустили первый искусственный спутник, папа принёс гирлянды «Космос», на лампочках красовались цветные пластмассовые спутники, ракеты, солнце и звёзды. Они казались мне настоящим чудом. Просыпаясь ночью, я подбегала к ёлке и включала гирлянды, чтобы убедиться, что они мне не приснились. 

ЁЛКА

Ёлки прижались друг к другу сиротливо. Кто их унесёт в тёплые дома. Там они оттают, расправят свои лохматые лапки, их украсят шарами, яркими огнями и сверкающими игрушками, конфетами, орехами, мандаринами. Прежде ёлка для меня была символом волшебства, праздника, подарков и исполнения желаний. Кода же я поняла, что всё в мире этом идёт по кругу, ёлка стала символом вечности, один круг сменяет другой. Мы наряжаем ёлку, загадываем желания, праздник проходит, осыпаются с веток иголки, как и отдельные люди на протяжении жизни, которых заменяют другие. Остаются только писать о них, чтобы заполнить чистые страницы книги вечности. 

НОВЫЙ ГОД НАБОКОВА

В январе 1919 года Набоков пишет в стихотворении «Новый год»: 

"Скорей, - мы говорим, - скорей!" 
И звонко в тишине холодной 
захлопнулись поочередно 
двенадцать маленьких дверей... 

Зажигаются окна и ложатся, с крестом на спине, ничком на темный снег. Тишину населённой ёлками новогодней ночи нарушает лишь скрип шагов. Вот вспыхивают гигантские иллюминации детства, составленные из цветных электрических лампочек - сапфировых, изумрудных, рубиновых, глухо горящих над отороченными снегом карнизами домов. Идёт косой снег и, если зацепиться взглядом за снежинку, спускающуюся мимо окна, можно разглядеть её неправильную форму. Снег забвения застилает воспоминания сплошной белой мутью. При попытке набрать в горсть снег полвека жизни рассыпается морозной пылью. 

"Наша улица” №206 (1) январь 2017