Ирина Гурская “Синоним «Я» ” стихотворения
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Ирина Александровна Гурская родилась в Минске. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького, Институт Европейских культур (РГГУ). Литератор, поэт, переводчик. Автор статей по творчеству Б. Поплавского, вошедших в «Энциклопедию литературных героев» (М.: Олимп; АСТ, 1997). Автор книги стихов «Город-верлибр» (Эра, 2015). Стихи публиковались в журнале "Грани" (178, 1995), в сборнике «Дар света невечернего», Христианский Восток, Москва, (2004 г), в сборнике «Крымские страницы русской поэзии» (Алетейя, 2015), проза в журнале «Неман» (1, 2011), сборнике  «Путешествие в память» (М.: Книговек, 2014). Стихи, рассказы и статьи выходили в журналах «Знамя», «Фома», интернет-изданиях: Зарубежные задворки, Русская жизнь, Перемены, Топос, Частный корреспондент, Московский книжный журнал.

вернуться
на главную
страницу

Ирина Гурская

СИНОНИМ «Я»

стихотворения

***
Смеющейся рифмой,
Неистовым шквалом,
Грозя обратиться в слова,
Шагала земля подо мной
И Шагала
Взлетала на небо семья.
Не нужно Икара,
Но небо когда-то
Казалось синонимом «я».
Лазурное небо, немое начало,
И как тебя ни обозначь,
Когда станет цвета и воздуха мало,
Небесный настроит скрипач.

***
Край не бывшей земли
Ветхая вечность фантазий пифона
Реальность нереальности
Счастье тоски
Мерзлые хлебные крошки с балкона
Виртуального счастья
Щедрость деметры плодоносящей
Не для тебя
В тухлый раствор гробокопателей
Кладоискателей
Палец мокни
Не нужно писем праматери
Не вернутся они
Пожеланием тепла
Рассыпается втуне даже тщета
Мерзнет щека
На морозе нет ей одежды
Из небесной
Станет тропинка подземной
Чтоб было куда идти
Слезы мирро елей
Омывают край этот скорбный
Крепче к сердцу прижми
Грустное спасение свое
персефона

***
И до боли я думал, что там, на луне
Враг не смог бы подкрасться ко мне…
Н.С.Гумилев

Дотянули и мы
До тюрьмы и сумы
И до бледной луны
На которой холмы
Это мы иль не мы
Предрассветные тают дымы
И прозрачные хлопья
Черной зимы
Словно птицы
Которые мы иль не мы
Улетают на лунные эти холмы

***
Если к тебе
Подойти вплотную
Птицы в стаю совьются
В сеть
Густую
Если увидеть издалека
Тронется вспять
Птичья река
Если ветер речной гол
Дом небесный сир
В облаке брешь прожжет
Опрокинутый
Птичий мир

***
день – это почерк ушедшей ночи
душ не узнавших друг друга – прочерк
в небо глядящих незрячих очи
слов бесприютных оклик отчий
день – это сгусток незнаемой боли
воздух немеющий над тобою
даль совершенная явью иною
ночь повернувшаяся спиною

трамонтана

ветер свивается с ветром
словно два сердца в груди
ветер счастья и ветер безумия
пиренейский тяжелый простор
оплывает складками времени
золотистой свободой взбирается
по стволу разросшейся пинии
тонкий посвист рождается ширится
древним свитком от Тацита Плинию
топкой тропкой святой Евфросинии
с ледяными ее трясинами
и напевами лебедиными
ветер свивается с ветром
словно в груди два сердца

***
Невпопад ночи длинны, а дни коротки,
И сидишь на пайке, пробавляешься снами.
Электричка бежит кинопленкой во тьме,
Заметая следы полумертвых мечтаний.
Полубред: полувскрик, полувзгляд, полутон.
То ли гром, то ли молний сухие метания...
Полубыл, полунебыл и полупродлен,
Разделенный на хохот и холод стенаний.
Вещий смысл уходит, не смог прорасти,
За расчетливо-ловким, неверным движением.
И теперь мне его никогда не найти
Ни в твоем, зачеркнувшем меня отражении,
Ни в сквозящем вопросе извива реки,
За стеклом, изможденном дождями.
А потом, как всегда - „васильки, васильки“,
Васильки. И туман над полями.

***
«…и вот ведут меня к оврагу…»
В. Набоков

Вороний горчащий бронхитный говор,
Где не слово на ветер, а ветер на слово,
Где в сырых перекрестках ветвей
Спит запутавшийся соловей.
И ночные сирени, дневные несчастья,
Словно меряя пульс, не пускают запястье.
Кто все игры сыграл и все войны прошел,
Чертит в небе своим тайным карандашом.
И встает над оврагом рассвет, то ли свят,
То ли в белой холщовой рубахе до пят.

***
Списано с картины Анри Руссо «Война»

Смерть
Маленькая балерина
В саване струящихся звезд
На мохнатом сказочном коне
Который впрочем больше похож на серого волка
Рубит ветви руки кости травы
Восседая в призрачном плие
И цветы ушедшие из рая колко
Жгут краями облаков-медуз
Colledell’infinito затянувшуюся бесконечность
В ее глазах детский азарт
Только если за спиной твоей кто-то поднимет голову
Ты не струсь
Если мир не стеклянный от крови и боли
Значит все-таки это
Любовь

***
Пусть я буду прозрачной водой,
И обиды прильнут ко дну,
Развернутся они в узор,
По которому я пройду.
Посреди полей и могил,
Посреди икон и дорог
Свою землю любой находил,
Даже тот, кто идти не мог.
А душа, как земля, и идешь по ней,
Неухоженной, и такой своей,
Мимо вечности, мимо снов,
Мимо так и не понятых слов.
Что посеешь – жнешь,
Что зарыл – забыл,
А душа-то вся – Из одних могил.
Я пройду эту жизнь, пройду,
От кавычки до запятой,
А когда не останется сил,
Снова стану прозрачной водой.

***
Я надену пальто и пойду на Праздник
Чтобы снова найти того самого Бога
Чьи глаза так печальны
Я пойду по заросшим дорогам
Прорастающим ландышем мятой
Стану снова убогой-убогой
Снова я среди серого моря
Лишь Тебе и себе непонятна

“Наша улица” №211 (6) июнь 2017