Маргарита Прошина "Задумчивая грусть" заметки (часть шестьдесят восьмая)
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Маргарита Васильевна Прошина родилась 20 ноября 1950 года в Таллине. Окончила институт культуры. Заслуженный работник культуры Российской Федерации. Долгое время работала заведующей отделом Государственной научной педагогической библиотеки им. К. Д. Ушинского, затем была заместителем директора библиотеки им. И. А. Бунина. Автор многочисленных поэтических заметок под общим заглавием "Задумчивая грусть", и рассказов. Печаталась в альманахе “Эолова арфа”, в "Независимой газете". Постоянно публикуется в журнале “Наша улица". Автор книг "Задумчивая грусть" (2013), "Мечта" (2013), "Фортунэта" (2015) и "Голубка" (2017), издательство "Книжный сад", Москва. В "Нашей улице" публикуется с №149 (4) апрель 2012.

вернуться
на главную страницу

Маргарита Прошина

ЗАДУМЧИВАЯ ГРУСТЬ

заметки

(часть шестьдесят восьмая)

Чувства ещё нет, но что-то неопределённое в душе возникает, даже без определённой направленности на какое-нибудь лицо, или на событие, или на явление. Неопределённость эта изматывает, тревожит, но не стихает, несмотря на все попытки справиться с предчувствием, вызывая томительное ожидание неизвестно чего. Меня предчувствие никогда не обманывает, поэтому при его возникновении я стараюсь настраиваться на приятное событие, следуя совету мамы, которая любила в таких случаях повторять, что надо ждать хорошего, чтобы не накликать беду, которая всегда случается внезапно. 

РИТМ

Даже если у тебя в жизни всё поставлено с ног на голову, нет никакого плана и ритма, по твоему убеждению, сам ход вещей затягивает незаметно в ритм, день за днём, утро за утром, ночь за ночью, и ты следуешь ему, совершенно не задумываясь. Спать, есть и двигаться - эти потребности тела выполняются ритмично автоматически, а вот развитие, образование, профессия и смысл без внутреннего ритма, просто осуществить невозможно. А уж жизнь духовная сама задаёт ритм, без которого достичь результата невозможно. Творческий процесс - это особый ритм, всепоглощающий, без которого свою жизнь я представить не могу.

ПОЭТ СЕРГЕЙ ТАРАТУТА ЗДЕСЬ В 60 ЛЕТ

Здесь и сейчас, всегда и вечно. Так живут истинные поэты, так живёт Сергей Таратута. И мне была уготована роль в фильме «Здесь» (поэт Сергей Таратута). Гениальные люди живут среди нас - это вне всяких сомнений. Время - беспристрастный судья всё расставит по своим местам. «Как же хочется жить иногда, // Если вспомнишь в минуты заката, // Что счастливой была та звезда, // Под которой родился когда-то. // И в темнеющем небе их тьма, // Где моя, где счастливая, где ты?! // Но безмолвны небес закрома, // Да и звезды скупы на ответы…» Вечные вопросы жизни, смерти, бытия, творчества никогда не оставят Сергея Таратуту в покое.

СПОКОЙСТВИЕ

Спокойствия мы и не замечаем, потому что постоянно стремимся выйти из этого состояния. И даже не стремимся, а регулярно выходим. Только проснешься, как указующий перст ума диктует, что за чем, для чего нужно делать, сохраняя спокойствие, следуешь ему, но тут раздаётся звонок телефона, который мгновенно всё переворачивает с ног на голову, и все указания, намерения, и, тем более спокойствие, исчезают, как будто их и не было. 

ВЕСЁЛОЕ ВРЕМЯ БЛАЖЕЕВСКОГО

Да, ему 70... В мире Евгения Блажеевского присутствует врожденная духовная поэтическая чистота, присущая классическим писателям. Поэт пишет так, словно на страницах бьется его поэтичное сердце, покоренное красотой явления на свет Божий только для того, чтобы быть художником в самом широком понимании этого слова. Его поэзии свойственна особенная доверительность: «Мне снилось, что с тобой, // Моей подругой ранней, // На невских берегах // С приятелем гостя, // Я встретился опять, // Почти что как в романе, // И если подсчитать - // То двадцать лет спустя…». Не перестаю поражаться философской глубиной стихотворений Евгения Блажеевского! «Свободы нет, // Но есть еще любовь // Хотя бы к этим сумеркам московским, // Хотя бы к этой милой русской речи, // Хотя бы к этой Родине несчастной // Да, // Есть любовь - // Последняя любовь…» Поражаюсь звучанию обычных слов! Для меня поэзия Блажеевского стала ошеломительным открытием. Потрясающий мастер слова и рифмы, жил и ходил в то же время, по тем же улицам, испытывал те же чувства, что и я.

СОЗИДАТЕЛИ

Без женского нет мужского, без мужского нет женского, без части нет целого, без целого нет продолжения. В мужском и женском содержится квантовая механика и критика чистого разума. Только соединение мужского начала с женским создаёт новые человеческие жизни, соединяясь в целое. Да, мы - созидатели, создатели жизни вечной, но мало кто из нас понимает всю меру ответственности в этом. Недостаточно создать новую жизнь, необходимо вдохнуть в неё понимание божественного начала и предназначения, с колыбели дать ребёнку Книгу. Создание не имеет смысла без созидания. 

ОДИНОЧЕСТВО

Одиночество есть состояние контрастное: не было бы вокруг людей, не стремилась бы к одиночеству, из которого время от времени тянет к людям. Когда стремишься к одиночеству, постоянно оказываешься среди людей и наоборот. Размышляя об одиночестве, пришла к выводу, что одиночество не только возможно среди людей и даже в толпе, но именно в подобных случаях охватывает меня всё чаще. Я отключаюсь и остаюсь наедине с собой любимой, а ноги автоматически несут меня в нужном направлении. Одиночество, конечно, всегда условно, ведь  постоянный диалог с собой длится всю жизнь.

СПЕКТАКЛЬ

Один чудак, иначе не назовёшь, поёт под громыхание динамиков в метро на переходе в час пик. Поток людей, неприятно морщась от навязчивого неуместного выступления, плотно движется со станции на станцию. Человека два-три останавливаются, перекрывая проход, и слушают, нисколько не задумываясь о том, что мешают остальным. Поток огибает их, а если их случайно задевают или просят посторониться, они возмущённо оглядываются, но с места не сдвигаются. Спектакль продолжается…

ЧЕЛОВЕК

Говорят, в коляске грудной ребёнок. Не могу согласиться с этим. В коляске человек, такой же, как и его родители, бабушки и дедушки. Он рождён, чтобы прожить свою жизнь, черпая из книг то, что было записано предшественниками, приумножая и развивая.  Откуда он взялся? В школе не расскажут. И все вокруг молчат. Вот они все в метро, толпа, не протолкнуться. Неужели все они из коляски? Да, и так можно сказать. Почему мы всячески избегаем прямого ответа, что мы все созданы по образу и подобию Бога и посему возможности наши так же неограниченны в создании собственных миров для жизни вечной. 

ДИСЦИПЛИНА

Внешняя дисциплина, исходящая от других людей, частенько раздражает, а то и подавляет, когда же я сама себе приказываю сесть за стол и отстукивать буквы, такая дисциплина неимоверно вдохновляет, приучает к стабильности. Только благодаря самодисциплине в моей жизни появились смысл и цель. Она позволила довести неизбежные  бытовые дела до автоматизма, освободить время для дел любимых - чтения и творчества. Дисциплина и системность в творчестве способствуют развитию таланта, который без них просто гибнет.

ГОЛОС

По голосу можно многое сказать о человеке. Голос бывает воркующий, внятный, мягкий, напевный, бархатный, чистый. А бывает - бесцветный, грохочущий, взвизгивающий, металлический, ржавый, чугунный. Конечно, всё зависит от того, что говорят люди, но не менее важно как они произносят слова. Когда умное высказывается с благожелательной интонацией, то и воспринимается соответственно, настраивая на высокий лад. Любой вопрос или просьба, произнесённые негромко и плавно, повлекут за собой аналогичную реакцию нормального человека. 

РЕПУТАЦИЯ

Когда не заботишься о том, что скажут о тебе люди, а постоянно всю жизнь занимаешься созданием себя в творчестве, то и репутация складывается как-то сама собой.  достойная подражания. А те, кто только и думают о том, какое впечатление производят на окружающих, постоянно заботятся о своей репутации заработанной тяжким трудом, обычно, исчезают бесследно вместе со своей безупречной репутацией. Репутация сохраняется в произведениях, а не в намерениях.

ВОСПОМИНАНИЯ

Воспоминания овладевают нами, прежде всего, от недоумения по поводу того, что жизнь проскакивает быстрее лани. Когда я вошла первый раз в первый класс, то даже представить себе не могла, что это за срок такой десять лет! Он казался мне чем-то заоблачным. А вот после последнего звонка время стало ускоряться неумолимо. И всё чаще вспоминаются беззаботность детства и безрассудность юности. Не успеваешь встретить очередной год, как уже пора готовиться к новому. Мысль о том, что я ничего не успеваю, желание сбавить скорость побудило потребность писать в настоящем, чтобы было, что вспомнить. Вот я и нашла возможность замедлить вечно спешащую жизнь.

КРАСКИ ОКТЯБРЯ

Тихо-тихо, вкрадчиво пришла эта переменчивая, но чарующая во всех своих музыкальных нарядах осень. Птицы готовят птенцов своих к суровой зиме. Незаметно изображение меняется, уходит яркость, появляются едва заметные морщинки на ещё вчера сочной зелени. Вновь я наслаждаюсь разноцветным убором листьев - солнечных, красных, фиолетовых, рыже-зелёных, шуршащих и летящих на зелёный газон. Ночная прохлада, пожелтевшая зелень, грустный шелест сухих листьев, в который раз я наблюдаю переход из одного времени года в другое.

ЛЕСТНИЧНЫЕ МАРШИ

Старая Москва была без лифтов, зато были такие великолепные лестничные марши, что можно было заглядеться: лепнина на стенах вдоль - скульптурные барельефы, мраморные лестницы, витые перила и кованные металлические ограждения - просто произведения искусства! Подниматься по ним в ту пору было делом привычным. На последнем, пятом этаже комнаты снимали студенты и публика с небольшими доходами, но чистота была идеальная, попадая в подобные подъезды, я всегда слышу голос Профессора Преображенского: «Почему убрали ковёр с парадной лестницы? М? Что, Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры?»

СНИСХОДИТЕЛЬНОСТЬ

Человек с пустой душой не может быть снисходительным, поскольку абсолютно уверен в своей правоте и занят исключительно другими, которым мешает, учит жить, задаёт бестактные вопросы. Снисходительность свидетельствует о богатстве души, от взгляда на мир с облака вдохновения. Снисходительное отношение к окружающим - свидетельствует о воспитанности, интеллигентности, ведь способность уступать, прощать, помогать свойственна сильным людям.

КАФЕ

Теперь сплошь и рядом устроены кафе прямо на тротуарах, под навесами стоят столики, стульчики, и всё украшено цветами. Как мы завидовали таким кафе, наблюдая их в зарубежных фильмах, действие которых происходит в Париже, Риме, и других европейских городах. Как же я мечтала в знойный летний день или душный вечер посидеть в маленьком кафе с чашечкой кофе. Нынче подобных кафе больше, чем желающих, я прохожу мимо, но ни пить, ни есть не хочется. Однако то, что они есть - радует. 

ОСЕНЬ У КОВАЛЬДЖИ

У юного Кирилла Ковальджи осень связана с первым расставанием с любовью, переживанием, надеждой: «Уехала в южные дали // В тот полдень палящий июля, // Лелея надежду на встречу // Один я остался. И вот // Осенние дни отрыдали, // Зима и весна промелькнули, // От первого мига разлуки // Уже отделяет нас год…». Ночами осенними 1947 года молодой поэт, обращаясь к отцу, грустно размышляет о том, как много в жизни тяжелых сомнений, и непонятых чувств. Тихой осенью, тихий и мудрый поэт Ковальджи уже ничего не ждёт: «Женщина в возрасте... Море осеннее, // Северный ветер и склонность к дождю... // Небо за тучами синее-синее; // Знаю и помню, но больше не жду...» Да, Ковальджи ничего уже не ждёт - спокойными строчками в небе плывёт… 

ОСЕНЬ У ОСОКИНОЙ

Поэтесса тонких чувств Людмила Осокина, блуждая по осенним дорогам, слушает затаённое дыхание природы, вдыхает сухую стужу. Её поэтический слух улавливает едва различимые грустные мелодии танцующих в полёте листьев, фиксирует хруст льдистого асфальта, шумного ветра джаз и музыку поземки. Мелодии эти она передаёт музыкой строк, останавливая «мгновение, сгоревшее, как спичка…». Людмила Осокина кошкой крадётся по листьям: «Я - Черная Мяу! - звериная дочь, // С глазами большими и черными очень. // Я снова спешу в непроглядную ночь // И в темную осень…». Но неизменно чувства светлые пробуждает поэтесса Людмила Осокина. 

ОСЕНЬ У ПЕРЕЛЬМУТЕРА

С грустью смотрит на окружающий мир Вадим Перельмутер, но это вызвано не унынием, а философским взглядом поэта на многообразие и быстротечность жизни: «Еще осталось несколько часов... // Над улицей неслышно ходит осень // И медленно выпутывает листья // Из тополиных сетчатых ветвей». Осень у поэта не только время года, это осень жизни, которая как день отгорает, полыхнув, погаснет на ветру. Почти всегда печальный Перельмутер мне шепчет под шуршание листвы: «Нынче день происходит // Такой по-осеннему тусклый и мокрый! // Вот и зелень уходит, // На землю стекает // Кленовым кармином // И липовой охрой...» Я сама брожу по осенним дорогам, и листов слетающих скольженье перед глазами вижу день-деньской…

ЧИСТЫЙ ОКТЯБРЬ

Классическая осень, как икона, в окладе золотом. Раскрыт учебник для поэтов. Мягкий свет, запах и шуршание опавших листьев создают праздничное настроение - это и есть счастье. На зелени поляны рассыпаны кленовые золотые листья. В прозрачном воздухе приятная прохлада. Иду и от чудесного волненья не дышу, и воспаряю птицей от вдохновенной прелести октября. День чистый, как улыбка ребёнка.

ОТ БОРОВИЦКОЙ ДО ЦВЕТНОГО

От метро «Боровицкая» поприветствовала Ивана Великого, купол которого купался в лучах солнца, и пошла по Моховой. Зашла во двор журфака МГУ к Ломоносову, кивнула Герцену у входа в Институт стран Азии и Африки, перешла Тверскую и присела отдохнуть на Театральной площади, восхищаясь красотой Москвы, любуясь куполами Заиконоспасского монастыря, Метрополем и фасадами театров. Вдали сверкал и переливался золотом новый храм Сретенского монастыря. Да, именно такие архитектурные точки служат ориентирами большого города. По широким обновлённым тротуарам прошла деловую Мясницкую и свернула на Сретенский бульвар. День клонился к вечеру. На фоне заката алого геометрией строгих рисунков темнели ветви лип. Когда зажглись фонари, с высоты Рождественского бульвара передо мной предстала в сказочном сиянии Трубная площадь. На Цветном бульваре фонари внутри золотой листвы создавали картину нереального мира. 

ОСЕНЬ У ЮЗЕФПОЛЬСКОЙ-ЦИЛОСАНИ

По краю лета иду за удивительной Софией по веточке гибкой под звуки скрипки в волшебницу осень. От её стихотворений дух захватывает: «…Мир зеркален, и все так чисто,//так прозрачно - рукой не тронешь://отражает улыбку листик…». Юзефпольская-Цилофани переносит меня в свою осень, наполненную музыкой, чувствами, переживаниями, ведь осень её, как и весь мир, созданный ею - особенная, живая. Вместе с поэтом я смотрю, как «зодчий на ветру пустых пространств зрачком усталых глаз//из листьев осени, как парус на лету,//раскладывает время, как пасьянс,//над площадью зимы, и красок хмель во рту...». Я спешу последовать за Софией в этот манящий мир, наполненный чувствами и тайнами слов, любуюсь разноцветными листьями, словно стёклышками в калейдоскопе.

ОСЕНЬ У ТАРАТУТЫ

Опять, как и прежде, подкрадывается осень к каждому из нас. А у Таратуты жизнь летит резким ветром осени: «Жить сегодняшним днем до сих пор не могу, // А уже позади самый длинный отрезок. // Вспоминаешь об этом не раз на бегу. // Снова год пролетел, ветер осени резок…». Осень - пора воспоминаний, радости с грустью пополам, о том, что было, о том, что не случилось, о встречах и расставаниях. Стихи Сергея Таратуты настолько доверительно-пронзительны и глубоки, что уже не страх сковывает меня от осознания того, что я не окажусь здесь вновь, а восторг необходимости и ценности каждого мгновения и желания остановить его в Слове.

ДЛЯ ПЕЧАТИ

Были такие мастера, которые писали для печати. И сразу было видно, что это подделыванье под общепринятое. А кто писал не для печати, того и не печатали. Взять хотя бы «Мастера и Маргариту», «Чевенгур» и многие другие произведения, которых как бы не было, так думали невежды, стоящие у власти. За упоминание таких имён как Мандельштам, Гумилёв и писателей-эмигрантов можно было лишиться свободы, а то и жизни. Но время, неумолимое время, смывает имена любимцев власти, так же как и саму власть, а те, кого не печатали, живут в Книге вечности.  

ОСЕНЬ У ТИМОФЕЕВСКОГО

Я переношусь из осени детства, восклицая громко: «Осень! Синь! // Отзывается рыданьем. // И, как в детстве, нету сил // Восхищаться увяданьем...», в осень юности, когда хочется «орать стихи горланя… Парить себе с орлами - и никаких забот…», а жизнь спешит и время не остановить нам, вот я вместе с поэтом встречаю дачный поезд в семнадцать сорок восемь одетой в жёлтый пояс голицинской осенью, которая растворилась в небе, но сохранилась в стихах:

Ах, осень, что случилось, 
Что вдруг с тобою сталось?
Ты в небе растворилась 
Иль с поездом умчалась? 
Метнулась к электричке, 
Растаяла в толкучке... 
Плывут как три сестрички
Три розовые тучки.

Московской осени Александру Тимофеевскому мало: «Целый день брожу по улицам, глазея. В Риме осень. Все мертво, все одичало…». Рано или поздно наступает осень полная смирения, оживают воспоминания, всплывают образы и «звуки те, что нас манили, и те, которым мы внимали», минувших дней.

ОСЕННЯЯ ДОРОГА БЛАЖЕЕВСКОГО

«По дороге в Загорск» - это путь к себе, путь, наполненный любовью, грустью, тяжкими думами. От рождения до смерти проходим мы по «ухабистой этой дороге», чтобы понять, что: 

…Никому не дано этой жизнью насытиться всласть, 
И судьба на ветру воробьиного клюва короче. 

Мимолетная радость в изношенном сердце сгорит, 
Ожидание смерти запрятано в завязи почек, 
Да кому и о чем на могильной плите говорит 
Между датой рожденья и смерти поставленный прочерк!.. 

Когда «подступает неясное чувство тревоги, и сжимается сердце, боясь не разжаться уже…», тогда золотом светит Лавра и время течёт незримой осенней рекой. 

ЗАКАТ

На бульваре темнело, и вдруг вдали над городом полыхнул закат. Как говорит Макс, «заката алого заржавели лучи». Такое было впечатление, что вспыхнул огромный костёр. Прежде такой красоты я не видела: мгновение и огромная космическая печь полыхнула на затянутом тучами небе, рассыпая повсюду искры, которые испуганно стали возноситься к ангелам всевышним. У меня даже дыхание перехватило! Редкое явление! И ударили медью колокола.

ФОНАРИ

Фонари зажигаются в сумерках не только для освещения, но и для красоты, придавая таинственность всему, что их окружает. Тусклый свет одинокого фонаря, вокруг которого кружат мотыльки, навевает грусть и тревогу, а яркий свет целого ряда фонарей создаёт праздничное настроение, особенно, когда идёт, искрясь, снег.  

ДВОР

При слове «двор» передо мной мгновенно возникают картины полного счастья: упоительные игры с мячом, пинг-понг, сыщики-разбойники, классики, соревнования на скакалках в течение бесконечного дня, и вечерние истории, страшные-престрашные, от которых перехватывало дыхание. Двор я воспринимаю всегда, именно как двор детства, конечно, мне приходилось бывать во многих других дворах, но тот единственный, детский, памятен особенно и бесконечно дорог. 

ИГРА

В любой игре заложено противоборство, один хочет выиграть, а другой не даёт, желая в свою очередь тоже выиграть. В жизни точно так же - на каждое действие возникает противодействие, которое необходимо преодолеть. Одни идут по жизни, не жалуясь, находят в себе силы для преодоления препятствий и выигрывают, добиваясь своей цели. Пассивные же перед первым же препятствием опускают руки. Частенько они восклицают: «Везёт же некоторым!» А то, что везение, это системное следование избранным путём к результату, им невдомёк, они, вероятно, в детстве либо не в те игры играли, либо довольствовались поражениями.

"Наша улица” №216 (11) ноябрь 2017