Татьяна Озерова “Будут детки - будут бедки” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Татьяна Васильевна Озерова родилась 31 декабря 1946 года в Воронеже. С 1965 года проживает во Владимире. Окончила исторический факультет Владимирского государственного педагогического института, кандидат педагогических наук, «Почетный работник высшего профессионального образования Российской федерации». Автор книг: «Рисунки» (2000), «Дорога к дому» (2004), «Одноклассники», «Простые люди», (2016). Публикуется в  литературно-художественных и краеведческих альманах, газетах  Владимира.

вернуться
на главную
страницу

Татьяна Озерова

БУБУТ ДЕТКИ - БУДУТ БЕДКИ

рассказ

В длинной больничной палате их лежало 13 человек. Мальчишки от восьми лет до шестнадцати.
Они лечили здесь свои сломанные косточки по методу известного врача Елизарова. Большинство из них здесь лежали долго и не по одному разу, обжились, хорошо знали друг друга и весь медицинский персонал. География их постоянного проживания простиралась по всей России-матушке: от Архангельска до Астрахани, были и ближние - ивановские, костромские и местные, владимирские.
Ребята хорошо знали врачей, медсестер, их характеры и привычки, что можно было делать при одном человеке - то при другом строго воспрещалось. Знали и свои слабости, и привычки, кто чем увлекается, кто на что способен, кто силен в каком школьном предмете и т.д. Узнавали друзей и родителей, если те к кому-то приезжали, и с радостной вестью вбегали в палату, неся это сообщение кому-нибудь из лежачих соседей.
- К Сережке отец приехал!
- Саня, мама к тебе!
Мир болезни, боли и ее преодоления каждый переживал по-своему. Одни стойко и мужественно, другие страшно трусили и не могли сдержаться от крика и слез при перевязке.
И хотя у Нины лежал здесь один ее сын, она считала их всех своими. Про каждого мальчишку из этой палаты многое знала и старалась, чем могла, облегчить им боль, страдание и скрасить тоску по дому, их раннее одиночество.
Первым у двери лежал одиннадцатилетний Олежка, по прозвищу коммунист, так его нарекли ребята (у каждого здесь было свое «имя»). Вот как оно родилось и пристало к нему.
Врачи объясняли детям, что перед операцией есть ничего нельзя, и специально очищали кишечник, чтобы было легче приходить в себя после наркоза. Но ребенок остается ребенком. У Олега давно хранилась заветная банка сгущенного молока, и все ребята ждали, что он с ними этим лакомством поделится. Девяностые годы двадцатого века не отличались изобилием еды в магазинах. Прилавки были абсолютно пусты, и, как в насмешку над людьми, под стеклом витрин лежали книги «Искусство голодания».
За хлебом были очереди, и некоторым не доставалось желаемого продукта. Сахарный песок, мука, стиральный порошок и мыло, чулки и носки продавались по талонам. Залежалые мужские носки были какого-то нелепого изумрудного цвета. Мужчины их называли одноразовыми, так как нитки их настолько истлели, что уже даже при первом надевании носки словно растворялись в руках и не подлежали реставрации. Результаты социалистической экономики были налицо, вернее, на ногах.
Как же сладка была для всех ребят в палате эта прибереженная банка сгущенки! Делиться с ребятами «коммунист» не захотел, за это и получил прозвище «от обратного». А может, дети лучше, чем взрослые, разбираются в политике.
Ночью, опуская палец в открытую банку, он высосал ее всю. И не признался в этом врачам. Оттого и рвало его сильно после утренней операции. Ребята жалеть его отказались - сам виноват, никого не послушался, да еще и пожадничал. Так тебе и надо!
Напротив Олега лежал двенадцатилетний Сережка-«кооператор».
Его отец был из новых русских, и поэтому у него, единственного в палате, был свой маленький телевизор, магнитофон, и вообще его забирали на каждое воскресенье домой! Лафа! Да и только.
У Сереги был сложный перелом ноги, но все уже оставалось позади, все надеялись только на хорошее, и уже скоро, вот-вот должны были снять аппарат. Последние дни и часы ожидания всегда самые долгие и тяжелые. Врачи не рекомендовали брать его в воскресенье домой. Уж немного осталось, потерпите, не нарушайте больничный режим. Но родители настояли.
Отец купил Сергею палку с серебряной ручкой в виде льва. Тот форсил перед ребятами богатым подарком, а они с интересом рассматривали искусно сделанную мастером звериную морду.
Когда Нина во вторник вошла в палату, у Сергея не только нога была в аппарате, но и рука.
- Господи, да что ж это за невезенье такое!? - в сердцах воскликнула она. Ребята наперебой стали ей за Сережку рассказывать уже известную им историю.
Мама к приезду сына намыла везде полы. На кухне линолеум еще не просох. Сережка, поскользнувшись на нем и боясь за свою ногу, растянулся, опираясь на руку, сломал ее, так как перенес всю тяжесть тела на одну хрупкую косточку.
И опять Сережка с ними, а они и рады, что он еще поживет здесь, а они посмотрят его «телик», послушают его музыкальные записи и угостятся его гостинцами.
В центре палаты лежит самый старший - Лешка.
Ранней весной он летел на мотоцикле и его на большой скорости сбила встречная машина. Продолжая свое нарушенное движение, он врезался в железобетонный столб.
Перед ребятами, уже после всего пережитого, он хвастливо рассказывал: «Очнулся, был в шоке (хорошо, что голова в шлеме), смотрю на ногу, а сквозь нее трава растет с одуванчиками».
Врач собирал ногу из обломков костей. Дважды после рентгена ему меняли спицы. Когда он приходил в себя после наркоза, Нина была рядом. Организм у парня был крепкий, и сам он длинный и крупный, даже ноги в кровати не умещались, торчали наружу между прутьями. Он прятал свою боль за шутку и озорство, чтобы перед «малявками» не показать свои переживания и страх. Опять же для юмора притворялся, что еще не совсем пришел в себя от наркоза и матерился. Вся палата, услышав очередной матерок, стояла на ушах от хохота. Лешка был доволен своим концертом. Потом, деланно открывая глаза, серьезно спрашивал ребят:
- Ну, как я тут ничего не говорил лишнего?
Ребята смеялись и рассказывали ему, что он страшно ругался.
- Неужели? - наигранно удивлялся он. - Совсем ничего не помню!
14-летний подросток Колька из детского дома уже третий раз лежал в этой больнице. Был он с лицом взрослого человека, а ростом с семилетнего ребенка. Он частенько убегал курить. Хотя медперсонал и следил за ребятами строго, но они находили время обвести всех и исполнить свое заветное желание - затянуться запретной сигареткой.
«Академик» - красивый еврейский мальчик лежал с тяжелым случаем заболевания тазобедренных суставов.
Родители приезжали к нему из Подмосковья, где дорабатывали в каком-то разваливающемся на их глазах НИИ. Их сын устно решал самые сложные задачи за 7-8 класс, хотя сам учился в пятом. Прекрасно знал алгебру, геометрию, к нему все шли с учебниками и тетрадями по математике с надеждой на помощь. Он, подумав немного, важно диктовал решения и сверял ответы.
Нина им откровенно восхищалась и первому меняла бутылочку из-под молока, используемую для малой нужды. Вообще с этого и начиналось ее посещение - опростать всем их баночки, бутылочки и горшочки, потом угостить чем-нибудь домашним, хотя всем и не хватало. На дни рождения родители пекли пироги, приносили с трудом доставаемые коробки конфет, клюкву в сахаре, яблоки, апельсины.
Самым популярным среди больных на этаже был «Болтик» - маленький четырнадцатилетний мальчик с так называемой хрустальной болезнью. В этой больнице он был постоянным пациентом. Ходить он не мог, но с молниеносной быстротой летящего снаряда передвигался на самодельной каталке, колеса которой постоянно чинил.
Влетая в палату, он кричал веселым звонким голосом о приходе родителей, и тут же происходил обмен чего-нибудь своего на принесенное.
- Меняю яблоко на куриную ножку, - сообщал он ребятам.
- Кому починить часы? Руки у него были «золотые». Он многое умел ими делать, а иначе чем заняться умному неходячему человечку.
У Нининого сына история болезни была длинной.
В четырехлетнем возрасте он упал среди разросшихся веток ивы, и рука как на рычаге хрустнула. Наложили гипс, но кость срослась неправильно и все время его беспокоила. На месте перелома образовался нарост. Врач, бегло осмотрев руку, велел делать массаж.
А у него там уже развивалась опухоль. Кость выболела, и при каждом напряжении на уроках физкультуры или труда рука сильно болела и переломы повторялись. При рентгене открылась вся история болезни.
Их отчаянию не было конца: рука правая, как она нужна парню! Что делать? Куда ехать? Почему все так запущено? Их посещения хирурга фиксировались в тетради. Когда они потребовали от врачей серьезных объяснений, оказалось, что листы с их историей болезни вырваны. Сил на выяснение обстоятельств этого предательства уже не было, их надо было беречь на то, чтобы справиться с болезнью. Ученик известного хирурга Елизарова согласился им помочь и назначил время операции. Она состояла в том, чтобы пересадить на выболевшее место руки часть здоровой кости с ноги.
Сашкина правая нога была загипсована, а правая рука в шине со спицами. Длинный неуклюжий подросток с большими костылями никак не мог «приземлиться» на детский туалет. Ну это были обычные житейские мелочи. Чего только они не пережили за время, проведенное в этой палате! Здесь прошло полгода учебы и тяжелой больничной жизни. Каждый день, в дождь и снег родственники по очереди ездили к нему за город, иногда, когда не было автобуса, шагали через длинное поле. Однажды в сильный мороз над головой у Нины зависли две зимние радуги.
- Господи, - обратилась она ко Всевышнему, - спаси и сохрани мое больное чадо и всех этих ребятишек!
К весне дела пошли полегче. Сменились ребята, появились интересные девочки. Их долгое и трудное
время пребывания в больнице скрасил кумир того времени - Виктор Цой. Она, уже сама не замечая, когда готовила обед, напевала про себя его песни: «Когда моя девочка больна. А-а-а-а!»
Вечером, после обхода врачей, ребята, собравшись в уголке палаты, задушевно пели или слушали музыкальные записи. И Нина с удивлением узнавала, что в этом новом мире ее детей появились какие-то необыкновенные «алюминиевые огурцы», которые надо сажать на «брезентовом поле», и огромная звезда по имени - Солнце! И она, эта звезда, вселяла во всех надежду.

Владимир

"Наша улица” №217 (12) декабрь 2017