Маргарита Прошина "Задумчивая грусть"
заметки (часть семьдесят первая)
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Маргарита Васильевна Прошина родилась 20 ноября 1950 года вТаллине. Окончила институт культуры. Заслуженный работник культуры Российской Федерации. Долгое время работала заведующей отделом Государственной научной педагогической библиотеки им. К. Д. Ушинского, затем была заместителем директора библиотеки им. И. А. Бунина. Автор многочисленных поэтических заметок под общим заглавием "Задумчивая грусть", и рассказов. Печаталась в альманахе “Эолова арфа”, в "Независимой газете". Постоянно публикуется в журнале “Наша улица". Автор книг "Задумчивая грусть" (2013), "Мечта" (2013), "Фортунэта" (2015) и "Голубка" (2017), издательство "Книжный сад", Москва. В "Нашей улице" публикуется с №149 (4) апрель 2012.

вернуться
на главную страницу

Маргарита Прошина

ЗАДУМЧИВАЯ ГРУСТЬ

заметки

(часть семьдесят первая)

Одна и та же фраза, и даже слово могут быть добрым и злым, мягким и твёрдым, задумчивым и беспечным. Всё зависит от тональности. Хороший писатель и работает в разнообразии тональностей, оттенков которых не счесть. Вот это и есть мастерство художника! Учусь у Антона Павловича тонам и полутонам, постоянно восхищаясь, как же многозначно у него звучат слова, до чего проникновенно! Читаю, перечитываю, и каждый раз восхищение моё возрастает. Тональность и есть высшее мастерство, когда во время чтения я слышу музыку Слова.

ХОРОШИЕ ГЛАЗА

В вагоне метро прикрываю глаза, и вдруг чувствую струящееся тепло на веках. Открываю глаза и вижу, что смотрит на меня весьма пожилая дама с такими хорошими глазами, которые встречаются мне крайне редко: лучистые, наполненные любовью и добротой. Мне захотелось петь и кружиться, всеобъемлющая любовь ко всему окружающему переполнила меня. Как прекрасно, что есть люди с такими хорошими глазами, которые светятся добротой, сразу виден их добродушный характер, что большая редкость!

ФОРТЕПИАНО

Люблю я звуки фортепиано. Они действуют на меня терапевтически, как рассказы Чехова. Особенное отношение у меня к Шопену, которого я могу слушать бесконечно. Сколько восхитительных исполнителей я имела удовольствие неоднократно слышать в консерватории, вот только самые любимых: Станислав Нейгауз, Алексей Скавронский, Михаил Плетнёв, Элисо Вирсаладзе и у каждого свой Шопен! Не говоря уж о Филиппе Копачевском, который играет в моём фильме «Задумчивая грусть». Сегодня я могу наслаждаться их игрой в любое время, и это - счастье!

БЕЗРАЗЛИЧИЕ

Быть безразличной иногда бывает очень полезно, чтобы не растрачивать себя попусту, сохранять спокойствие, беречь нервную систему, такую впечатлительную и хрупкую, для более важных дел. А как только начнёшь всё подряд в толпе различать, так с ума сойдешь. Жёстко, но иначе никак, как ни стараюсь, не получается. Кропотливо вырабатывала этот необходимый навык на своём довольно богатом жизненном опыте. Откликаясь на просьбы о помощи, не раз получала за попытки помочь упрёки от потерпевших в том, что вмешиваюсь не в своё дело.

ЛАДНО

Очень хорошее слово «ладно», в нём слышится согласие, мирное окончание долгого разговора и, представляете, его самое дно. Вот так ладно! Добротность и спокойствие чувствую я, когда беседа проходит в ладу с приятным собеседником, а бывает подчас и так, что собеседник говорит так ладно, что меня невольно в сон клонит, надо бы постараться прекратить этот затянувшийся до невозможности разговор, но из соображений приличия слушаешь, лишь бы лад не нарушать, а то он может превратиться в ад. 

ЛИРИЧЕСКОЕ НАСТРОЕНИЕ

Когда всё вокруг нравится, когда всё хочется опоэтизировать, кажусь себе небесной птичкой. Это происходит, видимо, со всеми, когда событие, любое, хорошее или плохое, которое ждала с трепетом и волнением, оказывается далеко позади. Лирическое настроение преображает всё - даже хмурое, печальное утро, когда природа слёзы льёт по заблудившейся зиме с морозами и солнцем. Я слышу всё ещё музыку декабря, хотя за окном уже январь. Задумчивый, зимний и немножко грустный вальс Петра Ильича рассказывает мне о минувшем, превратившемся в снежинки. 

СЕДЬМОЙ ДЕНЬ

Вообще-то, я считаю только до семи. Дальше не обязательно, потому что я именно на седьмой день постоянно рождаюсь! А после «семи» я не знаю, сколько там набегает, потому что рождаюсь с чистым, как снег, мозгом. Седьмой день, вы, конечно, знаете, воскресенье, которому мы как-то не придаём глубокого значения, в том смысле, что мы постоянно, как вы догадались,  воскресаем. Воскресенье - день размышлений о смысле рождения, если каждый седьмой день посвятить поиску ответа на этот главный вопрос, то, в конце концов, поймёшь, что смерти нет, а путь к вечной жизни только один - созидание себя в Книге.

ОТРЕШИТЬСЯ

Давай решим вопрос об отрешении. Решать не будем больше ничего, а будем жить по вдохновению. Ведь столько в жизни совершается пустых действий, что пора от многих из них отрешиться. Отрешиться от них можно, если жить на облаке поэзии. Гораздо сложнее отрешиться от людей, которые грузят тебя долгое время своими математическими комбинациями по решению своих материальных благ, при этом не предпринимающих даже попыток отрешиться от них ради создания своей души, предпочитая искать счастье в недвижимости и движимости, и портят тебе настроение. Вот и нужно отрешиться от них, пытаясь при этом никого не обидеть. 

ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ

Мои школьные годы настолько отдалились от меня, как будто их и не было вовсе, а всё равно вспоминаются. Как увлекательная книга о школьнице, у которой мозг был чист, и всё, что с ней происходило, она воспринимала всерьёз, расстраивалась из-за плохих оценок, выбрасывала дневник, предварительно вырвав обложку со своей фамилией, чтобы не огорчать родителей. Особенно я напрягалась, когда звучал голос учителя: «К доске!», - на уроке физики, с которой у меня никак не складывались отношения. Учитель физики пугал меня, что без этого предмета я никак не смогу прожить в космический век. Милый Борис Яковлевич, я вспоминаю вас теперь уже с нежностью, я живу и нисколечко не тужу, что физика так и осталась для меня тёмным лесом. 

МОЛОТЬ ВЗДОР

Кругом молотилки по обмолоту вздора, так что невольно и до моего слуха долетают разговоры всякие, и так и по мобильникам. Не перестаю поражаться - просто-таки ходячие мельницы по перемалыванию вздора: «Давай! Я и говорю, давай! Чего, как дела? Я и говорю: это самое… Давай…Ты где?.. Идёшь!.. Ну, иди!.. А я в метро… да, еду… Давай!.. Ага… Отмобилю… и ты… это самое… Давай!..» Язык без костей, лишь бы молоть вздор! Как начинают с пелёнок издавать звуки, так до могилы рот не закрывают. Иначе беда, тишина наступает, страшно. Как прекрасен наш язык, но он для книг. А тут можно позволять молоть всяческий вздор! 

СМЕХ

Люблю английский юмор заседаний и совещаний властей, когда главный говорит и все его сателлиты с каменными лицами смотрят ему в рот, погруженные в несменяемость этого действа, а я смеюсь. Обратную реакцию вызывают юмористы на экране, не просто смеющиеся, а хохочущие в праздничном экстазе от собственных поддельных, фальшивых шуток, я же хмуро гашу экран этого «всеобщего» праздника. Смех искренний и детский поднимает мне настроение, как лучик солнца в серый день, а напыщенный смех самоуверенной глупости - вызывает саркастическую улыбку и желание задать вопрос городничего: «Над кем смеётесь?»

ЦЕЛЬНЫЕ НАТУРЫ

Во всех отношениях приятные люди встречаются чрезвычайно редко. Каждая подобная встреча как божественный дар, и для меня это - классики. Вот уж действительно цельные натуры. «В человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». А главное в этой гармонии то, что Чехов не будет стоять над душой и пояснять, что он хотел сказать тем или иным произведением, как и Гоголь, как и Платонов. Они писали потому, что создавали себя в знаковой системе, и не мыслили своей жизни без творчества, их цельность и преданность слову увековечила их. 

БЕЗМОЛВИЕ

После многоголосого мегаполиса на заснеженной поляне в лесу поражает, прежде всего, не красота, а абсолютное безмолвие, которое удивительно наполняет меня невероятной полнотой бессловесности. Конечно, я могу найти море слов, но мне нравится попадать в состоянии библейской безвидности, в самое начало времён, когда слов вообще не было. В такие моменты я понимаю насколько полезно просто молчать, смотреть на заиндевелые ветви деревьев, прислушиваться к облакам, которые плавным потоком неспешной чередой шествуют по небу. А потом можно спешить домой, чтобы выплеснуть всё виденное в текст.

ШЁЛК

Какой прелестный материал натуральный шёлк - легко струящаяся ткань! С наслаждением вспоминаю то далёкое время, когда нам шили платья у портнихи, а любимый мною шёлк покупали в магазине «Ткани», отдавая предпочтение настоящему китайскому шёлку из коконов тутового шелкопряда. Прикосновение мягкой переливающейся ткани ласкало, как прикосновение любимого, а цвета - ночного неба, морской волны, идеального газона, жаркого огня - приводили в восторг! Умчалось время это вдаль, а я и нынче довольствуюсь палантинами из восхитительного шёлка. 

ПУБЛИКАЦИИ

Носила в воображении картины, мысли, образы, и вдруг в какой-то момент стала их превращать в тексты, а потом - публиковать, конечно, в скомпонованном и иносказательном виде. Перечитывая опубликованные записи, я неизменно поражаюсь новым краскам, потаённым смыслам, совершенно иным ассоциациям, которые не возникали прежде в момент написания. С тех пор, неспешно перечитывая любимые произведения классиков, я ловлю себя на том же самом чувстве открытия, потому что мой опыт в соприкосновении с каноническим классическим текстом рождает совершенно иную реальность, ещё и ещё раз говоря мне, что импульсы Слова неисчерпаемы. 

СОЧУВСТВИЕ

Достоевский всегда побуждает к размышлениям о сочувствии. Для его героев сочувствие и понимание дороже, чем справедливость, потому что можно пережить любые невзгоды, если рядом люди, а не равнодушные соплеменники. Добро, любовь и мягкость сочувствием переливаются в сердца людей страдающих, наполняя их терпением и силой, чтобы смягчить боль. Как помогает отзывчивое, участливое отношение к чужому горю! Я это испытала на себе не один раз, поэтому сочувствую всем, кто в этом нуждается, пытаясь придать уверенности в себе и вселить надежду. 

ЗНАКОМСТВО

И здесь правит бал знак, без которого просто никуда! А без знакомств, кажется, и нет жизни самой. Первым таким, вероятно, был момент, когда я познакомилась с мамой. Открыла глаза, увидела женщину, и поняла, что это мама, и закричала от счастья. Череда знакомств следует за каждым из нас в течение всей жизни, но в памяти остаются только те из них, которые оставляют яркий след. Я думаю, что в юности воображение рисует каждому необыкновенное знакомство, мои мечты наиболее созвучны стихотворению Андрея Белого «Жди меня»: «Далекая, родная,- // Жди меня... // Далекая, родная: // Буду - я... // Твои глаза мне станут // Две звезды. // Тебе в тумане глянут - // Две звезды. // Мы в дали отстояний - // Поглядим; // И дали отстояний - станут: дым. // Меж нами, вспыхнувшими, - // Лепет лет... // Меж нами, вспыхнувшими, // Светит свет. 

ПЕРЕМЕНЫ

Люди в большинстве своём не желают перемен. И это понятно, значительная их часть мечтает о размеренной жизни в достатке. Перемены же могут нарушить привычный образ жизни, внести в него волнения, лишения, неизвестность. Мне же перемены милы и желанны, положительные, конечно. Например, возможность открывать на протяжении всей жизни всё новые произведения художественной литературы, их авторов, а самое упоительное писать самой, проживая жизнь своих разных героинь. Такая жизнь преподносит мне перемены, от которых дух захватывает. Но хорошее без плохого не бывает.

БЕЛИЗНА

Январская белизна скрыла мрачную темноту декабря. Белизна есть снежность, которая нежностью полна. Она бодрит, лаская, вселяет светлую надежду, что взойдёт солнце и исчезнет мрак, когда-нибудь, пусть - не сегодня, но непременно взойдёт! То ли снег идёт, на ветках чёрных музыкой играя, то ли чистый лист лежит передо мной. Снежинки букв спешат упасть на поле жизни, где белизна зимы не ведает конца. Повсюду белизна! Заметает снегами отчизну, чтоб спала древнерусскими сказками беззаботно за веком век. 

ОЖИДАНИЕ ГРЯДУЩЕГО

В 50-х годах сидели у подъезда старушки и судачили о грядущем. Грядущее придёт и, главное, войны не будет, жить будет веселее, только нужно набраться терпения. Сидели на скамеечке, а лучше на диване, и в умилении ожидали торжества грядущего, сетовали на неудачи настоящего. Поговорить о том, какое оно будет грядущее, какое мы видим теперь, на ум им не приходило. Разве могли знать они о торжестве цифровой эры, об интернете, о фейсбуке. Такое сидящие на скамейке у подъезда предвидеть не могли. Так в ожидании грядущего сменяют друг друга поколения.

ВООБРАЖЕНИЕ

Весь непостижимый, казалось бы, мир вмещается, тем не менее, в моём воображении: я и Ева, я и Офелия, я и душечка… Прежде я была уверена, что моё воображение и есть мир настоящий. Когда же я поняла, что у каждого жителя Земли свой воображаемый мир, то никак не могла представить такое многообразие, понимая, что целой жизни не хватит, чтобы заглянуть в каждый, но затем обрадовалась тому, что это не осуществимо. Наибольший же интерес для моего воображения представляют художественные миры, увековеченные мастерами слова в книге вечности. 

ИНЫЕ ТЕНИ

Тень прошлой жизни скользит за мной неуловимо. Одна я чуть дышу в огромном соборе. Мой профиль книжный, как образ в раме, едва заметен. Звучит орган. Душа трепещет. Тень Данте падает на Мандельштама, ведущего «Разговор о Данте», но не затенят его, а возвышает. Свет золотой луны сквозь стрельчатые окна украдкой касается меня, и птицей вздрагивает тень моя на мраморном полу. Я думаю о том, что иные тени ослепляют, ведь очень важно, от кого они падают. 

БЫЛЫЕ ВРЕМЕНА

На былые достопамятные времена ссылаются почти все. Ещё бы, тогда, несомненно, было лучше, веселее, ведь всё привычное земное увлекает, но неимоверно быстрый поток времени уносит это. Вспоминая былые времена, с горечью думаю о том, что с собой прежней я разлучена. А свидетели былых времён воспринимают их по-разному, и наши воспоминания совпадают далеко не всегда, к тому же свидетелей становится всё меньше, поскольку они как-то незаметно исчезают. Скоротечность времени может остановить только слово. 

НАШ ВЕК

Наш век проносится, как вечности секунда. Что можешь ты в секунду уместить? Попробуй что-то сотворить, как прежде успевали создать и «Бесов», и «Даму с собачкой», и «Собачье сердце». Передо мною чистый лист, какое слово появиться на нём, ещё не знаю. Трепет и сомнение в сочетании с желанием писать спорят между собой. Пиши рука, внимая звукам сердца, я полагаюсь только на тебя. Наш смутный век так короток, но сладок. 

ПОЖАР ЛЮБВИ

В пожаре любви сгорает не одна душа, а уж страдает от этого пожара бессчётное количество душ, особенно юных. Сошлись, и разбежались! А для того, чтобы любовь длилась бесконечно, необходима мера, но понимание этого приходит далеко не ко всем, а то и не приходит вовсе. Пожар любви неизбежно затихает, вот тут-то важно не дать ему исчезнуть совсем, а поддерживать жар, осторожно, оставляя воздух свободы для любимого человека, доверяя ему, не стискивая в объятьях до удушья и не требуя постоянных доказательств его чувств. 

КАРМАН

Без кармана как без рук. Особенно на прогулке. Вечно руки сумками заняты. Я настолько привыкла к сумкам, что без них чувствовала себя потерянной. Куда ни посмотрю, всюду женщины с этими сумками в обеих руках! Так неудобно! А когда есть карман, в который опускаются проездной и ключи, то и прогулка со свободными руками приобретает особую лёгкую прелесть, а руки реагируют на преображения парков, скверов и набережных красавицы Москвы восхищёнными взмахами, и ничто не отвлекает от упоения такой простой свободой! 

ПРЕДСКАЗАНИЯ

Жажда заглянуть в будущее, при этом сказочное, о другом я в детстве и не мечтала, в подростковом возрасте привела к увлечению предсказаниями. К счастью, увлечение это сменила жажда полноты жизни с её открытиями, разочарованиями, переживаниями, потрясениями. Я поняла, что нет ничего более захватывающего, чем сама жизнь с её неожиданными поворотами и сюрпризами. Предсказания же тисками намертво сковывают психику впечатлительных, безвольных людей, и они сами добровольно следуют по намеченному предсказанием плану, как мотыльки на огонёк. 

НИ С ТОГО НИ С СЕГО

Ни с того ни с сего какой-нибудь заморский вирус нападает на тебя, и ты плывешь в ирреальности, лица людей сливаются, стены становятся потолком, картины размываются, тело ломает так, как будто тебя разрубили на куски. Подобные встречи показывают, что не всё в твоей власти и ни с того ни с сего в один момент всё может измениться в любом направлении, следовательно, лучше не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, конечно, я это знаю, но по-прежнему совершаю одну и ту же ошибку. 

ПУТАНИЦА

Последовательно проходят дни за днями, так планомерно, вторник не опережает понедельника, а потом происходит что-то несусветное, в голове возникает путаница, да такая, что я не могу вспомнить, когда что было и в каком дне недели я нахожусь, в каком времени, в каком городе, а при попытках вспомнить имя своё в голове вихрем кружат имена и фамилии женщин, которые так и не стали моими героинями, от их обид в мыслях такая путаница начинается, что я спешу зацепиться хотя бы за одну из них, чтобы остановиться, закрепиться на ней и только её развивать текстуально. 

ИЗБЫТОК

Слишком много одного и того же хорошего приводит к отрицательному результату. Уж на что я люблю горький шоколад, но есть его постоянно не могу. Не раз убеждалась в том, что избыток делает людей безразличными к прекрасному, глаз замыливается, если, к примеру, один и тот же фильм смотреть сотню раз подряд. Не то происходит с литературной классикой, потому что того же Чехова я могу читать тысячу раз, но не ощущать избытка, а напротив проявлять новые смыслы, восхищаться его владением слова. Не бывает выше необходимого только совершенствование мастерства. 

СТАРОМОДНОСТЬ

То, что когда-то было модным и что купить, просто так было невозможно, сегодня уже старомодно. Громоздкие телевизоры, шкафы и серванты выглядят сегодня так, как будто время остановилось, и что ты попадаешь в далёкие семидесятые года не просто прошлого века, а целого тысячелетия. Но старомодность мне мила, особенно, когда я оказываюсь в домах, где стены сплошь заняты стеллажами с книгами, которые лучше всего рассказывают о своих хозяевах, и неважно, старомодные ли у них пальто и шляпы, главное, чем человек живёт, как и что он говорит, чем он занят. Для меня в книжной старомодности есть особое очарование. 

"Наша улица” №219 (2) февраь 2018