Фёдор Ошевнев “Шито-крыто" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Ошевнев Федор Михайлович родился в 1955 году в городе Усмани, Липецкой области. Окончил химический факультет Воронежского Технологического института в 1978-ом и факультет прозы Литературного института им.А.М.Горького в 1990-м. Член Союза журналистов России с 1990 г. и Союза российских писателей с 2014 г. Четверть века отдал госслужбе: в армии и милиции. Службу проходил в Ставрополе и Ростове-на-Дону. Участник боевых действий: Северная Осетия-Ингушетия (1993), Чеченская республика (2000). Ныне - майор внутренней службы в отставке, сосредоточен на литературной работе.
Печатается, как прозаик, с 1979 г., в центральной печати дебютировал повестью «Да минует вас чаша сия» на тему афганской войны в журнале «Литературная учеба», в 1989. Автор девяти книг и более ста публикаций в отечественной и зарубежной периодике, в том числе в Германии, Чехии, США, Канаде, Австралии. Причислен к направлению «жестокого» реализма. За создание повести «Да минует вас чаша сия» награжден медалью «За ратную доблесть» (2001).
Живет в Ростове-на-Дону. В "Нашей улице" публикуется с №186 (5) май 2015.

вернуться
на главную страницу

Фёдор Ошевнев

ШИТО-КРЫТО

рассказ

Кабинет дежурного по полку. Он просторен, но скупо меблирован: тумбочка под документацию, она же подставка для графина с водой, четыре полумягких стула с салатной обивкой. Зато рабочий стол неохватный и с уймой всяческих примочек: тумблеры, кнопки, разноцветные лампочки. Длиннющая столешница из березы обита алюминиевым уголком. Посреди нее, точно над телефонными трубками - белой, синей, красной, - встроены многофункциональные электронные часы. На табло их только что выскочили очередные мигающие цифры: 18.00. Время завершения приема-сдачи полкового суточного наряда.
Заступающий в него помощник дежурного по части капитан Ратиев с минуту назад убыл в солдатскую столовую, снимать пробу пищи. Там на ужин ему подадут солидную порцию жареной картошки с мясом, а воины-срочники получат постную пайку: по куску вареной рыбы с перловкой-шрапнелью или слипшимся рисом.
Новый дежурный, майор Чемборис, уединился в примыкающей к кабинету оружейной комнате. Сквозь зарешеченное внутреннее окно меж помещениями видно, как лучший строевик соединения усердно пересчитывает пистолеты ПМ - табельное оружие офицеров и прапорщиков, весьма редко выдаваемое на руки. «Пээмы» упрятаны в шкафы с сейфовскими замками, каждая огнестрельная единица вложена в особой формы деревянное гнездо.
Сменяющийся дежурный, майор Удодов, с чувством исполненного долга заканчивал типовой рапорт на имя комполка: «За время моего дежурства никаких происшествий не случилось, оружие и имущество, согласно описи, сдал…» и т. д., греша двояким написанием буквы «т».
Ну а старый помдеж, лейтенант Данковцев, прежде сообща с Ратиевым перелопатив несколько амбарных книг и приняв телефонные доклады из рот об исправности тревожной сигнализации, теперь комфортно устроился на промятом стуле - под крупномасштабной картой города, вуалирующей две трети задней кабинетной стены.
Мажорно подписав рапорт, Удодов взглянул на уличный термометр за окном: конец сентября, а жарынь и ввечеру под тридцать; слава богу, что в помещении кондиционер стоит, - и энергично подался к амбразуре «оружейки».
- Арифметика в цвет? - улыбчиво вопросил он Чембориса, уже сверявшего записи в книге выдачи и приема оружия с высчитанными наличными «пээмами».
- Точно в яблочко! - отозвался тот, запирая дверцы стальных шкафов. - На-ка вот, заполучи пока бумажный боекомплект!
Просунул сослуживцу через решетку упомянутую книгу, зашпингалетил окно. Уже опечатывая спецкомнату, зубасто подытожил:
- Марш-марш вперед, труба зовет. Докладать, победномать.
- И как ты ни изгаляйся, а куча недостатков по службе монопенисно изыщется, - шутейно подхватил сменяющийся дежурный. - И воздастся всякой твари в погонной паре по ранжиру, весу и жиру…
(Старшие офицеры здоровое чувство особого, армейского юмора уважали.)
- Юра, мы в штаб. Остаешься на хозяйстве, - указал Удодов Данковцеву. - Вот-вот старый начальник гарнизонного караула явится, так примешь у него ствол, и тотчас спиши. Потом до нашего возвращения пистолет держать строго под носом. Сам знаешь: ключи от «оружейки» никому оставлять не положено. Бди!
Майоры удалились на доклад к командиру полка, а лейтенант с ленцой - мыслями-то давно фигурировал дома - переместился к разноцветным телефонным трубкам, символизирующим дальнее родство с Государственным флагом России.
Молодой офицер индифферентно - двадцать пять уже «оттащенных» «нарядных» часов это вам в корне не хухры-мухры - взглянул сквозь широченное трехстворчатое окно. За витринным стеклом, по центральной аллее военного городка, вышагивали на ужин подразделения и отдельные группы солдат. Э-э, наше вам непочтение! Ты-то сюда зачем нацелился?
От здания штаба, курсом строго на «дежурку», сановито перемещался брюхастый подполковник Барзинчук - заместитель комполка по воспитательной работе: личность амбициозная и демагогичная, кулуарно именуемая Нудой.
«Зачем Нуда ползет сюда? - оформилась у Юрия беспокойная мысль. - Враз доклепается, и стопудово не по делу. Зато цапанет по-бульдожьему, до болятки».
Со стороны санчасти, словно на выручку помдежу, выдвинулся старший врач полка капитан Самоха. Главный воспитатель тотчас тормознулся посреди малого плаца. Властно махнул рукой, подзывая эскулапа. И немедля принялся что-то втолковывать отловленному офицеру, для понятности щедро жестикулируя.
Данковцев облегченно вздохнул. Почти сразу дверь кабинета отворилась, и в помещение тяжеловесно вступил смененный начальник гарнизонного караула.
Старший лейтенант Севанян внешностью обладал характерно бандитской: рослый, мордатый, стригущийся под ноль. Мастер гиревого спорта с темпераментом флегматика. «Ко мне в жизни придрались единственно, - уверял он, - на улице, по пьяни и впятером. Терпел-терпел наезд… Потом двоих за вороты сгреб и лбами… Третьего кулаком по репе, четвертого вместо штанги… поднял и наземь уронил. Отдыхайте, уроды! А последний враз протрезвел - и наутек. Спринтер, мать его…»
- Вечер добрый, - протянул Севанян помдежу волосатую кисть; по народной примете, подобная - знак богатства.
- И тебе не хворать, - поморщился Юрий от богатырского рукопожатия сослуживца. - Ты это… Когда ручкаешься-то, соразмеряй…
- Ну, извиняйте, вперед учтем…
Офицер вынул из кобуры на брючном ремне пистолет Макарова, привычно разрядил его и последовательно выщелкнул из плоского магазина тускло блестящие патроны в ладонь-грабарку. Данковцев меж тем достал из тумбочки так называемую коробочку-пачку из картона. Пока пустую. Из кобуры был извлечен запасной магазин, процесс выщелкивания возобновился, и вскоре шестнадцать тупорылых «маслят» плотно набили пачку, запечатывавшуюся откидной крышкой.
- Все о'кей? - уточнил бывший начкар. - В таком разе аннулируй…
Помдеж отыскал в «оружейной» книге нужную страницу и трижды, в столбец, поставил длинные, без росчерка подписи, удостоверяя сдачу ствола, магазинов и боеприпасов.
- Графологи определили, что по всякой «министерской» можно распознать тридцать шесть признаков характера, - проинформировал Севанян.
- Мне б твои заботы, - зевнул Юрий. - Иди уж, просветитель… - и накрыл пистолет, выложенный на столешницу, форменной фуражкой, а пачку и опустошенную «запчасть» впихнул в карман брюк.
Старший лейтенант покинул помещение и некстати напоролся на только что отпустившего военврача подполковника Барзинчука. Обрадованный, тот вмиг затеял новую пустопорожнюю политбеседу. (Уличные тары-бары практиковались Нудой каждодневно и с ревностным утверждением: мол, «таковые помогают преисполняться духом и жизнью полка, глубже вникать его проблемы».)
Дверь в кабинет резко распахнулась, и на пороге обозначился Лосище Дважды Лейтенант. Так офицера Лоськова окрестили после разжалования его в звании на одну ступень - за пьяную драку в кабаке с нанесением телесных повреждений полицейскому наряду. Тут даже влиятельный дядя-генерал только и смог, что не допустить увольнения «перспективного» племяша из армейских рядов.
- Слышь, Данок, - с места в карьер заканючил едва не нависший над помдежем Лосище Дважды Лейтенант: рост его зашкаливал за сто девяносто при почти болезненной худобе. - Займи пять «тонн» до зарплаты: край надобно! Погонами клянусь: как ассигнат за новый месяц получу, из финчасти сразу к тебе!
- Извини, нет возможности, - без обиняков отказал Юрий.
- Вот врешь, как дышишь! И бессемейный, и машины нет, и не пьешь…
- Тем не менее ем. И живу на квартире, и одеться надо, и «сотик» недавно накрылся; воленс-ноленс на новый пришлось раскошеливаться. И потом: я при золотых погонах всего три месяца, так откуда ж золотые горы?
- Ты разве сразу после училища бешеные подъемные не получал? - возопил Лоськов. - Подкожных не отложил? Не поверю!
- Эк куда хватил! Ноутбук я, по-твоему, на помойке нашел? Или плазму настенную, музцентр навороченный? Признаю: мать в детстве на кино мелочевку отчисляла, так надо было и ее в копилочку, чтоб тебе нынче на блюдечке поднести?        
- Тогда хотя бы пару «штук». Пропадаю, хужее шведа под Полтавой…
- Сказал: нет!
…После назначения Данковцева командиром взвода в роту к майору Удодову старший офицер сразу предупредил подчиненного: «Не сегодня завтра к тебе обязательно подгребет двухметровый крокодил, обзывается лейтенант Лоськов. В долг просить будет. Так не вздумай занимать - проблем наживешь! Мобильник тоже не давай: с концами уйдет. И вообще эту сволочь недорезанную давно пора в народное хозяйство турнуть…»
Нынешняя беспонтовая попытка полкового побирушки разжиться деньжатами за счет Юрия была уже третьей по счету.
- Что ты за жмот такой! Где же офицерская взаимовыручка? - картинно возмущался Лосище Дважды Лейтенант.
Значимо затрезвонил телефон прямой связи со штабом округа. Данковцев приложил палец к губам, издал шипящее: «Тссс!» - и погрозил надоеде кулаком. Потом бережно поднял красную трубку с наклейкой бронзового российского герба.
- Слушаю, помощник дежурного по части такой-то.
- Оперативный дежурный штаба ЮгВО подполковник Фисюков. Примите телефонограмму. Готовы? Диктую: пятого октября на окружной спортивной базе состоятся лично-командные соревнования по офицерскому троеборью. Для участия в них надлежит подготовить и откомандировать…
- Водой-то хоть бесплатно угостишь? - нагло отвлек здесь Лоськов Юрия.
Тот скорчил зверскую рожу, отчаянно махнул рукой с зажатой в ней «гелевкой» в сторону тумбочки и вновь сосредоточился на телефоне.
Благополучно записав в рабочей тетради наговоренное по прямому проводу, отключил связь, перечел текст и откинулся на спинку стула.
- Один «косарь». Не обеднеешь! - вновь захристарадничал Лоськов.
- Отвали, не отсвечивай! Мешаешь в поте лица службу править.
- А «пятихаточку»? - докучливо ныл разжалованный.
«Господи! Пытают там, что ли, дежурных у командира? И Ратиев, видно, обтрескался в столовке и пропоносило. Когда хоть кто-нибудь из них вернется?» - затаенно досадовал Данковцев. Вслух же произнес:
- Я на твои монетные нужды как-то совсем не рассчитывал.  
Плодотворный диалог с геометрическим понижением желаемой суммы заема  прервался с появлением в «дежурке» подполковника Барзинчука. Данковцев вмиг вскочил на ноги, отшагнул от стула, четко повернулся влево и вытянулся во фрунт.
- Эт-то вы почему в наряде и без головного убора, а? - для зачина кинул ему мелкую предъяву его визави.
Почти не оглядываясь на правую половину стола, Юрий пальцами нащупал высокую тулью фуражки и поспешно экипировался в форменный «картуз».
- Молодой лейтенант, чуть не вчера из училища, а на ответственном посту так нагло форму одежды нарушать! И совершенно не стыдно! - набирал высоту разнос. - Да я в ваши годы! Как перед разводом одел, так на ночь только и снял!..
Тут подполковник наконец сообразил, что в помещении обретается излишняя живая единица. К чему бы? Непонятка…
- Вы эт-то что… Разве тоже на сутках?
- Нет. Просто кое об чем спросить зашел… - осклабился Лосище Дважды Лейтенант. - Или нельзя? Собственно, главное-то я выяснить успел.
- Значит, и нечего в «дежурке» бездельно ошиваться! А то с утра регулярные опоздания, зато к вечеру из части даже насилком хрен вытолкаешь! Рабочий день закончен - дудочки маком, он по территории круги нарезает, яйцами трясет!
- Всё ясно! Разрешите идти? - хмуро, со злинкой во взоре уточнил Лоськов.
- Бегом, и чтоб до утра духом здесь не пахло! Ишь, моду взял: налимонится, да посеред ночи в роту ломиться! Руководить, эт-то, по пьяни! Полная задница приключений! Взысканий вагон! Который год в лейтенантах… отсиживаетесь!
- А я, может, под градусом целым полковником себя ощущаю, - ехидно буркнул Лоськов уже с порога. Входную дверь - да не с умыслом ли? - он оставил полуоткрытой. Хошь не хошь, Юрию пришлось идти захлопывать ее: кондиционер.
- Эт-то немыслимо, какой, однако, наглец! - побагровел Барзинчук и разразился безадресной непечатной тирадой.
Как раз тут в помещение толпой ввалились и Удодов с Чемборисом, и припоздавший с первой смены ужина Ратиев.
На орехи огулом досталось всем. Начальник долго разорялся, взяв за основу тезис, что «вся часть начинается именно с «дежурки», как театр с вешалки, а порядком здесь даже не пахнет». Чемборис вяло уточнил: на территорию городка попасть можно только через КПП, стало быть, он-то и есть полковой «первоисточник». Куда там! Только ругательного пару поддал.
На закуску Нуда додумался придраться даже к графину с водой: в самом начале служебных суток - и уже «неправильный»: неполный!
Наконец критиканский пыл главного воспитателя иссяк и он собрался до дому, до хаты. Тем временем Чемборис отпер «оружейку», возвратил туда пистолеты Удодова с Данковцевым и поинтересовался у последнего:
- Севаняна-то пушка где? По книге наблюдаю - принял у этого Шкафандра.
- Сейчас…
И только тут Юрию стукнуло в голову, что пистолет, про который он под сердитые восклицания руководства напрочь забыл, на столе отсутствовал! Пачка и запасной магазин - да, вот они, в кармане. А «макаров» исчез… Как же так? Когда?
- Ну? Чего стоишь ослом на двух копытах? - поторопил молодого офицера Чемборис. - Ствол и патроны давай…
- Вот, - протянул Данковцев боеприпасы и магазин. - А пистолет… нет его.
- Что-о-о? Не понял! - в замешательстве поджал губы майор. - Окстись, парень, такими вещами не шутят!
- Юра, да ты чего, в самом деле? - недоумевающе вопросил Удодов, метнув тревожный взгляд на Барзинчука, полуобернувшегося к ним от входной двери.
- Наверное, его Лоськов… тиснул… - прерывисто забормотал лейтенант. - Кому ж еще?.. Он воду из графина пил… Ну и, видать, как-то углядел тогда, что «пээм» под фуражкой… А тут я на телефонограмму отвлекся… - И беспомощно развел руками, осознав вдруг: пистолет на столе углядеть мог и сам подполковник.
- Эт-то! - меж тем ушераздирающе рявкнул тот. - Лейтенант! Еще раз! Всё с самого начала! И подробно!
Юрий вторично, теперь более детально обрисовал суть приключившегося.
Выслушав его, зам по воспитательной развил бешеную деятельность. Под его ценным руководством офицеры сплоченно и безрезультатно облазили кабинет и «оружейку», причем Барзинчук повелел сверить соответствие номеров всех наличествующих там табельных пистолетов. (Сошлось!) Затем он доложил о ЧП комполка, позвонив ему на домашний телефон. Аналогично поставил в известность и начальника штаба. Распорядился направить солдата-посыльного домой к Лоськову, чтобы тот срочно прибыл в «дежурку». Самого же Данковцева усадил за сочинение обстоятельной объяснительной записки.
Об уходе лиц старого наряда, ясен перец, и речи на данный момент вовсе не шло, потому Юрию было вдвойне стыдно, что майор Удодов на равных страдает из-за чужого громаднейшего косяка. Хуже мог быть разве что смертельный исход.
Стульев в помещении на всех теперь не хватало, и из комнаты посетителей дополнительно принесли кресло для толстотелого подполковника. Ознакомившись с бумажной версией пропажи «пээма», он вновь насел на лейтенанта, пытаясь выловить хотя бы мелкое несоответствие его устного и письменного ситуативных вариантов. Не вытанцовывалось…
Тем временем личный состав полка жил обычной вечерней жизнью: кто-то возвращался из увольнения, из рот поступали всяческие устные доклады, мимо окна «дежурки», в направлении КПП, тянулись разнопричинно подзадержавшиеся сегодня на службе офицеры и прапорщики. Трижды проехал дежурный автомобиль ГАЗ-66 - «шишка», дважды - медицинский уазик-«таблетка». Наконец-то сумел выйти перекусить майор Чемборис, из-за поисков не присутствовавший на второй смене ужина. Капитан Ратиев плотно оккупировал телефоны, а в расследование старался не вникать, всем видом показывая, что с него взятки гладки.
- Конечно, я понимаю, что на Лоськове как на офицере пробы негде ставить, - витийствовал теперь из удобной мягкой мебели замкомполка. - Эт-то… Моя бы воля… Ну, да не о том сейчас речь. А вдруг ты на него напраслину возводишь, пистолет же похитил сам со злоумышленной целью? Пьянки и невыходы на службу - один коленкор. Да, негатив, да, кто бы обговаривал. Однако здесь же особый ракурс, криминальный уклон, уголовное преступление в чистом виде! Эге?
- Да не брал я оружия… - угрюмо твердил Данковцев, тоскливо уперев взгляд в недавно покрашенный пол и про себя невольно строя догадки: а не спрятан ли исчезнувший «макаров» в кармане обвинителя и не выёживается ли он из политической вредности? Актер-то еще тот, хоть на «Оскара» выдвигай…
- Эт-то… Вот завтра за тебя как возьмется военная прокуратура! Уж там-то беседуют со всей строгостью. И если только выяснится, что ты тут нам нагло пули отливал… Ой, не завидую! Да и черт бы с тобой! - с откровенной злостью почти выкрикнул главный воспитатель. - Ты же полковые показатели гамузом под корень подрубил! Всему руководству части по-любому взыскания обеспечил!  
- Товарищ подполковник, что ж вы так сразу на него преступные ярлыки-то навешиваете? - аккуратно вклинился в тяжеловесный разговор Удодов. - Виноват, понятно: ствол прокакать - заведомо увольнением пахнет, не говоря уж о солидном начете. Только давайте уж Лоськова дождемся. Глядишь, что и прояснится…
- Вот пока мы тут в бирюльки играем, из утраченного оружия, может, охрану банка расстреливают! Называется отягчающие обстоятельства!
- Дважды Лейтенанта работа, гарантирую, - твердо заявил возвратившийся из столовой Чемборис. - Подгадал момент и прикарманил. Мыслю, из вредности, раз Юрий ему в долг не дал. Сквитаться решил, понервировать. Да, скотина еще та! Из кабинета «макаров», положим, он вряд ли выносить собирался, но доставать его потом в вашем присутствии… Извини-подвинься. Чуяла же кошка...
- Эт-то! - взъярился, даже слегка подпрыгнув на кресле, Нуда. - По-твоему, я здесь еще и виноват? Может, сам «пээм» и скоммуниздил? Обыскать не желаете?
- Зачем же так грубо передергивать? - насупился Чемборис. - Не идиот, в полковом табеле о рангах как-нибудь и сам адекватно разберусь.
От дальнейшей ругни политруководитель здравоумно воздержался. Вскоре возвратился посыльный, отрапортовал: вызываемый офицер дома отсутствует. Общими усилиями кое-как выяснили номер его мобильного. Увы, при наборе аппарат упорно талдычил: «Абонент находится вне зоны действия сети».
Что делать дальше, никто из присутствующих перспективно не представлял.
- Кхм! А ведь Лоськов - известный беспредельщик. За дурно пахнущую подколку отвечать вряд ли захочет, - брякнул наконец Удодов. - Очканет да с перетруха-то ствол в какое-нибудь болото за городом и зашвырнет. С концами.
- Чем небось сейчас и занимается, - сардонически подытожил Чемборис.
Зам по воспитательной в который уж раз цветисто выматерился, напряг серую массу и бросился вторично названивать начальнику штаба полка.
Электронные часы показывали 20.45, когда «энша» появился в «дежурке». Еще раз уточнив обстановку, он предложил Барзинчуку отбыть восвояси.
- За оперативную помощь в расследовании ЧП благодарю. Но поскольку оно касается именно службы войск, а это - мой хлеб, значит, мне дальше и разбираться, - властно заявил оторванный от семьи старший офицер.
Нуда свой отъезд долго согласовывал с комполка…  
Пятью минутами позже домой отправился и майор Удодов. Голодного же Юрия услали в столовую, где истерзавшийся лейтенант жадно набросился на остатки рисовой каши и сметал полбуханки белого хлеба с двумя кружками чая.
- Что мне теперь делать, товарищ подполковник? - мрачно вопросил он, возвратясь в «дежурку».
- А вот каждые пять минут по мобильнику номер Лоськова набирай - и вся недолга, - распорядился «энша». - И так до двадцати четырех ноль-ноль. Ответит - передашь трубку дежурному, он его от моего имени на службу срочно затребует. Тогда и я быстренько подтянусь. Не выявится до полуночи - топаешь нах хауз.
- Понятно. И если завтра Лоськов от всего словесно отопрется?
- Увы! Все сомнения тогда законом однозначно будут истолкованы в его пользу, а ты попадаешь как кур во щи, - вздохнул подполковник. - Ладно, лейтенант, не дрейфь. Даже при самом худом раскладе для тебя это не есть конец света. В двадцать три еще вся жизнь впереди.
- Так меня что, из армии заведомо уволят?
- М-мм… Полагаю, да. При всем при том гражданка никак не тюрьма. Конечно, е-сли вот действительно из похищенного оружия кого-то жизни лишат… Ну, косвенным соучастником разве притянут, на условный срок. И то не факт.
- Отменно вы меня обрадовали…
Вторично устроившись под картой города, Данковцев методично тыкал на кнопки мобильника. «Вне зоны действия сети», «вне зоны действия сети»…
Экспромтом всплыл в услужливой памяти эпизод из фильма «Место встречи изменить нельзя», когда Жеглов втихую забирает со стола уголовное дело, по неопытности не запертое Шараповым в сейф. Молодому же оперу менторски выговаривает: пропажа эта пострашнее утраты нагана будет.
Юрий мысленно признал, что сегодняшний инцидент частично схож с киношным. Только в сериале-то все разрешилось благополучно, а вот что ждет его самого в недалеком будущем? Неужели все пять лет муштровки в высшем инженерном училище, благодаря наиподлейшей подставе, походя вышвырнут псу под хвост?
«И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем»…
Не сыскать на земле смертного, не помыслившего в гневе хотя бы раз в духе Екклезиаста, но в глубине сердца разумеющего порочность и греховность древнего суждения.
К полуночи Данковцев уже готов был зверски измордовать Лоськова, появись он только в «дежурке». Нет, номер злого приколиста упорно молчал.
Уныло попрощавшись с уткнувшимся в какой-то журнал Чемборисом и клюющим носом Ратиевым, Юрий на чугунных ногах направился к контрольно-пропускному пункту. Так кто же все-таки умыкнул личное оружие? Нет ответа…
И как раз тут, словно по щучьему велению, с улицы, через огромные серые ворота с бронзовыми звездами по центру их створок, перелетел небольшой пластиковый пакет, крест-накрест перевязанный бечевой. Он глухо шлепнулся на асфальт невдалеке от фонаря, вмонтированного в козырек внутреннего крылечка КПП. Сердце у Юрия захолонуло: неужели?
Дрожащими руками подхватил «подарок» - да, тяжеленький и по внутренним очертаниям содержимого похож… Забыв про усталость, словно и не оттрубил до того густонасыщенные сутки плюс дополнительные к ним несколько алармистских часов, лихорадочно стал сдирать с пластика бечеву.
Есть!!! Он!!! О, чудо!
Пистолетная рукоятка удобно легла в ладонь, мгновенно воспрянувший духом лейтенант ласково погладил промазанный вороненый ствол…
Внезапно Данковцев спохватился: улыбка сползла с его лица, губы сжались полоской, и он спешно возвратился в «дежурку».
- Нашелся! - объявил слегка дрожащим голосом и победно выложил «пээм» перед Чемборисом. - Сверяйте номер, а я сейчас!
Пока он добежал до КПП, пока проскочил обязательную вертушку, пока сержант-дежурный отпер тяжелую наружную дверь… На улице поблизости никого не обнаружилось, лишь где-то затихало мотоциклетное тарахтенье.
- Напрасно ты его так рьяно лапал, - упрекал потом Чемборис, скрюченным указательным пальцем удерживая сверенный по номеру «макаров» за хвост спускового крючка. - На нем приблудные пальчики остаться вполне могли. Экспертам дать - глядишь, и идентифицировали бы.
- Как-то не докумекал, - развел Юрий руками. - Но попытаться ведь еще можно?
- Помечтайте! Не такой Лосище форменный идиот, чтоб свои следы наперед не стереть, - оспаривал Ратиев. - А увязывал, точняк, в перчаточках.
- Ну и мать его так! - пофигистски махнул рукой Чемборис. Главное - с утра доложим руководству, что все ажурно, и с плеч долой! Кстати: в конструкции ПМ использована популярная схема, которую наши спецы слямзили с немецкого «вальтера», дай бог памяти, двадцать какого-то года. Ага?
- Лошадь идет поперек борозды: ей по хренам, и нам до… фени, - отреагировал Ратиев и ахнул фразой, как обухом по темечку: - Вилами по воде писано, чьи там приблудные пальчики… недавно фигурировали.
- Эй ты, пинкертон самопальный… Попридержи язык, не пересаливай! - угомонил его дежурный. - Давай уж, топай с чистой совестью, - это Данковцеву.
И направился к «оружейке», утыкать вновь обретенный «пээм» в его родное гнездо…
На следующее утро подполковник Барзинчук попытался продолжить политический разбор недавней чреватой ситуации. Как и прогнозировалось, Лосище Дважды Лейтенант напрочь отметал свою неблаговидную роль в ней и обидчиво стучал кулаком в грудь. Вчера вечером, мол, он допоздна находился в гостях у приятеля, и там, значит, неожиданно отказал сотовый телефон.
Тогда спонтанно родилась новая обвинительная теория: что, если Юрий похищенное оружие сам же где-то вне дежурки и прятал? Но в итоге, убоявшись военной прокуратуры и угрозы увольнения за утрату смертоносного военного имущества, искусно разыграл «процесс нахождения непотерянного»?..
Атакующий пыл начальника слегка остудили командир и «энша». Однако совсем безжертвенно таки не обошлось - Данковцеву спешно объявили строгий выговор, скудно указав в приказе по части: «За самоустранение от выполнения своих обязанностей при несении внутренней службы в составе суточного наряда». Хоть и стыдно сказать, а грех утаить, однако ни военную прокуратуру, ни тем паче штаб округа о подметном пистолете благоразумно не извещали: себе дороже!
Ходили слухи, что меж двумя причастными к этой истории погонными персонажами позднее состоялся нелицеприятный разговор. Здесь многое неясно. Достоверно же известно лишь одно: с тех пор Лосище Дважды Лейтенант ни под каким соусом не пытался клянчить у Юрия в долг.

Ростов-на-Дону

"Наша улица” №220 (3) март 2018