Маргарита Прошина "Знакомство с собой" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Маргарита Васильевна Прошина родилась 20 ноября 1950 года в Таллине. Окончила институт культуры. Заслуженный работник культуры Российской Федерации. Долгое время работала заведующей отделом Государственной научной педагогической библиотеки им. К. Д. Ушинского, затем была заместителем директора библиотеки им. И. А. Бунина. Автор многочисленных поэтических заметок под общим заглавием "Задумчивая грусть", и рассказов. Печаталась в альманахе “Эолова арфа”, в "Независимой газете". Постоянно публикуется в журнале “Наша улица". Автор книг "Задумчивая грусть" (2013), "Мечта" (2013), "Фортунэта" (2015) и "Голубка" (2017), издательство "Книжный сад", Москва. В "Нашей улице" публикуется с №149 (4) апрель 2012.

вернуться
на главную
страницу

Маргарита Прошина

ЗНАКОМСТВО С СОБОЙ

рассказ

Мира Матвеевна с изумлением обнаружила, что неподвижно сидит в своей комнате в темноте перед светящимся экраном монитора, на котором изображена стартовая страница Яндекса. В правом нижнем углу монитора она увидела число 23.11.2017 и время 18.48. Она не проснулась, нет, а как будто прошла сквозь паутину. Она закрыла глаза. А когда открыла, то испуганно воскликнула:
- Куда пропал день!? Что со мной случилось?
Дрожь, крадучись, подступила к ней, и тело покрылось мурашками.
Ей так хотелось спросить о том, куда все исчезли, но её собеседник или собеседница, а точнее её второе я, напомнило, что она уже давно живет одна. «Хорошо, допустим, но где я и как тут оказалась?» - спросила она себя, обводя глазами комнату.
Сердце стучало так громко, что заложило уши, как это случается в самолёте.
- Господи! Как страшно! Потеря памяти, за что? За какие грехи!..
Словно осенним скворцом улетучился день, и Мира Матвеевна старалась схватить его за хвост, с предельной сосредоточенностью восстановить в памяти исчезнувший день с момента пробуждения.
Звук собственного голоса в пустой квартире создавал иллюзию присутствия некоего спасателя.
- Так, когда я утром включила свет, было около девяти часов. Подошла к окну… Точно сквозь шторы мне ещё показалось, что в воздухе парят птицы, я шторы раздвинула и обомлела от невероятного танца кленовых листьев, которые ветер поднимал вверх столбом, а потом они плавно разлетались в разные стороны в восхитительном танце… я тоже кружилась по комнате… потом привела себя в порядок… точно, уложила волосы… подвела глаза…
Мира осторожно встала и, опираясь рукой о шкаф, боясь потерять равновесие, нащупала выключатель, зажмурилась от яркого света.
- Матвеевна, соберись… - позвала её она же, только теперь это была Мира из прошлого в облике длинноногой смешливой девочки с двумя тоненькими косичками.
Кровь сильно пульсировала в висках, как будто кто-то там стучал молоточком.
Сжав пальцы в кулачки, Мира Матвеевна медленно открыла глаза, и с немалым удивлением разглядела в зеркале себя, только двенадцатилетнюю, в маминой узкой юбке с разрезом, и выглядела на Мире не элегантной узкой юбкой, а колом, который был привязан к её чрезвычайно худенькому телу тонким кожаным ремешком. Она выглядела так нелепо! Смешная девчонка хотела произвести неизгладимое впечатление на мальчика из одиннадцатого класса, из соседнего подъезда, того светловолосого высокого мальчика, который ей не просто нравился, а снился ей, после чего она поняла, что это любовь:
- Сними немедленно! Это чудовищно! Да и не нужен тебе этот мальчик, - сказала она той Мире, которая не слышала свой голос из будущего, и рыдала оттого, что ей нечего надеть, - нашла из-за чего реветь! Пройдёт время и тебе будет смешно, что ты плакала из-за таких пустяков! У тебя всё будет в своё время, наберись терпения!
Мира из прошлого не слышала себя настоящую, она хотела любви такой, чтобы все сверстницы просто упали от зависти.
Непреодолимое беспокойство, волнение, смешанное с ужасом, страх потерять рассудок - всё это вновь навалилось на Миру Матвеевну, она обхватила голову руками и застонала.
Очнулась Мира Матвеевна в кромешной тьме.
В голове было пусто.
Вообще, ощущение такое подступило, как будто и внутри тела ничего нет.
Мира Матвеевна нащупала слегка дрожащей рукой провод над головой, робко нажала кнопку на выключателе. Стрелки часов показывали 19.50.
Они всегда показывают одно и то же время, и позавчера было 19.50, и в 1881 году, когда умер Достоевский, они показывали 19.50. А нам кажется, что время постоянно куда-то идёт. А оно бубнит всю жизнь во все века одно и то же: 19.50.
Вы не знаете, когда будет 19.50? Знаю, смотрите на свой циферблат. И у вас непременно будут свои 19.50. Не надо спешить. Наберитесь терпения.
Утраченное время, исчезновение бытия, состояние потерянности, невозможность всё вспомнить - отчаяние охватили Миру Матвеевну.
«Я должна всё вспомнить, всё восстановить до мелочей», - упрямо твердила она. Процесс погружения в себя, анализ поступков и чувств неизменно помогали находить причины происходящего прежде, но в этот раз понять, что привело её к этому состоянию, она не могла и это пугало. «Жёлтый лист от ветерка с верхушки высокого клёна сорвался, затрепетал и плавно полетел в свой последний полет. Кружась и переворачиваясь, он наслаждался полётом, и всё же спланировал вниз, - произнесла она, - кому и зачем я это говорю?»
Мира Матвеевна неуверенно встала, покачиваясь, подошла к окну, раздвинула широкие занавески, приоткрыла раму, закрепив щель «гребешком».
Она с каким-то новым волнением посмотрела в разноцветные светящиеся окна высокого дома напротив, неотступно думая о том, что же ей необходимо срочно делать: «Позвонить знакомым и сообщить о том, что с ней произошло, значит, дать им повод думать, что она выжила из ума. Позвонить в «скорую», страшно, они ведь могут забрать её в больницу, а то и в «психушку». Нет, она никому не скажет об этом, нужно только подождать».
Скворцы улетают на юг, она бы скворцом улетела за ними.
С этими невесёлыми мыслями она осторожно пошла, продолжая слегка покачиваться, по квартире, включая свет и внимательно изучая обстановку. Вся без исключений верхняя одежда была на своих обычных местах. Куртка была сухая, сумка стояла пустая на привычном месте, открытый зонт в прихожей. Мира Матвеевна на всякий случай проверила входную дверь, она была, как подобает, закрыта изнутри, ключ - в замке. Она с некоторым успокоительным облегчением вздохнула. На кухне самым пристальным взглядом она обнаружила, что продукты, которые она собиралась купить утром, лежат, как и требуется, на своих местах, стало быть, вне всяких сомнений, она их сама разложила.
Но тут…
Собираясь совершенно машинально, как Мира это делала по нескольку раз в день, включить телевизор, привычно потянулась за пультом, но не только этого самого усеянного кнопочками пульта не обнаружила, но и самого телевизора.
Телевизора нет на месте!
Вот оно, коварство, где притаилось!
Спрятался от меня!
А она-то думала, что всё в порядке.
Будет тебе порядок!
Мира протерла глаза мизинчиками обеих рук, для ясности.
Ясность оказалась абсолютной.
Телевизора не было.
Страх с новой силой молоточком, да не одним, а несколькими молоточками, чтобы страз был более нагляден, застучал в голове.
Вместо телевизора стоит невысокая хрустальная плоская ваза с румяными большими яблоками.
- Спокойно, - сказала Мира Матвеевна сама себе, - без паники! - И опустилась на банкетку. - Если что-то запоминается, то идёт сплошной непрерывной лентой, от начала дня до конца. А если взять более отдалённый период? Там и начинаются эти самые провальчики памяти. Ну, это как раз понятно. Что там забивать голову всякой дребеденью?! Бывало, посмотришь вечером фильм, а утром и вспомнить можешь, что смотрела… Ах, ты Господи. Чего только в голову не лезет… Сейчас я о чём говорю, вот то-то и оно, что ничего не помню… Ты ведь думала о том, что два телевизора тебе не нужны уже давно, ведь в комнате-то большой стоит, а здесь, на кухне, маленький, и собиралась освободить место на кухне, может быть, днём ты унесла его на балкон?
Стараясь насколько возможно держать себя в руках, Мира Матвеевна пошла проверять балкон, но там телевизора не было. Оставалось только развести руками.
Мозг напряженно совершал свою непостижимую работу.
- Странно, телевизор, что, сам куда-то ушёл, что ли?
Тут в сосредоточенной тишине довольно-таки громко зазвонил городской телефон. Как только Мира Матвеевна, откашлявшись, подняла трубку и отозвалась, то услышала взволнованный голос её бывшей коллеги, а теперь такой же, как она пенсионерки, Татьяны Петровны:
- Мира Матвеевна, как вы себя чувствуете? Вы в порядке? - тревожным голосом спросила она.
- А я, что была в беспорядке? - вопросом на вопрос ответила Мира Матвеевна, стараясь говорить как можно спокойнее.
- Ну, когда вы мне сегодня позвонили первый раз, признаюсь, я испугалась немного…
Мира Матвеевна от этого сообщение вся съёжилась.
- Татьяна Петровна, я вам звонила сегодня?..
- Да!.. Четыре раза… На мобильный… Я ещё удивилась, что вы не по городскому звоните, ведь я уже давно съехала с дачи…
- Так вы бы сказали, чтобы я перезвонила на городской…
- Я сказала, а вы ответили, что не умеете пользоваться городским телефоном, и вообще не знаете, где он…
- Я!..
- Да, Мирочка Матвеевна, а я так испугалась за вас…
- Спасибо, милая Татьяночка Петровна…
- Да, что вы, Мирочка…
- Простите меня…
- Что вы, что вы! Не беспокойтесь…
- Да как же мне не беспокоиться…
- Всякое бывает, Мирочка Матвеевна…
- Да нет, не со всеми такой ужас, такой ужас… Что теперь… Как?..
- Дорогая Мирочка, успокойтесь! Вам бы чаю сладкого попить… Помогает…
- Да, пожалуй… А что я вам ещё говорила. Татьяна Петровна?
- Вы мне позвонили и сказали, что потеряли день…
- День!?..
- Да!.. И ещё всё время повторяли, что сегодня понедельник, а я вам отвечала, что - четверг… А я пыталась объяснить, что вчера была среда…
- Ужас!.. Извините меня…
- Мира Матвеевна, не думайте вы об этом, я к вам всегда прекрасно относилась, вас уважаю и моё отношение к вам ничто уже не может изменить, главное, позаботьтесь о себе…
- Татьяночка Петровна, простите, что перебиваю, но я вас тоже люблю и уважаю…
- Ложитесь и отдыхайте, Мира Матвеевна, утро, как говорится вечера мудренее, а я, с вашего позволения, утром, часиков в десять позвоню вам.
- До завтра, моя дорогая, я так и сделаю! Татьяна Петровна, не кладите трубку…
- Да…
- Я хотела уточнить, а что я ещё вам говорила, возможно, это поможет мне восстановить этот провал памяти.
- Что-то про телевизор говорили… будто он исчез… Ой!.. Не заморачивайтесь… С кем не бывает…
- Так вот не бывает, потому что никто из моих родных и знакомых ничего подобного мне не говорил!
- Мира Матвеевна, не думайте об этом! Вы, наверное, переутомились или слишком долго у компьютера сидели, переутомились. Вы когда последний раз на прогулке были?
- Давно! Вы правы! Теперь ежедневно буду гулять! А телевизор-то действительно исчез…
- Что вы!? Но вы проверили деньги, документы?
- Да, всё на месте!
- Слава Богу!
- До завтра, Татьяна Николаевна.
- Отдыхайте, Мира Матвеевна, не думайте о плохом.
Легко сказать, не думать. А как тут не думать, когда думается без всякой воли. С этим Мира Матвеевна направилась на кухню, заварила чай, достала лимон, тонко его нарезала, положила на тарелку сушки с маком. Налила чаю, посидела несколько минут, достала из шкафа плитку молочного шоколада и положила два кусочка в рот и зажмурилась от удовольствия. Настроение резко пошло вверх. «Чёрт с ним с телевизором, - подумала она, - завтра пойду в поликлинику, запишусь к неврологу и буду пить лекарства». Она свято верила в спасительную силу лекарств, тратила на них несколько тысяч ежемесячно, и запрещала себе даже думать о болезнях и возрасте. Но сегодня мысли не давали покоя.
Она решила «прибраться в голове».
По карнизу стучал дождь.
Ветер срывал листья с деревьев и швырял их на землю с такой силой, что казалось, что вот сейчас он ворвётся в окно и унесёт Миру Матвеевну в тёмную бездну. 
Перед глазами Миры Матвеевны замелькали вспышки прошедшей жизни.
Вспышки чёрные - печальные, другие же разноцветные, плавно проплывая, превращались в размытые, широкие мазки прошедшей жизни. Мира Матвеевна наблюдала их как фильм, который не имеет к ней никакого отношения.
«А были ли эти события со мной? Так ли это было? - спрашивала она себя. - Прикрепили имя к моему телу, и я иду с ним по жизни. Смотришь, а ребята исчезли из памяти, как будто их не было. Как будто улетели на другие планеты. И всё же кто-то стал самостоятельной фигурой, а кто-то просто растворился в безликой толпе. Продолжительное время я думала, что мир во мне и окружающий мир и есть один реальный мир. Я была зациклена на себе, переживая период юношеского максимализма, недоумевала от несоответствия моего понимания и отношения событий с реальностью. Затем пришло осознание того, что я несу в себе, сознавая саму себя, а не кого-то другого, два мира: мир во мне мой, и мир вне меня. Существование в мире вне меня, познание его, умение взаимодействовать с ним, собственно, и есть жизнь земная. Но в моей жизни всё складывается само собой, без учёта моих желаний. Видит Бог, я старалась быть хорошей дочерью, женой, но мои старания не очень-то ценили. Родственники доставали бесконечными советами по каждому поводу, да, и без повода тоже. Так и жила с оглядкой на их мнения. Муж, которому я всячески старалась угодить во всём, сбежал к лучшей моей подруге со словами, что со мной ему скучно. Сын во всём слушает свою жену, которая всего-то на десять лет моложе меня, как я могла с этим смириться!?»
Всё чаще Миру Матвеевну охватывало паническое настроение. Страх остаться одной на старости лет. Вот чего боялась, то и случилось. Вся жизнь состоит из противопоставлений. Вот они - замечательные родственники, друзья, все рядом, а время проходит, бежит, несётся, и вот ручей бежит, а я от жажды над ним умираю.
Всего месяц отделял Миру Матвеевну от страшной даты - семидесятилетия, и вот подарочек от судьбы - провал памяти. Как страшно! Она ведь даже мысли подобные гнала от себя. А теперь даже пригласить некого. Осталась одна радость - Фейсбук!
Мира Матвеевна вела активную жизнь в социальных сетях: Фейсбуке, ВКонтакте, в одноклассниках. Часто даже поесть толком некогда, столько тем нужно было обсудить: наследства, свадьбы, разводы звёзд. Жизнь бьёт ключом, но нынешнее событие выбило её из колеи.
А прошлое? Оно здесь или выбито? А Гомера тугие паруса, где они? Ладно, нужна лёгкая остановка, потому что никогда…
«Никогда не говори: «Никогда»! - вспыхнула она. - Жизнь - секунда, а часы пробили вечность. Но можно сказать, что вечность - это миг. Годы, порой, мелькают быстрее, чем день один. Годы борьбы с миром, собой, судьбой. Годы холодные снежные, годы яркие, солнечные. Время всегда без начала и конца. Время может быть новым, лёгким, как ветерок. Века мелькают как минуты. Ремень времени хлещет безжалостно каждого встречного, поперечного. Свой час наслаждения в любви и свой час тоски в одиночестве. В понедельник прозвенел будильник - вчера закончилась эпоха. Время вспахивает жизнь плугом и человеку решать кем быть яблоней или крапивой. Век с челом. Столетие во мраке. Годы, как прохожие, мелькают за окном. Куда меня завел этот день. Воскресну ли я?»
Мира Матвеевна ходила от одного окна к другому. Сна не было. В голове был вихрь сомнений, страхов, кошмарных видений, тревожных предчувствий. Всю жизнь она боролась с ними весьма успешно, но тут они полностью завладели ею.
«Я всегда была уверена в том, что не такая как все, а какая-то особенно чувствительная, но никто из моего окружения не хотел с этим считаться, вот я от них и отдалилась, надеясь, что они не смогут потерять меня, будут добиваться моего внимания, но никто и не заметил, что я отдалилась.
Мира Матвеевна вновь подошла к зеркалу, вглядываясь в морщинистое лицо, с горечью рассматривая пигментные пятна, нависшие веки, поджатые губы. Она не желала узнавать себя в этой угрюмой женщине. Никак не хотела признавать, что своей жёсткостью и нетерпимостью растеряла всё то, что было дорого, а теперь страшно жить. А ведь нужно было любое счастливое или трагическое событие переживать терпеливо. А терпения-то и нет.
Часто я ловлю себя на мысли, что моя прошлая жизнь видится мне как призрачный сон. Меняются не сами воспоминания, а ракурс, в котором я вижу их. Он каждый раз становится новым. Обычно я погружаюсь в мир воспоминаний во время бессонницы. Она приходит ко мне всегда неожиданно. Я подружилась с ней. Ведь, в сущности, значительная часть жизни уходит у меня на знакомство с собой любимой во время бессонницы. Анализ своих поступков, откровенный разговор с собой, любимой, для этого больше всего подходит ночная тишина. Размышления. Что такое моя жизнь?! Как легкомысленно и беспечно я обращалась со временем».
Мира Матвеевна включила компьютер и погрузилась в социальные сети. Там бушевали страсти, которые унесли её в сладкую иллюзию жизни звёзд, которые жаловались на свои несчастья, непонимание, обиды, измены, а поклонницы, подобные Мире Матвеевне, утешали их и давали советы, этот фарс унёс, как ветер несёт осенний лист, в так называемую реальность. Но что-то изменилось внутри Миры Матвеевны, там появилась ещё одна Мира, которая наблюдала за предыдущими Мирами с некоторой долей иронии. Мире Матвеевне было перед ней несколько некомфортно, ведь она всё же гораздо умнее себе подобных по ту сторону экрана.
Мира Матвеевна подумала было о том, чтобы поделиться своими открытиями с друзьями в социальных сетях, но ещё одна Мира Матвеевна посоветовала ей не спешить: «Будешь умничать и этих друзей потеряешь, не торопись».
Внезапно совершенно неожиданная мысль пришла ей в голову - записать свои умные мысли. Тогда она создала папку в ворде под названием «Мысли» и стала писать: «Задумалась я как-то о том: скольких людей я встречала на протяжении всей своей жизни, с каким количеством общалась? Ну, вот если провести беглый статистический анализ всех лиц, которых я видела, то цифра будет устрашающей. Ведь каждый день я непременно сталкивалась с новыми людьми. Подавляющее большинство из них стерлись из памяти совершенно. Вспоминаются они непрерывно движущейся размытой лентой, на которой вдруг чётко сами собой возникают отдельные лица. Эти лица я хорошо помню, но забыла, где и при каких обстоятельствах я с ними пересекалась. Или, наоборот, в памяти всплывают имена и эпизоды из прошлого, но лица как бы стёрты. Порой я вижу на улице лицо человека, с которым была знакома, но не могу вспомнить кто это. Мучительно пытаюсь воскресить в памяти, но тщетно. Вдруг через какое-то время, когда я уже забыла о нём, вспоминается вся история этого знакомства. В голове крутится бесконечный калейдоскоп лиц. Воспоминания же постоянно как бы представляют мне сцены из прошлой жизни. Например, за долгие годы на одном месте в крупной библиотеке в моём отделе работало непродолжительное время несколько десятков человек, но я многих абсолютно не помню. Вдруг в метро меня окликают по имени и отчеству, улыбаются, напоминают, что работали со мной несколько месяцев. Я улыбаюсь, киваю головой, но вспомнить этого человека не могу».
Нет-нет, долго компьютером увлекаться ни в коем случае нельзя, а то всю себя и навсегда забуду.
Мира Матвеевна спешно оделась и пошла на улицу.
Она с трудом двигалась навстречу порывистому холодному ветру. Она искала счастье. Где ты, счастье? Отзовись! Тишина. Вдруг раздался едва уловимый голос из глубины:
«Я здесь, с тобой, ты меня не слышишь. Чтобы к тебе относились по-доброму, не критикуй, не делай замечаний, не грузи никого своими «умными» советами, которые на самом деле оказываются «идиотскими», не лезь туда, куда тебя не звали, не доставай людей пустыми телефонными звонками… Оглянись назад на значительную часть прожитой жизни. Посмотри, как много там было пустоты и суеты. Ты жила, не задумываясь, небрежно, как бы наспех. Жизнь шла, пестрела разными событиями - значительными, незначительными. Переживания, связанные с неудачами минувшего дня, легко смывались ночным сном. Утром отношение к, казалось бы, неразрешимым проблемам менялось, и то, что раздражало или приводило в отчаяние, вызывало улыбку. Сон - великий целитель и мудрец. Он разводит все несчастья и печали, как круги на воде, удаляется и исчезает».
На обратном пути Мире Матвеевне повстречался дворник, в оранжевой куртке, приветливый восточный молодой человек. Как только он увидел её, то сразу расплылся в широкой улыбке и сказал:
- Спасибо вам за телевизор! До поздней ночи вчера смотрел у себя в подвале.
Постаравшись взять себя в руки и не показывать, что об этом эпизоде с дарением дворнику телевизора она ничего не помнит, Мира Матвеевна проговорила, вспомнив:
- Вы подождите здесь, я сейчас поднимусь к себе и принесу вам инструкцию по пользованию телевизором.
Дворник едва заметно пожал плечами.
- А вы мне вчера вместе с телевизором и эту самую инструкцию дали…
«Ох, как всё славно разрешается!» - вздохнула Мира Матвеевна в лифте.
Утром у большого телевизора, умиротворённо расположившись на диване, она пила зелёный чай и ела румяные сырники со сметаной, на экране показывали страшные последствия урагана, который пронесся над островами в Тихом океане. Настроение было бодрое, она уже успела записаться к врачу и ждала звонка Татьяны Николаевны, который раздался ровно в десять утра.
- Голубушка, Мира Матвеевна, как вы себя чувствуете?
- Доброе утро, Татьяна Николаевна, благодарю вас! Всё хорошо. Всё хорошо, мне значительно лучше. На следующей неделе пойду к врачу.
- Правильно. А сейчас вам нужно себя поберечь.
- Обещаю.
- Не забывайте гулять!
- Обещаю!

"Наша улица” №228 (11) ноябрь 2018