Инна Иохвидович "Между личным и публичным" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Инна Григорьевна Иохвидович родилась в Харькове. Окончила Литературный институт им. Горького. Прозаик, также пишет эссе и критические статьи. Публикуется в русскоязычной журнальной периодике России, Украины, Австрии, Великобритании, Германии, Дании, Израиля, Италии, Финляндии, Чехии, США . Публикации в литературных сборниках , альманахах и в интернете. Отдельные рассказы опубликованы в переводе на украинский и немецкий языки. Автор пятнадцати книг прозы и одной аудиокниги. Лауреат международной литературной премии «Серебряная пуля» издательства «Franc-TireurUSA», лауреат газеты «Литературные известия» 2010 года, лауреат журнала «Дети Ра» за 2010. В "Нашей улице" публикуется с №162 (5) май 2013.
Живёт в Штутгарте (Германия).

вернуться
на главную страницу

Инна Иохвидович

МЕЖДУ ЛИЧНЫМ И ПУБЛИЧНЫМ

рассказ

Палата, в которую Романа перевели, из реанимации кардиологического центра была
многоместной. Человек на пятнадцать.
Поступил он в клинику с прединфарктным состоянием и сразу попал в палату интенсивной терапии, а только потом уж сюда. Поначалу ему было так худо, что его оставляло равнодушным, где, как, да ещё с кем лежать.
Но вот тут, когда   полегчало, он с любопытством, начал приглядываться к незнакомым людям вокруг.
Сам-то он был, из редкого разряда старых холостяков, одинокий, родные давно умерли, с родственниками не общался, слыл среди соседей, волком-одиночкой. К тому же, вскоре после развала СССР, научно-исследовательский институт в котором Роман был старшим научным сотрудником (он и докторскую почти дописал к тому времени) закрыли. И он отработал последние два десятилетия охранником на платной автостоянке, вахтенным методом «сутки на трое»
Работа, его, склонного к молчаливому одиночеству, устраивала. Но и выйдя на пенсию подрабатывал он, иначе было не прожить, какими бы скромными не были его жизненные запросы.
Ему никто был не нужен, настолько увяз он в самом себе. Вжился он и в длящийся десятилетиями внутренний монолог. Ничто не тяготило его. Даже погода, которой вечно были все недовольны, его она всегда устраивала! Комфортно он устроился внутри себя, даже наступившая старость, а ведь был он сорок пятого года рождения, ребёнком победителей, не поколебала его внутреннего спокойствия.
К тому ж обычное его одинокое времяпровождение стало иным. Чаще, теперь он думал, чем осуществлял привычные, с отрочества действия. Но почти каждый день вспоминалось о том, как это произошло впервые!
Рома полулежал в старинном кресле и играл с собой. Со своим телом, с ним, на глазах менявшимся, увеличивавшемся, будто бы меняющим цвет, своим малышом! И вдруг ощутил это, непередаваемо чудесное, И выкрикнул что-то радостно-ликующе!
А из соседней комнаты, где мама сидела за зингеровской швейной машинкой, услыхал: «Ромочка! Что с тобой? Что-то случилось?!»
- Нет, мама, это я книжку читаю, - впервые в жизни соврал мальчишка.
Всё было впервые, но он откуда-то знал, сам не отдавая себе отчёт, почему соврал?! О том, что  об этом говорить нельзя?! Никогда, ни в коем случае и никому!
Это и осталась на всю жизнь его самой сокровенной тайной. Он ни с кем так и не подружился, чтобы в приливе откровения не проговориться. Ни с мальчишками, ни с девчонками.
Потом годами и десятилетиями читал он об этом, об онанизме. Поначалу писали, что это вреднейшая привычка имеет катастрофические последствия! Что вообще это даже не привычка, а настоящий порок! Тогда господствовала эдакая точка зрения. Позже возобладала иная, теория - о пользе его, особенно в возрасте полового созревания, и даже необходимости этого действия, снятия напряжения?!
Узнал он, что этот «грех» был известен с древнейших времён и даже назван   по имени первого практиковавшего это человека - Онана!
Когда ещё был Роман подростком, а позже и юношей, то верил, что встретит он свою «половину», свою суженую, только ему судьбой предназначенную. Вот тогда-то он и избавится от всего этого, тяготившего и одновременно необходимейшего для него. В его привычных действиях никогда и не было ничего механического, он всегда представлял какие-то романтические «картинки», где он, мужчина, «занимался любовью», а не просто сексом, с Прекрасной своею Дамой!
Но дни тянулись, проскакивали годы, бежали десятилетия, а в его существовании ничего не менялось.
Его рукоблудие, будто встроенное в самую сердцевину его жизни, оставалось ежедневным занятием. Те, женщины, что хотели бы соединить свою судьбу с ним, не просто не дотягивали до его Образа Её, а были вроде как бы противоположностью Ей?!  У этих женщин, не их  физические, а именно душевные качества  были откровенно антипатичны ему.
Так, бобылем, прожил он лучшие годы своей жизни.
Выйдя на пенсию, удивился, что потребность в снятии напряжения становится всё реже! Возраст, решил он.
Но, как-то после активного финала  самолюбви,  с ним случился сердечный приступ. С диагнозом прединфарктное состояние его госпитализировали…
Нынче он, уже в мужской палате «для выздоравливающих», изнывая от скуки, начал читать какой-то, из новых, типа «Спид-информ», то ли газету, то ли журнальчик. И, наткнулся на статью: « В Швеции доказали, что заниматься онанизмом в общественном месте  можно вполне законно, так как юридически это не преступление.
«The Huffington Post» приводит рассмотрение дела против шестидесяти пятилетнего мужчины, которого полиция обнаружила во время рукоблудия на пляже в Стокгольме. В ходе разбирательства судья Олаф Вретаммар заявил, что онанисты не имеют за цель кому-то навредить, а значит, не совершают сексуального преступления - действия, направленного против другого лица. По словам судьи: «Онанизм на пляже - это нормально».
Однако эксперты выразили удивление, что шведский суд даже не рассматривал  возможности «психологического травмирования  несовершеннолетних как действия направленного против человека»,  что в частности, отметила юрист из Лондонского университета Метрополитен Лиз Дэвис.»
Роман не заметил, как заговорил сам с собой, дома это было  привычно, но не здесь?!
- Но онанизм, это возможно одно из самых личных, а не публичных  из каких-либо человеческих игр и увлечений, - громко, во всеуслышание, сказал он, -Это не онанизм, а эксгибиционизм  нуждается в публичности! Эх, горе, а не эксперты!
- Роман Иваныч! Это ты о чём?! - спросил его больной, с койки рядом, ровесник ему, Николай.
- Да, Коля, забылся я, и сам с собою статью об онанизме обсуждал! -  будто оправдывался он.
- Ой, дрочить, кому ж это незнакомо! - развеселился Николай. - Кто ж не занимался?! Мы как-то в уборной «для мальчиков» дрочили все мальчишки один перед другим! - засмеялся он.
- Как?! - ахнул Роман, чувствуя, как не хватает ему воздуха?! Но из последних сил  снова проговорил - Как?! Это ж такое личное… - и захрипел, теряя сознание …
Прибежавшая группа кардиологов пыталась вернуть к жизни, уходившего в небытие  пациента. Но…
На летучке обсуждался этот казус.
- Странно, - сказал заведующий отделением, - пациент шёл на поправку, у него была хорошая динамика. Должно быть что-то случилось, произошло нечто, что взволновало его, вывело из себя?! Странно, - ещё раз констатировал он.
- Коллеги! Я догадался! - сказал молодой ординатор, потрясая журнальчиком.
- Почитайте! Журнал был открыт больным на этой странице. Там про суд над шведским мастурбантом! Настоящего мужика это не возмутить не может! Вот вам и мощное эмоциональное реагирование! Не перевелись ещё у нас настоящие мужчины! - торжественно заключил он.

Штутгарт

“Наша улица” №230 (1) январь 2019