Татьяна Озерова “«Есть такое хорошее слово - "родныя"»” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Татьяна Васильевна Озерова родилась 31 декабря 1946 года в Воронеже. С 1965 года проживает во Владимире. Окончила исторический факультет Владимирского государственного педагогического института, кандидат педагогических наук, «Почетный работник высшего профессионального образования Российской федерации». Автор книг: «Рисунки» (2000), «Дорога к дому» (2004), «Одноклассники», «Простые люди», (2016). Публикуется в  литературно-художественных и краеведческих альманах, газетах  Владимира.

вернуться
на главную
страницу

Татьяна Озерова

«ЕСТЬ ТАКОЕ ХОРОШЕЕ СЛОВО - "РОДНЫЯ"»

рассказ

Тяжелое время начала 20 века разбросало всю семью отца по бескрайней России. Моя мать, оставив ему шестерых детей, рано умерла. Сорокашестилетний работящий вдовец на деревне, где так не хватало мужчин, был нарасхват. Но дети упросили его не жениться и не приводить в дом чужую женщину. На что Владимир Осипович, любивший мать и своих детей, согласился.
Старшая дочь, четырнадцатилетняя Анна, очень хотела учиться, уехать в большой город. Родной дядька - офицер царской армии - взял племянницу с собой на Первую мировую войну и обещал отцу, что там ее и пальцем никто не тронет. Окончив фельдшерские курсы, она уже никогда не расставалась со своей медицинской специальностью, была на передовой, работала в госпиталях, домой так и не вернулась.
Средняя дочь, Надежда, осталась с отцом за мамку в доме, замуж не выходила, вырастила всех нас маленьких, подняла на ноги, и мы один за другим выпорхнули из родного гнезда. Революции и войны разделили нас, старых и малых, на долгие годы.
Отец был родом из Белоруссии, а жизнь прошла в лесных местах Солигаличского края Костромской губернии. Мужик он был умный, деловой, огородничеством и лесничеством кормился и заботился не только о своих детках, но и соседям всегда помогал. Друзья про него говорили, что они вот в лаптях, а он в сапогах, это при таком-то семействе - оценка его неиссякаемого трудолюбия. Но тоска о родном Скиделе Гродненской губернии никогда у него не проходила, и мечтал Владимир Осипович увидеть свой дом детства и близких, оставшихся в живых.
И вот уже три войны за его спиной. Заскучал, затомился батяня и стал собираться в дальнюю дорогу.
Дочь, Надежда, уже тоже постаревшая, все отговаривала отца от поездки, хотя сердцем и понимала его чувства. Поехать бы с ним, да дом не бросишь, скотину, огород. Так и собрала старика в дорогу, печалясь и беспокоясь о нем. А он твердо решил перед своей кончиной, которую чуял, побывать в родных местах.
Ехал поездом, потом на попутной машине, трясся на телеге, и вот оно - родное село. Вышел на свою улицу и все искал глазами большую красавицу-церковь, рядом с которой стоял их дом. Прошел по улице раз, другой и в отчаянии присел на скамеечку под березкой. Такой же седой, как и он, дед вышел к нему и спросил, кого он ищет. Отец представился, рассказал, что жил здесь когда-то, а вот церкви родной не нашел...
- Давненько же ты не был у нас, - покачал головой старик, - церкву ту уже, почитай, как 40 лет снесли. А вот дом Мозолевских так и стоит, да вот он напротив нас, не признаешь, что ли?
Дрогнуло сердце у отца.
- Да, живы ли там кто-нибудь из родных?
- Бабка Маня там живет. Не сестра ли твоя? Пойдем потихоньку, глянем.
Когда два седых старика вошли во двор, бабка кормила кур. У отца зарябило в глазах: белые пятна бегающих куриц, белый платок на голове у старой, но крепкой еще женщины. От волнения пересохло во рту, закружилась голова, язык онемел, и отец не мог вымолвить ни слова.
На этом месте рассказа о долгожданной встрече с сестрой батяня всегда плакал.
Провожатый, чтобы не напугать соседку, начал издалека. Сначала спросил Маняшу, не пустит ли она переночевать приезжего. Та равнодушно отвечала, что день впереди долог, и тот еще может добраться до своего места, куда путь держит. Но, несмотря на равнодушие в голосе, видно было, что она с интересом рассматривает и пристально вглядывается в приезжего.
- А не помнишь ли ты своего брата старшего, Владимира? - продолжал допытываться сосед.
- Господи, да не ты ли уж, Володюшка, стоишь передо мной? - вскрикнула сестра. Дальше отец при этом рассказе говорить обычно уже долго не мог, дымил самокруткой, изредка смахивая набегавшую слезу.
- Едкий табак нынче - глаз дерет!
Слух о приезде отца уже разносился от дома к дому.
Он же, пока сестра собирала на стол, решил пройти до конца улицы, где жили его двоюродные братья и сестры. Они уже сами спешили ему навстречу, но, не узнав друг друга, случайно разошлись на дороге.
Только вернувшись снова к сестре, дед попал в объятия родственников. Разговору было до поздней ночи.
Жизнь нескольких поколений уместилась тогда в их маленьком доме, но они знали, что есть такое хорошее слово «родныя», и от этого плакали и смеялись все одинаково.

Владимир

"Наша улица” №232 (3) март 2019