Инна Иохвидович "Мама всегда и навсегда одна" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Инна Григорьевна Иохвидович родилась в Харькове. Окончила Литературный институт им. Горького. Прозаик, также пишет эссе и критические статьи. Публикуется в русскоязычной журнальной периодике России, Украины, Австрии, Великобритании, Германии, Дании, Израиля, Италии, Финляндии, Чехии, США . Публикации в литературных сборниках , альманахах и в интернете. Отдельные рассказы опубликованы в переводе на украинский и немецкий языки. Автор пятнадцати книг прозы и одной аудиокниги. Лауреат международной литературной премии «Серебряная пуля» издательства «Franc-TireurUSA», лауреат газеты «Литературные известия» 2010 года, лауреат журнала «Дети Ра» за 2010. В "Нашей улице" публикуется с №162 (5) май 2013.
Живёт в Штутгарте (Германия).

вернуться
на главную страницу

Инна Иохвидович

МАМА ВСЕГДА
И НАВСЕГДА ОДНА

рассказ

Марья Петровна Антонова слыла человеком всем довольным! И в самом деле, жизнь исполняла почти все её желания. Хотела выйти за военного, и вышла, мечталось, чтобы и сын военным стал и это исполнилось! Чтоб после сына дочь родилась, и родилась!
С семьёй, вслед за мужем объездила она почти весь СССР, от западных границ до Дальнего Востока, даже на Курилах жили! Ей нравилась кочевая жизнь, новые города и посёлки, новые люди, что встречались ей на пути, со всеми она уживалась и дружила…
Когда муж вышел в отставку, (бывший лейтенант дослужился до полковника), семья их поселилась на Украине.
Единственным, что волновало Марью Петровну, была судьба сына, ей было непонятно, где он служит?! Она уж и не рада была тому, что военный он! А ведь это она настояла, сын хотел стать врачом.
Отдохновение от своих тревожных дум находила она во внуке, что родила дочь. Бабушкины заботы отвлекали, малыш требовал полного её внимания.
Сын не баловал её ни письмами, ни звонками. Правда, приехав как-то на короткую побывку, как-то странно быстро женился, и уехал вновь.
Невестка была из местных, не нравилась она Марье Петровне. Но виду она не подавала, тем более, что та сразу и забеременела. Марья Петровна заподозрила невестку, что та нагуляла ребёнка, а на её сыночка свой «грех» повесила! Но приехавший перед родами сын отмёл все, пусть и невысказанные матерью, подозрения.
Только в тот день, когда невестку с внучкой забирали из роддома, глянув в лицо ребёнка, таращившей глазки на белый свет, признала Марья Петровна её своей! Крохотка внучка была копией её дочери!
А сын вновь уехал, куда не говорил…
Наконец, через полгода сын, к радости матери, приехал в отпуск.
Но он были другим?! Никто, кроме матери и не заметил перемены! Она пыталась уговорить, уверить себя, что это не так! Что это ей только кажется, мерещится, что верно сама становится сумасшедшей, всё придумывая… Но знала, что себя, своё сердце, свою душу не обманешь… Она оказалась права…
Сын проходил очередное медицинское обследование, и его комиссовали?! С чего бы это?! Молодого мужчину, ещё в капитанском звании?! Конечно, при выходе по болезни в отставку его представили к очередному, более высокому званию!
Ей было больно слышать непривычно замедленную речь сына. Плакала она только тогда, когда в квартире все спали. И ни с кем не говорила о болезни своего мальчика, о своих материнских терзаниях…
Всеволод с семьёй поселился неподалёку от них. Марья Петровна бывала у них ежедневно, помогая с внучкой, а сама то и дело тревожно глядела в лицо сыну.
А болезнь проступала стремительно. Тело и голос сына становилось непослушным ему…
Его положили в госпиталь, а Марья Петровна, стала, как и когда-то, когда родился её первенец, только Матерью! Ежедневно, забросив не только заботу о муже, дочери, внуках, шагала она в госпиталь со своей едой. Ночами она готовила для него. В госпиталь ехала со своими термосами с шиповником, свежеотжатыми соками, бульонами и киселями, настойками лечебных трав…
Проклятая болезнь, ей сказали предполагаемое название, она и слушать не захотела! Что толку знать название того, что излечить эти врачи не могут! Что с того, что ей объяснили редкость этой болезни два, три человека на сто тысяч! Её сын был болен! А они ничем не могли помочь!
Когда сына выписали из госпиталя, она ушла с ним в его квартиру, что получил он после того, как его комиссовали. В ней никого не было, невестка с ребёнком переехала к своим родителям.
Теперь никто посторонний, близкие тоже попадали в это число, не мог помешать им, матери и сыну оставаться наедине друг с другом. Дни были похожи один на другой…
- Сева! Доброе утро, сынок! - говорила она по утрам. - Молчи, не отвечай, не напрягайся, родной мой!
Так начинался день, переходящий в полдень, и в вечер, и в ночь, в котором звучал её голос, говоривший за них двоих.
Из госпиталя ежедневно приходили и медсёстры, и врачи и фельдшеры. Лечение не прерывалось ни на минуту, ни днём, ни ночью…
На ночь Марья Петровна ставила раскладушку рядом с кроватью сына.
Она продолжала верить, истово верить, что время – лучший лекарь! Что нельзя сдаваться, а ждать п р о р ы в а в медицине, в науке, и что будет излечена эта тяжкая болезнь сына! Так проходили дни, недели, месяцы…
Дочь с отцом приносили продукты, чистое бельё и прочее необходимое. Часто зять привозил всё это на своём горбатом «Запорожце».
Но в комнату, где лежал больной сын, мать их не допускала. Туда имел право заходить только медперсонал!
Как-то раз позвонил бывший сослуживец Всеволода, вышедший в отставку. Марья Петровна попросила его зайти.
Приняла она его в гостиной, сказав, что больному противопоказаны визиты, он расстраивается. Она его, этого майора, прямо спросила, где они с Севой служили? Тот, удивившись тому, что она этого не знает, ответил коротко:
- Во Вьетнаме! Но война – уже закончилась.
И, поспешно распрощался!
- Сева! Сыночек! Никогда ничего от меня не скрывай! – говорила ему она протирая тело его , от пролежней, хоть и лежал он на специальном, предохраняющем от пролежней матрасе.
Своей верой, что всё пройдёт и ещё будет хорошо, она смогла заразить даже глубокого инвалида – сына!
До того дня, когда её мальчик не смог глотать! Но она и виду не подала, только поспешила в уборную, где без устали молилась, крича и плача, постоянно сливая воду в унитаз, чтоб сын не услыхал её…
Умылась, пришла к нему и села ,взяв его руку в свою.
Пришёл фельдшер сделать укол. Прошёл в комнату к больному. Всеволод лежал в постели с полузакрытыми глазами. Он никак не отреагировал на появление постороннего.
Фельдшер осмотрел его.
- Он без сознания! Агония, вероятно!
- Неправда! - закричала Марья Петровна, но спохватилась, что может своим криком разбудить своего мальчика.
Фельдшер ушёл, и она осталась одна. Но на телефонный звонок от дочери, спрашивавший можно ли сейчас завезти продукты, неожиданно грубо сорвалась. Она закричала в трубку, что ей ничего не надо, и чтобы её оставили в покое…
Не прошло и часу, как она приняла последний выдох своего первенца…
Когда приехали всё же муж и дочь с зятем, то не узнали в скорбной фигуре своей жены и матери, вышедшую к ними Марью Петровну.
Подошедший к ней четырёхлетний внук схватил её за подол юбки, а она подхватила его на руки…

Штутгарт

“Наша улица” №233 (4) апрель 2019