Олег Пряничников “Крутое селфи” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Олег Евгеньевич Пряничников родился 3 августа 1969 года. Впервые опубликовался в журнале «Рабоче-крестьянский корреспондент» в 1986-ом году. Затем были публикации в изданиях «Уральский рабочий», «Чаян», «Крокодил», «Литературная Россия», «Калейдоскоп», «Вокруг смеха», «Наша Канада» (Канада), «Гостиная» (США), «Процесс» (Чехия), «Метаморфозы» (Беларусь), «Испанский переплёт» (Испания), «Литературная газета», «Великороссъ», «Истоки». «Луч» и других.
Участвовал в сборниках, альманахах, автор книги «Вывод». По сценариям Олега Пряничникова снято множество короткометражек и один мультфильм.
Живёт в Верхней Салде.

вернуться
на главную
страницу

Олег Пряничников

КРУТОЕ СЕЛФИ

рассказ

1

В городе Z на одной из электроподстанций ещё утром произошла авария, и что-то её никак не могли устранить - электричество в городских кварталах то появлялось, то пропадало снова. Понятно, что это раздражало горожан. Особенно эта раздражительность начала проявляться вечером. Ведь осенние вечера  (впрочем, как и весенние, зимние и даже летние) в городе без электричества!.. когда нет тихого свечения торшера, бормотающего телевизора, кабельного интернета, в конце концов, когда просто темно в квартире, это, скажу я вам, вещь малоприятная.
- Да когда этот бардак закончится?! - Анатолий Сергеевич, сорвав с носа очки, зашуршал газетой, да так, что казалось, он рвёт её в клочья. - Маша! Где там наши свечи?! Зажги, а!
Густую темноту разбавили вспышки зажигалки и свечей - одна, вторая, третья.
- Пойду, поставлю чайник. Слава Богу, хоть газ подаётся бесперебойно, - спокойно сказала Мария Николаевна, покончив с зажиганием свечек. Она сложила на журнальный столик волосатый клубок шерстяных ниток и недовязанный носок, пронзённый спицами.
- Маша, ты на кухню? Но ты же заберёшь с собой свечи, Маша! - проворчал Анатолий Сергеевич Буров. Вытянутый, в майке и тренингах он лежал на диване, на его груди кошкой притихла скомканная газета. В свете свечей он выглядел так, как будто бы умер.
- И что? Полежишь несколько минут в темноте, ничего с тобой не случится. - Мария Николаевна, поднявшись с кресла, взялась за блюдце со свечками.
- Стоп! Я с тобой. - Буров «ожил», он вскочил с дивана и засеменил вслед за женой. Он не выпускал из рук скомканную газету, а вот про очки забыл.
Они перешли на кухню. Бурова занялась чайником, Анатолий Сергеевич притулился к торцу прямоугольного стола.
- Плохо, что мы отвыкли запасаться свечками, - посетовал Буров.
- Особенно теми, что нужны для романтического ужина? - философски, я бы даже сказал: с намёком заметила супруга.
- Чёрт! Ничего не вижу. - Буров разворачивал-разглаживал газету и пытался что-то в ней прочесть.
- Толик, побереги глаза, совсем ослепнешь, - предостерегла мужа Мария Николаевна.
- Дай мне твои очки, - в ответ то ли попросил, то ли приказал супруг.
- Не дам. - Мария Николаевна с вызовом поправила на своём худеньком личике большущие старомодные очки. - Я сказала: зрение своё побереги! - И она вырвала из рук мужа газету.
В общем-то, Мария Николаевна была покорной, или точнее сказать - покладистой женой, а ещё она всегда старалась оберегать мужа от любых напастей, как могла, все двадцать лет, что с ним прожила. И Буров это знал, поэтому стойко перенёс потерю газеты. Только нос, уставший от очков, потёр. И привычно проворчал:
- Пирог готов?
- Потерпи ещё минут десять. Твой любимый пирог с капустой доходит.
Дали свет.
- Нет, это какое-то издевательство! - прорычал Анатолий Сергеевич и, забрав у жены газету, сиганул обратно в комнату, к очкам и дивану. - Маша, позовешь?!
- Позову, Толик, позову! - отозвалась Мария Николаевна и вынула из кармашка халата мобильный телефон. Она задула свечи и набрала сыну.
- Лёхе звонишь?! - раздался из комнаты недовольный голос мужа.
- Ему! Хочешь с ним поговорить?!
- Нет, не хочу!

2

А Лёха в это время тоже только что задул свечи (потому что в городе дали свет), но эти свечи были не простые, копеечные, а такие, знаете, с благовониями, с вензельками, с купидончиками, короче, это были свечи, предназначенные для романтических встреч. Те самые (помните?), о которых намекала мама Лёхи отцу Лёхи.
Что сказать о сыне Буровых. Двадцатилетний Алексей Буров - дважды не состоявшийся студент, потому что дважды пытался поступить на гуманитарные факультеты местного университета (бюджетная форма обучения), но всё - неудачно. Любимое занятие - социальные сети и… книги. Да-да. Что, удивились?! А вот, бывает в наше время ещё такое: одно из любимых занятий молодого человека было чтение книг. Что ж, продолжим об Алексее Бурове. Буров младший жил отдельно от родителей, в небольшой однушке с балконом (отец залез в ипотеку). Иногда тусил с несколькими бывшими одноклассниками-одноклассницами, с недавнего времени (а может давнего) был влюблен в девушку по имени Ирина. Мда... Брошу несколько слов о компании, которая принимала Алексея. Было их всего четверо - две девушки и двое парней. Перечислять их по именам пока не буду. Кто-то из них учился, кто-то работал, а кое-кто и бездельничал - вроде Алексея. Отдельно, но коротко, скажу о девушке Ирине. Ирина Тарасова - не мажорница, но из обеспеченной семьи, в отличие от Алексея - студентка, учится на коммерческой основе. Ветреное, избалованное существо.
Итак - Алексей ждал в гости ту самую Ирину. Он находился в комнате той самой небольшой однушки с балконом, сидел на скрипучем диване напротив круглого стола. На коленях Алексея лежал закрытый наотбук. О столе. Лакированный круглый стол был столетней давности, впрочем, вся обстановка квартиры состояла из старой, но отмечу - добротной - родительской мебели. Кстати, особое место в комнате занимал не стол и не диван, а книжный шкаф, набитый книгами. Но вернёмся к столу. Стол Алексей «накрыл», спустив почти все свои деньги, но, тем не менее, на столе были: шампанское, конфеты, мороженое, фрукты. Насчёт средств - деньги Алексею давали родители, особенно подкидывала мама, украдкой от отца.
Алексей поправил расположение тарелочек, ложечек, фужеров - мамина опять же посуда, - оглядел комнату: вроде всё на своих местах. Впрочем, мама прибиралась в этой однушке чуть ли не каждый день, поэтому везде чувствовалась рука хозяйственной женщины. А вот и она -  у Алексея заиграл мобильный.
- Да, мама, - сказал в «трубку» Алексей.
- Алёшенька, у тебя тоже пропадает свет? - тревожилась мама.
- Мама, ты спрашиваешь у меня это уже в третий раз. Пропадает.
- Сынок, а ты не включаешь холодильник? Отключил, как я тебе сказала, и не включаешь?
- Нет, не включаю.
- И правильно, сынок, не включай, вдруг сломается. А лучше совсем его разморозь, а я завтра утром приду и его помою. Или, лучше, давай я сейчас приду, сынок. Я пирог с капустой испекла, ты же его так любишь. Ты там чем сегодня питаешься?
- Мама, - в голосе Алексея появилось раздражение. - Не надо ко мне приходить, ни сегодня, ни тем более завтра утром. - Я... я сам его помою. В смысле - холодильник. Разморозю и помою. С питанием у меня всё в порядке. Ты же почти каждый день мне носишь еду. Мама, дай мне хоть немного свободы. Всё. Я занят, всё, пока.
Алексей нажал на «выкл», посмотрел на время в телефоне, подумал вслух:
- Может, что-то случилось? Обещала же в семь прийти, а уже восемь. Мороженное тает. Позвоню ей... Странно - абонент не абонент.
Алексей откинулся на спинку дивана. А вообще, ему нравилось думать и рассуждать вслух, поэтому он продолжил:
- Нет-нет, она обязательно придёт, ведь у нас же с ней... отношения. Мы вместе и в кино ходили, и в кафе сидели. Один раз. Может, она решила, что это неприлично - прийти девочке в гости к мальчику. Хотя, что тут неприличного, у нас же отношения...
Он открыл наотбук, экран показал его страничку одной из социальных сетей.
Вырубили свет.
- Заколебали! - выкрикнул Алексей и похвалил себя: - Это хорошо, что я ноутбук не забываю подзаряжать.
Экран компьютера продолжал светиться. Город Z погрузился в темень.

3

- Убью! - заорал Анатолий Сергеевич.
- Кого? - хихикнула на кухне Мария Николаевна, зажигая свечки.
- Электриков, электромонтеров, министра энергетики! Всех, кто связан с электричеством! - грозился Буров.
- Толик! Пробирайся на кухню, чай и пирог на столе! То-оли-ик! Иди сюда, тут такая романтика. - Сказав это, Мария Николаевна вдруг тихо запела какую-то песенку своей молодости.
- Романтика, - продолжал ворчать муж. - Какая тут к чёрту романтика!
В чёрной комнате что-то заскрипело, что-то упало, кто-то упал... На кухне появился Анатолий Сергеевич Буров. Взъерошенный, без очков и без газеты, он поглаживал ушибленное плечо.
- Понаставят мебели, понавесят дверей! - срывающимся фальцетом пожаловался Буров.
- Садись, дорогой, - пригласила за стол супруга мужа
- И свечек-то у нас больше нет в запасе, - противно пожаловался Буров.
- Ничего страшного, всё равно скоро спать ложиться. Садись. Вот твой чай, пирог я разрезала.
Усевшись на табурет, Буров принялся уплетать кусок пирога с капустой, запивая его горячим чаем. На его острое - под стать жены -  лицо падали жёлтые блики, исходящие от трёх, догорающих свечек. Бурова, сложив трудолюбивые руки на груди, снова тихо замурлыкала песню своей молодости.
- Что говорит по телефону наш балбес? - поинтересовался Анатолий Сергеевич.
- Не называй его так, Толик. Он наш единственный ребёнок, - прервав свой напев, напомнила супруга.
- А я говорю - балбес. Два года дурака валяет - ни учёбы, ни работы. Да, насчёт работы, к нам, на завод народ набирают. Могу его пристроить к себе на участок. Пусть пока поработает учеником слесаря, а там, глядишь, и на разряд сдаст.
- Наш сын - ученик слесаря? Как ты это себе представляешь, Толик?
- А что тут такого? Я тоже когда-то начинал учеником слесаря. А теперь  я начальник участка.
- Послушай, дорогой. А может… может… может нашему сыну всё же поступить учиться на коммерческой основе? Он ещё успеет в этом году поступить.
- Не-а, не получится, - осадил супругу Анатолий Сергеевич. - Учёбу на коммерческой основе нам не потянуть - чёртова ипотека. Пускай на бюджет поступает, или устраивается на завод и сам себе оплачивает учёбу, или, вообще, пусть в армию идёт!
- Какая армия, Толик? У ребёнка плоскостопие. Забыл?
- Плоскоумие у него, - огрызнулся Буров.
- Ой, что-то мне тревожно сегодня, - нехорошо вздохнула супруга.
- Да ты с чего это, мать, - забеспокоился за жену Буров. - Ты, это, прекращай, тебе нельзя волноваться. Только что песни пела, а тут на тебе - заволновалась она. У тебя давление случаем не подскочило?
- Не подскочило, -  улыбнулась Бурова.
- Ну, ты это, ты не вздумай мне переживать на ровном месте. - Анатолий Сергеевич шутливо погрозил пальцем и положил руку на руки жены. - Маша, а ты что свой пирог не ешь? Знаешь, какой он вкусный!
- Знаю, Толик, знаю...

4

Ура! Включили свет!
Алексей наконец-то дозвонился Ирине.
- Привет, Ирина!
- Привет,- сухо ответила девушка.
- Ириночка, где ты? Вчера обещала прийти ко мне в гости, а самой всё нет и нет. Быть может, я всё же зайду за тобой, или встречу тебя? Скажи, ты сейчас где находишься?
- Э... э... Алексей... Не надо меня встречать, - тон голоса девушки не предвещал ничего хорошего для юноши. - Прости, сегодня столько дел, да ещё в городе эти проблемы со светом. Подожди, а я точно вчера обещала прийти к тебе в гости?
- Точно. - Наивный Алексей простодушно пожал плечами.
Неожиданно в телефоне раздался девичий смех. Это был смех Ирины.
- Не понял? - опешил Алексей. - Ты что, забыла о нашей встречи сегодня вечером у меня дома?!
- Может и забыла. - И снова - смех. Нехороший смех. Предательский.
- Ирина, ты издеваешься надо мной?!
- Лёшенька! Я просто пошутила, когда пообещала прийти к тебе в гости!
- Разве такими вещами шутят… - Худые мысли заполняли голову Алексея. - Разве можно вот так, запросто, играть такими словами?
- А что тут такого? - совершенно искренне удивилась девушка. - Ну, сходили пару раз в кино, в кафэшке посидели разок и что? Дело-то житейское.
- Но, я тебя сегодня так ждал… и жду, - промямлил Алексей.
- Кхе-кхе, кхе-кхе, - девушка по имени Ирина как следует откашлялась, видимо приготовившись к некому объяснению с Алексеем. А вот и оно - объяснение: - Лёшка, пойми, у меня с тобой был лёгкий флирт и только. Ты не обижайся, а? А вот с Виктором у нас всё по серьёзному.
Для справки: Виктор - это один из тех самых четырёх друзей, с коими иногда тусовался Алексей.
Алексею вдруг стало душно, он рванул ворот нарядной рубахи. Пуговки застучали по полу.
- А ты как будто не замечал, что мы любим друг друга? - повышая градус, продолжала объясняться с парнем девушка Ирина. - Он, знаешь, какой крутой. Знаешь, какое он селфи делает, какие ролики в интернет выкладывает? Видел в Ютубе, как он на крыше высотки сальто исполняет?
- Ну, видел.
- А как он забрался на башенный кран и уселся на самом кончике стрелы. Видел такое?
- Видел. Но это, это же всё - обыкновенная глупость. - Тут Алексею казалось, что он абсолютно прав.
- Это не глупость, а смелость. Где ты - Лёшка, и где Виктор. Лёшка! Виктор - спортсмен, смельчак, очень крутой чел, а ты - хлюпик, мамин сынок. Вон, твоя мама, почти каждый день к тебе приходит, даже непонятно - отдельно ты живёшь от родителей, или нет. Лёх, прости за откровенность, но я тебя просто жалела. Ты спрашивал: где я сейчас нахожусь? У Виктора я нахожусь. Лёха, пойми - любовь у нас с Витей, лю - бовь.
И снова - смех. Только не одной Ирины, а и Виктора, Димы, Тани, то есть всей компании, которая ИНОГДА позволяла с ними тусить Алексею. Иногда. Не сегодня...
В телефоне воцарилась тишина - Алексей сам оборвал связь. Он несколько раз обошёл вокруг стола и вдруг одним махом всё смёл с него, даже мамины фужеры не пожалел. Раздался звон стекла. Юноша вышел на балкон, который отец всё время собирался застеклить, но руки всё как-то «не доходили». Несмотря на позднее время, в городе было светло - вовсю горели уличные фонари, так же люди наслаждались электричеством в домах. Было прохладно, слегка моросил дождик. С высоты четвёртого этажа Алексей смотрел на редких людей, на припаркованные машины. А ещё ему почему-то захотелось увидеть звёзды, но хмурое небо было без звёзд...
Нажав на вызов вызов, Алексей поднёс к уху мобильник:                                                   
- Виктор, привет!
- Здорово Лёха! - В телефоне были слышны весёлые голоса и смех.
- Я так понял, вся компания у тебя дома, - констатировал факт Алексей.
- Ты угадал. Извини, что тебя не пригласили. Хотя, можешь присоединиться.
- У меня к тебе, Витёк, другое предложение. Хочешь прямо сейчас посмотреть, как я сниму крутое селфи? Оно будет нисколько не хуже твоих, поверь мне.
- Не, Лёха, в этом деле меня никому не переплюнуть. Да и какой из тебя крутой селфист. Не смеши, а!
- А ты приезжай с ребятами к моему дому. На такси денег найдёте? В общем, так: я повисну на одной руке на перилах своего балкона, а другой буду снимать себя на видео.
Виктор что-то сказал компании. В телефоне раздался такой хохот, что Алексей чуть не оглохнул.
- А не поздновато ли, Лёха, для селфи? Давай завтра, днём.
- Витёк, да у меня во дворе такое освещение, лучше чем в Голливуде. Витёк, ты только представь: человек висит, держась одной рукой за свой балкон, четвёртый этаж. Сам себя снимает. Не хило?
- Не хило. Насколько я помню, у тебя балкон не застеклён. Хорошо. Изобрази тогда в комнате как можно больше света. Но, я всё равно думаю, что у тебя кишка тонка на такое селфи.
- Ну, так прикатывайте и увидите: тонка у меня кишка, или нет.
Виктор снова что-то сказал ребятам. На этот раз ответного хохота не было.
- Лады, Лёха. Мы берем тачку и едем к твоему дому. Но если струсишь, то ставишь нам ящик пива. Идёт?
- Замётано. Ирине привет… ещё раз.
- Да, Лёх, насчёт нас с Ириной...
Но Алексей дальше разговаривать не стал.                                                

5

Буровы приготовились ко сну: оба, в пижамах, лежали на двуспальной кровати с книжками в руках. А электричество пока (тьфу-тьфу-тьфу) не исчезало. И славно горели ночники по бокам большой кровати, и хорошо читалось Анатолию Сергеевичу, а вот Марии Николаевне читалось плохо - мешали тревожные мысли.
- Толик, мне сегодня не уснуть, - отложила на тумбочку книгу Бурова.
- Маша, хватит заводить себя и меня. - Буров сохранял олимпийское спокойствие.
- С нашим мальчиком что-то сегодня случится. Трагедия может произойти, Толик! Я звоню ему. - Бурова набрала на мобильном телефоне звонок сыну. - Он не отвечает, Толик!
- Спит, вот и не отвечает, - отмахнулся Буров.
- Двадцатилетний парень спит в двадцать один ноль-ноль?! Ты в своём уме, Толик?!
Анатолий Сергеевич с недовольством забрал мобильник у жены. После продолжительных длинных гудков, сын, наконец, оказался на связи.
- Да, папа.
- Лёха, ты почему не берёшь «трубку»! - заорал Буров. - Мать беспокоится!
- А не о чем беспокоится, папа.
- У тебя электричество есть?
- Есть.
- Пусть холодильник продолжает размораживать, - подсказала супругу Бурова. - Я завтра приду, помою.
- Мать говорит, чтобы ты холодильник не включал. 
- Хорошо.
- Ладно, до встречи. И, ты это, веди себя хорошо. А то мать тут переживает за тебя, причём на ровном месте. Ведь на ровном?
- У меня всё отлично, отец. Так и передай маме
- Я передам. А ты вот что, спать ложись. Понял?
Буров положил телефон и книгу на тумбочку.
- Ну вот, Машенька, с нашим Лёхой всё в порядке. Давай-ка спать, завтра рано на работу вставать.
Анатолий Сергеевич погасил бра со своей стороны, он думал, что его жена проделает то же самое, но Мария Николаевна вскочила с ложа и твёрдо приказала:
- Заводи свой «жигуль», Анатолий! Едем к сыну.                                              

                   
6

- Алексей, выходи!
- Выходи, подлый трус!
Услышав крики с улицы, Алексей вновь вышел на балкон. Внизу, хорошо различимые, стояли молодые люди. Виктор, Димка, Ирина, Татьяна - все были в сборе.
- Здравствуйте, люди! - лихо прокричал Алексей.
- Здоровей видали!
- Хватит болтать!
- Давай - зажигай, Лёха!
- Лёша, покажи класс!
Последний возгласом был возглас Ирины.
- Ага, сейчас, покажу. Я вам всем... покажу... класс, - пробормотал Алексей.
Перила были без деревяшек - обычный железный ржавый уголок. Алексей погладил его - скользкий. Это от нудного дождика. И снова юноша посмотрел на небо. Зачем? А в небе произошло чудо: сквозь тучевую хмарь проглядывались редкие звёздочки. Чудны дела твои, Господи. Алексей в левой руке сжал телефон и перелез через перила балкона. Внизу стало тихо. Алексей освободил ноги от опоры.
- Не надо, Лёшка! - взвизгнула Ирина.
Тут к дому, где всё это происходило, резко подъехал «жигулёнок», из него выскочили Буровы - Анатолий Сергеевич и Мария Николаевна. Женщина что-то закричала на ребят, потом что-то кричала сыну. Буров тем временем забежал в подъезд.
Алексей весел на одной, правой руке, в левой у него был телефон. Парень направлял на себя мобильник. Секунда, другая, минута... Юноша почувствовал, что слабеет. Вниз, с четвёртого этажа, полетел, кувыркаясь, телефон. Алексей левой рукой попытался дотянуться до ржавого уголка, но у него это не получалось. Пальцы его правой руки разжимались, в ногах возникла болтанка. Скользко... Крик матери давил на ушные перепонки…
Сильные руки схватили Алексея за его правую руку и рубаху, сильные руки втащили парня на балкон и поставили на ноги.
- Отец. Папа...
- Тихо, тихо, сынок. - Анатолий Сергеевич обнял сына. - Всё хорошо. Эх, балбес ты мой, балбес. Испугался?
- Ага. Но не за себя, за маму…
- Толя, ты где? Алексей! - в квартире зашумела запоздавшая Мария Николаевна. - Алёшенька!
- Мама, я здесь, на балконе! - ещё не оправившимся голосом отозвался сын.
Буровы - старший и младший поторопились уйти с балкона. Мария Николаевна с рёвом и кулаками бросилась на Алексея.
- Что же ты делаешь с нами, со мной! А если бы ты разбился насмерть?!
- Это обычное селфи, мама. Ничего страшного,- оправдывался сын, пытаясь обнять мать. Наконец, это ему удалось, и он усадил Марию Николаевну на диван.
- Собирай вещи, Алексей, будешь жить с нами! - выпалила Бурова, держась за сердце.
- Мам, ну всё же обошлось.
- Отец! А ты что молчишь?! - не унималась Мария Николаевна.
- Всё же обошлось, Маш. Ты успокойся. А Лёху я выпорю!
- Согласен на любую экзекуцию…
Не скоро, но женщина перестала реветь. Справа и слева от Марии Николаевны сидели мужики Буровы, они обнимали дорогую им женщину.
- Не, мама, я как жил, так и буду жить отдельно, - тихо, но с явным упрямством сказал Алексей.
- Толик! Не молчи! - снова закипала Бурова.
- Может это и правильно, - почесал себе затылок Анатолий Сергеевич. - Слышь, Лёха, мы тут с матерью подумали… поступай на коммерческой основе… вытянем… - непонятно к чему промолвил Анатолий Сергеевич.
Бурова с благодарностью посмотрела на мужа, затем с решимостью заставить принять правильное решение - на сына.
- Спасибо, пап. Я поступлю в университет, но только на следующий год. И обязательно буду учиться… на бюджетной основе. А пока что, я как следует подготовлюсь. А ещё, я найду себе работу и помогу вам с ипотекой.
- Эт-то  речь не мальчика, но мужа,- воспрянул старший Буров. - Кстати, к нам на завод людей набирают. Пойдёшь ко мне на участок? Пока, правда, учеником слесаря, но потом сдашь на разряд.
- А что? А и пойду. И ещё вот что…  мама, отец… я обязательно стану студентом, и я никогда вам не буду обузой.
- Какая ты нам обуза, сына, - уронила, но уже счастливую слезу Мария Николаевна.

Давно четверо молодых людей покинули двор. На дома легла осенняя, непредсказуемая ночь, но электричество в городе Z больше не отключали. По крайней мере, этой осенью.

Верхняя Салда

“Наша улица” №234 (5) май 2019