Эдуард Клыгуль "Женобоязнь" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Эдуард Викторович Клыгуль родился 16 марта 1937 года в Москве. Окончил Московский авиационный институт. Работал в самых разных сферах. Кандидат технических наук. В 2002 году стал публиковаться в журнале “Наша улица”. По рекомендации писателя Юрия Кувалдина был принят в Союз писателей Москвы. В 2003 году Юрий Кувалдин в своем издательстве “Книжный сад” выпустил книгу прозы Эдуарда Клыгуля “Столичная”.
Умер 4 сентября 2008 года.

вернуться
на главную
страницу

Эдуард Клыгуль

ЖЕНОБОЯЗНЬ

рассказ

Тело Эдуарда Клыгуля прекратило функционировать 4 сентября 2008 года. Почему я говорю «тело»? Да потому, что оно стандартно и изготавливается по одним и тем же лекалам. А человек есть Слово. «Эдуард Клыгуль» - вот что живёт. Он был одним из тех писателей, которые вошли в литературу в позднем возрасте через мою «Нашу улицу». Его стиль, доверительный и лиричный, сразу тронул мою душу. 

Юрий КУВАЛДИН

Доцент Лунин боялся женщин, но не боялся выпить. Накануне он был на банкете по случаю юбилея строительной фирмы. Недавно он выполнил заказ к этой дате - написал историю создания и процветания этого коммерческого предприятия, потому и был приглашен. Праздновали в большом банкетном зале "Президент Отеля". Лунин весь вечер дегустировал виски "Johnnie Walker", а в довершение удовольствия не удержался и выпил один бутылку красного Кахетинского (ноль семьдесят пять) - последний раз он пробовал такое вино лет пять назад. Как добрался домой - помнил не очень, но будильник, с удивительно противным дребезгом на отвратительной, впадающей в резонанс с больным организмом частоте, заведенный на семь, услышал. Собрал разбежавшуюся по всему расслабленному телу волю и в свой частный гуманитарный университет пришел в полубессознательном состоянии во время.
Тему лекции, впервые преподносимой им пятикурсникам, назвал так - "Причины гибели империй". Основные мысли этого сообщения принадлежали лично Лунину и являлись основой его будущей докторской диссертации. Голова гудела, как отчаливающий от пристани белый теплоход. Тезисы были еще не обкатаны, поэтому он раскрыл конспект.
По мере чтения туман в голове Лунина потихонечку развеивался, он начал слышать приглушенные звонки мобильных телефонов, хотя строго запрещалось их включать, и различил в первом ряду - правда, не очень резко - интересные ноги, выглядывающие из-под короткой черной юбки и принадлежащие девушке с прилежным лицом. В то же время он ощутил перегар, выдыхаемый им. "Ага, значит - протрезвляюсь", - удовлетворился он. Во рту было сухо и очень хотелось холодного пива.
Обладательница привлекательных ног мило шепталась с лохматым соседом в очках. Вдруг - боковым зрением - Лунин увидел, как она встала и направилась к сцене. Взойдя по ступенькам, подошла к кафедре, протиснулась к Лунину, обняла его и... поцеловала в губы. Зал замер, а она повернулась и походкой эротической топ-модели, ставя ноги по одной линии, что подчеркивало самостоятельность движений впечатляющих бедер, вернулась на место. Нарастающая тишина аудитории давила на потрескивающую электрическими разрядами голову Лунина.
- Не понял, - в замешательстве выдавил лектор.
- Извините, это я на спор, - громко и мило улыбнулись ноги.
- А на что спорили? - нашел нужную тональность начинающий окончательно трезветь преподаватель.
- На две бутылки пива.
- В следующий раз спорьте на коньяк "Курвуазье" - приз поделим, - победно заключил Лунин.
После обвального грохота аудитории он строго произнес: "Продолжим лекцию". Лунин изредка посматривал на героиню дня, продолжающую обворожительно улыбаться ему. Его всегда удивляло, как может чувствоваться, даже на расстоянии, женский взгляд. Идет, например, по тротуару навстречу ему привлекательная особа и, видя крепкого высокого молодого человека, начинает гипнотизировать его еще на дальней дистанции. До нее - метров двадцать, а он уже ощущает воздействие: посылаемые сигналы тонизируют его. Лунин подбирается, говорит "здравствуйте" - он уже привлечен противоположным полом к знакомству, и мысль "а надо ли это?" уходит в сторону.
- Появляются, верно, элементы лазерного луча в зрачках, когда женщина включает во всем теле "генераторы обольщения", - давно сделал предположение на уровне открытия Лунин. - А мужчина уже вынужденно, как в сомнамбуле, тянется к этому источнику призывных импульсов.
- Хорошо, что прихватил конспект, а то эта "манекенщица" совсем из колеи выбила, - похвалил он себя.
После окончания лекции, когда он жадно затягивался сигаретой в коридоре и с нетерпением предвкушал, как пойдет в буфет и в дальнем углу выпьет банку пива, кокетливо подошла эта нарушительница плавного течения занятий:
- Извините меня еще раз, а чтобы вы меня окончательно простили, я приглашаю вас сегодня вечером в девять часов в соседнее с университетом кафе.
- Ну, что же, если вы обещаете продолжить демонстрацию своей раскованности, то я согласен, - улыбнулся Лунин.
- Безусловно, - подтвердила студентка.
Лунин тщательно скрывал свою боязнь близости с женщинами. Страх этот начался еще тогда, когда ему было семь лет и двенадцатилетняя худущая соседка затащила его днем из коммунального длинного коридора, пахнущего жареной картошкой, в свою комнату: заперла дверь, сняла с него и себя трусики и стала жарко тереться об его живот. Лунин ничего не понимал, заколдованный близостью тайны, и тихо плакал. Потом уже в зрелом возрасте у него были женские пробы, но всегда какие-то полуудачные, от этого он и жениться-то боялся. Может, ему попадались какие-то малоопытные доперестроечные партнерши, ведь даже примитивным понятиям о сексе в школах при советской власти не учили. Эта тема была брошена на самотек, на самообучение. Отсюда и неудовлетворенность многих в браке. А сохранение семьи охраняли парткомы и суды. Так что перед тем, как заводить адюльтер или подавать на развод, тысячу раз подумаешь. Скорее всего - пришел к выводу Лунин - ему не хватало волевого жесткого напора в этих делах (или его стимуляции?). Женщины покоряются давящей мужской силе, а не платоническому обожанию - с возрастом начало доходить до него.
Лунин даже начал винить в своей женобоязни родителей, выросших при советской империи и всего боящихся: они опасались не только беспричинного ареста, но и всегда беспокоились, скажет какая-нибудь фря, что их сын ее изнасиловал, - и тогда прямая дорога в тюрьму. Всегда внушали ему при позднем возвращении домой: не спеши с женщинами, не уйдут они от тебя, рано еще. Приводили печальные примеры, как интеллигентных скромных мальчиков женили черт-те знает на ком... Лунин считал, что страх отца и матери как-то изменил и его хромосомы, проник в наследственный код его геномов, и теперь эта зашифрованная в ДНК информация будет передаваться и его детям, если дойдет дело до их появления.
Кафе, с ласкающим студенческий слух названием - "Без экзаменов", славилось своей настоящей вместительной телегой с остро благоухающим шведским столом холодных закусок. Пили итальянское ароматное красное вино, танцевали близко друг к другу под ритмичные удары огромных динамиков. Лунин начал ощущать, как аура женственности Регины обволакивает и проникает в него, - в ответ ему хотелось быть сильным, покорить ее и даже защитить такую юную от жизненной неизвестности.
Оказалось, что она читала модного когда-то у нас австрийского писателя Франца Кафку. "Редкость для современной молодежи", - отметил он. Особенно ей нравился сюрреалистический роман "Процесс": она восхищалась, как автор смог добиться такого подкоркового воздействия на читателя, нагнетания придавливающей неопределенности, той ватной гнетущей мякины жизни, ощущаемой Луниным последние годы. Его поразило: она даже знает, что Кафка четырнадцать лет служил в страховом обществе, а вечерами писал алогичные творения, уходя в классики.
В час ночи Регина заявила: возвращаться домой ей уже поздно. Разгоряченный вином и вдруг возникшей душевной близостью Лунин отбросил все сомнения и пригласил ее к себе. Регина оказалась достаточно опытна, все комплексы Лунина исчезли - и очень долго все было здорово.
На следующей лекции Регина, с лучезарной улыбкой, сидела опять в первом ряду. Лунин с нежностью смотрел на нее, с радостной гордостью вспоминал о позавчерашнем вечере. Он чувствовал нарождающееся в нем ощущение чего-то мощного, нового, ради чего стоило читать лекции, защищать докторскую диссертацию, просто, в конце концов, жить, как бы это пафосно ни звучало. С нетерпением он ждал конца занятий - улучить момент, отозвать под каким-либо предлогом Регину и пригласить ее опять к себе. В широченное запыленное окно зала мягко заглянул краешек робкого весеннего солнца и высветил первые ряды студентов и милое лицо Регины.
С противоположной от Регины стороны аудитории послышались гулкие шаги - низенький студент в ярком галстуке принес записку. Лунин договорил фразу и молча прочитал:
- А Регина говорит, что мужчина вы - никудышный. Может, вам поучиться со мной? Магдалина.
Он почувствовал, как затылок сразу стал тяжелым и тянет голову назад, внутри что-то навалилось, стало слегка придушать и приговаривать: вот тебе, вот тебе. Он скомкал записку, сунул в карман пиджака. Ему показалось - но как-то расплывчато - Регина встала и опять идет поцеловать его. Лунин медленно двинулся ей навстречу, стал клониться вперед и вдруг отчетливо увидел, как она теперь уже бежит к нему, вытянув руки.

"Наша улица” №237 (8) август 2019