Ирина Оснач “Суп из куропатки” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Ирина Оснач родом с севера Камчатки, где долгая зима, короткое лето, сопки и тундра. Родители Ирины - из поколения советских романтиков, приехавших осваивать Дальний Восток. Ирина Оснач училась на семинаре прозы А. Е. Рекемчука в Литинституте. Потом на перекрестке (остаться в Москве или вернуться на Камчатку) выбрала «вернуться на Камчатку». Работала в областной газете, много писала и была одним из известных журналистов Камчатки. Теперь живет в Подмосковном Красногорске. Автор повестей и рассказов, которые публиковались в альманахе «Камчатка», журналах  «Юность» и «Дальний Восток», антологии камчатской современной литературы «Земля над океаном», альманахе «Пятью пять», журнале «Наша молодёжь», международном литературном альманахе «Особняк», «Независимой газете». Рассказы Ирины переводились на болгарский язык, вошли в лонг-листы международного Волошинского конкурса и литературной премии им. О. Генри «Дары волхвов». В сентябре 2018 года стала дипломантом XVI Международного литературного Волошинского Конкурса.
В "Нашей улице" публикуется с №226 (9) сентябрь 2018.

вернуться
на главную
страницу

Ирина Оснач

СУП ИЗ КУРОПАТКИ

рассказ

Был конец декабря, и я торопилась - нужно было съездить в поселок на побережье Камчатки, взять интервью, вернуться в Петропавловск, написать в газету, и еще и подарки купить к Новому году. Со мной поехал Роман, наш фотокор, который снисходительно рассказывал мне о хитростях хорошего кадра, и ухаживал за мной, галантно и ненавязчиво.
Я была за рулем. Пурга остановила нас на перевале. На перевале жил Матвей. Я не была с ним знакома, знала по рассказам друзей - есть такой, сыч и нелюдим.
Матвей открыл дверь, пустил нас в дом, и сказал, обращаясь ко мне, что живет он один, хозяйки нет давно, и желающих на ее место пока не нашлось. В коридоре лежит мешок с морожеными куропатками, можно их готовить. Хмыкнул и добавил:
- Если потрошить умеете.
А сам комбинезон натянул и ружье взял.
Я спросила, куда в такую погоду собрался.
- Хочу на лыжах сходить к речке. В пургу? Ну и что. Вот вам одеяла, где тарелки, ложки - разберетесь.
Мой спутник молча разглядывал жилье Матвея: одна большая комната с печкой, деревянный стол, тут же верстак, полки с книгами. Разглядывал старательно и спросил, наконец:
- А телевизор-то есть? А Интернет?
- Была жена, был и телевизор. Интернет жена не забрала, но он бывает по праздникам, - ответил хозяин. Взял снегоступы и был таков. Сыч и нелюдим!
На печке стоял еще горячий чайник, в заварнике был чай с шиповником и полевой мятой, на столе вкусное печенье - а сыч-то любитель почаевничать! И в одеялах понимает толк - теплые, мягкие, скорее всего, из гусиного пуха.
- Странный человек! Кого он изображает? - изумился Роман, промаявшись весь вечер: Интернета не было, интересной ему книги не нашлось. - Ты посмотри, книги про философов да путешественников… Сидит на перевале один, вокруг сопки да вулканы, социопат, наверное! А ужинать мы будем?
- Будем! - Достала двух куропаток из мешка, их нужно было разморозить, ощипать, почистить. Давно мне не приходилось этим заниматься. После дороги хотелось горячего, поэтому сварила суп. Суп как суп, для заправки нашла манную крупу, больше никакой крупы у Матвея не было.
Посмотрела на манку и засмеялась.
- Чему ты так радуешься? - спросил Роман.
- Манку нашла, вроде детская крупа, манная каша, детский сад… А я привыкла, что у северян манкой суп из куропатки или другой тундровой птицы заправляют. Иногда еще клецки из манки делают, в суп добавляют. Вот это да!
- Что такое?
- Я еще грибы сушеные нашла! Грибы пригодятся, если куропаток жарить буду. Эх, мне бы лука, морковки, черного перца, да петрушки, да потушить этих куропаток с красным вином!
Роман от нечего делать фотографировал окно, за которым пуржило. На запах супа подошел к печке.
- Куропаток еще можно и в сметане потушить, мама моя куропаток в сметане готовила. Я родилась и выросла на севере Камчатки, это тундра, сопки, заросли кедрача - и множество куропаток. На лыжах зимой идешь - кусты в снегу, сугробы, и вдруг перед самым носом - фр-рр! Куропатки резко, из-под твоих ног, вверх взлетают! Они очень осторожные, зимой их в снегу и не увидишь, а спят, и вовсе зарывшись в сугроб!
Я чувствовала себя, будто в отчем доме:
- Папа с охоты охапку куропаток привозил. А мне жалко было есть, они такие белые, пушистые, красивые…
- И горькие, - продолжил Роман, попробовав кусочек куропатки.
- Зимой зайцы и куропатки почки едят да побеги, больше нечего. Это летом у них ягоды есть и жуки-комары разные… Интересно, как там Матвей? Пурга ведь!
- В сугроб зароется, как куропатка, - пожал плечами Роман.
- В сугроб… Хорошо, чтобы было, где пургу переждать. Я на подледной рыбалке не была, а вот весной хариусов ловила. Весной Пенжина, это большая камчатская река на севере, разливается, захватывая прибрежную тундру. И вот там-то, среди кочек и кустов, хариусу раздолье!
Но чтобы поймать рыбу, нужны болотные сапоги, в которых потом ходишь с удочкой по заливной тундре. Нужно внимательно смотреть - где ходит хариус, оставляя круги на воде, выбирать неглубокие места и стараться не набрать в болотники воды. Меня хватило на полчаса, я поймала с десяток хариусов, два раза оступилась, промокла, и пришлось сушиться у костра.
Пурга мела три дня и вытворяла, что хотела: выла, стучала в стены, трясла дом. Три дня не было и Матвея. Утром третьего дня, когда я топила печь, снаружи стало тихо, будто дом ватой обложили. Я пошла в коридор и открыла дверь (на Севере двери открываются внутрь). Вход в дом занесло. Я взяла лопату в коридоре и потихоньку начала откапываться. Тут и Матвей приехал. Кинул в коридоре пару мешков с рыбой, забрал у меня лопату, откинул снег от входа.
Я начала благодарить за то, что дал приют, мол, пора нам. Матвей не особо слушал, пожарил сковородку зимней корюшки.
- Вкусная рыба, спасибо! Где же вы пурговали? - спросила я.
- У реки есть рыбацкая землянка. А я вас вспоминал - как без телевизора вай фая обходитесь! - засмеялся он. - А вы и полы помыли, и с куропатками разобрались, молодец! Я вам шишек собрал с кедрача возле землянки, подсушить их надо…
Кедровые шишки пахли пургой, мокрым снегом, смолой. Я держала в руках пакет с шишками и смотрела на Матвея. Роман уже оделся и ждал меня у порога. Возникла неловкая пауза.
- Я вам другую дорогу покажу, так короче будет, - предложил Матвей.
Он сел в вездеход, который стоял во дворе, будто обычная легковая машина, и показал нам дорогу, освежая колею после пурги.
Дорога шла вдоль океана. Быстро стемнело, и океан мы не увидели, услышали. Он был рядом, вздыхал и бил огромным хвостом.
Больше в этой поездке ничего особенно не случилось. После новогодних праздников я все реже видела Романа, потом он уехал в другой город, стал отличным веб-дизайнером, еще большим урбанистом, и живет в Интернете.
Живу в городе и я. И вот какая штука - в ту пору я много ездила по Камчатке, немало видела затейливого. Но и сейчас, как запуржит, вспоминаю суп из куропатки и понимаю: я бы, наверное, вечность жила бы в избушке Матвея и ездила на вездеходе слушать океан.

"Наша улица” №237 (8) август 2019