Маргарита Прошина "Тёща" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Маргарита Васильевна Прошина родилась 20 ноября 1950 года в Таллине. Окончила институт культуры. Заслуженный работник культуры Российской Федерации. Долгое время работала заведующей отделом Государственной научной педагогической библиотеки им. К. Д. Ушинского, затем была заместителем директора библиотеки им. И. А. Бунина. Автор многочисленных поэтических заметок под общим заглавием "Задумчивая грусть", и рассказов. Печаталась в альманахе “Эолова арфа”, в "Независимой газете". Постоянно публикуется в журнале “Наша улица". Автор книг "Задумчивая грусть" (2013), "Мечта" (2013), "Фортунэта" (2015), "Голубка" (2017) и "Явление Афродиты" (2019), издательство "Книжный сад", Москва. В "Нашей улице" публикуется с №149 (4) апрель 2012.

вернуться
на главную
страницу

Маргарита Прошина

ТЁЩА

рассказ

Чтобы не разбудить тёщу, Алевтину Поликарповну, зять Саша, полный, с тройным подбородком, весь какой-то ватный и плавный, почти бесшумно вошёл в сени. И ручка входной двери старого деревенского дома не скрипнула, и половицы промолчали. Он копался в машине, а теперь надеялся ещё поспать до завтрака. Он постарался лечь так, чтобы не потревожить Вику, жену, которая слегка посапывала, свернувшись калачиком, как кошка.
Всё было тихо и пахло сухим деревом.
На протяжении почти четверти века семейной жизни, отправляясь с женой и её матерью на родину в деревню, в старый дом покойных родителей тёщи, чтобы прибраться на кладбище, Саша старался не давать повода тёще для бесчисленных нравоучений, и добился значительных успехов за четверть века общения с ней, но полностью избежать их ему ещё ни разу не удалось.
Тёща готовилась в следующем году отметить восьмидесятилетний юбилей, в ожидании которого запасалась соленьями, домашними винами и настойками, тщательно продумывая всё до мелочей, желая поразить всех родственников и знакомых своими кулинарными талантами и умением вести хозяйство. Она всегда и везде доминировала в поликлинике, в которой несколько десятилетий была старшей медицинской сестрой и непререкаемым авторитетом.
Крупная, высокая и громкая Алевтина Поликарповна вызывала у окружающих одним своим видом уважение и доверие, любое недоразумение она с лёгкостью разрешала ко всеобщему согласию.
Саша же в этом году решил вообще не отвечать на её регулярные провокации, поэтому разгрузив продукты и гостинцы в доме, быстро перекусив, занялся машиной. Его повидавшая много на своём веку старенькая «копейка» напоминала консервную банку, наполненную разболтанными предметами, но Саша настолько сроднился с ней, что предпринимал всевозможные шаги, чтобы продлить её век, перебирая и с нежностью и тщательно протирая каждую деталь, прежде чем поставить её на место, на следующий день он обещал тёще съездить в райцентр за рассадой цветов, поэтому предпринял меры для того, чтобы поездка прошла без происшествий.
День обещал быть ясным и тёплым. В голубых небесных окнах красовалось солнце, с улыбкой вселяя надежду на летние дни, которых в нынешнем году было совсем немного.
Сна не было, а со второго этажа доносился мощный храп Алевтины Поликарповны, каждый взгляд которой был властным, как закон, жест - выразителен, как указ, вздох, как тяжёлый упрёк, а если кто-то осмеливался возразить ей, то потом горько сожалел об этом или ретировался и впредь избегал встреч с ней.
Посмотрев на спящую жену, Саша улыбнулся тому, как она буквально сжалась во сне, как бы чувствуя присутствие своей властной матери, в присутствии которой она чувствовала себя кроликом перед ядовитой змеёй и пыталась спрятаться в ожидании очередного замечания или указания.
Жена вызывала у него нежные чувства, он, как мог, защищал её от материнского давления, совершив через два года после женитьбы поистине героический поступок: ушёл с женой на съёмную квартиру, выдержав невероятное давление Алевтины Поликарповны, которая проявила невероятную изобретательность, пытаясь вернуть дочь с мужем в дом, и успокоилась только тогда, когда ей отдали на воспитание внучку Верочку, рядом с которой Алевтина Поликарповна совершенно преображалась, превращаясь из властной, нетерпящей возражений женщины-командира в восторженную бабушку, которая ни в чём не могла отказать ненаглядной внученьке, достойной безоблачной счастливой жизни, которую бабушка обеспечит ей, чего бы это  не стоило.
Вика же, освободившись от плотной опеки матери, оставила изматывающую работу участкового терапевта и стала работать в кабинете ультразвукового исследования.
Тяжело вздохнув и закрыв глаза, Саша пытался заснуть, но сон пропал, он почувствовал, что жена тоже не спит, повернулся к ней и тихонько спросил:
- Чего не спишь? - в голосе его была такая же мягкость, как во всём его мягком теле.
- Не спится… - прошептала Вика.
В тишине доносился откуда-то сверху слабый перестук, должно быть, по крыше ходила какая-то ночная птица, или от ветерка постукивала ветка высокой сосны.
- Ночь такая звёздная, красота! - сказал Саша, глядя в не зашторенное занавесками окно.
- Пойдём, посидим на крыльце? - сказала Вика.
- Не стоит…
- Пойдём…
- Ты же знаешь, мать проснётся…
- Спим…
Они обнялись и полетели к звёздам.
Через какое-то время в сладком удовольствии заснули.
Разбудили их тяжёлые шаги по деревянной лестнице, ведущей на второй этаж.
Стоило Саше первому открыть глаза, как сразу же раздался голос тёщи:
- Вставайте-ка, голубки, уж завтракать пора! Дел невпроворот...
Вика приподнялась на локтях.
- Доброе утро, мама, - голосом с хрипотцой после сна сказала она.
С минуту тёща неотрывно смотрела на неповоротливого зятя.
- Доброе-то оно доброе, но для тех, кто рано встаёт. Зять-то, ишь сопит! Устал он!
Саша на это ноль внимания.
Вика стиснула в возмущении зубы, но сдержалась, чему научилась в последнее время. Преодолев обиду, как можно мягче сказала:
- Чего Саше торопиться, пусть ещё поспит, пока я завтрак приготовлю.
- Поспит! - громыхнула тёща, абсолютно не стесняясь зятя, и со злобой добавила: - На нём пахать надо. Раскормила мужика, в дверь не проходит!
Саша растянул улыбку во весь зевающий рот.
Вика молча пошла на кухню. Алевтина Поликарповна последовала за ней со словами: «Ты вари только кашу, да согрей молока, а то начнёшь тут разносолы готовить…».
- Хорошо, мама.
Остановившись на пороге кухни, Алевтина Поликарповна скрестила руки на груди и сказала:
- У Толика, соседа, родственник из Литвы приехал, красавец, двадцать девять лет, холостой, я подумала, что нужно за Верочкой Сашку послать после завтрака, глядишь, сладится у них.
- Но у Верочки свои планы на выходные, ты же сама нам сказала…
- А кто знал! Ради такого дела ей можно и планы отложить, парень-то обеспеченный…
- Мама, почему ты решила, что Вере нужно бросать свои дела и мчаться к незнакомому человеку в деревню?
Алевтина Поликарповна убрала руки с груди и, грозя дочери пальчиком, выпалила:
- Потому что у меня душа за внучку болит, в отличие от тебя, мать непутёвая, я хочу, чтобы у моей внученьки всё было самое лучшее, чтобы у неё был надёжный муж рядом, стена, а не то, что у тебя, подкаблучник!
Прежде Вика не всегда умела сдерживать себя от подобных высказываний матери, и они частенько заканчивались скандалом, и ничего не меняли в отношениях дочери с матерью, постепенно она поняла, что нужно молчать, не реагировать, всячески избегать бессмысленных выяснений отношений.
Властная мать подавляла волю и желания Вики. Только встреча с Сашей и его защита, придали ей силы и решительности ослабить гнетущее давление, но отстоять право на самостоятельное воспитание дочери Веры ни Вика, ни Саша не могли. При этом они не отрицали того, что Алевтина Поликарповна относится к внучке совершенно иначе, чем ко всем остальным.
Верочка буквально верёвки вьёт из бабушки, которая ни в чём ей не может отказать. Во многом благодаря связям бабушки Верочка поступила на бюджетное отделение в институт, стала преподавать немецкий язык в колледже. Именно бабушка подарила ей на двадцатилетие белоснежную «тойоту», о которой Верочка так мечтала. Алевтина Поликарповна, пыталась осуществить свои несбывшиеся мечты, проживая жизнь внучки, мечты, которые разрушила её дочь Вика, забеременев от Саши, обычного шофёра.
Рождения внучки Алевтина Поликарповна считала исключительно своей заслугой, а зятя терпела только как необходимого участника процесса.
Вика же считала, что, если бы не было случайной встречи с Сашей, то не было бы и её самой, потому что рядом с матерью она чувствовала себя её частью, абсолютно зависимой её частью.
Если бы знать наперёд, где она эта встреча ждёт каждого из нас!
Как часто мы проносимся мимо, а потом вспоминаем странную встречу и корим себя. Как распознать из череды событий и встреч, именно эту?! Научить нельзя. Подсказать это может только интуиция, к которой непременно следует прислушиваться.
Сколько страсти, эмоций, переживаний выпадает на долю человека в течение жизни. От взлёта к падению, от надежд до отчаяния мелькают дни. Но вдруг наступает момент, когда отношение к минувшим событиям меняется совершенно: отчаяние и горести вызывают светлую грусть, взлёты - ироничную улыбку. Видимое упрощается до иголки и нитки, слышимое - до ритмичного хода часов, загадочное проясняется, ошибки превращаются в опыт. Людям свойственно усложнять простые события. Ведь с момента появления на свет начинается долгий путь, который виток за витком наматывается на клубок событий, из которых и состоит жизнь. Понимание приходит у каждого в свой срок, а к некоторым и вовсе не приходит. Простой взгляд на пережитое и есть признак мудрости, принять то, что все люди сделаны по одному проекту одним и тем же конструктором, дано не каждому.
Подобные размышления Алевтина Поликарповна презирала, считая их хилыми, ей всегда было всё ясно и понятно, и она требовала выполнения её указаний, при этом на работе она признавала главенство и правоту начальников, понимая, что от них зависит её благополучие, с ними и людьми со связями она находила правильные интонации, благодаря этому обеспечивала себе и близким хороший достаток в своём понимании, требуя при этом абсолютного подчинения.
У неё не было приятелей и друзей, она общалась только с полезными ей знакомыми. Вообще она производила впечатление человека, для которого никаких преград не существует. Она с детства ощущала себя центром мира, и даже мысли не желала допускать, что это не так, упрямо пытаясь вынудить окружающих её родственников вращаться по её орбите.
По приезде в деревню Алевтина Поликарповна прежде всего навестила своих приятельниц, коих осталось всего три. Конечно, главный вопрос подружек был о Верочке, спрашивали не вышла ли она замуж, ведь Алевтине Поликарповне давно пора правнуков нянчить, у них-то они уже в школу ходили, что-то долетало до них о возможной свадьбе, а подтверждения никак не приходили. Приезд Алевтины Поликарповны должен быть внести ясность в этот важнейший вопрос. Все ждали не просто свадьбу, а нечто потрясающее, а уж жених должен был быть олигархом или знаменитостью.
Пока Вика растопила печь, поставила горшок с кашей, нарезала варёной колбасы толстыми ломтями, как любит её Саша, который в ожидании завтра неспешно, даже с каким-то безразличием косил высокую в росе траву на участке, тёща тщательно, как ей казалось, обдумывала план знакомства внученьки с прибалтийским родственником соседа Толика, его обольщением и захватом, поэтому, когда Вика позвала их завтракать, Алевтина Поликарповна отдала распоряжение зятю поторопиться с завтраком, и  как можно скорее, отправляться в Москву за Верочкой, которая должна быть здесь к ужину. Саша выслушал тёщу в полной расслабленности, как это обычно делал, без всякой реакции, даже с идиотской, как показалось тёще, улыбкой на круглом лице.
- Что ты всё молчишь? Оглох что ли?
В паузе большая зелёная муха завертелась под потолком вокруг люстры.
Но на муху никто внимания не обратил.
Все были под высоким психическим напряжением.
- Мама, ты же врач, дай ему поесть спокойно… - робко сказала Вика.
- Не вмешивайся в разговор, когда тебя не просят, защитница! Ты уже своё дело сделала, раскармливая его, да оберегая покой!
Саша с повышенным аппетитом продолжал есть. Выражение лица у него было такое, как будто он уже давным-давно на всё «забил»!
Вика же вся покрылась красными пятнами от волнения, она лихорадочно искала выход из создавшегося положения, о сложности которого знала только она, пытаясь разрядить обстановку она, как можно твёрже, сказала:
- Мама, Саша никуда не поедет, у него высокое давление.
Муж с благодарностью посмотрел на жену и добавил:
- Мне сегодня, это самое, лучше за руль не садиться.
От этого лицо тёщи буквально окаменело.
- Значит так… Я немедленно вызываю такси со станции, и сама еду за Верочкой, раз её родителям нет до неё никакого дела.
Она едва подавила свой гнев, чтобы не запустить тарелку с кашей в толстого зятя, который почти всегда был помехой в осуществлении её планов.
На лице Вики застыла маска растерянности. Саша был безмерно благодарен жене за защиту, но чувствовал, что скандала не избежать, кроме этого, он понимал что-то такое, о чём даже не догадывался, поэтому как обычно заедал напряжение очередным бутербродом.
Тёща одним видом своим создавала тяжёлую напряжённую обстановку.
Она пошла за телефоном, а Вика выскочила из дому и помчалась к соседу Толику, который со своим родственником наслаждался охлаждённым пивом на террасе. При виде взволнованной Вики Толик с удивлением уставился на неё, и сказал:
- Чего это Поликарповна там вся из себя выходит?
- Ой, Толя, и не говори! Короче, твоя помощь необходима!
- Ты чего это, Вика? Не понял?
- Я потом всё объясню, а сейчас скажи матери моей, что у родственника твоего невеста скоро приедет, что женится он скоро, - она посмотрела на прибалтийского родственника, из-за которого у них разгорелся нешуточный скандал и, обращаясь к нему, произнесла, - простите нас. Я потом всё объясню. Сейчас нужно, чтобы моя мать никуда не поехала.
- Вика, я никак не врублюсь…
- Да чего тут врубаться! Помоги мать успокоить, я в долгу не останусь… Сам знаешь, какая она, если чего задумает, не остановишь…
- Да, чем я помочь могу… не понял…
- Вот бестолковый-то! Мать решила Верочку с твоим родственником сосватать…
- Так бы сразу и говорила… М-да-а-а… Оперативненько! - пробурчал Толя
- Интересно на девушку посмотреть, - добавил родственник.
- Дело в том, что у Верочки уже есть жених, но бабушка об этом не догадывается, а ты, Толя, знаешь её нрав, если я ей сейчас об этом скажу, то у неё давление подскочит, а то ещё и похуже что-нибудь…
- Не живётся вам спокойно, вечно проблемы создаёте вы, женщины, себе и другим. Придумай сама, что-нибудь…
В доме Вика застала разъярённую мать, которая не могла найти телефон не только свой, но и её, при виде которой она спросила голосом главнокомандующего:
- Что происходит? Куда ты дела мой телефон?
- Я его не трогала, он, наверное, на втором этаже лежит.
- Нет его там, я смотрела. А твой где?
- У меня в кармане, но я его вчера забыла на зарядку поставить.
- Недоразумение сплошное, а не дочь…
- Неси Сашкин телефон…
- А ты сама у него почему не взяла?
- Так он исчез куда-то вместе с телефоном, я не понимаю, что происходит сегодня? С ума, что ли вы с Сашкой сошли. Я пытаюсь судьбу Верочки устроить, а вы мне палки в колёса вставляете.
- Мама я пыталась Верочке позвонить, но у неё телефон вне доступа находится, она, наверное,
поехала к подружкам.
- Я бы знала. В отличие от тебя, Верочка, со мной обо всём советуется и всё мне рассказывает. Мы с ней очень близки, она не напускает тумана в наши отношения, это ты вечно со своим муженьком мне голову морочите.
«Да, Верочка тебе всё рассказывает, - подумала Вика, - конечно, хвались, а то, что она влюблена без памяти в женатого начальника, и ребёнка от него ждёт, а признаться ему не смеет, хочет рожать, даже, если он будет против её решения. Мы с ней у меня в кабинете УЗИ до вечера ревели, как две белуги, не представляя, что будет, когда ты об этом узнаешь, пытались придумать, куда Верочке уехать хотя бы на год. Звони ей, звони, она телефон выключила и к подруге уехала. Я даже Саше не представляю как об этом сообщить, не то, что тебе».
Пока Вика делала вид, что ищет телефон матери, который сама спрятала наверху, мать бушевала внизу, чувствуя, что ситуации полностью вышла из-под её контроля, что ещё больше выводило её из себя, она чувствовала, что вокруг неё зреет заговор.
Вика лихорадочно думала о том, как отвлечь мать от навязчивой идеи тотчас устроить личную жизнь Верочки.
Чувство раздвоения, которое она испытывала на протяжении всей своей жизни, изматывало её.
Мать, муж, дочь, окружающие её люди постоянно ждут от неё определённых поступков, решений, внимания. Ожидания эти, если их удовлетворять, забирают целиком все силы, и ей кажется, что она растворяется и теряет себя. Но никто в этом не виноват, это - её добровольная жертвенность. Но внутренний голос настойчиво напоминает ей, что пора вспомнить о своих интересах и желаниях. Она много размышляла о своём раздвоении и пришла к выводу, что необходимо жить свою собственную жизнь, и ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в жизнь близких, даже в тех случаях, когда они просят об этом, потому что заканчивается это плачевно. Интуиция говорит, что нужно промолчать, а эмоции, захлёстывая, несутся на помощь. Результат всегда один и тот же - сама во всём виновата. Уметь отказываться от заманчивых предложений - качество неоценимое, но следовать ему у неё не получается.
Многие люди говорят правильные слова, однако при этом, понимают, что не выделяться и быть как все гораздо удобнее, и выбирают «доходное место», наступая на горло своим желаниям. При этом они сетуют на обстоятельства, время и судьбу.
Громкий голос матери вывел Вику из задумчивости. Она спустилась вниз и протянула её телефон.
- Где ты его взяла? - спросила мать, поедая дочь глазами.
- Он застрял между диваном и стеной.
Алевтина Поликарповна стала нервно нажимать кнопку вызова, но услышала ответ, что номер находится вне зоны действия сети.
- Мама, давай успокоимся, я приготовлю обед, и мы сходим на кладбище, как и хотели, наведём там порядок, а к вечеру Верочка сама нам позвонит. Никуда родственник Толи не денется, если им суждено познакомиться, то это случится.
- Я хочу понять, что вы задумали, что это заговор?
- Нет, конечно, просто день бестолковый выдался. Надо отдохнуть и успокоиться.
- А твой куда исчез?
- Не знаю, скорее всего, на речку пошёл.
- Ладно, готовь обед, схожу, посмотрю его, - сказала Алевтина Поликарповна, которая действительно почувствовала слабость.
Она спустилась по пологой тропике к реке, и детские воспоминания спонтанно нахлынули на неё, вновь она пережила ужас при виде извивающейся в воде змеи, услышала голоса своих друзей, присела на сваленное много лет назад в грозу могучее дерево, кора которого уже давно исчезла и оно превратилось в отполированный снегом и дождём столб.
Поверхность воды была абсолютно гладкая, переливы солнечных лучей вспыхивали как лунные блики, мерцая перед глазами. Облака то и дело тенью набегали на воду, и небо становилось серебристым. То и дело в воде вспыхивали блестки, как будто рыбки резвились в небе и отражались в воде. Она устало прикрыла глаза и задремала, сладкая истома охватила её, она погрузилась в расплывчатые видения, наплывающие одно на другое.
Вика готовила обед, делая привычные движения руками, а в голове её вихрем проносились мысли о том, что делать и как быть.
- Прежде всего, всё рассказать Саше, а потом уже думать, как быть, - проговорила она себе под нос.
В этот момент раздался голос мужа:
- Что ты должна мне рассказать?
Вика вздрогнула, оглянулась и воскликнула:
- Как ты меня напугал!
- А чего пугаться-то, здесь все свои, а тёща где? На метле в Москву помчалась?
- Оставь шутки, Саша, тут у нас такие события…
- Я чего-то не знаю?
- Я должна тебе сказать об очень важном событии, которое изменит нашу жизнь…
- Надеюсь, что это хорошее событие?
- Да! Только ты слушай и не перебивай меня. Наша Верочка влюблена, и ждёт ребёнка, но как сказать об этом матери, я не знаю, боюсь, что эта новость убьёт её.
Саша в мгновения ока вспотел так, что на лбу и на толстых щеках заблестели крупные капли. Он испуганным ребёнком смотрел на жену, пытаясь осознать столь оглушительную новость.
- Да-а-а!.. Кто тебе сказал?
- Верочка пришла ко мне в поликлинику. Я сама делала ей УЗИ, девять недель, кроме нас двоих об этом никто не знает, но она решила рожать ребёнка обязательно.
- А отец, отец кто?
- Её начальник… Он женат…
- Зачем она…
- Она любит его уже два года, мы должны ей помочь…
- Но теща!..
- Мы с тобой должны помочь дочери, она рассчитывает на нас.
После продолжительной паузы Саша медленно и задумчиво произнёс:
- Ребёнок родится, внук наш!
- Или внучка! - вставила Вика.
- Ну да… Но мы ребёнка тёще на съедение не отдадим! Сами будем растить!
- Не о том ты думаешь! Как матери сказать об этом! Что будет, Саша?
- Не что, а кто! Новость эта - отличная, не переживай, бабуля! Наша Верочка не первая в женатого влюбилась, может, у неё ещё и сладится с отцом ребёнка или другую любовь встретит, главное, что у ребёночка есть мы, воспитаем, всё хорошо будет. Молодость на то и дана, чтобы ошибки совершать, а потом их исправлять. Молодые всегда спешат, не задумываясь, насладится настоящим.

"Наша улица” №240 (11) ноябрь 2019