Валерий Банных “Цыгане” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

вернуться
на главную
страницу

Валерий Банных

ЦЫГАНЕ

рассказ

Банных Валерий Борисович родился в 1946 г. в Краснодарском крае. Проживает в г. Ростов-на-Дону. Окончил Московский электротехнический институт в 1973 году. Специальность - разработчик радиоаппаратуры. Имеет ряд научных статей и изобретений. Прозу начал писать в 2015 году. В научно-техническом вестнике «Каротажник», (Тверь) в №279 за 2017 г. опубликована повесть «Вокруг Самотлора», а в № 291 за 2018 г. рассказы "Пожар" и "Аборигены"
В электронном журнале - "Za-Za", (Дюссельдорф, ФРГ) в 2018 - 19гг. опубликованы тринадцать рассказов. В журнале "Южная звезда", (Ставрополь) в №4 за 2019г. опубликована повесть "Мои автомобили".

Хочется верить, да я и верю, что среди цыган есть люди достойные всяческого уважения, но их, вероятно настолько мало, что мне не приходилось с ними встречаться. О существовании цыган я узнал в детстве. Жили мы тогда на окраине станицы в Краснодарском крае. Наш дом последний, а дальше лесополосы и колхозные поля. Появление цыганского табора, где-то метрах в трехстах от нашего дома, вызвало среди взрослого населения станицы враждебную озабоченность.
Детям было строго настрого приказано - с цыганскими детьми знакомств не заводить и не вступать в разговоры со взрослыми. Естественно, запрет только больше разжигал наше любопытство. Вечером, как обычно, большая компания моих друзей собралась на лужайке спорыша. Солнце уже село и нам хорошо были видны костры возле таинственного табора. Группа смельчаков, включая меня, решила подойти поближе, но так чтобы они нас не видели, и посмотреть, что у костров происходит.
Мне запомнилось: цыгане - чёрные люди, почти как негры (тем более тусклые отблески костра усиливали ощущение); мужчины все бородатые и в сапогах, а женщины босые;  женщины в многочисленных длинных юбках, грязные подолы которых касались земли.  Некоторые взрослые ходили между шатрами, громко переговариваясь, другие сидели прямо на земле у костров, общаясь выкриками - такое впечатление, что все глухие. Дополняли общий гвалт звонкие голоса бегающих детей, необычайно чумазых. Стараясь перекричать общий шум, женщины иногда истошно орали что-то детям, но те не реагировали.
Утром я не удержался и рассказал родителям об увиденном вчера. Мать сказала:
- Тебя же предупреждали и просили этого не делать. Но раз сам рассказал - не будем наказывать. Смотри - в другой раз я лично попрошу, чтобы отец всыпал тебе ремня.
- Мам, а почему с цыганами не надо знакомиться, - спросил я.
- Потому что они воры и обманщики. И ещё они воруют детей и увозят их с собой.
- Куда?
- Никто не знает куда. И таких случаев очень много.
- Что, могут меня забрать, и я никогда не буду жить с вами?
- Конечно.
После этого мне стало страшно, я начал бояться цыган и прятался когда они ходили по нашей улице. Приходили всегда несколько цыганок и с ними множество детей. Приходили просить - просить, что угодно. Начиналось обычно с воды.
- Хозяйка, дай воды, дитям пить нэмае, - говорила одна из пришедших (у каждой в руках пустое ведро).
Мама проводила их к колодцу. Набрав воды, в разговор вступала вторая.
- Хозяйка, хай диты у тэбэ вынограду нарвуть?
- Всё, женщины. Воды набрали? Уходите, - говорила мама.
Но уходить никто не собирался. Поступала следующая просьба.
- Ну, хоть дитям по канхвэтки вынэсы.  
Здесь появлялся мой отец, кричал:
- Ну-ка, марш отсюда, пока я дрючок не взял!
- Тю, скаженый. Та шоб ты здох завтра, - не спеша ретировались цыганки и переходили к соседям.
Подобные ситуации повторялись почти ежедневно во многих дворах.

 < Прочёл диалог выше, и не могу решить: писать по-русски или по-украински? Прихожу к выводу, что и то и другое будет неверным - они говорили будто на "Суржике", но не так как мы и приграничные с нами украинцы. Кочевой образ жизни добавлял в их диалект словечки характерные для каждого конкретного региона. Когда цыгане стали жить относительно оседло, постепенно их диалект стал сравниваться с местным. Мне, например, это заметно>.

Но продолжим рассказ.
Наибольший страх перед цыганами я испытал, когда однажды увидел на базаре как жестоко дерутся между собой мужики цыгане. Зрелище было просто кошмарным. Они били друг друга цепями и металлическими прутьями, резали ножами. Многие падали окровавленные, корчась от боли. Дерущийся водоворот сметал на своем пути всё: товар и покупки, торговцев и покупателей, случайных прохожих (особенно женщин, которые визжали истошными голосами).       
Происходившее было настолько злобно и стремительно, что никто из местных мужиков не решался попытаться разнять этот жуткий, звериный клубок дерущихся (причем трезвых цыган),- убить могли запросто. Наконец, раздавались милицейские свистки, но милиция особо не торопилась вклиниваться в драку. Кончалось тем, что цыгане "испарялись" в неизвестном направлении совершенно безнаказанно.
К большому облегчению жителей нашей станицы вскоре табор исчез, а насторожено-неприязненное отношение к цыганам навсегда осталось в душе.

***
Детство закончилось. Я уехал учиться, а потом и жить в Ростов-на-Дону. В людных местах большого города цыганки приставали к прохожим со стандартными предложениями: "подожди красивый (красивая), позолоти ручку - всю правду расскажу" или "дай копеечку детям на молочко". Это раздражало, многие быстрым шагом уходили от назойливых цыганок, бросая на них гневные взгляды, но тех это не смущало, они оставляли в покое несговорчивых и опытным взглядом выискивали в толпе следующую "жертву", - зачастую успешно.
Я думаю у многих, а у меня уж точно, негативное отношение к цыганам значительно смягчилось после появления фильма "Неуловимые мстители". Ну согласитесь - Яшка цыган просто красавец. Я уже не говорю, о появившихся позже всенародных любимцах: одном вымышленном - герое фильма "Цыган" Будулае, а другом реальном - Николае Сличенко. Думаю, российским цыганам надо бы инициировать установку памятников обоим (хоть что-то полезное), а не только строить себе роскошные дворцы на сотрудничестве с наркомафией.
В Ростове было и есть несколько районов, где цыгане проживают компактно - Западный, Чкаловский поселки и другие, где частный сектор. В тяжелые девяностые годы я был вынужден зарабатывать извозом на личном авто, но цыган старался не подвозить. Однажды руку подняла женщина, и я, сразу не заметив, что цыганка - остановился. Не успел опомниться, как она с двумя детьми уселась сзади, а на переднем сидении оказался цыган лет сорока. Он дружелюбно посмотрел на меня, сказал: "Здравствуй, ты не переживай. Я заплачу хорошо, скико скажешь, у мине гроши есть. Паняй, на Севэрный".
Приехали на Северный, мужчина вышел из машины, громко прокричал что-то по-цыгански. Из подъезда к нему вышли несколько цыган, они начали оживленно и довольно долго беседовать. Вернулся мой пассажир с двумя вафельными стаканчиками с мороженым для детей. Я заволновался, оглянувшись назад.  
- Смотрите там осторожней, не накапайте на сидение.
- Та ты шо, у мэнэ диты знаишь яки слухъяни! Нэ бийся. А як шо и капнэ, до дому прыидым я прыбэру, - ответила мама.          
- Вот только этого мне не хватало, - пробучал я, заметив, что дети вытирают липкие пальцы о спинку сидения.      
- Та шо переживаишь? Сказала вымые - знать вымые. Поихалы на Сильмаш, - успокоил меня папа (а может не папа).
На Сельмаше произошла также непонятная мне эмоциональная беседа с бородатыми мужиками, возвратясь, цыган спросил:
- Ты на Западном комиссионный автомагазин знаешь?
- На Каширской? - уточнил я.  
- Ну дэсь, возли ГПЗ. 
- Знаю.   
- Ну так поихалы, поможешь мэни машину подывыться.
- Давай так, - сказал я, - отвезу, и на том расстанемся, у меня времени больше нет.  
- Та як скажэш, - успокоил меня он.
Ехали молча около часа. Оба ребёнка сзади спали. Возле магазина я предложил: "Всё, давай рассчитываться. Отсюда легко уедешь". "Да дитей пожалий - воны ж сплять. Щас, десят минут и поидым до моей хаты на Доватора, тут же нэдалэко", - уговаривал он. Не могу сам себе объяснить, почему я согласился, - вообще неясно, почему я согласился на эту авантюру с самого начала.
С улицы Доватора мы свернули в беспорядочный лабиринт разнокалиберного частного, так называемого, "самостроя". Остановились у неприглядного одноэтажного строения, огороженного деревянным забором с дырами. Так же оперативно, как и сели, в мгновение ока, цыган с двумя спящими детьми на руках и его спутница оказались снаружи. Дружелюбно кивнув, цыган сказал мне "сщас", и оба мгновенно исчезли.             
Я сидел внутри автомобиля, прекрасно понимая, что моё дальнейшее общение с пассажиром не будет продолжено. Однако в глубине души надеялся на его порядочность и продолжал стоять. Через несколько минут, из дырок в заборе, появилась группа чумазых детей, которые с криками и гиканьем забрались на заднее сидение.         
Они прыгали по нему невероятно грязными босыми ногами; плевали на стёкла, растирая плевки; истошно визжали, кидая друг другу в лицо мусор из карманов одежды; на мои требования вылезти из автомобиля не реагировали вовсе. Когда я попытался извлекать их из машины силой, они подняли невероятный крик и даже норовили меня укусить.          
Из двора вышла толстая старая цыганка с черенком от лопаты, закричала: "Ты что паразит детей обижаешь? Уезжай, пока я тебе стёкла не побила! Не надо стоять возле моего двора, сейчас мужиков позову". По-цыгански прикрикнула на детей, они вылезли из машины и стояли стайкой возле неё, исподлобья злобно глядя на меня, пока я разворачивался. Когда досада на душе немного улеглась, я подумал - сам виноват, я же нарушил правила "игры" - не мне должны цыгане дать денег, а все, окружающие их "нецыгане" должны давать им. Такая логика у цыган в голове с детства и они считают её вполне естественной и справедливой.
Много лет спустя я лишний раз убедился в этом в Париже. На марсовом поле в многоликой толпе туристов со всего мира прохаживалась, также как и в России ярко одетая в многочисленные юбки и увешанная металлическими украшениями цыганка с красочной кружкой для сбора монет, выкрикивая и без перевода понятные фразы на французском.
В переходный период многие страны Европы ещё пользовались национальными валютами и горсть бельгийских франков (на которые вряд ли можно было купить несколько коробок спичек), предложенная мной, была выброшена цыганкой мне под ноги со словами: "Les belges, c'est dégueulasse!" Я не понял слова, но смысл понятен. Тем более она мне в след добавила: "crétin".

***
Описанных выше контактов с цыганами было достаточно, чтобы избегать их в дальнейшем, но это не просто с людьми, которые не разделяют твоих представлений о порядочности и такте. В последнее время я вынужден постоянно сталкиваться с ними. Случилось так, что выйдя на пенсию, я построил дом в селе азовского района, а на соседней улице строили два дома недавно приехавшие цыгане. На сегодняшний день домов уже много, больше десятка, а детей видимо-невидимо.
Некоторых цыганских соседей я знаю в лицо, некоторых по именам, со многими мужчинами играл на бильярде, и они угощали меня пивом, а я их, и от их же, назойливо попрошайничающих жен, ежедневно отбиваюсь возле магазина. Причем от одной и той же женщины по нескольку раз в день. Часто говорил мужикам: "Ну скажите своим бабам пусть не пристают к соседям - раздражают же, что мало проезжих автомобилей?" Ответ - "Да ты что! Молодцы бабы. Они же работают".
На фоне общего количества населения большого села цыган было немного, но они встречались везде. Приходишь, например, в сельсовет такая картина: местные бабушки скромненько сидят, ожидая аудиенции у "начальника", вдруг заходят (обычно толпой) цыгане и сразу открывают дверь кабинета. "Слухай, мы тут таку бумагу получили", - начинают, перебивая друг друга рассказывать. А если кто возмущается, что лезут без очереди, ему в ответ: "Та подожди, тут такое сурьёзное дело". Подобное везде, где есть очередь. Например, в поликлинике цыганка без очереди пытается взять номерок к врачу и отвечает возмущающимся гражданам: "Ой, ой! Тихо, тихо! Тут ребенку плохо. Чи совесть есть?"
А когда я стал пожилым дедушкой и возраст моих бывших партнеров цыган-бильярдистов приближался к тому же они, встречаясь на улице, почтительно здоровались со мной.
- О-о-о! Привет, батя. Как здоровье?
- Та терпимо пока, двигаюсь.
- На бильярде уже не играешь? Помнишь, как вместе играли?
- Конечно, ещё как помню.                 
Уходя, они пожимали мне руку, желали здоровья, всего хорошего семье и детям, потом один из них добавлял: "А мы вот у магазин идем. Послухай, можешь дать хоть полтинник? " И, не дожидаясь моего ответа, уходили. Потому как последняя фраза была ритуальной - не могут цыгане без неё.
Интересен вопрос: "Как цыган паркует автомобиль?" Напрашивается ответ: "Как попало, не задумываясь", но тут же возникают сомнения. Вспомните, если вы видите стоящую машину, максимально создающую неудобства при маневрировании остальным, то почти наверняка она принадлежит цыгану. Причем зачастую это не зависит от престижности автомобиля. Неоднократно, выйдя из магазина, например, я не могу отъехать - препятствия и впереди, и сзади. Возвращаюсь в магазин, безошибочно подхожу к цыгану, который демонстративно держит в руках пачку пятитысячных купюр, обращаюсь к нему.
- Скажи, тойота твоя?
- А чо? Да.
- Мешаешь мне выехать со стоянки.
- Щас, - спокойно отвечает он и не торопится ничего делать, будучи очень занятым разговором с кассиром и громкими переговорами со своими соплеменниками, находящимися в разных концах торгового зала.
Совершив покупки, компания цыган не торопясь усаживается в свою машину и, с приветственными жестами в мой адрес, удаляется. 

Ростов-на-Дону

“Наша улица” №244 (3) март 2020