Ирина Оснач “Роза перламутр” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Ирина Оснач родом с севера Камчатки, где долгая зима, короткое лето, сопки и тундра. Родители Ирины - из поколения советских романтиков, приехавших осваивать Дальний Восток. Ирина Оснач училась на семинаре прозы А. Е. Рекемчука в Литинституте. Потом на перекрестке (остаться в Москве или вернуться на Камчатку) выбрала «вернуться на Камчатку». Работала в областной газете, много писала и была одним из известных журналистов Камчатки. Теперь живет в Подмосковном Красногорске. Автор повестей и рассказов, которые публиковались в альманахе «Камчатка», журналах  «Юность» и «Дальний Восток», антологии камчатской современной литературы «Земля над океаном», альманахе «Пятью пять», журнале «Наша молодёжь», международном литературном альманахе «Особняк», «Независимой газете». Рассказы Ирины переводились на болгарский язык, вошли в лонг-листы международного Волошинского конкурса и литературной премии им. О. Генри «Дары волхвов». В сентябре 2018 года стала дипломантом XVI Международного литературного Волошинского Конкурса.
В "Нашей улице" публикуется с №226 (9) сентябрь 2018.

вернуться
на главную
страницу

Ирина Оснач

РОЗА ПЕРЛАМУТР

рассказ

Ирина Оснач. Фото Натальи Тоскиной.

О Барине мне рассказала приятельница, которой надо было перевезти диван из своей квартиры - маме, в пределах нашего города.
- Нашла по объявлению «грузоперевозки, недорого». Приехал. Один. Метр с кепкой. Спрашиваю - как звать? Сказал - Барин.
- Барин? Прозвище, что ли?
- Не поняла. Спрашиваю я этого Барина - один управится с диваном? Думала, придется еще кого-то искать, доплачивать. Но он поднял, вынес, отвез, занес к маме.

Потом у меня родственник спросил, нет ли водителя знакомого для перевозки шкафа.
- Есть! - отвечаю.
Нашла, где записала второпях телефон этого самого Барина (приятельница настояла, запиши да запиши, пригодится), и дала телефон.

После третьего-четвертого такого вопроса Барин (я его тогда и в глаза не видела) почти знакомым стал. Бабушка-соседка попросила позвонить, узнать, а потом ей рассказать, сколько Барин берет за час работы и куда может поехать. Отчего ж не позвонить? Оказалось, что не так уж дорого, и пенсионерам скидки. Соседка была довольна.

Познакомилась я с Барином зимой, когда собралась отвезти на дачу кухонный диван, мешавший предстоявшему ремонту.

С самых первых минут, когда он зашел на кухню, и посмотрел на то, что ему нужно было загрузить в машину и перевезти, было видно, что диваны - чуть ли не самый распространенный предмет перевозки, и в этом деле он профессионал. Измерять диван не стал, сказал только, что везде пройдет легко, но входную дверь, ту, что ведет к лифту, придется открыть всю, на две створки.

- Да там щеколда заржавела, плохо открывается, - попробовала я возразить.
- Иначе не пройдет.
Сходил к своему грузовику, принес чемоданчик, в советские времена их называли «дипломатами» и наловчились клепать из пластмассы и дерматина. У Барина чемоданчик выглядел, как заграничный, был обшит кожей, с блестящей ручкой и замками. Внутри лежали инструменты. Щеколду Барин открыл, и диван прошел.

На первый взгляд грузовичок казался довольно хилым и старым - разглядывала его, ожидая, пока Барин погрузит диван. Отметила про себя, что него в кузове на полу подстилка для вещей, чтобы не испачкались. А сам Барин пижон, в ботинках на каблуках, ну, тут понятно, метр с кепкой, вот и хочет быть повыше. В джинсовой куртке с заклепками, к джинсам пристегнута цепочка, на цепочке круглые часы, которые он достал из кармана, открыл крышку, посмотрел, закрыл и вернул в карман.

Я села в кабину, и мы поехали. Разговор стал клеиться после того, как я спросила, много ли заказов.
- Хорошо, когда люди строятся, покупают, перевозят… Если кто ремонт делает, тогда на весь день машину заказывает, по магазинам строительным, мебельным… А перед Новым годом, да-а, вот это было! Я работал с утра до ночи. Люди покупали, покупали… И куда столько гребли? Заказывали магазинную доставку, а доставка не успевала… Я тогда часа в два ночи домой приезжал, а утром опять надо было…
- А сейчас?
- Сейчас как обычно.
- А как обычно?
- На жизнь заработал, и хорошо. Да еще матери чуть денег послать.

Я спросила про мать, где живет. Оказалось, что Барин родом из деревни, там живут его мать с сестрой. Отец умер, мужа у сестры нет, и Барин единственный помощник, у него две заботы на малой родине: весной - подсобить с посадками, а осенью - убрать урожай. Привозит и себе - картошку, яблоки. Живет один, развелся.

- Яблоки у нас в деревне знатные, - причмокнул губами. - Вроде и румянца на них нет, и не особо большие. Но сочные, так запросто десяток и съешь. Но на яблоках одних не проживешь.
- А когда заказов не было, как тогда?
- Были заказы… Разные… - неохотно откликнулся водитель. - Ликвидатором был.
- Как это - ликвидатором?
- Ну, как… Обыкновенно. Умирает дед какой или бабка. В городской квартире. А наследники, когда умер, всегда найдутся. И станут квартиру продавать. А что с вещами делать? Просто так на мусорку не выкинешь, много вещей-то.
Человек за жизнь обрастает добром. Для него добро, а со стороны глянуть - хлам, да и только.
Вот и нанимают ликвидатора. Чтобы с вещами да мебелью разобрался. Если хороший ликвидатор - соседям какие-то вещи отдаст. А бывает - приходит грузовая машина, все вытаскивают подчистую и на свалку.

Я не стала спрашивать Барина, каким он ликвидатором был. Не до этого было - машина фыркнула, дернулась и остановилась. Водитель включил аварийку, полез под капот. Вернулся в кабину, пытался завести. Машина ответила:
- Дыр-дррр, - и замолчала. Не хватало, чтобы она сломалась.

Барин сладил с грузовичком где-то на пятый раз. Машина зарычала и поехала. А потом мы заехали на заправку. После заправки недалеко до дачи было. Я ворота, двери открывала, показывала, куда диван ставить. Потом мы сели чай пить - я взяла с собой термос и бутерброды.

- Хорошо, когда земля своя, - он вроде как одобрил дачу. - Но земли маловато.
- В деревне земли много? А что ж в городе живете?
- Вырос - что в деревне делать? А в город приехал, надо работать, уже не до деревни. Я в деревню поехал, погостил, мне хватает. Здесь свободы больше, сам себе хозяин.

- Неплохо платили вам за ликвидатора? - вернулась я к его рассказу, когда мы сели в машину.
- Платили.
- Долго работали?
Ответил уклончиво:
- Работал.
- Нравилось?
Подытожил:
- Нет, - и замолчал.

- Люди и нелюди везде есть. Люди разные, - заговорил уже, когда мы выехали на шоссе. - Если люди христианские, соседей позовут, на стол накроют, не сильно тратясь, но помянут. Антиквара вызовут, чтобы вещи оценил, иногда мебель старая, посуда - ценные…
- А ненужное?
- Что не нужно, объявление напишут - забирайте даром. А раз было - приказали все, что в квартире было, выкинуть на свалку. А там добра полно, одежда толком не ношенная, аппаратура всякая, посуда, хрусталь. Хорошо жили когда-то… Я в пакеты сложил, к мусорным бакам отнес, кому что надо - заберет.

Я вспомнила его карманные часы на цепочке, как Барин неторопливо доставал их, чтобы я смогла разглядеть. Часы непростые, похожи на серебряные, да и цепочка изящная.

Уже возле дома, когда мы вернулись в город, Барин что-то достал из бардачка. Я ему деньги, а он мне - колючее, ершистое в руку. Я раскрыла ладонь и сразу не поняла, что мне дал Барин.

- Видишь, лепесток к лепестку, роза перламутр.

Раковины от устриц, сложены створка к створке, будто цветок, не очень ловкий, неказистый, но в солнечных лучах вдруг сверкнул переливами радуги.

- Сродственник мой в рестораны устриц возит, а раковины им ни к чему. Ему выкидывать жалко, мне привозит. А я то пепельницы, то подставки для ручек-карандашей сооружаю… Шурупом скрутил и готово. Красота какая, вон как на солнце перламутр играет! Еще бы сподобиться пуговицы вырезать, пришил их к рубашке и ходи, красуйся.

Написал второй телефон - если кому надо, пусть и по нему звонят, это домашний. Подписался - Владимир Баринов. Вот, оказывается, почему прозвище такое. А я думала - от того, что он сам себе хозяин, но кто его знает.
И уехал, вечером у Барина был еще один заказ.
Колесить и колесить ему на своем грузовичке. «Не в немецких ботфортах ямщик: борода да рукавицы, и сидит черт знает на чем; а привстал, да замахнулся, да затянул песню - кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога».

“Наша улица” №244 (3) март 2020