Ирина Оснач “Тундра дивная” рассказ о камчатском художнике
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Ирина Оснач родом с севера Камчатки, где долгая зима, короткое лето, сопки и тундра. Родители Ирины - из поколения советских романтиков, приехавших осваивать Дальний Восток. Ирина Оснач училась на семинаре прозы А. Е. Рекемчука в Литинституте. Потом на перекрестке (остаться в Москве или вернуться на Камчатку) выбрала «вернуться на Камчатку». Работала в областной газете, много писала и была одним из известных журналистов Камчатки. Теперь живет в Подмосковном Красногорске. Автор повестей и рассказов, которые публиковались в альманахе «Камчатка», журналах  «Юность» и «Дальний Восток», антологии камчатской современной литературы «Земля над океаном», альманахе «Пятью пять», журнале «Наша молодёжь», международном литературном альманахе «Особняк», «Независимой газете». Рассказы Ирины переводились на болгарский язык, вошли в лонг-листы международного Волошинского конкурса и литературной премии им. О. Генри «Дары волхвов». В сентябре 2018 года стала дипломантом XVI Международного литературного Волошинского Конкурса.
В "Нашей улице" публикуется с №226 (9) сентябрь 2018.

вернуться
на главную
страницу

Ирина Оснач

ТУНДРА ДИВНАЯ

рассказ о камчатском художнике

Солнечный осенний день, тундра, идти еще и идти.
А когда ноги устают, и в глазах рябит от ярких осенних пятен голубики, кедрача, шляпок подосиновиков, брусники, впору сделать короткий привал. Снять рюкзак и тяжелые резиновые сапоги, пройтись по сухо потрескивающему ягельному ковру, дойти до полянки крохотных, но жестких кустиков, набрать полную ладонь шикши, и отправить эту тундровую ягодку в рот. Водянистая, с мелкими косточками, да и собрала-то всего пригоршню, и откуда такая сила в этих черных небольших ягодках? Усталость проходит, и можно отправляться в путь.

Почему я вспоминаю именно шикшу, когда смотрю на картины Кирилла Килпалина, ведь ягод на Камчатке не счесть: есть и морошка, и брусника, и голубика, жимолость, малина, черная смородина? Смотрю на картины, и вспоминаю нашу встречу несколько десятилетий назад, довольно короткую, в гостинице «Авача», кажется, он тогда вернулся из Москвы, где участвовал в выставке.
По словам друзей, сопровождавших художника, эта выставка была одним из самых счастливых событий в жизни Килпалина: ему отвели место где-то в уголке, «на камчатке», но когда развернули килпалинские полотна, на которых была тундра, реки, люди, олени… - они тут же заворожили всех, кто собрался в выставочном зале.

Тогда, в «Аваче», нас познакомили, и Кирилл кивнул, узнав, что я «аж из самых Манил!». Я, в свою очередь, подивилась тому, какой он маленький и худенький, и как тихо говорит, с запинками. Когда мы разговорились, велел передать привет Зое Ивановне Охайпиной, моей землячке из Манил, поэту и художнице, известной многим на Камчатке.

А потом я узнала о кончине Килпалина и погребальном костре - коряки считают, что душа человека вместе с дымом погребального костра возносится вверх, в небеса.

Кирилла Килпалина не стало, и он уже не один десяток лет путешествует, ловит рыбу, охотится и рисует тундру небесную.
А мир открывает и восхищается картинами корякского самородка, они побывали в немецком Мангейме и японском Саппоро, думаю, что и в будущем таких выставок будет немало.

Я дивилась (одно из любимых слов Килпалина, - «дивная», «дивно»…) прекрасному литературному слогу Килпалина, когда помогала замечательному камчатскому писателю Виктору Кудлину с выпуском «Три брата», это литературное приложение выходило в камчатской газете «Вести». 31 октября 1995 года в этом литературном приложении были опубликованы отрывки из писем Кирилла Килпалина.

Дивилась, когда видела его картины: лицам и тундре, терпению, простоте, мудрости, его краскам - терпкой охре и яркой синеве…
Посмотрите на картины Килпалина. Вроде бы ничего особенного - тундра, олени… тундра, люди, которые живут в тундре… люди, которые живут на побережье, скалы, вода, небо… Но от этих картин набираешься силы так же, как от неприметной ягоды шикши, которую еще кличут водяникой, медвежьей ягодой, кудесницей.
Надо же - кудесница! Недаром северные народы добавляют ее в пищу, а отваром из корней лечат глазные болезни. Кстати, приручить шикшу, пересадить ее в сад-огород - практически невозможно, дикие растения шикши плохо растут и быстро погибают. Садоводы жалуются на то, что трудно создать условия, привычные этой ягоде, к тому же шикша растет в тесном симбиозе с грибами, а это дополнительные сложности в ее культивировании.

Кирилл Килпалин не мыслил своей жизни без тундры. «Лучшей жизни не найти, чем в тундре, живу в тишине в чистоте и свежести природы. Живу вместе с животными, зверями и птицами» - писал Кирилл Килпалин из «Тополевки», своего дома, который построил за полтора года сам, из чистого тополя.

Процитирую еще несколько отрывков из его писем, опубликованных в литературном приложении «Три брата», газета «Вести», 31 октября 1995 года:

«У вас, наверное, уже весна на дворе, чувствую запах смога, когда вспоминаю Петропавловск. Лучше автомашины заправлять водой, уж это идеальное предложение!»

«… Зимой мне трудно рисовать, дни короткие, а также не могу писать книги, т. к. времени вечером не хватает, надо лису разделать и зайца, шкурки высушить, а после - отдых и думать нет времени. Начну рисовать картины маслом с апреля до конца мая и закончу писать произведения до 10 июля (…). Лишь упорством в труде можно добиться большего, чем ждешь. А мне еще предстоит очень много сделать! У меня жизнь тундровая, не городская. Поэтому будет непонятна всем. Иной раз света не хватает для вечернего труда. Свечи трудно достать, их привозят, да всем не хватает. Керосиновая лампа горит у меня, а керосина тоже не хватает, кое-как достаю в Хаилине*. Дрова сам заготавливаю и рыбу, мясо сам добываю в тундре. Все сам делаю и жить умею, и всюду успеваю, времени не хватает, даже дни короткие. Другое дело в городе и селениях, все есть, все готовое. Зато тундра так хороша, так мила и щедра, богата, дивна, и еще лучше люди в тундре, до чего они замечательны, выносливы, добрые и самые честные. Для нас тундра дом, очаг, уют и благополучие. Тундра дивная (…)».

Тундру он писал на полотнах всю жизнь. «Зимнее утро в тундре». Стужа, снег сверкает под солнцем, а когда пурга - снежные вихри сшивают небо с землей. «Телята» - это уже тундра весенняя, про которую Кирилл Килпалин писал: «Красива тундра. Особенно весной. Красота неписанная, я даже чувствую ее дыхание, ее ласку, ее надежность».

По тундре ходит гордый Согжой. На полотне художника темные силуэты камчатских сопок, осенняя тундра, вспыхнувшая от заходящего солнца, красавец олень с огромными белыми рогами, и старик-оленевод с чаутом, арканом, которым ловят оленей.

Вот что писал о Килпалине камчатский журналист Владимир Науменков: «Школа академических традиций - это оковы… Говоря о Килпалине, можно называть разные имена. Но передо мной сразу встают три имени - Ван Гог, Поль Гоген и Тыко Вылко. Разновелики они. И каждый из них - вне всяких школ. Но каждый из них - уже школа!.. У этих художников над внешней угловатостью и простотой преобладает животворящий дух гармонии. И этот дух, дух целительности проникает в каждого, кто созерцает полотна Ван Гога, Поля Гогена, Тыко Вылко и Кирилла Килпалина»**.

Я бы еще добавила Рокуэлла Кента. Одна из моих самых любимых картин Кента - «Мэнское побережье». По совету друга Кент поехал на остров Монеган (штат Мэн), в который тотчас безоглядно влюбился. Надо сказать, что влюблялся он не только в северные пейзажи - по словам его друзей, Рокуэлл Кент был великим художником, большим писателем, неутомимым путешественником и выдающимся волокитой.
Где он только не жил: на Аляске, в Дании, в Ирландии, в Гренландии... Кенту довелось побывать бурильщиком колодцев, смотрителем маяка, ловцом омаров и устриц, строителем, он пытался обогнуть мыс Горн на суденышке, которое соорудил практически своими руками, пережил два кораблекрушения. Только так, ощутив жизнь руками, по мнению Кента, и нужно создавать картины.

Но только Кириллу Килпалину, на мой взгляд, пожалуй, было по силам передать все краски моря, скал, снега, ольховника, горного хребта, реки… Краски тундры, которую он любил. «Лучшей жизни не найду, чем в тундре. Любовь к тундре, как к матери. Она добра, богата и щедра, как кормилица и нянька, она и бережет, она и кормит, она и жизнь и тепло дает».

*Хаилино - село в Олюторском районе Камчатского края.
** «Камчатский край». Краеведческий сайт. http://www.kamchatsky-krai.ru/biography/kilpalin.htm

“Наша улица” №246 (5) май 2020