Олег Пряничников “Курица в контейнере” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Олег Евгеньевич Пряничников родился 3 августа 1969 года. Впервые опубликовался в журнале «Рабоче-крестьянский корреспондент» в 1986-ом году. Затем были публикации в изданиях «Уральский рабочий», «Чаян», «Крокодил», «Литературная Россия», «Калейдоскоп», «Вокруг смеха», «Наша Канада» (Канада), «Гостиная» (США), «Процесс» (Чехия), «Метаморфозы» (Беларусь), «Испанский переплёт» (Испания), «Литературная газета», «Великороссъ», «Истоки». «Луч» и других.
Участвовал в сборниках, альманахах, автор книги «Вывод». По сценариям Олега Пряничникова снято множество короткометражек и один мультфильм.
Живёт в Верхней Салде.

вернуться
на главную
страницу

Олег Пряничников

КУРИЦА В КОНТЕЙНЕРЕ

рассказ

Лиза с трудом приоткрыла воспалённые веки и заподозрила: что-то не так, с ней что-то не так. Она свободной от капельницы рукой сдёрнула с себя одеяло и её крик, сначала немой, а потом невозможно громкий перерос в дикий вопль. Лиза  с ужасом смотрела на свои ноги, вернее на то, что осталось от них, а это были перебинтованные культяпки чуть выше колена. Лиза смотрела на эти культяпки и убеждала себя в том, что они не её: «Они чужие, они, явно чужие. Они - не мои. Эй, люди, чьи здесь, в моей койке, ноги?» Лиза хотела то же самое  сказать вслух, но в палате она была одна и спросить было не у кого. Она сделала над собой усилие и культяпки... шевельнулись... «Мои» - пронзило Лизу и она вновь полетела в бездну.
Пришла в себя Лиза от едкого запаха нашатырного спирта. Кроме того в ноздри ударил терпкий запах прочих лекарств. В детстве она почему-то любила этот запах, теперь же ненавидела. Впрочем, Лиза раньше и жизнь любила... Память. Из неё вычеркнуто недели две. Или - три? Она вспомнила, как застала мужа - Павла - с её лучшей подругой, они любили друг друга на постельном белье, которое подарило Лизе её мама на свадьбу. А что потом? Она выскочила из подъезда, дорога, свет автомобильных фар, темнота. Темнота...
Лиза различила приближающее к ней лицо пожилой женщины, которое улыбалось, моргало и говорило странные слова:
- Очнулась, моя хорошая. Добрый день, доченька. Скоро обедать будем, я вчера сбегала домой, курочку пожарила. Она в пластиковом контейнере, там, у них, в коридоре, в холодильнике. Ты представляешь, а у них и «микроволновка» есть, и даже кастрюля с водой кипячёной. Там, в коридоре.
«Доченька?.. Мама?!» Мама сидела на стуле, рядом с койкой.
- Мама, - позвала Лиза.
- Я здесь, доченька.
- Мама, как же я теперь буду жить, такая? - обронила Лиза.
Голос Лизы был безнадёжен, а лицо её матери от такого вопроса резко изменилось - постарело, но потом опять заулыбалось. А потом вдруг стало серьёзным и строгим, я бы даже сказал - сердитым.
- Нормально будешь жить, - жёстко сказала Вероника Николаевна. И снова лицо её обмякло, глаза подобрели, покрылись слезами. - Лизонька... - Мать руками утирала себе слёзы, затем, открыв лицо, улыбнулась и приказала шутливо -  и себе и дочери: - Не реветь! Никому не реветь! - Шмыгнув носом, она вынула из тумбочки книгу и положила её на грудь Лизы. - Да, дочка, я тут, пока с тобой сидела, такую книжку прочитала, обхохочешься. Юмор, сплошь и рядом юмор. Назидательно советую прочитать.
Лиза посмотрела на маму, на книгу, оглядела палату. Палата как палата: с побеленным потолком, с крашеными стенами, с большим окном в белых хлопковых занавесках, с тумбочкой, с капельницей...
Вероника Николаевна, следя за дочерью, сказала:
- Пока ты лежишь одна. А вообще, дочка, скоро домой пойдём.
От слова «пойдём» Лиза вздрогнула, а мать закусила губу.
Тут в палату вошли шумно три человека в белых халатах - двое мужчин и девушка.
- Обход, - шепнула мама Лизе. - Тот, что в очках - хирург, главный, он тебя оперировал.
- Какова температура? - непонятно у кого спросил главный хирург. Он был высок, худощав, бледен, беспристрастен.
- Тридцать семь и семь, - ответила ему девушка в белом халате.
- Осложнения?
- Без осложнений, - а это ответил мужчина.
- Отлично. - Главный хирург обеими руками опёрся на заднюю спинку койки. - Ну, что, наконец-то вы окончательно пришли в себя. Поздравляю. Как себя чувствуете?
- Превосходно, - зло прошептала Лиза.
- Сохраняете чувство юмора - это хорошо. Теперь, вам нужно полноценно питаться и восстанавливать силы. Э-э-э...
- Лиза, - подсказала Вероника Николаевна.
- Лиза, вас сбил грузовик. Да, вы остались без ног, но вам повезло, вы живы.
-  Действительно, повезло, - усмехнулась Лиза.
Глав. хирург был непроницаем.
- Я сделал всё что мог, - развёл он руки. - Выздоравливайте.
- Выздоравливайте, - почти хором пожелала Лизе «свита» главного хирурга и все трое в белых халатах покинули палату.
- Я сделал всё что мог, - передразнила Лиза.
- Доченька, он и правда тебя с того света вытащил. Ты будь поспокойней, - уговаривала мать, - а то иголка из вены выскочит.
- Мам! - всхлипнула Лиза, - я даже забеременеть не успела.
- Ой, да сейчас такие технологии, забеременеешь на раз-два. Забеременеешь и родишь. Я тебя одна вырастила, а тут нас двое. Прорвёмся, доченька. А о Пашке своём и не вспоминай, сволочь он, и кобелина. Мы, вот, с того, кто тебя сбил денег отсудим, и протезы тебе купим нормальные, и коляску электрическую. Дочка, люди ещё в худшем положении живут.
- Да куда уж хуже...
- Не реветь. Я сказала - не реветь!
И всё же Лиза разревелась, и мать её разревелась.
- Не реветь. Я сказала - не реветь! Обе, всё, успокоились. Так, у меня там курица, я её сейчас разогрею в «микроволновке» и принесу - покушаем. А пока, читай, вот тут особенно смешно. - Мать раскрыла книгу на закладке, коей был обычный стержень от шариковой ручки.
Вероника Николаевна вышла из палаты, а Лиза погладила разворот книги, нащупала стержень и зачем-то спела: «Школьные годы... чудесные». После она положила стержень в рот и, зажмурившись, начала глотать его, подталкивая стержень двумя пальцами. «Вот так... вот так...» Стержень проникал в горло всё глубже и глубже. Вдруг кто-то схватил её за руку, Лиза закашлялась, распахнула глаза и… увидела своего мужа.  Павел в кулаке сминал стержень.
- А кто это у нас, с таким шикарным букетом?! - выпалила Лиза, не то смеясь, не то опять плача.
Павел рухнул на колени, он буквально сгрёб свою жену. Он захныкал. Розы рассыпались по полу. Вероника Николаевна, сунувшись было в палату, выскользнула обратно в коридор. Но мать есть мать, она тихонько прижала ухо к двери, продолжая держать горячий контейнер с курицей в руках. Пластиковый контейнер обжигал пальцы, а она терпела и подслушивала. Наконец отошла, шепча: «Слава Богу, слава Богу».

Верхняя Салда

“Наша улица” №247 (6) июнь 2020