Валерий Банных “Женщины - вопросы без ответа” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Банных Валерий Борисович родился в 1946 г. в Краснодарском крае. Проживает в г. Ростов-на-Дону. Окончил Московский электротехнический институт в 1973 году. Специальность - разработчик радиоаппаратуры. Имеет ряд научных статей и изобретений. Прозу начал писать в 2015 году. В научно-техническом вестнике «Каротажник», (Тверь) в №279 за 2017 г. опубликована повесть «Вокруг Самотлора», а в № 291 за 2018 г. рассказы "Пожар" и "Аборигены"
В электронном журнале - "Za-Za", (Дюссельдорф, ФРГ) в 2018 - 19гг. опубликованы тринадцать рассказов. В журнале "Южная звезда", (Ставрополь) в №4 за 2019г. опубликована повесть "Мои автомобили".

вернуться
на главную
страницу

Валерий Банных

ЖЕНЩИНЫ - ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТА

рассказ

Есть люди с открытой душой, каковым и являлся Михаил Петрович с детства и до сегодняшних лет. В общении он доброжелателен, раскрепощён и добродушен, легко вступает в контакт, всегда вызывает симпатию и ответную приязнь. То есть качества бесспорно положительные, но от них он иногда страдает, в силу своей доверчивости, как сегодня и произошло с самого утра.
Дело в том, что его жена Вера Павловна считала коммуникабельность мужа положительным качеством, но только не в отношении посторонних женщин, - она была ревнива, и это провоцировало различные размолвки, но однако не помешало им прожить в согласии пятьдесят два года вместе. Правда, надо честно сказать, что Михаил Петрович отнюдь не был совершенно безгрешен, но зачастую претензии жены не имели оснований.
Дружескую расположенность мужа к другой женщине Вера Павловна считала греховной априори, а он часто забывал о том, как она это воспринимает, и сейчас так произошло. Он всегда переживал, если его родственники, друзья или знакомые не видели чего-либо, произведшего на него самого сильное и приятное впечатление, и всегда хотел поделиться - им рассказать, показать, отвезти в это прекрасное место, что постоянно и делал, но часто натыкался не стену непонимания.

***
Утром поехали с женой за продуктами. Он не любил ходить в магазины. Сегодня покупок было немного, жена сказала: "Хочешь, оставайся в машине, я сама всё донесу". Он и сидел в тёплой машине покуривая и поглядывая в окно на переходящего от одного автомобиля к другому, озябшего попрошайку. Бомж подошел к водительской двери его машины. Михаил Петрович наполовину опустил стекло. Сценарий дальнейшего оригинальностью не отличался.
- Батя, прости, выручи, дай мелочи сколько можешь. Дело в том, что я сегодня вышел из больницы - скороговоркой произносил подошедший стандартную речь.
- Ясно. Не надо долго рассказывать, сейчас дам,- перебил его Михаил Петрович, высыпая в грязную ладонь горсть мелочи.     
- Спасибо! Простите, один вопрос. Вы курите? - продолжил бомж, умоляюще глядя на лежащую, на порпризе пачку сигарет. - Можно две? - добавил затем. - Ещё, какие вопросы?
- Всё, больше никаких. Спасибо!
Взял сигареты и ушёл.
"Вежливый какой", - подумал Михаил Петрович. Тут же раздался стук в окно с пассажирской стороны. "Ну вот, оказывается не все ещё вопросы, - настырный какой", подумал несколько раздражаясь. Однако стучал не бомж. В окно смотрела улыбающаяся, женщина. Михаил Петрович не сразу понял кто она, потом вдруг вспомнил приятную знакомую. Он приглашающим жестом руки попросил её сесть в машину.
- Ой, здравствуйте! Как хорошо у вас тут - тепло. А я вас сразу и не узнала, - возбуждённо и радостно говорила она. - Обратила внимание на бомжа, которому вы зря деньги даёте. Зачем? Пропьёт же. Пусть идёт работает, - правда?
- Да как тебе сказать, конечно, скорее всего, так и будет, но он действительно бедствует и голодает. По лицу же видно. Жалко его.
- Добрый вы человек.   
- Сейчас, знаешь, что вспомнил? У меня есть друг, старый уже, но моложе меня, в Харькове живёт. В девяностые годы обналичивал деньги, хорошо жил, ездил на мерседесе, несколько квартир, а потом попался и все потерял, да и партнёры помогли - где большие деньги там сжирают друг друга, -  и сожрали. А теперь бедствует - не дай бог. Вот тебе и: "От тюрьмы до сумы…".
Михаил Петрович мельком посмотрел на дверь магазина.
- Жену ждёте?
- Да. Она старая, больно бить не будет, не страшно, - по-дурацки пошутил он. - А ты, говорят, теперь молоком торгуешь? Как-то хотел увидеть тебя в прошлом году, но не нашёл твой киоск.
- Нет, сейчас нигде не работаю. Мама у меня сильно заболела, пришлось уволиться. Теперь на иждивении у мужа, так сказать. Устала - сил нет. А у вас как дела? Рассказывайте. Я так рада нашей встрече
Отвлёк звук открывшейся задней двери. Это Вера Павловна положила покупки на заднее сидение, внимательно посмотрела на освободившую ей место впереди гостью, которая сказала: "До свидания, приятно было встретиться", с явным выражением сожаления на лице от столь быстрого расставания. Михаил Петрович вынужденно сказал: "Счастливо!",- мучительно вспоминая - как же её зовут, а жена промолчала, села впереди, дверь захлопнулась.
На удивление спокойно, жена спросила:
- Это Светлана Сергеевна?
- Какая Светлана Сергеевна? - спросил муж.
- Ну, а как её зовут?
- Не помню я.
- Вот зачем ты хреновину городишь! Прям, ничего не помнит он, - пробурчала она, опять же, на удивление спокойно.
- Вера, я прошу тебя, не раздувай скандал на пустом месте. Эта женщина торговала пивом на комбинате, рядом с фотографией. Года два назад я с ней там и познакомился просто потому, что она приятный в общении и любознательный человек, что, согласись, удивительно для продавца пива. Уже год там не работает и столько же я её не видел, и как зовут её, действительно забыл.
Надо пояснить, что Михаил Петрович был писателем и его постоянно привлекали различные типажи людей, как мужчин, так и женщин (женщин, возможно, несколько и более). Любому приятно общаться с симпатичным (в широком смысле слова), любознательным и неглупым собеседником противоположного пола, что обусловлено генетически, - разве это противоестественно?
Вот поэтому произошло и это знакомство. Он сразу заметил, что обслуживающая его женщина, в новомодной тогда точке продажи "живого" пива, не "вписывается" в обычное понятие - торгующая пивом: взгляд у неё был совершенно осмысленный и доброжелательный, речь довольно грамотна, одета скромно и прилично. Больше подошло бы ей торговать книгами. Что касается физической привлекательности, то она была не в его вкусе - маленькая, сухощавая и очень подвижная. Однажды Михаил Петрович спросил у неё:
- Скажи, а ты книги читаешь?
- Да какой там? Времени нет. Читала, когда в школе училась, а замуж вышла - одна суета.
- А кто твой муж?
- Простой работяга и алкаш.
- Обижает?
- Можно сказать, что нет, но его ничего в жизни не интересует.
- А тебя интересует?
- Ой, меня многое интересует, но я уже смирилась.
- А я без чтения жить не могу. Как стал пенсионером, сам пытаюсь писать.
- Да вы что? Печатают где-нибудь?
- На сегодня есть несколько публикаций.
- Дадите мне прочесть?
- Конечно.
Михаил Петрович принес ей несколько своих рассказов. Возвращая их после прочтения, она сказала:
- Это удивительно, мне так понравилось, как у настоящего писателя, всегда считала, что писатели это небожители, и уж никак невозможно, чтобы я подобного человека, так запросто, встретила.
- Ну, это перебор. Захваливаешь меня.
- Нет, правда, это удивительно, очень удивительно! Вы, наверное, и заграницей были?
- Был. В нескольких странах Европы. В следующий раз я принесу тебе прочесть неопубликованные записки.
- Спасибо! Я буду так рада.
Но в следующий его приход выяснилось, что она уже здесь не работает, и вот сегодня встретились спустя год.

***
После вышеописанной встречи супруги приехали домой, затеяли вместе пельмени, увлеклись, оживлённо и весело разговаривали. "Ну, слава богу, жена отнеслась к происшествию спокойно", - думал Михаил Петрович. Но нет, скандал разгорелся утром следующего дня.
- Я вот всё жду, может, ты ответишь все-таки, когда все бабы в округе перестанут вешаться на тебя? - грубо и с ходу начала жена.
- Ну почему вешаться? Просто подошёл знакомый человек поговорить.
- Ну да, просто подошёл и сел в машину к чужому мужу, или ты ей женихом представился?  Она же сначала увидела не тебя, а знакомую машину.
- Как ты меня своими подозрениями достала. Хоть иногда задумываешься, сколько уже нам лет? Может пора прекратить?
- Это себе скажи. Сколько тебе было лет год назад, когда я в больнице лежала, а ты привел бабу в наш дом, наглец, и играл с ней на бильярде?  И  оставил фотографии в своём телефоне. Дура я - стёрла их.
Такого Михаил Петрович вообще не ожидал. Не было же этого. Как это возникает у неё в голове? Что это? Продолжать разговор далее было бессмысленно. Он ушёл в свой кабинет и просидел там до позднего вечера. Пытался продолжить писать начатый рассказ, но текст разваливался на несвязные фрагменты, не мог сформулировать более двух синонимов, знаки препинания вообще вышли из подчинения. Создавалось ощущение, что он плохо владеет русским языком. Оставил это занятие, решил почитать, но через несколько страниц замечательный текст любимого автора стал раздражать, - просто депрессия какая-то.

***
Вспомнился целый ряд подобных, необоснованных приступов ревности жены. Одновременно у него мелькнула мысль: "Зачастую, всё-таки, я сам виноват, не учитываю, что ситуация, кажущаяся мне безобидной, ею воспринимается как оскорбительная". Да и было такое не однажды. Например, после отпуска зашёл в продовольственный магазин, в который заходил почти ежедневно. Сегодня за прилавком продавец Наташа, которой Михаил Петрович симпатизировал. Вернее, нравилась она ему, любовался он ею молодою и красивой, но это совсем не то, что его жена обычно думала в таких случаях.
- Здравствуйте! Вы из отпуска вернулись? - спросила Наташа. - Загар у вас какой-то особенный. Не огородный.
- Это ты правильно заметила, был в горах две недели.
- Вот я вам завидую. Никогда не была в горах, а так хочу посмотреть. У меня сын в прошлом году ездил с классом в Домбай. Восхищён до предела, вспоминает каждый день. Привез несколько снимков на телефоне. Но не качественные - особо не рассмотришь.
- В Карачаево-Черкесию я езжу на протяжении пяти лет и всё не могу налюбоваться. О Теберде, Домбае и Архызе сделал большой и хороший фильм. Очень хотел бы тебе показать.
- Я с удовольствием, но у меня компьютер сломан.
- Можно же отремонтировать?
- Сомневаюсь.
Он сказал Наташе:
- Да нет проблем. После работы зайдём ко мне домой и в спокойной обстановке, на большом телевизоре посмотрим фильм, и не только этот.
- Спасибо большое, но это невозможно.
- Почему?
- Я всегда после работы прихожу домой вовремя и мне не нужны лишние проблемы с мужем. Во-вторых, думаю, и ваша жена не одобрит непрошеный визит незнакомой женщины.
- Я понимаю если визит в её отсутствие. А здесь то что?
- Нет, не стоит, это некрасиво.
- Хорошо, есть другое предложение, в какое время у тебя меньше всего покупателей?
- Обычно с двух до пяти. Пока с работы не пошли.

***
Михаил Петрович погрузил в машину ноутбук и приехал в магазин, находящийся в ста метрах от дома. Из подсобки Наташа подтащила переноску и два стульчика к небольшому столику, стоящему за прилавком, подключили компьютер и демонстрация началась. Иногда заходили редкие покупатели, в основном знакомые, они здоровались с обоими и заинтересованно спрашивали: "Что вы там такое смотрите?". "Очень интересное кино, - отвечала Наташа, - давай говори быстрее, что тебе надо?". Обслужив покупателя, она торопливо возвращалась на место, с восторгом продолжая смотреть на экран, и восхищённо комментируя.
- Ой! Как здорово! Какая красота! А музыка как соответствует, - у вас просто талант.
- Потом похвалишь. Ты не отвлекайся. Проникнись.
- Я уже ещё как прониклась. Мне очень нравится. И так изумительно вы комментируете происходящее на экране. Просто талант. Такой фильм надо на конкурс.         
- Да ладно тебе. Обычный любительский фильм. Просто старался максимально донести восторг, который сам испытывал будучи там, - будто невозмутимо, а сам в душе, конечно, ликуя, отвечал он.
- И вам это удалось. Не каждый сможет.
Неожиданно входная дверь распахнулась и в помещение вошла Вера Павловна, лицо её выражало крайнее возбуждение и гнев (так мягко скажем).
- Ах вот ты где! Хорошо машина издали видна, - думала, с ума сойду. - Ну-ка марш домой быстро!
- Вера, успокойся, веди себя прилично.
- Это я должна вести прилично? Ты ещё имеешь совесть мне так говорить?
- Ладно, успокойся, иди домой, минут через пятнадцать я приеду.
Михаил Петрович был оглушён абсурдностью ситуации. Из опыта знал, что любые призывы к здравому смыслу бессильны перед стеной непонимания и предубеждённости. Досада, стыд, боль, обида мерзким и смрадным, клубящимся комом проникали в него. Стиснув зубы от безысходности, он извинился перед Наташей, которая побледнела как школьница, молча отнес компьютер в машину и сел за руль.
Через сутки жена доброжелательно общалась с ним, но не потому, что сочла свой поступок неверным - она даже не анализировала произошедшее - а вдруг иногда и думала, что перегнула, то никогда бы в этом не призналась. Она спрятала в глубину души очередной камень боли от "измены" мужа, которых там накопилось, совершенно необоснованно, много.

***
Михаил Петрович вспомнил ещё один эпизод, связанный с женщиной, но правда жене, к счастью, неизвестный:
Тогда молодые супруги (он - Миша, а она - Вера) жили на севере Тюменской области в г. Нижневартовске. Он - молодой младший научный сотрудник возвращался домой с разведочной буровой: до Ноябрьска в вертолёте, далее в относительно комфортном поезде "Москва–Уренгой" до станции пересадки "Ульт–Ягун", и последний участок, самый утомительный, на поезде до Нижневартовска. В просторечье поезд называли "Бичевоз", и контингент пассажиров, и уровень комфорта в нём соответствовали названию. Нужно было выдержать несколько часов ночной езды (правда, в тех широтах зимой ночь всегда) в расхлябаном, старом, деревянном, общем вагоне.
Пассажирки в "Бичевозе" попадались редко. Пассажиры мужчины, в основном вахтовики и другой низкоквалифицированный люд сотрясяли вагон   пьяным храпом в самых причудливых позах, а некоторые, не дойдя до нужной кондиции, продолжали приём спиртного, кто из стакана, передаваемого из рук в руки, а кто из горлА.
Зайдя в вагон, Миша сразу обратил внимание на отдельную группу трезвых пассажиров, с приличными лицами. И что удивительно, среди них была молодая женщина. Миша спросил разрешения, народ потеснился и ему (случайно?) досталось место рядом с ней. Поздоровавшись, он представился - Миша. Лариса,- как бы вскользь, ответила она с дружелюбной улыбкой, и он мгновенно ощутил, что сел рядом с существом, явно имеющим отношение к небесам. Сразу исчезли запахи табачного дыма, перегара и влажной овчины,- над ними превалировал приятный аромат её духов, лицо её было прекрасно, а фигура бесподобна (насколько можно судить по сидящей женщине), и одета она была в изумительное, синее, велюровое платье. Бросались в глаза ухоженные руки с безукоризненным маникюром. Он подумал: "Это ангел. Таким он и должен быть в женском обличье".
Присутствие прекрасной женщины творило чудеса с мужской компанией. На первом плане,- куда уж без него, - дух соперничества. Каждый, не зависимо от возраста и интеллекта, старался вызвать к себе максимальное уважение с её стороны. Но происходило это как-то "не толкаясь": никто не повышал голос и не насмехался над оппонентом, а самое удивительное - если, судя по реакции слушательницы, кто-то вызывал одобрение у неё, то и все остальные испытывали уважение, - что, согласитесь, странно для соперников.
Непринуждённое общение продолжалось долго. Количество тем неисчерпаемо: еврейские анекдоты, затем переключались на статьи "Литературной Газеты", затем на фильм "Калина красная" Шукшина, затем анекдоты про дорогого Леонида Ильича и передачи "вражеских голосов", затем Миша мастерски рассказал с десяток анекдотов, потом пели Высоцкого и Окуджаву. Неожиданно переключались на технические темы - бурение, проблемы нефтедобычи, геофизики и геохимии, и что поразительно, во многих специальных технических вопросах Лариса была хорошо осведомлена.
Миша, сидя рядом с Ларисой, иногда ловил на себе её взгляды, мимикой  она выказывала ему свою реакцию на услышанное, тем самым призывая его в единомышленники. Появилась тоненькая ещё, но родства душ ниточка, сразу уничтожив некую его скованность, скованность робостью перед настолько прекрасной женщиной, что страшно к ней подойти. 
Страх рассеялся, Мишу охватила эйфория счастья, и все поняли, что произошло - соперничать больше не нужно. Всем стало ясно, что Лариса и Миша слышат теперь только друг друга, и некоторые устало прикрыли глаза, кто-то вспомнил о неразгаданном кроссворде, а кто молча смотрел в окно. Разговаривали только двое и ничего не видели вокруг кроме глаз друг друга.
- Ты живёшь в Вартовске? - спросил он, прикасаясь к её плечу, ощущая нежность удивительной ткани платья и тепла тела.
- Нет, живу в Новосибирске, здесь в командировке. Завтра, вернее уже сегодня вечером, улетаю домой.
- С ангелами так и бывает. Они всегда улетают. Знаешь, как только увидел тебя, подумал, что ты ангел.
- Я почувствовала. Но, увы, у меня "земная" профессия - гео-химик.
- И у меня "Гео" - гео-физик.
Оба с сожалением посмотрели на часы. Затем понимающе друг на друга.
- Жалеешь, что сказка кончается?
- Да.

***
В окне вагона вспыхнул яркий свет фонаря на столбе и громкоговоритель оглушительно произнес: "Будьте осторожны! Поезд № 648 "Ульт-Ягун–Нижневартовск" прибывает на первый путь". Попутчики продвигались к выходу, говорили, продолжавшим сидеть, Мише и Ларисе: "До свидания! Счастливо вам!"
- До свидания! - Спасибо за приятное знакомство,- отвечали они, затем вышли из вагона.
- Тебе куда? - спросил Миша.
- В седьмой микрорайон. Там гостиница.
- А мне в одиннадцатый. Это напротив. Мороз не большой, пойдём пешком. Автобус ждать - больше замёрзнем.
- Конечно, - согласилась Лариса.
Он взял её руку и отогнув край варежки поцеловал нежную кожу. Не мог оторвать взгляд от ярко освещённой, сказочно красивой фигуры.
Шли не долго, минут двадцать, практически молча. Остановились на перекрестке - где рубикон, где принимают решения.
- Вот, справа, мой дом, - тихо сказал он. - Окно на девятом этаже горит.
- А вот, слева, моя гостиница, окно не горит,- ещё тише сказала она.
Миша уже вдохнул воздух, чтобы произнести: "Ну, так пойдем, зажжём", и мышцы напряглись для шага к ней - прижать к себе и целовать бесконечно милое лицо, а сам подумал: " Не надо, после расставания боль всю жизнь будет всё невыносимее, отрезать надо сразу", и другая мысль: "Идиот ты и дурак", но вслух произнес: "До свидания, родная". Она помолчала немного и ответила: "Прощай, наверное, будет правильнее. Спасибо. Ты молодец, и принял правильное решение - ангелы друг другу больно не делают".

***
Он повернулся и пошёл домой, не оглядываясь. "Ангел" остался трепетным воспоминанием на всю жизнь. Но ответ на вопрос (идиот и дурак ли, он был) до сих пор не найден.

Январь 2019 г.   

Ростов-на-Дону

“Наша улица” №249 (8) август 2020