Константин Медведев “Династия” рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Медведев Константин Леонидович родился 28 октября 1950 года в городе Крымске Краснодарского края. Среднюю школу и параллельно музыкальную окончил в 1968 г. Автор и исполнитель своих песен. Окончил Кирсановское авиационное училище в 1971 году. Участник событий в ДРА (Афганистан). Нигде не публиковался. 

вернуться
на главную
страницу

Константин Медведев

ДИНАСТИЯ

рассказ

Большаков открыл глаза, посмотрел на будильник.          
- Да-а, - сказал про себя, - привычку уже не изменить, даже, если ты находишься на пенсии и торопиться уже никуда не надо.
Эта привычка просыпаться минут за десять - пятнадцать до срабатывания звонка будильника выработалась у него за долгие годы службы. Вот и сейчас, он проснулся за пятнадцать минут до звонка. Потянулся к будильнику, чтобы выключить сигнал, неловко зацепил его и тот с грохотом упал на пол.
- Вот медведь, весь дом разбудишь, - заворчала жена. - Вставай уже!
- Ухожу, ухожу. Спи.
Он быстро встал с кровати, и, стараясь тихо ступать, прошел в ванную, потом на кухню. Включил газ, поставил на плиту чайник и пошёл в комнату, где спал его внук Генка.
- Генка… вставай… - шёпотом сказал Сергей Иванович и слегка потряс внука за плечо.
- Вставай! – твёрже повторил он. – Проспишь всю рыбу. Забыл, что ли? Мы же на рыбалку собрались.
- А я не сплю, - ответил Генка и, откинув одеяло, резко встал с кровати.
- Вот и молодец! Иди умывайся и давай на кухню завтракать. Я уже все приготовил.
Они быстро позавтракали, вышли на улицу и, поёживаясь от утренней прохлады, пошли в гараж за велосипедами.
- А ты, Генка, прямо моя противоположность. Помню в детстве, соберёмся с пацанами на рыбалку. Я с вечера естественно все приготовлю, а рано утром встать не могу, так хотелось спать, что уже про рыбалку и думать не хотел. А бабушка моя бывало, как командир, заставит подняться, вытолкает к уже ждущим меня друзьям со словами: «Дело на сон менять нельзя, а договор, он дороже денег».
Потом, когда разойдёшься ото сна, разогреешься движением, посмотришь вокруг и думаешь, - А бабуля всё-таки права! Как красиво раннее утро и как здорово, что мы с друзьями едем на рыбалку!
Минут через сорок они свернули с дороги и через поле покрытое росой, направились к виднеющейся реке. Подъехали, выбрали место, спешились. Приготовили снасти и сделали первый заброс.
- Внук! Ты посмотри внимательно, как всё вокруг красиво: река, легкий туман над нею, лес на том берегу, пение птиц и занимающийся рассвет. Запоминай! Сочинение, наверное, будете писать по теме, «Как я провел лето». Или вы уже не пишите сочинений? Что молчишь, а?
- Дед! Не шуми, рыбу распугаешь, - зевнув, ответил Генка.
- Я не шумлю, я шепотом. А кстати, я всё хочу тебя спросить, внучок. Тебе остался один год учиться в школе. А кем дальше в жизни будешь, выбрал себе профессию? Мы с бабушкой скоро от вас уедем, погостили и будет, а с тобой мы так еще и не поговорили о будущем. Честно сказать, я бы, конечно, хотел, чтобы ты продолжил нашу династию Большаковых, а? Что скажешь?
- Нет, дед! Я тоже честно скажу, что я еще не думал о выборе профессии, но по вашим стопам не пойду. Что хорошего? Ну вот ты сколько мест сменил, пока служил? А батя мой? Вот, мы с тобой на рыбалке, сегодня выходной, а он в наряде. И что хорошего в этих ваших полётах? Я вот вторую школу поменял из-за этих переездов.
- Да-а! А отец-то, похоже, мало тебя водил к себе на аэродром и видимо мало рассказывал об авиации. Упущение с его стороны, надо с ним поговорить, да и ты, похоже, ни кино не смотрел, ни книг об авиации, о её героях не читал? Понимаешь внук, дело вовсе не в том, кто и сколько сменил мест. Дело в том, как говорят десантники, кто, если не мы. В авиацию внук идут по зову сердца. А вот принимают туда по здоровью и отбор довольно-таки жёсткий. Достаточно сказать, что примерно из десяти, пятнадцати юношей только один пройдет по состоянию здоровья. Авиация – это профессия для романтиков, но, тем не менее, там служат сильные и мужественные люди. Ты пойми, внучок, есть такая профессия защищать Родину. И сын моего сына, думаю, должен быть в первых рядах её защитников, а как иначе? А то, что мы несколько мест сменили, так в этом есть своя романтика. Мир повидали, людей посмотрели.
А ты, между прочим, знаешь, что отец твой герой? Тебе никто не рассказывал?
Генка вопросительно посмотрел на него.
- Вижу, что не рассказывали.
- Какой такой герой? Герой Советского союза? России?
- Нет, Генка! Просто герой. И лично я горжусь, что у меня такой сын. Рот закрой. Гляди вон, клюёт. Ну, подсекай, чего ждешь? И послушай, что тебе расскажу.
В нашей профессии, Генка, бывают иногда обстоятельства, требующие от человека мужества и выдержки. Все лётчики знают, что в критический момент могут спасти только хладнокровие, лётное мастерство, которое, кстати, куётся на земле, и, как я уже сказал, мужество и выдержка.
Бывает ситуация, когда нервы пилота напряжены до предела. Никто не знает, как поведёт себя раненая машина. И никто тебе не поможет. Ни царь, ни бог. В небе нажать на тормоза и остановиться невозможно. Минута, а то и секунды на принятие решения. Только ты сам сможешь с нею, в смысле с машиной, договориться. Ну и конечно, немножечко везения. Был, как говорится, обыкновенный летный день…
Лейтенант Андрей Большаков, недавний выпускник лётного училища, шёл к своему самолёту в приподнятом настроении, вдыхая особый и неповторимый запах летного поля. Запах разогретого солнцем бетона перемешивался с запахом клевера и сгоревшего керосина. В чистом, безоблачном небе, пел свою песню жаворонок. Тридцать минут назад, он получил «провозные» у командира звена и теперь ему предстояло выполнить ещё одно полетное задание - первый самостоятельный вылет в боевой части. Сердце пело. Он подошёл к самолету, принял доклад техника о готовности самолета к вылету, расписался в журнале подготовки, привычно обошёл самолет, занял место в кабине.
- «Косынка»! Четыреста двадцатый. Прошу взлет.
- Взлетайте, четыреста двадцатый. Занимайте первую зону, - прозвучал голос руководителя в наушниках.
Осталась внизу земля. А дальше только высота и бездонное небо над головой… Выполнив программу полета, Андрей доложил.                      
 - «Косынка»! Четыреста двадцатый задание закончил, зону освободил, прошу подход, высота три тысячи, остаток топлива полторы тонны.
- К третьему шестьсот, четыреста двадцатый, посадка сходу!
Андрей бросил взгляд на приборную доску,- все параметры в норме, - отметил он про себя и почему-то вдруг, мелькнула мысль об отце. Он ведь тоже летчик, правда, летает не на такие высоты, как он, Андрей. Разве может тихоход- вертолет отца, сравниться с его истребителем? - Я тебе, батя, ещё в детстве сказал, если и пойду после окончания школы в лётчики, то только в истребители. Обгоню тебя и по скорости, и по высоте. Что теперь и делаю… Кстати, надо будет позвонить старикам после полетов, как там они? Переживают, небось за меня? А у меня что? А у меня сегодня первый самостоятельный полёт, в моём первом боевом полку.                        
- На третьем, - доложил Андрей и перевёл кран управления шасси в положение «выпуск».
Но вместо трёх зелёных огоньков, подтверждающих выпуск шасси, загорелся только один говорящий о выпуске передней стойки, - неплохо начинается день, подумал Андрей, - уж лучше бы левая, или правая…
- «Косынка», четыреста двадцатый! Аварийная ситуация! Не выпускаются основные стойки, - доложил Андрей.
- Четыреста двадцатый! Попробуйте сделать уборку и вновь попытку выпуска.
- Выполнил. Ситуация не изменилась.
- Выполните проход над точкой, четыреста двадцатый, высота сто метров, посмотрим, что там у вас.
Андрей выполнил проход.
- Четыреста двадцатый, попробуйте создать перегрузку порядка двух «G», попробуем сорвать стойки с замков, если не получится, сделайте аварийный выпуск шасси.
- Выполнил, «Косынка». Ничего нового.
- Уходите в зону, четыреста двадцатый, катапультируйтесь!
- Понял вас «Косынка», но у меня топливо на минимуме. Принимаю решение на посадку. Обеспечьте.
На мгновение в диспетчерской воцарилась тишина. Все понимали, что наступил тот момент, когда уже ничем нельзя помочь, тем более повлиять на принятое решение лётчика, и теперь всё положение находится в его руках. Тут должно помочь только самообладание, выдержка и опыт. А какой опыт у молоденького лейтенантика?
- Ну, что ж, сынок, давай заходи, только аккуратненько, - не по уставу ответил руководитель полетов, - заходи на грунт и не забудь «вырубить» двигатель перед касанием, дабы не загореться, - и, нажав кнопку селекторной связи, добавил, - команде скорой, пожарной и техпомощи к месту аварийной посадки! Быстрее!
Пропахав на брюхе, как говорят лётчики, несколько сотен метров, подняв тучу пыли из грязи и травы, самолёт замер. Андрей открыл фонарь, глубоко вздохнул: Как здорово пахнет клевером и мятой травой… День-то, какой хороший! Поздравляю тебя, Андрюха, с первым самостоятельным вылетом, старикам завтра позвоню!
- Ну и что же здесь такого, дед? Я не понимаю. Зачем батя рисковал собой. Сказали, катапультируйся, ну и выполнил бы.
- Понимаешь, Генка, риск он бывает разный, безрассудный и оправданный… Вот, катапультировался бы твой отец, погибла бы машина, но бог с ней, с машиной – это не главное. Главное то, что не узнали бы причину невыпуска шасси, и не было бы предотвращено повторение подобного случая на других самолётах этой серии. Вот так - то! Но это ещё не всё, мой дружочек! У батьки твоего, это когда ты уже был на этом свете, только ещё совсем малый, произошла аварийная ситуация, которую бы надо занести в учебники по лётной подготовке. И учить молодое пополнение на примере твоего отца. Но, как говорят, увы… Их полк тогда только перешёл на новую технику и только-только начал её осваивать.
Молодой капитан, командир звена Андрей Большаков, вырулил на старт.
- «Булава», триста пятнадцатому взлёт.
- Я «Булава». Сегодня пятнадцатое февраля одна тысяча девятьсот девяностого года. Московское время пятнадцать ноль-ноль. Начало полетов. Триста пятнадцатый, взлетайте!
Форсаж. Разбег. Бетонка всё быстрее и быстрее побежала навстречу, отрыв.
Самолёт резко пошел в набор высоты, Андрей бросил взгляд на приборы и вдруг приятный женский голос раздался в наушниках. Из всех женских голосов, лётчики не любят именно это голос, который вещает им об аварийной ситуации. (а в случае пожара, информация одновременно выходит в эфир).
- Внимание! Я борт двадцать два двадцать семь. Пожар левого двигателя! Пожар левого двигателя!
Андрей отработанным движением выключил левый двигатель, закрыл пожарный кран, нажал кнопку пожаротушения. Прекратил набор высоты и развернул самолет в сторону аэродрома.
- Внимание! Я борт двадцать два двадцать семь, - не унимался речевой информатор, - пожар левого двигателя, пожар левого двигателя!
- «Булава»! Триста пятнадцатый. Пожар не ликвидирован, - доложил Андрей на землю.
- Триста пятнадцатый, катапультируйтесь! – Последовала команда.
Андрей рванул рычаги катапульты. Его ноги специальными захватами прижало к креслу, раздался звук выстрела, кабина наполнилась пороховым газом, кресло уткнулось заголовником в фонарь… И всё… А катапультирования не последовало…
- Сходил за хлебушком,- мелькнуло в голове, - ничего себе, кино!
-«Булава», - спокойным голосом доложил Андрей, - катапульта не сработала, я заложник ситуации и у меня только один выход, да и тот похоже очень узкий, буду сажать машину.
А мысли в голове, одна перебивала другую.
- Покинуть самолет не удалось. Какой сложности пожар, не знаю. Не сгорю в небе, так догорю на земле, фонарь заклинило и покинуть самолет будет сложно, если вообще покинуть его можно, но есть надежда, что на земле помогут, во всяком случае, в пожарной машине пены гораздо больше, чем в самолётной системе пожаротушения.
Каким-то чудом Андрей освободил ноги от захватов. От напряжения лицо заливало потом, но он не обращал на это внимания, руки уверенно вели машину на посадку.
- Что же случилось, что случилось? – Метрономом стучала мысль в голове Андрея.
- Полоса свободна, триста пятнадцатый. Посадка. – Прозвучал голос руководителя и добавил , - не забудь «вырубить» работающий перед касанием. Спокойно, Андрей, мы рядом, всё будет хорошо! С обратного курса Большаков произвел посадку. Самолет, пробежав сотню метров, застыл на полосе.
- Триста пятнадцатый, - прозвучал голос руководителя полетов, - пожара мы не наблюдаем. Спокойно, Андрей. Помощь уже рядом. Только не открывай фонарь, помни, катапульта на взводе…
Сергей Иванович, сделал паузу, о чём-то задумался.
- Дед, что замолчал? – Насаживая наживку на крючок, спросил Генка, - похоже, рассказ твой не закончен?
- Да-да, не закончен… На земле оказалось ещё сложнее. С одной стороны, что пожара нет – это успокаивало. Но как же открыть фонарь, как помочь выйти лётчику, как поведет себя катапульта, одно неосторожное движение, и… Но всё же решение нашли.
Решили распилить блистер фонаря. Что, собственно, и сделали.          
Потом комиссия по расследованию установила, что последовала цепочка отказов и один отказ выявил другой более серьёзный... Пожар действительно произошёл, и системой пожаротушения он был ликвидирован, но отказал речевой информатор, который продолжал выдавать команду о пожаре, земля дала команду на катапультирование, которого не получилось из-за конструктивно-заводского дефекта системы катапультирования. И если бы не случай с нашим Андреем, то кто знает, что могло произойти в другой экстремальной обстановке, с другим лётчиком и какие последствия были бы… Вот теперь у твоего отца этот день считается вторым днём рождения. А за спасение нового самолета и проявленное при этом мужество и героизм, капитан Большаков был представлен к ордену «Боевого Красного Знамени». Но как иногда бывает у нас в стране, по непонятным причинам, награду наш Большаков, так и не получил. Вот, такая невесёлая, но интересная история.
- Дед, а ты-то, как в авиацию попал, - подсекая очередного подлещика, спросил Генка.
- В наше время, внук, каждый второй мальчишка мечтал быть лётчиком, или космонавтом. Это сейчас ваше племя, насмотревшись голливудской мути, мечтает быть олигархами, а кто поезда водить будет, хлеб сеять и Родину защищать, даже не думаете. Моё поколение выросло на книгах и кино о Великой Отечественной войне, о её героях и в частности о лётчиках тоже. Поэтому по окончанию школы у меня особой сложности в выборе профессии не было. На призывной комиссии в военкомате сказал, что хочу быть лётчиком-истребителем. А мне в ответ говорят, - а что далеко ездить, вот Сызранское училище рядом, давай туда и иди. Ну, я и поехал. А когда узнал, что там готовят лётчиков на вертолёты, отступать было уже поздно. Так вот и прошла моя служба и молодость в армейской авиации. Но я, поверь, ничуть не жалею. И если бы можно было повторить свою жизнь сначала, я бы прошёл всё снова тем же путём.
Ну, как там у нас с уловом обстоят дела, посмотри! Не пора ли до дому, до хаты?
- А, пожалуй, можно и двигать. Жара наступает, да и на жарёшку мы с тобой, дед, наловили, и коту Рыжику достанется, - вытащив из воды садок с рыбой, ответил Генка.
Большаковы ещё потолкались на берегу, присели на землю у реки, съели прихваченные с собой бутерброды, запили чаем из термоса, собрали снасти и поехали домой.
Через два дня младшие Большаковы, проводили старших Большаковых на поезд. Женщины, как водится, всплакнули на перроне и поэтому обратный путь с вокзала проходил в молчаливой обстановке. Каждый шёл и думал о чём-то, о своём. Вдруг Генка спросил.
- Па, а это правда, что дед про тебя рассказывал?
- А что он тебе рассказывал? Какой я был хулиган в детстве, или что ещё?
- Да, нет па, не про детство. О твоей посадке без шасси, потом, во втором случае, как посадил горевший самолёт при отказавшей катапульте. Одним словом, о том, что ты у нас герой!
- Да, какой там герой, Генчик? Обыкновенная работа. На любой работе бывают свои сложности и у трактористов, и у машинистов, и у музыкантов тоже. Ты вон, маму свою спроси, что у неё на работе не бывает сложностей? И я уверен, Генка, что любой другой лётчик точно также поступил. А кстати, дед тебе про себя ничего не рассказывал?
- Нет, про себя ничего, а есть что рассказать? 
- Да, дружочек! Вот дед твой, Большаков Сергей Иванович, - это настоящий герой. Ты, надеюсь, знаешь, что он кавалер ордена «Боевого Красного Знамени» и двух орденов «Красной Звезды»? Что молчишь?
- Да вот, жду твоего рассказа о моём деде и твоём отце.
Андрей Большаков на мгновение о чём-то задумался и после паузы продолжил.
- Я, Генка, первое время думал об армейской авиации, ну о вертолётчиках, не совсем серьёзно. Всё мне думалось, ну, что они тихоходы могут? Пока не увидел их работу в боевых условиях, когда был на Кавказе. Оказывается, это мы не можем вокруг горы, да вокруг дерева, да сесть на такую площадку, что и во сне не приснится. А вот дед в Афгане со своими боевыми друзьями, а я сейчас говорю обо всех вертолётчиках, творили просто чудеса пилотажа. Афганистан, Генка – это не Россия, где поля да леса, озёра и моря. Это восемьдесят процентов территории плоскогорья и горы, высотой до семи тысяч метров, почти без растительности. А между гор ущелья до трёх тысяч метров. На севере страны равнина, на юго-западе пустыня, восемь месяцев изнуряющей жары да пыльные бури. Вот в таких условиях приходилось работать нашим солдатам и офицерам.
А работа вертолётчиков вообще не поддаётся никакому описанию. Число боевых вылетов у лётчиков армейской авиации в десятки раз превосходили вылеты лётчиков других видов авиации.. А летать им приходилось в самое пекло боевых действий. Два года назад в наших гаражах я познакомился с одним из офицеров вертолётного полка, в ту пору он был штатным руководителем полётов. Он дважды был в Афгане. Так вот, в разговоре за баночкой пива мы выяснили, что в первой афганской командировке, как оказалось, он был ведомым у твоего деда. И этот рассказ я услышал от него. Потому, как понимаешь дед, то бишь мой отец, сам про свои подвиги ничего не рассказывал. Нет, конечно, он кое-что рассказывал, но, как правило, не о себе, а о своих друзьях.
Группе вертолётов было поручено «проутюжить» зелёнку, (так называли небольшие лиственные места) под Кандагаром, где по данным разведки, собралась значительная банда духов. Решили нанести бомбовый удар с малой высоты. Прикрывать группу восьмёрок поручили звену двадцать четвёрок майора Большакова.
Как уж случилось, не знаю, но при подготовке вертолётов к вылету, взрыватели на бомбах установили на меньшее время, чем это необходимо для бомбометания с малой высоты и первая же восьмёрка, сбросив бомбу, подорвалась на ней же. Получив множество пробоин, теряя управление, рухнула на землю и загорелась. Экипаж, получив ранения и ушибы, чудом остался жив, едва успели покинуть горящую машину, как она взорвалась. Духи в ответ открыли шквальный огонь по вертолётам. Мгновенно оценив обстановку, вертолётчики вновь пошли в атаку, стараясь своим огнём отсечь духов от сбитого экипажа. В этом аду огня, пыли и дыма, одна из восьмёрок пошла на выручку сбитому экипажу. Когда земля практически была рядом, очередь в левый борт из ДШК, как пилой перерезала восьмёрку пополам. Вертушка вспыхнула как факел, и, потеряв управление, рухнула. Благо земля была рядом и экипаж, получив ожоги и ушибы, выскочил из горящего вертолёта. На земле от разрывов ракет и бомб, пулемётных очередей образовался просто ад. Но духи не унимались и резали небо очередями из ДШК и другого стрелкового оружия, делая из наших вертолетов сито. Восьмёрки, они же, как консервные банки, в отличие от двадцатьчетвёрок никакой брони не имели.
- Прикрой, Саня! - прокричал в эфир Большаков своему ведомому, - не давайте этим … поднять головы! Иду на выручку!
И повёл наш дед свой вертолёт в этот ад, чтобы забрать подбитые экипажи, рискуя самому быть сбитым и навечно остаться в «зелёнке».
- Василий! Я постараюсь максимально близко подсесть к горящей «восьмёрке», ты на подходе, открывай створки кабины и потом помогай хлопцам загрузиться, затем сделаем ещё один заход ко второй «восьмёрке». Работаем максимально быстро, а то сами тут ляжем к чёртовой матери!
- Понял, командир, понял, готов,- в ответ прокричал борттехник.
- А это вам, от меня, твари! Большаков сделал залп, нажав на кнопку пуска ракет.
Прикрываясь чёрным дымом от горящего на земле вертолёта, майор Большаков приземлил свою машину.
- Быстрее, мужики, быстрее! – стараясь перекричать рёв двигателей и шум винтов, борттехник, открыв створки грузовой кабины, протянул руки навстречу спешащим к ним лётчикам.
- На борту, команди-и-р! Взлета-а-ем!
- Ну, родная, не подведи! Большаков подобрал «шаг-газ», повёл машину на взлёт. Взлетев и сделав круг, твой дед ещё раз пошёл в этот ад, чтобы забрать второй экипаж.   
Вырвавшись из ада, израненные и изрешечённые, пришли наши домой, и тут выяснилось, что у нашего деда на вертолете, не выходит шасси. Перебили снарядом духи гидросистему. Пришлось совершать посадку, как говорят на брюхо.
За тот подвиг, майор Большаков Сергей Иванович, был награждён орденом «Боевого Красного Знамени». И вот, ещё один эпизод из жизни твоего деда.
В один из дней, ранним утром майор Большаков со своим ведомым вылетел на свободную охоту. Вскоре они обнаружили караван, состоящий из нескольких верблюдов и двух машин. Дав предупредительный залп, пара встала в круг. Духи вышли из машин и не предпринимали никаких действий. Такое их поведение, говорило о том, что они вроде как мирные купцы. Большаков доложил на КП и попросил выслать досмотровую группу. Минут десять - пятнадцать духи вели себя смирно, и вдруг, обрушили по вертолётам шквал огня из стрелкового оружия. Ну и конечно получили в ответ ракетный и пулемётный удар. А тут и досмотровая группа прилетела, которая и завершила дело. Взяли много оружия и пленных. И хотя наши обошлись без ранений, но пробоин в фюзеляжах привезли много.
Вот Генка, такой у тебя дед. И это только парочка эпизодов из его биографии, о которых я узнал из рассказа его ведомого.
- Да, Генчик, а что это ты затронул такую тему, признавайся.
- Мы, когда с дедом были на рыбалке, он всё меня пытал, кем я хочу быть, куда собираюсь поступать после школы. И всё рассказывал мне о своей любимой авиации, о своих вертолётах, да вот и о тебе. А я честно скажу, пока не определился. Хотя мысль есть одна на этот счёт. Не будете смеяться?
- Почему же мы будем смеяться? Давай, говори, что ты надумал?
- Я бы хотел стать кинорежиссёром.
- Ну, что ж, хороший выбор. Только тогда уж постарайся быть таким режиссёром, чтобы в одном ряду с великими был. У нас и фамилия такая – Большаковы ! Лучше никаким, чем посредственным.
- Хорошо, батя, время покажет.
Прошёл год. Где-то в конце августа в семье старших Большаковых раздался телефонный звонок.
- Слушаю! – Сергей Иванович поднес телефон к уху. В трубке раздался радостный голос внука.
- Здравия желаю, товарищ подполковник! Привет, дед! Принимаю поздравления! Ты теперь можешь гордиться не только сыном, но и своим внуком. Династия продолжается. Я зачислен в Тамбовское авиационное училище лётчиков имени Героя Советского Союза, Марины Расковой. Я долго думал, чью дорожку выбрать, твою, или отца. И решил так, буду лётчиком дальней авиации! Ты рад за меня, дед?
- Не то слово, внук. Я тобой горжусь, и прими наши поздравления! До встречи!
- Слышишь, мать! - Большаков положил трубку, обращаясь к жене, - собирай-ка, Валюша, чемоданы. У нас радостное известие – династия продолжается, едем к внуку на присягу!

г.Крымск

"Наша улица” №250 (9) сентябрь 2020