Олег Макоша “Карантин” пастораль в двух частях
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Олег Макоша родился в 1966 году в Горьком. Работал: строителем, грузчиком, заведующим гаражом, слесарем-механиком в трамвайном депо, продавцом книжного магазина. Первая публикация в американском журнале «Флорида» (2011). Лауреат премий журналов «Флорида», Майами, США (2012). «Гостиная», Филадельфия, США (2019). «Нижний Новгород», Россия (2019). Автор прозаических книг: «Нифиля и ништяки» (2015), «Зы» (2016), «Мама мыла рану» (2019), «Яйцо» (2019). Живет в Москве.

вернуться
на главную
страницу

Олег Макоша

КАРАНТИН

пастораль в двух частях

Краснопольский.
Бирюзовый.
Жена.
Соседка Пусикова.
Сосед Селёдкин.
Зоя Петровна.
Фейсбук, горсправка, электрический чайник, фонарик, яхта, телевизор.

Пастораль в двух частях.

Часть первая.

Лестничная площадка многоэтажного современного дома.
Три лифта. На полу серая дешёвая плитка. Застеклённая дверь на лестницу чёрного хода. Ниша в стене. Какая-то непонятная облезлая тумба. На ней обрезанная до половины коробка из-под кефира - пепельница, мягкая игрушка - зелёный ежик с черными пупырышками, письменный прибор из 90-х годов прошлого века - земной шар и ракета, старые газеты. На полу пакет с невынесенным мусором - пивные пластиковые бутылки. 
Курят двое - Бирюзовый и Краснопольский.

Краснопольский - я каждый день гуляю по пятнадцать километров. Все два месяца. Без всяких пропусков и масок.
Бирюзовый - и что?
Краснопольский - и ничего.
Бирюзовый - а менты?
Краснопольский - какие менты? Все менты существуют только в Фейсбуке. На улице - ни одного.
Бирюзовый - ну не знаю, был я тут как-то в центре, в сберкассу срочно понадобилось, так по улице ездит полицейская машина, как в оккупацию, и через матюгальник запугивает людей. Мол, комендантский час, хуоё-моё… Впечатление - жуткое.
Краснопольский - не надо бояться.
Бирюзовый - чего?
Краснопольский - а ничего.
Бирюзовый - да?
Краснопольский - это страх в нас сидит генетически... исторически… э-э… вот когда тебя в прошлом году за драку с охранником магазина посадили на двенадцать суток…
Бирюзовый, докуривает, тушит окурок в коробке, перебивает, - надо пепельницу сменить, эта - говно.
Краснопольский - ага. Так вот…

На площадку выглядывает сосед Селёдкин. Он в маске и перчатках, в руках у него тряпка и дезинфицирующая жидкость. Селёдкин вышел протереть подъездные ручки.

Селёдкин, перебивает Краснопольского, - немедленно прекратите курить! Вы слышите?! Немедленно!
Краснопольский, тушит сигарету, - конечно.
Селёдкин - я вызову полицию! Это безобразие! Курение в общественных местах запрещено законодательно! Я сейчас позвоню! Да ещё без масок! Я сообщу, куда следует!
Краснопольский - да не волнуйтесь вы так.
Селедкин - дышать совершенно нечем! Я вам сто раз говорил! Прекратите! А вы… А вы… У меня вся квартира провоняла! У меня астма, наконец! А вы… Почему вы без масок?
Бирюзовый - подарить тебе ёжика?
Селедкин, сбитый с толку, - что?!

Бирюзовый огибает Селёдкина и идёт домой, дверь квартиры за ним закрывается - дверь типовая, жёлтая, та, что была установлена по проекту, у всех остальных - двери заменены на более дорогие и надёжные.
Краснопольский тоже уходит домой - на другой конец площадки, в квартиру номер сто.
Селёдкин остаётся один.
Стоит. Смотрит на ёжика. Подходит к тумбе и трогает пальцем пупырышек.

Селёдкин – подарить?
Забирает ёжика.

Комната в квартире.
Видно, что здесь живут люди среднего или чуть ниже среднего достатка - не бедные, не богатые. Типичная обстановка, недорогие - диван, торшер, письменный стол, компьютер, шкаф с книгами. Это, скорее, кабинет или зал, и, судя по всему, есть ещё спальня.
Бирюзовый сидит за столом перед монитором, его жена - лежит на диване, смотрит телевизор.
Жена - хлеба надо
Бирюзовый - сходи.
Жена - может, ты?
Бирюзовый, занятый происходящим на мониторе, - пропуск оформлять неохота.
Жена - магазин в нашем доме, какой пропуск?
Бирюзовый - вот и сходи.
Жена - ты напрасно не выходишь. Сидеть целыми днями дома, нет никакой необходимости. И это опасно.
Бирюзовый - чем?
Жена - ослабляется иммунитет. Надо ходить, взаимодействовать.
Бирюзовый - с кем?
Жена - с людьми, собаками, птицами, рыбаками, дворником, обмениваться микробами, укрепляться.
Бирюзовый, поворачивается к Жене, - с дворником? С рыбаками?
Жена - а что?
Бирюзовый, отворачивается обратно, - да, нет, всё нормально. Но у меня, ты знаешь, от маски лицо чешется. И пропуск ещё этот…
Жена - а ты бороду сбрей.
Бирюзовый, твёрдо, - нет.
Жена - нет?
Бирюзовый, поворачивается, - послушай, мне так проще, мы уже это обсуждали - не надо бриться, стричься, и вообще… очень удобно… не отвлекаешься.
Жена - на что?
Бирюзовый - на это.
Жена - тогда укороти. Мы же тебе триммер купили…
Бирюзовый, скорее хмыкает, чем смеётся, - ты же знаешь - бороду обрезают кинжалом, когда она дорастёт до пояса.
Жена - и отращивают только после третьей ходки?
Бирюзовый - примерно.
Жена - тогда сходи без маски.
Бирюзовый - без маски? Ты шутишь?
Жена - ВОЗ уверяет, что здоровым можно ходить без масок.
Бирюзовый, поворачивается к жене, потом обратно к монитору, набирает запрос, - ты подумай, и правда…

Внимательно и увлечённо читает.

Бирюзовый - бред какой.
Жена - что?
Бирюзовый - да всё…

Закрывает новости - на экране появляется типичная картинка одного из браузеров. Бирюзовый некоторое время сидит, прислушиваясь к телевизору. Потом, не зная, чем в данный момент заняться, открывает дверцу ящиков письменного стола. Выдвигает верхний. Смотрит. Хмыкает.

Бирюзовый - ах вот вы где.

Достаёт пачку презервативов. Вертит в руках. Смотри срок годности, опять хмыкает. Бросает обратно.

Бирюзовый - да...
Жена - что?
Бирюзовый - я вот думаю, через девять месяцев после карантина начнётся беби-бум.
Жена - не начнётся.
Бирюзовый - что так?
Жена - количество разводов подскочило вдвое, как и домашнее насилие - люди остались наедине - им это невыносимо.
Бирюзовый - мы же терпим.
Жена - не мы, а я.
Бирюзовый - ты?
Жена - я.
Бирюзовый - а я?

Звонок в дверь. Бирюзовый смотрит на жену, потом встаёт и уходит открывать. Возвращается с Краснопольским, у которого в руках шестиструнная гитара.

Бирюзовый - новая карантинная песня.
Краснопольский, азартно, - да!
Жена, не вставая с дивана, - жги.

Бирюзовый садится за стол, а Краснопольский встаёт около двери в комнату и берёт пару аккордов для разминки. Шутливо кланяется налево и направо. Поёт песню собственного сочинения.

Краснопольский -

У Ленки - круглые коленки,
У Анны - желания странны,
У Оли - в супе мало соли,
У Кати - новая скатерть,
А у Тани - цветные ткани.

У Светы - готовые ответы,
У Нины - понятно, именины,
У Гали - весь день гоготали,
Жанка - как парижанка,
А у Варвары - варят отвары.

У Марины - мандарины,
У Наташи - деньги наши,
У Тамары - сплошь татары,
У Людмилы - люди милы,
Ну, а у соседки Нелли -
Пьянка уже две недели.

Жена - это ещё что, пьянка… Вон Бирюзовый на шестой день карантина уже из пластилина бабориков лепил… Три дня подряд.
Краснопольский - кого?
Жена - бабориков.
Бирюзовый, обращается к жене, - не надо.
Краснопольский - что за баборики?
Бирюзовый, отвечает Краснопольскому, - она шутит.
Жена - ага, шучу.
Бирюзовый, предлагает Краснопольскому, желая уйти от неприятной темы, - пойдем, покурим?
Краснопольский - с удовольствием.

Уходят.

На площадке.
Всё, как и в первой сцене.
Плюс соседка Пусикова курит тонкую длинную дамскую сигарету и разговаривает по мобильному телефону.

Пусикова - да какое, она совсем уже… Ага... Горевает четвертый месяц… Нет, на улицу не выходит, боится, а если выйдет за молоком, потом каждые полчаса себе температуру меряет и нюхает… Да что подвернется, говорят, первым обоняние пропадает… Ага… Да… Да… Я - нет... Что ты, лет восемь уже, восемь! Ага... Ты представляешь... Да... Ну, конечно…

Краснопольский - о! привет, Света.
Пусикова, прикрывает трубку, - привет мальчики.
Бирюзовый, выдавливает, - здравствуйте.

Пусикова делает лицо. Краснопольский и Бирюзовый закуривают. Через некоторое время Краснопольский не выдерживает, обращается к Пусиковой, и та быстро прощается с собеседницей и отключает телефон.

Пусикова - ага, ага, ладно, целую, дорогая, да... Всё, ага, покасики.

Краснопольский - Светка, хочешь я тебе песню спою?
Пусикова - упаси боже.
Краснопольский - зря, хорошая песня.
Пусикова - ага, наслушалась я этих песен - три брака - и все счастливые.
Краснопольский - Селёдкин был?
Пусикова - старый хрыч? Нет, не был ещё. Где-нибудь трёт или агитирует.
Красопольский - а на нас уже наехал.
Пусикова - активист… Слышали, Углублёнков из девяносто третьей квартиры заболел?
Краснопольский - да ты что? И чем?
Пусикова - ты Ваня или большой дурак или что.
Краснопольский - или что.

Пусикова, обращается только к Краснопольскому. Бирюзовый отходит чуть в сторонку - к двери чёрного хода.

Пусикова - у него восьмидесятипроцентное поражение лёгких. Неужели тебе не страшно?
Краснопольский - дык, все помрем рано или поздно, чего бояться? Да и далеко это - через два этажа.

Показывает пальцем вниз.

Краснопольский - авось, до нас не достанет бацилла. Не дотянется своим отвратительными клешнями, с зажатой в них короной. Бр-р-р-р…

Пугает Пусикову.

Пусикова - я и говорю - дурак.

Некоторое время курят молча. Затем Пусикова тушит сигарету и уходит домой.

Краснопольский - как думаешь, помрёт?
Бирюзовый - Света?
Краснопольский - Углублёнков.
Бирюзовый - нет.
Краснопольский - почему?
Бирюзовый - это было бы слишком просто.

Докуривают и расходятся по квартирам.

Краснопольский - пойду ещё что-нибудь сочиню.
Бирюзовый - давай.

Минут через пять, по лестнице чёрного хода проходят человек. Его видно сквозь стекло двери. Следом за ним идет кошка. Выскальзывает в чуть приоткрытую дверь, тыкается носом в мешок с бутылками.

Комната.
Жена как лежала, так и лежит на диване. Только добавились чашка кофе и печенье на тумбочке. Мобильный телефон поверх лёгкого одеяла. В телевизоре - новости про вирус. Показывают врачей в больницах, танки, артиллерийские установки, уток, переходящих широкую асфальтированную дорогу, и психов, разбегающихся из дурдома. За ними гонятся люди в костюмах химзащиты и противогазах. Бегущих прикрывает грузовая «Газель».
Бирюзовый снова садится за стол, открывает сайт и что-то разглядывает.

Жена, отхлебнув кофе, - я вчера в магазин ходила, в тот, дальний, так навстречу старичок в маске - обошел меня по газону за шесть метров… А женщина вслед за ним - нет.
Бирюзовый - что нет?
Жена - не обошла.
Бирюзовый, поворачивается, - знаешь, Лена…

Замолкает, не знает, как и что, собственно, сказать. То есть, знает, но считает это бессмысленным.
Отворачивается к монитору.

Жена - а в магазин вошла, продавщица мне - у нас только в масках! Усатая такая. Представляешь? Не продавщица, а кассирша, точнее.
Бирюзовый, слегка заинтересованный, - кто усатая?
Жена - кассирша.
Бирюзовый - ну?
Жена - а я ей - так давайте.
Бирюзовый - дали?
Жена - нет, конечно… Откуда у них… Хотя, некоторые, вон, по месяцу в одной и той же маске ходят и хоть бы что… А менять надо каждые два часа…
Бирюзовый – я не знал.
Жена – знай.
Бирюзовый – хорошо.

Жена некоторое время лежит и что-то припоминает. Рассматривает ногти на правой руке. Потом на левой. Высовывает ногу из-под одеяла. Рассматривает стопу. Берёт чашку с тумбочки, снова отхлёбывает. Ест печенье.

Жена - маникюр давно пора делать, а ни один салон не работает… А ты знал, что я маникюр делаю каждый месяц? И педикюр. Не то, что некоторые - раз в полгода… А педикюр только летом… У меня пятки, как у младенца… На - потрогай… А ты слышал, в Туле, люди из Москвы вернулись, и их сразу соседи заложили участковому.
Бирюзовый - врачу?
Жена - ага, венерологу… Милиционеру.
Бирюзовый - они сейчас - полицейские.
Жена - какая разница. Главное, стучать все стали от души и с наслаждением… Только скажи, что можно… Тут же вылезет…
Бирюзовый - оно и не залазило.
Жена - почему? Когда не поощрялось - стучали не так массово…

Допивает кофе.

Жена - пойду за хлебом, что ли, схожу. Ты со мной?
Бирюзовый - нет.
Жена - ну и зря.

Жена поднимается и уходит. Бирюзовый слушает телевизор.

Телевизор - … как сообщает наш корреспондент, вчера, примерно в двадцать один час, четверо бабориков, одетые в белые толстовки с поднятыми капюшонами, в черные маски с клапаном и в незашнурованные кеды...

Бирюзовый молчит.

На площадке.
Жена и Пусикова, что выходит из своей квартиры. В руке у Пусиковой авоська, на лице – белая медицинская маска с идиотским рисунком, на руках - синие перчатки.

Жена - ты куда, Света, такая красивая?
Пусикова, сдёргивает маску на подбородок, - за бухлом. Я с этим карантином сопьюсь, наверное. Четвёртую бутылку розового шампанского допиваю.
Жена - за день?
Пусикова - за утро.
Жена - неплохо.
Пусикова - и не говори. Народ, как с ума посходил - все жить хотят.
Жена - их можно понять.
Пусикова - кого? Ладно бы молодые, у которых всё впереди, так нет - старики сильнее всего цепляются.
Жена - это правда. Моя девяностолетняя тётя, всю комнату изнутри фольгой укрепила.
Пусикова - фольгой? Для выпечки? Где она столько взяла?
Жена - да от шоколадок.

Открываются двери лифта. Дальнейший разговор происходит в кабине. Причём время невообразимо растягивается, такое ощущение, что они едут сутки или больше.

Пусикова - а ты чего?
Жена - за хлебом… И творогу, может, возьму… Хочу торт сделать диетический.
Пусикова - а то пошли ко мне, выпьем?
Жена - я подумаю.
Пусикова - Подумай. Целыми днями жрать – отупеешь… Я вон уже ни один сканворд отгадать не могу… И не влезаю ни во что… А чего вы не на даче?
Жена - Бирюзового под угрозой расстрела из дома не вытащишь. Вбил себе в голову. Да и с тёткой он, сама знаешь…
Пусикова - ну да.
Жена - что?
Пусикова - да ничего.
Жена - а-а…

Лифт едет.

Пусикова - когда только доедем. Еле ползет.
Жена - и не говори, вчера час поднималась.
Пусикова - надо позвонить - пусть что-нибудь сделают.
Жена - не получится, они сейчас все на удаленке - без прикосновения к инструменту.
Пусикова - а ты?
Жена - а я нет…

Едут.

Пусикова - может мы слишком тяжёлые?
Жена - может…
Пусикова - что-то я писать захотела, может вернуться?
Жена - ещё два часа в лифте ехать? Только наверх? Терпи, Светка.
Пусикова - ладно.

Лифт едет.

Площадка.
Бирюзовый один. Стоит около тумбы, не может понять, что не так. Наконец, догадывается - нет зелёного ёжика с чёрными пупырышками. Бирюзовый звонит в дверь Селёдкина. Ждёт. Звонит ещё. Ждёт. Через некоторое время Селёдкин открывает. Он в маске и перчатках.

Бирюзовый - ёжика верни.
Селёдкин - вы же мне его подарили.
Бирюзовый - я спросил, хочешь ли ты его в подарок.
Селёдкин - хочу.
Бирюзовый - я пошутил.
Селёдкин - я вас не боюсь.
Бирюзовый - а я пока не пугаю.
Селёдкин - а я всё равно не боюсь.
Бирюзовый - слушай, ты…
Селёдкин, перебивая - а вы мне не тычьте! Сейчас не те времена! Сейчас люди как один борются с бедой! Врачи совершают ежедневный подвиг! Правительства напряжены! А вы… А вы… Бактерии распространяются!
Бирюзовый - что?
Селёдкин, примирительно, - времена же.
Бирюзовый, вдруг, - мне всё равно, какие сейчас времена. Мне в любые времена - плохо. Потому что всё дерьмо у меня внутри… А не снаружи... Понял?
Селёдкин, снова заводясь, - оно и видно! Вы отступник! Ренегат! Вы…

Бирюзовый молча некоторое время смотрит на Селёдкина, а потом разворачивается и уходит домой.

Селёдкин, кричит вслед, - и не смейте курить на общей лестничной площадке! Вам ясно?! А иначе я вызову полицию! В такие времена! Без маски!

Часть вторая.

Дача Бирюзовых.
Видно, что ещё родительская. Чуть лучше, чем тогда были у всех. Из этого можно сделать вывод, что родители или Бирюзового или его жены - были несколько привилегированными советскими людьми. Например, отец - профессор, а мать - домохозяйка.
Дача основательно подлатана умелыми руками.
На даче живёт Зоя Петровна. 
Зоя Петровна сидит на крыльце в самодельной марлевой повязке на лице. На маску нашиты цветочки, вырезанные из старого платья. В одной руке у Зои Петровны электрический чайник, в другой фонарик. Ни то, ни другое не работает. Слышен звонок мобильного телефона, Зоя Петровна кладёт чайник на ступеньку, достаёт из кармана телефон, разговаривает.

Зоя Петровна – алло… Кто..? А-а, поняла… Да как тебе сказать, нормально… Бубню? Так я через маску… Нет, сама… Ага… нет, не приезжают… Боятся, да… Сашка? Ничего, ничего… Купил да… Не знаю… Чайник сломался. И фонарик. Одно к одному… Нет… Есть, как не быть... Хорошо, хорошо… И тебе… И тебе… Да… Обязательно… Да… Прощай, прощай… Буду… Что? Я берегусь, ты же знаешь какая я ответственная… Всё мою, никуда не хожу… Дышу в тряпочку, да… Сижу да... Ну пока… Что? Нет, меня не собьёшь, я кремень, сказали сидеть дома - сижу. Ага, ага, хочу, очень хочу… Ну всё… Да… Поняла-поняла… Да… Пока.

Зоя Петровна выключает телефон и смотрит влево - там участок соседа Димы. На участке в самом начале, при въезде, стоит на тележке на специальных распорках небольшая, но вполне себе настоящая яхта, укрытая рогожей.
Зоя Петровна вздыхает и разговаривает сама с собой вслух.

Зоя Петровна - вот же страсть какая… В тряпочку, в тряпочку… Сама не помри… Ох… Пойти ещё, что ли, поклеить (она ставит ударение на «и» – поклеИть)… Пойду…. Деньги людям девать некуда… Сволочи….

Смотрит на лежащие на ступеньках чайник и фонарик.

Зоя Петровна - а с этим что делать? Димку, разве попросить… Сволочь…

Поднимает чайник и фонарик. Уходит в дом.

Комната.
Как в первой и третьей сцене первой части.
Бирюзовый сидит за столом. Жены нет дома. Звонит телефон. Бирюзовый берёт аппарат, несколько секунд слушает, потом отвечает.

Бирюзовый - я бросил, но постоять с тобой могу. Один хрен.

Через три минуты раздаётся звонок в дверь. Бирюзовый, чертыхаясь, встает из-за стола, идет открывать дверь. Возвращается с Краснопольским, у которого под мышкой шахматная доска.

Краснопольский - сыграем?

Кладёт доску на тумбочку около дивана. Присаживается на край, начинает расставлять фигуры.

Бирюзовый - ты же покурить хотел?
Краснопольский - я как узнал, что ты бросил, сначала страшное желание испытал, как оргазм - закурить, а потом сразу отпустило. Тоже, как оргазм.  Думаю, ну и правильно! А вообще, как такое возможно, взял и бросил? Прости, но я не верю. Это ж…
Бирюзовый, перебивает, - ну я ещё не окончательно бросил, а только принял твердое решение.
Краснопольский - как Чаушеску?
Бирюзовый - примерно.
Краснопольский - это другое дело.
Бирюзовый - а при чём тут Чаушеску?
Краснопольский - ему перед расстрелом давление померили - хотели убедиться, что он себя хорошо чувствует.
Бирюзовый - ах в этом смысле… Да-а…

Некоторое время смотрит в никуда. Потом на Краснопольского. На шахматную доску.

Бирюзовый - пошли курить.
Краснопольский - а…
Бирюзовый, перебивает, - пошли-пошли.

Выходят. Доску оставляют на диване - на ней не до конца расставленные фигуры. У белых не хватает короля и слона, у чёрных - трёх пешек.

Площадка.
Обстановка та же самая, только на тумбочке опять появился зелёный ёжик с чёрными пупырышками. А на полу какое-то высокое растение в горшке. Пакет с пивными бутылками. Краснопольский закуривает, а Бирюзовый просто стоит рядом, опершись о стену между дверями лифтов. Замечает ёжика и растение.

Бирюзовый - смотри-ка, вернул, охальник.
Краснопольский - что?
Бирюзовый - да нет, это я так.

Краснопольский курит.
Молчат.

Краснопольский, докуривает, - ладно, не хочешь в шахматы, пойду - погуляю. Тебя не зову?
Бирюзовый - ага, в смысле, нет.
Краснопольский - понял. Только зря всё это.
Бирюзовый - что?
Краснопольский - всё… Сам знаешь.
Бирюзовый – то есть?
Краснопольский – вирус обнажил сущность каждого – кто друг, кто враг… Кто гад, кто нет. Все проявили себя… Ольгу помнишь?
Бирюзовый – какую?
Краснопольский – ну, ту – из бухгалтерии?
Бирюзовый – вроде, а что?
Краснопольский – так вот, она заболела и специально стала ходить по подъезду и плеваться.
Бирюзовый – что за бред?
Краснопольский – не бред, говорит – они мне по ночам спать не давали, чего мне их жалеть.
Бирюзовый – кто?
Краснопольский – соседи.
Бирюзовый – бред.
Краснопольский – понимаешь, каждый показал свою суть… Когда всех коснулось… Всех, а не по одиночки… Ну, не типа – у тебя кто-то там умер и мы тебе сочувствуем. А кровное, понимаешь?
Бирюзовый – как не понять, срываем маски – надевая маски.
Краснопольский – да. Ладно, пойду.

Уходит домой.
Бирюзовый стоит некоторое время на площадке, думает, внимательно рассматривает растение, потом берёт пакет с бутылками, подходит к мусоропроводу, и начинает по одной запихивать бутылки. Туда же бросает сам пакет.
Отряхивает руки.
Закончив, уходит домой.

Площадка, спустя пять-десять минут. Из лифта выходит Жена, её видит в щель приоткрытой двери Селёдкин, быстро выбегает и окликает.

Селёдкин - мадам Бирюзовая! Мадам Бирюзовая!
Жена, поворачивается, приветливо - слушаю?
Селёдкин - вы почему без маски? Да и муж ваш?

Жена достает из кармана курточки маску.

Жена - вот она, Максим Теофилович. Я сняла только в подъезде.
Селёдкин - и напрасно! Напрасно! А муж?
Жена - и у него есть - я положила. Две. И вообще, вы бы меньше волновались - дольше проживёте.
Селёдкин - да как тут не волноваться - вы совершенно не выполняете норм! Не соблюдаете социальной дистанции, не носите маски, не чувствуете ответственности, не протираете ручки подъездных дверей!
Жена - я сегодня протёрла некоторые.
Селёдкин - да?
Жена - да, спиртом.
Селёдкин, слегка растерянно, - а можно узнать какие?
Жена - можно.

Селёдкин ждёт ответа.

Жена - что вы смотрите?
Селёдкин - я?
Жена - да.
Селёдкин - простите.
Жена - цены на всё подскочили, вы не представляете как, Максим Теофилович. Творог - не укупишь. А чай? А кофе?
Селёдкин - да-да. Да-да.

Жена заходит в квартиру. Селедкин остаётся на площадке один. Подходит к растению и начинает протирать листья.

Дача.
Ночь. Комната, где спит Зоя Петровна. Вдруг слышен страшный грохот, силу которого усиливает ночная тишина до этого. Зоя Петровна вскакивает как ужаленная. Нашаривает рукой лампу, включает. Мы видим, что вся спальня оклеена фольгой от пола до потолка. Зоя Петровна, ещё не придя в себя, наклоняется к окну. Силится понять, что случилось.
Это яхта соседа Димы Короткова сверзилась со стапелей и мачтой угодила в парник Зои Петровны.
Начинается шум и переполох. Зажигается свет на соседском участке, слышно, как бегают люди, охают, матерятся и решают, что делать.
Зоя Петровна обувается, накидывает халат и входит на крыльцо.
Ничего не может понять.

Зоя Петровна - что? Что случилось? Дима? Дима? Что случилось?

У нее мгновенно портится настроение.
На соседнем участке бегают люди. В предрассветном тумане видны их трагические, расплывающиеся фигуры.
Зоя Петровна крестится.

Зоя Петровна - что же будет? Что же будет?

Уходит в дом.

Квартира Бирюзовых.
Та же комната, что и всегда. Ночь. На диване спят Бирюзовый и Жена. Раздаётся звонок мобильного телефона. Это веселая тирольская мелодия. Звучит чуть приглушённо. Телефон - в сумочке у Жены. Сумочка - в коридоре. Ошарашенная Жена, садится на диване, крутит головой, ничего не может понять, наконец соображает и выбирается из постели. Задевает что-то. Включает торшер. Уходит в коридор. Бирюзовый лежит, как лежал.
Из коридора слышен полупридушенный разговор.
О чём, он понять невозможно.
Жена возвращается.

Жена - Зоя Петровна звонила, у них... У нас там что-то страшное случилось. Ужасное…
Бирюзовый, не желая просыпаться, - что опять?
Жена - я толком не поняла, что-то с яхтой. Диминой. Упала, что ли? Ехать надо - разбираться.

Бирюзовый вздыхает и всем своим видом, пусть и не специально, даёт понять, что ему не хочется. Жена начинает потихоньку собираться. Но прежде чем уйти в ванную, пытается договориться с Бирюзовым.

Жена - ехать надо.
Бирюзовый - как она могла упасть? Она же на земле стоит, на этой, как её, тележке. Закреплена. Я сам Диме помогал крепить. Верёвками. Тросами… Покрышками…
Жена - я не знаю.
Бирюзовый - идиоты.
Жена - поехали, а?
Бирюзовый - ночь на дворе, может быть, утром?
Жена - Зоя Петровна плачет.
Бирюзовый - да и хрен с ней, старой кочергой. Она всегда плачет, это у неё метод воздействия на тебя такой, не особо оригинальный, кстати. А ты ведёшься… Каждый раз… Зачем?
Жена - я не знаю, меня мама просила ей помогать. Я её не брошу... Я много лет… Это - эмпАтия…
Бирюзовый - эмпатИя…
Жена - я такая и другой уже не стану, поехали, а?
Бирюзовый, видно как ему не хочется обижать жену, - я не поеду, Лена.
Жена - не поедешь?
Бирюзовый - не поеду.
Жена - тогда я одна.
Бирюзовый - Лена…
Жена - что?

Бирюзовый ничего не отвечает. Лежит на диване.

Жена - ты же сам хотел вырваться? Хоть куда. Целыми днями только об этом и говорил. Погулять. Сходить на пруд, покормить уток хлебом. В кино. Прокатиться на велосипеде. Ты же говорил, что скучаешь по деревьям, друзьям, дождю, под который мы попали на Николаевской? По книжным магазинам. Даже пробкам и машинам. По запахам. Да просто по ощущению, что можно идти куда хочется? Что с тобой, Коля?
Бирюзовый - ничего.
Жена - но ведь говорил?
Бирюзовый - да, говорил.
Жена - и?
Бирюзовый, после паузы, - я не хочу.
Жена - ты сам себе устраиваешь карантин.
Бирюзовый - Лена…
Жена - что?

Бирюзовый не отвечает.
Жена уходит в ванную.
Бирюзовый тянется к торшеру и выключает свет.
Но на улице уже светлеет, и видно, как напротив в доме какой-то идиот не спит - горит свет в окне.

Конец.

"Наша улица” №251 (10) октябрь 2020