Нина Краснова "Новый год с ёлкой и гостинцами" эссе
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин

Нина Петровна Краснова родилась 15 марта 1950 года в Рязани. Окончила Литературный институт им. М. Горького (семинар Евгения Долматовского). Автор многих поэтических сборников, выходивших в издательствах «Советский писатель», «Современник», «Молодая гвардия» и др. Печаталась в журналах «Время и мы», «Москва», «Юность», «Новый мир» и др. В «Нашей улице» публикуется с пилотного № 1-1999. Принцесса поэзии «МК-95». В 2003 году в издательстве «Книжный сад» вышла большая книга стихов и прозы «Цветы запоздалые» под редакцией и с предисловием Юрия Кувалдина. Член Союза писателей СССР с 1982 года. К 60-летию Нины Красновой в 2010 году Юрий Кувалдин издал еще две её книги: "В небесной сфере" и "Имя".

вернуться
на главную страницу

Нина Краснова

НОВЫЙ ГОД С ЁЛКОЙ И ГОСТИНЦАМИ

эссе

Новый год раньше ассоциировался у меня прежде всего с живой нарядной ёлочкой.
Сперва, когда я была маленькой и ходила в круглосуточный детский сад на улице Пролетарской, Новый год ассоциировался у меня с ёлочкой в детском саду, около которой я на утреннике танцевала танец снежинки, в белом марлевом платьице и в белых ситцевых тапочках и с белым атласным бантиком на голове. А потом, когда я училась в интернате на улице Гоголя, Новый год стал ассоциироваться у меня с ёлкой в интернате, вокруг которой я водила хоровод со своими одноклассниками и одноклассницами и около которой выступала то в роли Снегурочки, то в роли Мальвины.  
Но больше всего Новый год ассоциировался у меня с ёлкой у нас дома, в нашем «сером и сыром подвале», в центре Рязани, на углу улиц Революции и Кольцова.
Мои старшие братья, Владимир и Вячеслав, ездили за ёлкой не в магазин и не на базар, а в Луковский или в Сысоевский лес и привозили её домой, живую, натуральную, прямо такую, про которую пелось в знаменитых песенках:

В лесу родилась ёлочка,
В лесу она росла…

И:  
Маленькой ёлочке холодно зимой,
Из лесу ёлочку взяли мы домой…

Братья ставили её в углу, около окна и около тахты, причём не прямо на пол, а в перевёрнутую кверху ногами деревянную табуретку, как если бы в бочку или в ведро и с четырёх сторон прибивали по краям деревянные планки молотком и гвоздями, делали раму из планок, чтобы ёлка не качалась и не падала. Потом всю табуретку обкладывали белым куском ткани и белой ватой, которая имитировала собой снег.   
Вячеслав вешал на ёлку гирлянды с разноцветными лампочками. Причём гирлянды он заранее делал сам, долго и терпеливо сидя с паяльником и канифолью за узким столиком и припаивая лампочки к проводам, и сам же и красил каждую лампочку колонковой или беличьей кисточкой, специальной краской, одну гирлянду – красной или вишнёвой краской, другую – изумрудной, третью – синей, четвёртую – жёлтой, и расстилал их на полу. И следил за тем, чтобы наша матушка, инвалидка второй группы по зрению, случайно не наступила на них «сослепу» и не раздавила их, да ещё чтобы и не поранила себе ноги.  
А потом мы с моей старшей сестрой Таней вытаскивали из настенного шкафа старый чёрный фанерный чемодан с ёлочными игрушками. И начинали наряжать ёлку этими игрушками, и стеклянными разноцветными шарами, и фигурками в форме звёздочек, еловых шишек, фонариков, оранжевых морковок, зелёных огурчиков, бумажных хлопушек… И радовались, радовались этому, чувствуя праздник, хотя он ещё не пришёл. Праздник был - в самой нашей подготовке к нему, в самом ожидании праздника!  
А пото-о-м… потом я открывала пакет с подарками – с гостинцами от Деда Мороза, нарисованного на пакете, который принесла из детского сада или из интерната, и высыпала на стол эти гостинцы, карамельки «Малина», «Гусиные лапки», конфеты «Мишка в лесу», «Красная шапочка», «Южная ночь», «Кара-кум», ириски «Золотой ключик», леденцы «Барбарис», пастилу, зефир, мармеладки, печеньице «Привет», мандаринчики и белые и розовые пряники «жамка» в виде зайчиков, белочек и петушков… всё это я принесла домой, не съев, не попробовав по дороге ничего… чтобы всё это досталось и моей матушке, и моим братьям, и моей сестре, всем нам, а не одной мне...
И мы с сестрой принимались на каждой «вкусняшке» делать петельки из ниток, прокалывая металлической иголкой дырочки для петелек, и развешивать эти подарки на ветках ёлки, которая становилась всё наряднее и привлекательнее, как в песенке:   

Сколько на ёлочке
Шариков цветных,
Розовых пряников,
Шишек золотых!

Потом Вячеслав зажёг гирлянды, через реле. И ёлка засверкала разными огонёчками, которые поочерёдно сменяли друг друга, а потом вспыхивали все вместе! Это было что-то фантастическое, суперчудесное, такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Ух ты!!
И наш убогий двенадцатиметровый подвал превратился в волшебный дворец!
Тут и наступил Новый год! Тут мы и встретили его под бой курантов и под гимн Советского Союза! И… легли спать. Мы с мамой и сестрой - на кровать около печки, сестра у нас с мамой – в ногах. Вячеслав – на «бабкину» дощатую кровать на кухне. А Владимир - на тахту около ёлки.
Я не помню, чтобы мы когда-нибудь встречали Новый год, собравшись за изобильным столом-самобранкой, с какими-то особыми деликатесными блюдами, да ещё и с алкогольными напитками. Этого в моём детстве не было никогда. Мы за несколько часов до Нового года ужинали, как в простые дни, например, ели все из одной общей сковороды, как в деревне, жареную картошку с репчатым луком или жареные макароны, залитые яйцом, и пили индийский или грузинский чай с пилёным сахаром. Потом наряжали ёлку, потом зажигали гирлянды с лампочками, любовались и восхищались ёлкой и гирляндами. Потом выключали свет и ложились спать. И просыпались утром уже в новом году.

…Помню, я перед Новым годом повесила на ёлку, на нижнюю ветку около тахты розовый пряник в форме петушка. Мне хотелось съесть его перед сном, но жалко было снимать его с ёлки. Очень уж он красивый.
А утром я взглянула на нижнюю ветку… смотрю, а петушка на ней нет!
- Ой, а где петушок? – спросила я у своего брата Владимира, который лежал себе и потягивался под одеялом на тахте, около ёлки, пушистые зелёные ветки которой почти соприкасались с его высокой белой подушкой.
- Да этот петух кукарекал рано утром, разбудил меня, я его и съел! – ответил мой брат, на полном серьёзе. )))
_______
Р. S.
…Теперь, и уже давно, Новый год ассоциируется у меня не с живой ёлкой моего детства, а с искусственной мини-ёлочкой и с мини-игрушками на ней, которая появилась у нас в семье позже и которую мы ставили на телевизор, ею можно пользоваться - одной и той же - каждый год, как символом новогоднего праздника, а живые ёлочки пусть растут себе в лесу, им там намного лучше, чем у кого-то дома, даже и не в тесном подвале или в тесной хрущёвке, а в просторной, шикарной квартире с евроремонтом, и пусть никто не рубит их, «под самый корешок», только ради того, чтобы полюбоваться ими у себя дома с неделю, а потом выбросить их на помойку, потерявшие вид, облезлые, с осыпаюшимися и уже не зелёными, а какими-то ржавыми, рыжими, сухими иголками, и с голыми ветками и стволами, похожие на костлявые скелеты. Кстати сказать, сейчас в магазинах, в «Дикси», в «Пятёрочке» и в «Магните», можно купить живую хвойную ветку в горшочке с землёй, и поставить на стол, на красивую салфетку, если кому хочется ощутить присутствие и запах живой ёлки и старинную атмосферу новогоднего праздника. А можно, если уж кому так захочется, поехать на машине с мешком еды и питья и с теми же гостинцами в лес и повесить шары и мишуру и конфетки-бараночки и пряники на натуральную живую ёлку и попрыгать около неё… вместе с зайчиками и волками… и «весело, весело встретить Новый год».  

27 – 28 декабря 2020 г.,
Москва

"Наша улица” №254 (1) январь 2021