Ион Строе “Воздух времени” повесть
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

вернуться
на главную
страницу

Ион Строе

ВОЗДУХ ВРЕМЕНИ

повесть

Строе Ион Василе родился 3 марта 1944 года в Констанце, хотя отмечает свой День рождения 29 февраля. Окончил театроведческий факультет ГИТИСа, работал в Гипротеатре, в театральной лаборатории и др.
Ион Строе пишет о «Воздухе времени», размышляет о том, как тает воздух времени, исчезают подробности, но остаются свидетельства: из «кладовых памяти прошлого» на этой ткани выткались и сохранились… Только текст сохраняет нашу жизнь, но его надо написать, прожить заново свою жизнь, прочувствовать все сладости и горести… Но как писал Осип Мандельштам: «О, нашей жизни скудная основа, // Куда как беден радости язык! // Все было встарь, все повторится снова, // И сладок нам лишь узнаванья миг». И мы узнаем прозу Иона Строе…

ГЛАВА 1. В ПРЕДЛАГАЕМЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ

В предлагаемых обстоятельствах, в центре спектакля, в театре играющего автора, персонажами этого действия будут давно ушедшие в небесную страну мои предки. Они оживут на этой сцене и помогут мне рассказать о себе, о времени, о дыхании той жизни, где были накал страстей, любовь, страдания...
Тает воздух времени, исчезают подробности, но остаются свидетельства: из «кладовых памяти прошлого» на этой ткани выткались и сохранились, благодаря, моей бабушке - она иногда открывала тайники своей памяти дочерям, моей маме и её сестре. Бабушка ещё застала времена, её родителей и мужа, которые также рассказывали о событиях жизни предыдущих поколений.
К счастью, чудом сохранились некоторые записки деда - бесценный источник информации - ёмкой, занимательной , поэтичной , яркой по изложению о событиях того времени, с попыткой заглянуть в будущее устройство мира и всего того, что было плодом его размышлений… Благодаря этим записям возникает образ человека постоянно развивающегося, влюбленного в историю, в античную мифологию, увлекающегося поэтами античности Гомера, Гесиода, Овидия, Катулла. Он цитирует их, он восхищается культурой Возрождения… Конечно, он был мечтатель, любуется прошлым, у него оптимистическое видение национального будущего, осмысление сущности мира, его глубиной реальности, его духовного бытия, достижения такого состояния человечества в котором господствуют гуманизм, справедливость, человечность, высокие нравственные критерии… По рассказам тех, кто застал его ещё при жизни - он был не только блестяще, но и необычайной доброты, человеком,  не терпящим насилие над чем-либо в окружающем мире: всякое насилие было противно его природе.
Почему театр!?
Прежде всего потому, что именно театр живо откликался на стремительные сдвиги, происходящие в обществе, а мои предки жили во времена, до основания потрясшие установившийся миропорядок. Устная и письменная эстафета летописи нашей генеалогии, её сведения позволяют воссоздать палитру жизни тех далёких дней. Замысел написать о своих родных зрел во мне давно, хотя такая книга весьма своеобразна и форма её должна быть достаточно свободной. Рассказать о тех, кого уже нет, и о событиях, связанных с ними, трудная задача. Не будучи современником явлений и человеческих жизней ушедших времён, но, погружаясь в эту трансцендентность, пытаюсь проникнуть в мир, в котором они жили.
Экстраполируя прошлое на себя, опыт жизни родственников, осмысливаешь и свою судьбу, этот опыт воздействует на собственное существование.
Я пережил многие события моей эпохи. Стал свидетелем катастрофического распада Родины: рушилось привычное, деформировались нравственные ценности. Я столкнулся с превратностями человеческих судеб, диаметрально противоположной трансформацией взглядов, трагическим приспособлением людей к новому порядку. Социалистический уклад жизни в одночасье поменялся на дикий капиталистический, что стало тяжким, часто губительным испытанием для людей.
Я стою на темной сцене, «на меня направлен сумрак ночи», - как говорил Пастернак, зал гудит, но лиц не различаю, только вижу полутемные фигуры персонажей, они, благодаря моей памяти, становятся реальными. Марсель Пруст говорил в своей книге «Обретённое время»: «Я никогда не достигал в реальности того, что было в глубине меня…». Это повествование не подчиненно определённому систематическому плану - оно построено на воспоминаниях о событиях и людях, к коим я волею судьбы оказался причастным. Этническая принадлежность героев побуждает меня к краткому экскурсу по территориям проживания этносов, что помогает прийти к пониманию причинно-следственных связей. «Одним толчком согнать ладью живую. // С наглаженных отливами песков, // Одной волной подняться в жизнь иную, // Учуять ветр с цветущих берегов. // Тоскливый сон прервав единым звуком. // Упиться, вдруг, неведомым, родным, // Дать жизни вдох, дать сладость тайным мукам, // Чужое вмиг почувствовать своим…» (Афанасий Фет)
Этим я и займусь: дав импульс творческому усилию мысли из начала ХХI века, попытаюсь перебросить мост в те далёкие времена, в которых рождались, жили, любили и покидали наш мир мои предшественники. Не всё в этой повести судьбы может соответствовать реальности описываемого - есть в ней и домысливание автора - оно неизбежно в контексте излагаемого. Это изложение, тот случай, когда память побеждает забвение тех ценностей, что сопровождали жизни моих предков, и как надолго это сохранится, я не знаю.
Зимнее небо заволакивало, будто осенью , белыми кучевыми облаками, постепенно они темнели и превращались в грозовые тучи, которые перемалывались, и из этого облачного смешения вспыхивали неожиданные для зимы молнии, ярко осветившую улицу, на которой я живу уже три десятка лет, и носит она название Делегатская, появившаяся на картах города в 1940 году. Здесь располагался Дом Советов, где собирались со всех концов страны на свои съезды делегаты. В знак этого события было принято решение о переименовании Старой Божедомки (Божедомского переулка) в улицу Делегатскую, а Новая Божедомка стала улицей Достоевского, но называют её просто «Божедомка». Здесь, на этой улице, родился Ф. Достоевский, здесь , волею судьбы живу я. Вот такие необычайные мистические связи…
Моя Божедомка довольно короткая улица, расстоянием всего в один километр, но имеет богатое историческое прошлое. Когда-то она называлась по фамилии местной домовладелицы, Мешеховцев переулок, затем до 1922 года Божедомский переулок, и получила это название из-за стоявшего в конце её "Убогому дому", в народной речи переименованная в "Божий дом". Ныне здесь здание гостиницы Центрального дома Российской Армии. Выходя на прогулку, я знаю, что эта улица являлась частью второй дороги от старой Владимирской дороги в Кремль.
Мне кажется, я дышу воздухом того времени, когда прохожу по улице и, перейдя Садовое кольцо, выхожу к Каретному ряду, миную чудесный сад «Эрмитаж», иду по Петровке мимо Петровского монастыря до Столешникова переулка, и оказываюсь у своего любимого Охотного ряда, что берет своё начало от Театральной площади. Здесь, в Охотном ряду с его скучившимися лавками и палатками, поставляющие лучшие съестные продукты, отоваривалась состоятельная Москва. Перпендикулярно Охотному ряду тянется в гору Тверская улица - главная улица Москвы - я жил здесь напротив Центрального телеграфа много лет. Пройдя Манежную площадь, выхожу к Троицким воротам Кремля.
Красное контрастирует с белым. Стою в глубоких раздумьях о смысле цвета. Всюду символика. Красный кирпич стен, Белая вечность метели…
И с этими мыслями неспешно иду на совершенно европейскую Никольскую улицу.
В исчезающих образах тающего воздуха времени возникают картины дореволюционной Москвы. Китай город - центр московской торговли - здесь расположены улицы: Зарядье, где сосредоточены неказистые лавки купцов старого закала. Варварка, старинная улица с расположенным на ней домом Бояр Романовых, Ильинка, одна из главных улиц Китай-Города, играющая важную роль в торговой жизни старой Москвы. Никольская улица сильно отличается от предыдущих своим европейским видом - на ней помещается старинное здание Синодальной типографии и расположены многие монастырский дома. В торговом отношении, здесь сосредоточены магазины, торгующие парчой и церковной утварью. На Никольской улице определилась судьба художественно-общедоступного театра в Камергерском переулке. В ресторане, известному Москве, названием и русской кухней "Славянский Базар" состоялась встреча К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко. Долгий ночной разговор за столик ресторана определил судьбу художественно-общедоступного театра и дал жизнь новому названию МХТ имени А. П. Чехова.
В этих прогулках я вспоминаю и размышляю о разном, и всегда возвращаюсь к мысли о драматизме жизни, в которой так и не смог достичь равновесия между мечтой и действительностью... В душе, вопреки воле, поселился смутный, непонятный страх, она, душа, томится, словно лист осинов, томится разными предчувствиями, живёт своей странною «жизнею», болит, отдаёт дань страстям и мыслям... «Воздух пасмурный влажен и гулок: // Хорошо и не страшно в лесу // Лёгкий крест одиноких прогулок  // Я покорно опять понесу.  // И опять к равнодушной отчизне //  Дикой уткой взовьётся упрёк, // - Я участвую в сумрачной жизни // Где один к одному одинок!» (Осип Мандельштам)
Тревожное спокойствие царит на белом свете в прямом и переносном смысле, сумрачной кажется мне моя Отчизна, пытаюсь заглянуть в будущее и угадать, что несёт нам 21-й год 21-го столетия!?
Закончилась зимы отсрочка, что не исключило её приход, потихоньку приблизилась, а ночью просыпался долгожданный таинственный снег, засинел за окном, соревнуясь с фонарем, победивший рассвет. Волхвы в пути. На небе звёзды. Рождество!  «Колокольчик, стеклянный и тонкий, // что ж мне за подарок такой: // не игрушка ль с рождественской ёлки, // не бубенчик ли, что под дугой? // Я никак не могу догадаться: // это - знак, но чего? - не пойму // - будто плачет душа новобранца // в задунайском небесном полку... // Но. постой, может, это - надежда, // может, друг мой мне весть подаёт, // что не так уж душа безнадежна,  // динь-динь-динь - колокольчик поёт».
Наконец, случился долгожданный мороз, русский холод отрезвляет ум. Тихонько приближаются метели - закружат, завихрятся, подхватят в снежной карусели чудом сохранившийся одинокий осенний лист, как последние надежды. Из люков тёплый пар, голуби сидят на них и греют свои лапки, а у меня за окном на чёрном суку берёзы сидит ворона с полузакрытыми глазами и кажется, что она медитирует. смысл жизни ища...   А землю снегом заметает, звучит торжественным органом, и всё кругом белым-бело.
Двадцать восемь веков назад, Бог остановил свой выбор на греке Ктезибии, живущего в Александрии Египетской, Бог знал, что Ктезибий сможет как никто другой осуществить его замысел: создать на земле такой инструмент, который мог бы своим звучанием дать образ Вселенной - глубокой и необъятной, дать представление о Божественной музыке за которой виден свет вечности и человек как песчинка мирозданья. Этот инструмент самый мощный по силе звука с огромным диапазоном звучания и богатством тембров, рождал удивительную по красоте и разнообразию музыку и должен был отличаться от всех других и красотой архитектурности, декоративностью отделки и стать доказательством Божественного творения, неземные звуки органа должны были так воздействовать на сердце и душу человека, чтобы они замирали от Божественной красоты и открывали непостижимые тайны Бытия. "Король музыкальных инструментов" сложное строение которого позволило организовать богатство звуковых эффектов и осуществлять имитацию игры других музыкальных инструментов, что могло приравнять его к симфоническому оркестру. Так на Земле появился орган, в Европе ХI века, и своего расцвета органостроение достигло в XVII - XVIII веках, появившись в Италии, где орган вошёл в католическую церковь благодаря папе Виталиану в 666 году, затем была Франция и, наконец, Германия, здесь Господь нашёл своего ученика, наградив его не только исполнительским мастерством, но и способностью создавать произведения для него. Таким учеником стал великий композитор органной музыки Иоганн Себастьян Бах. И ученик Бога уже в 17 лет написал шедевр для органа - "Токкату и фугу ре минор", которую я услышал в небольшом католическом соборе в Сибири, в Красноярске.

Орган отливал серебром
Немой, как в руках ювелира,
А издали слышался гром,
Катившийся из-за полмира.
Покоилась люстр тишина,
И в зареве их бездыханном
Играл не орган, а стена,
Украшенная органом. 
(Борис Пастернак)

Я давно заболел Сибирью, она втянула меня в себя, был период моей жизни, когда в связи с характером работы, меня отправляли в командировку в этот удивительный край.     

Сибирь - серебряное слово,
Светясь, ему сказать дано,
Что драгоценней в ней основа:
В Сибири золотое дно.
И златоверхого Алтая
Заря, смотря и ввысь, и вширь,
Гласит, под солнцем расцветая,
Что будет вольною Сибирь.
(К. Бальмонт)

Сибирь для меня магический кристалл, в котором светится красота природы, уникальность - она разная, но невероятная в своей красоте и гармонии. Сибирь это фантастический, чарующий мир, здесь сосны с их вековыми кронами держат свод неба, а в Енисее купаются птицы, великое богатство Сибири тайга, голубые озёра и поражающий воображение Байкал... Здесь живут люди будто с другой планеты: они сдержанны, добродушны с особой широтой сердца - это сообщество умных, образованных, любознательных, великодушных и благородных людей...
Здесь ко мне пришло то, что мы называем величием любви и ощутил удивительный обмен энергиями, когда возникает желание творить, чувствовать, любить и быть любимым - ощутить любовь как революцию в своей жизни. Бог есть любовь. Как можно передать это величие любви человеческими средствами и тогда Бог даровал греку Ктезибию талант, который позволил ему создать орган, только этот инструмент с его неземными звуками и Божественной красоты музыки мог передать величие любви, которая есть цель всякого человеческого существа и всё,  что нас окружает обретает смысл, когда мы любим и делимся этим чувством.
Апостол Павел в своём послании к коринфянам дал исчерпывающее определение любви " Любовь долготерпит,  милосердствует, любовь не завидует,  любовь не превозносит, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит".
В очередной командировке в Сибирь, я увидел эту девушку у знакомых, куда она зашла на минутку и этого было достаточно, чтобы я на долгие годы запомнил эти невероятные синие как синий свод небес глаза, каштановые волосы, свет улыбки. В моей памяти жила эта минутная встреча почти 20 лет, но судьбе было угодно, чтобы мы встретились вновь. Сейчас мы соединены сердцами, но разделены расстоянием...Человек так устроен - он всегда имеет потребность в любви и я телепортирую эту свою любовь на далёкое расстояние. Так сложилось...
В одну из наших встреч, она пригласила меня на концерт органной музыки в местном католическом соборе. В репертуаре были произведения И.С. Баха и его органная жемчужина, живущая более 300 лет "Токката и фуга ре минор". Зал был небольшой - мы сидели в седьмом ряду, и в Москве я живу в квартире 77. Это удивительно - встреча с Татьяной для меня уже было как чудо и 7 эта цифра чуда, божественное число, священное и, если следовать древнейшему языку чисел, семь толкуется как Божественное вмешательство в судьбу человека, наверное, поэтому стала возможной наша встреча, спустя многие годы. Много значений у этой удивительной цифры..., и квартира с двойной цифрой семь, как у меня, находится под покровительством мифологической планеты Кету, такая квартира полна загадок и тайн, здесь мощная энергетика знаний, впрочем, достаточно...Вернусь к Токкате и фуге ре минор. Я был невероятно взволнован объемным космическим звучанием, мне казалось, что под воздействием этой музыки произойдет прорыв чувств, так долго копившейся во мне...
Как много здесь ассоциаций! Какое удивительное переплетение стран, судеб, жизненных дорог! Как много ярких личностей, наполненных внутренним светом, любовью, проявлением разных граней человеческого характера: доброты, благородства и мужества! Каким мистическим образом сплетались эти ветви древа судеб. Революция в начале ХХ века радикально и необратимо повлияла на судьбы людей, в том числе моих родственников...
Война! Страна вовлечена в круговорот невероятного страдания. Самые страшные в истории человечества. Мир был погружен в царство ненависти и всеобщей муки. Пламя войны полыхнуло и в нашей семье: дедушка был брошен в тюрьму и за отказ сотрудничать с немцами, и за протест против убийства своего друга: узнав о расстреле его семьи, он побежал в комендатуру и там этот кроткий, добрейший человек превратился в грозного обличителя нацистов. Из тюрьмы он не вышел и вскоре погиб.
Иная шкала ценностей, установленная после Революции и войн, внесла драматические изменения в сложившийся уклад семьи, повлияла и изменила судьбы её членов, всё её мироустройство. К сожалению, через семью прошёл трагический раскол. У прадеда было два сына, один из них, мой дедушка, воспринял Революцию как объективную закономерность. Неизбежное развитие социальных процессов в обществе, как обновление: великий социальный эксперимент и понимал её значение для будущего устройства мира, то брат видел в Революции только посягательство на собственность, которая была конфискована новой властью, как, впрочем, и всё имущество моего деда. Дом, разделившийся в себе - в нём погибают сложившиеся в течение столетий традиции, устои, её патриархальный уклад - такой дом разрушается изнутри.
Я давно живу один, и смирился с этим, не ожидая никаких перемен этого положения. Говоря о своём одиночестве - я могу сказать, что его ощущение пришло из детства: я жил в созданном мною мире, непохожим на окружающий и я лишь притворялся, что участвую в жизни этого мира - в этом был способ защиты себя, к счастью, книги, её герои помогали мне жить в этом особом мире наполненного фантазиями и мечтами... Обратная сторона моего одиночества эта любовь к животным и судьба подарила мне Марселя -котёнка, золотошёрстного  красавца и очень умного.        Как это случилось!?
Однажды мне предложили путёвку в дом отдыха в Подмосковье, поразмыслив, согласился.
Место, в котором располагался санаторий, мне понравилось, да и воображение уже нарисовало завораживающий пейзаж, чистейший прохладный воздух, золото бредящей листопадом осени, душа уже настроилась на её простоту и красоту, и была отзывчива, как тонкая струна, что сыграло свою роль в событиях, которые развернулись позже. Санаторий оправдал мои ожидания: был и золотой листопад, и шалый, терпкий, вкусный воздух, и длинный пролёт лестницы, идущий от корпуса через лес к реке. От всяких процедур я отказался. Оставалось наслаждаться всей этой красотой и уходить в мир книг, которые я предусмотрительно привёз из Москвы.Минуло три дня моей безмятежной жизни.
Мысли плели ткань задуманной повести о генеалогии моих родов, ничто не предвещало перемен. Надо отметить, что от главного корпуса до склона были разбиты цветочные клумбы и благодаря теплой осени. на них ещё сохранилось цветочное ликование. Справа и слева от клумб были ряды качающихся на цепях скамейки, всегда занятые отдыхающими. На последней, у корпуса, сидел я с книгой, читал. Шёл четвертый день моего отдыха. Не в моём характере такой статичный отдых, а потому тихо тлела страсти стихия, которая неизбежно должна была прорваться и разразится с неукротимой силой... Вдруг я почувствовал, как нечто вспрыгнуло мне на колени, отложив книгу, я увидел крохотного котёнка, который, свернувшись в клубок, тут же задремал.
Он был жалкий и щемяще трогательный. Я тихонечко встал, прижал к себе его крохотное тельце, и отнёс в номер. Там он уютно пристроился на подушке и уснул, а я побежал в магазин купить еды. Ел он с удовольствием, и вообще, видно было, что ему нравится этот ход событий.
Поразительны были его глаза янтарного отлива, и необычайно умный, внимательный взгляд. Он был маленьким, но с широкими сильными лапами и крупными ушами. Был в его облике какой-то генетический аристократизм, что проявлялось в поведении.  Что-то метафизическое было во всём этом происшествии, не случайность происшедшего. Существует же невидимый для нас мир, энергии высшего уровня, эзотерика с её тайными знаниями о человеке. И эти таинственные существа, кошки, как будто обладают ими, не случайно их наделяли особыми свойствами с древних времён, например в Древнем Египте. вот и мой котёнок, что-то знающий обо мне, выбрал меня. И действительно, как поменялась моя жизнь, я как будто вышел за грани восприятия реальности, и делаю попытки с его помощью установить взаимосвязь с другим миром и другим уровнем Бытия.
Впрочем, стоп, меня, кажется, заносит. Вернёмся к нашей реальности.
Неизбежно встал вопрос, что делать, ответ для меня был очевиден. Уже на следующий день мы погрузились в машину и укатили в Москву, квартиру котёнок воспринял так, будто жил в ней всю свою короткую жизнь. Местом его отдыха и сна стала камышовая хлебница, пришлось ею пожертвовать ради его комфорта. Он сразу определил для себя место гигиенических процедур, избавив меня от всяких лотков и наполнителей, а чистота для меня очень важный фактор, и он отнесся к этому с должным пониманием. К сожалению, чуть позже начались проблемы: он перестал есть, пить, взор стал грустным. Конечно, я отвёз его в ветлечебницу, где ему сделали узи, определили возраст и породу. Очень внимательный ветврач поставил диагноз: оказалась у него вирусная инфекция, ещё оттуда, из природы. Был назначен курс лечения, состоящий из уколов и капельниц. Каждое раннее утро, на протяжении десяти дней мы исправно приезжали на назначенные процедуры, надо отдать должное Марселю, так я его назвал, он мужественно и стойко переносил выпавшие ему испытания. Я привил его от всяких напастей, дали ему в лечебнице таблетку от гельминтов. Лечение оказалось эффективным: появился отменный аппетит, в квартире он не перемещался, а летал по воздуху, охотился за моими ногами и руками, видимо, вспомнив что как никак он из львиного прайда. Одновременно с этими проявлениями он был очень нежен со мной, как только утром я открывал глаза, Марсик тут же ложился мне на грудь, заводил свою кошачью мелодию  и тёрся головой о мой подбородок. И так было каждый раз, когда я возвращался домой. Таким образом он выражал свою признательность, и располагался всегда рядом, когда я читал, когда писал или занимался хозяйственными делами. Удивительно благородное и благодарное существо! Так и плещемся мы в волнах житейского моря, испытывая гармоничную взаимосвязь.  
Небывалая осень. Тайные мечты, Осеняемые вечной Силой красоты… У Афанасия Фета в прилагательном «ОСЕНяемые» звучит время года и душа настраивается на осень время, когда на кронах деревьев появляется позолота, багряно-огненное солнце, угасая, бросает свои лучи на багряно-золотые листья, сливаясь с ними.  Золотой листопад кружится над головой. Москву засыпает жаром и золотом опавшей листвы, прощальной мелодией октября. Небывалая осень, в которой прошли все сроки её начала. Прощаясь, лето дарило свою усталую нежность: рано меркли края облаков, поспешала ночная мгла, а на бескрайнем тёмном полотне открывалась красота звёздного неба. Октябрь оставил свой янтарный след и передал эстафету ноябрю, открывшему себя для обзора: лишённый покоя ветер, порывы которого снимали последнюю позолоту с крон деревьев, и сносили оставшиеся листья на землю, обнажая кожу стволов. Всё чаще проливался дождь, то усиливаясь, то слабея, и в каплях его иногда проблёскивали редкие снежинки. «Осенняя погода - осенняя тоска. // С утра разверзлись хляби - // и дождь как из ведра. // Но мой каштан прекрасный, // всё также золотист, // хоть медленно, но верно // буреет жёлтый лист».
Знакомо всё в сём мире бренном: «Снега и холод и покой, // приход одной весны, другой // И летний зной: весы и мера, // И суть, и форма, и пути, // и прелести осенней воли - // Так отчего ж печален я // И одинок в земной юдоли!?»   Скоро начнёт писать свои узоры на стекле долгополая зима, я вижу, как за окном, на чёрной ветке дерева ворона сидит, куда-то задумчиво смотрит.
Я вспоминаю наши прогулки в переулках и дворах старой Москвы, в которых расположены купеческие дома, усадебные комплексы и, чудом сохранившиеся деревянные избы. Здесь, казалось, сходились три луча: архитектура, история, струился таинственный московский дух, сливаясь в общем фокусе. Эти прогулки по Арбату, Ильинке, Пречистенке, Кузнецкому мосту, Китай-городу...  Перед глазами возникали колоритные детали, приметы навсегда ушедшей эпохи, но оставившей след в литературе, архитектуре и исторической памяти. Остались ещё в старой Москве такие тихие уголки мимо них стремительно проносятся будни современного огромного города, обтекая и не тревожа, как островки. Они удивительны, как воспоминания детства, своей нетронутой памятью о былом, и прекрасно, когда новое, возникшее здесь рядом, не только не нарушает их гармонии, но торжествующе продолжает её. Мы видели панораму современного города - красочного, со стройными пропорциями и перспективой. И мы, жители разных городов России, чувствовали внутреннюю, сокровенную связь с Москвой. Мы говорили о настоящем, пытались разглядеть нити судьбы на полотне жизни, вспоминали ушедших наших предков, и приходили к выводу о необходимости извлечь из этих «консервов» времени, всё что знаем, помним и рассказать о них, о событиях, которые сопровождали эти жизни, связать  ткань времён.
Это тем более важно, что, как говорил Альберт Эйнштейн: «…опасаюсь, что обязательно наступит день, когда технологии превзойдут простое человеческое общение, тогда мир получит поколение идиотов».  Кажется, мы уже видим признаки этого времени.
Я не ставлю перед собой задачу анализировать настоящее - об этом говорится, пишется, показывается очень много умными и не очень, разными людьми. Я живу с ощущением, что мы находимся в огромном пространстве, которое назвал бы территорией беды - территорией безжалостных социальных контрастов и холодного безразличия… На государственных телевизионных каналах постоянно идут передачи, где показываются самые неприглядные стороны жизни известных артистов, интимные стороны этих жизней. Престарелые, известные стране люди уходят из жизни. Появляются, неизвестно откуда, родственники этих людей. Они претендуют на наследство и закипает котёл безудержной алчности, лжи и низменных проявлений. Нам показывается полное отсутствие морали, достоинства, чести и нравственности. Таких передач множество, что и кого могут воспитать эти передачи, после которых остаётся ощущение зловонных ям!? Лживыми и лицемерными кажутся бесконечные политические шоу, в которых препарируется всё что угодно, но не происходящее в стране… И ещё - эта навязчивая отвратительная реклама, раскрывающая все секреты интимной жизни женщин и мужчин. И кажется мне, что за этими растленными мерзостями просматривается лик и весь кошмар политической элиты, управляющей Россией.
Исчез Советский Союз - эта потрясающая воображение бескрайняя территория с её взлётом государственности, культурной революцией, с её великой Победой в  войне, с её лучшим в мире образованием и медициной, с её социальной защищенностью, с её космосом. И всё-таки остался мистический духовный порыв, направленный не к материи, не к деньгам, а ввысь, в мечту, где высокая духовность, где вера в справедливость и вера в то, что люди могут построить новый, лучший мир…
Эта была последняя беспечная прогулка.
Мы знаем, что на вершине мирозданья существуют христианские ценности и уже на их основе вырабатываются политические цели и задачи. Они определяют экономику как уровень человеческого бытия, но это бытие будет оцениваться уровнем духовного и нравственного развития Человечества. Культура - иммунитет народа, не убиваемый толерантностью ко всему чуждому. Смена научных и социальных парадигм преобразит культуру. Неизбежно произойдут драматические сдвиги в мышлении и сознании миллионов людей, которые приведут к переоценке ценностей, изменят мировосприятие. Стремление к богатству, приобретение престижных автомобилей, модной одежды, драгоценностей, роскошных домов, яхт и самолётов ведёт, в конечном счёте, к пустоте. Стратегия жизни по этой максиме приводит к пониманию - психология от «материализма» пагубна. Сейчас рождается новая реальность и Человечество - этот огромный механизм - будет пытаться излечить себя. И природа очистит себя, прозрачный воздух обнимет каждый лист, каждую травинку, она оживет без вмешательства людей, возликует без царя природы, возвратятся к родниковой чистоте самоочищающиеся воды.
Я пишу в странно притихшем городе, растекается вокруг непривычная тишина, затаившегося в тревоге огромного мегаполиса. Тускнеет сияние гаснущего неба и в наступающих сумерках закатное солнце кажется отлитым из красного золота, отражаясь бронзовым блеском на чернеющих вершинах деревьев, и постепенно исчезает за горизонтом. Рождается слабый блеск первых звёзд и приходит ночь, посеребрённая луной.  Я пишу повесть, которая поведает прежде всего обо мне,  расскажет о знаниях, чувствах, эмоциях тех, кто, уйдя, оставил свой жизненный опыт нам, генеалогию материнской и отцовской родов. К сожалению, подробности жизни семьи, жившей со всем простором, со всей глубиной и интенсивностью, к которым мы призваны, теряются в потоке времени, но думая о них, у меня возникает иллюзия единения душ и сознаний, и это хотел бы передать тем, кто останется после меня, и таким образом, сохранить память об их неповторимой индивидуальности.  Я мысленно встречаюсь с ними, и воображение рисует образы, несущие чистоту помыслов, радость, любовь! Все они жили, по словам Льва Толстого, с уверенностью, «что смысл жизни для каждого из нас - просто расти в любви. Без любви жить легче, но без неё нет смысла».
Жизнь возникает только из существующей жизни - это закон биогенеза.
Да и первый закон термодинамики говорит, что общее количество энергии и материи во Вселенной остаётся постоянным, но меняет форму, продолжая существовать, то есть мы, сегодняшние, однажды возникнув, повторяем наших пращуров, образно говоря, в «других одеждах».
Зёрна нравственных ценностей, высеянных нашими предками, прорастают и формируют нас.
Наш великий ученый, создатель учения о необратимой эволюции биосферы и переход в стадию ноосферы… - академик Владимир Иванович Вернадский и исследователь Дэвид Гамильтон говорят, что всё сознание всегда существовало во Вселенной в виде квантовых частиц. При рождении эта энергия направляется в физические существа. Отсюда следует, что квантовые частицы живущих до меня родных, перешли ко мне.
От любого периода выдыхается воздух времени - уходят подробности, но я воспользуюсь устной и письменной летописью, чтобы восстановить события тех лет. Уже нет никого, остался я, последний, в этой истории, и моя дочь, к счастью, ей интересно прошлое семьи.  Перед моими глазами Крым.
Примерно, в I4 - I5 веках на крымском полуострове стал формироваться коренной народ этого полуострова, который более 2000 лет назад, находился под господством скифов. Как самостоятельный этнос - этот народ сформировался в результате слияния очень сложного по составу народов, населявших эти земли: скифов, гуннов, сельджуков и печенегов, тавров и готов, тюрко-болгар, греков и италийцев. И чудится мне, что все эти народы - мои предки. В начале 15 века здесь возникло Крымское ханство - основателем ханства и династии крымских правителей стал Хаджи Герай(Гирей) -потомок Чингиз хана, с него начался Золотой Век Гиреев (уже после господства Золотой орды) так называлось это время под покровительством могущественной и культурной Турции, завоевавшей Крым в 1475 году - он стал периодом крымского Возрождения особенно под управлением сына Хаджи - поэта - правителя Менгли Гирея, правившего ханством 40 лет. Это был период развития экономических отношений, культурного роста, процветания интеллигенции. Государство непрерывно поддерживало людей культуры и искусства и институт меценатства. Династия Гиреев, писал исследователь Усеин Боданинский «…дала ряд замечательных и просвещённых ханов, поощрявших, кроме военного ремесла, ещё ученых, поэтов, философов, зодчих, художников и ремесленников. Богословская школа «Зынджерли-Медрессе», основанная Менгли Гиреем в 1500 г. была известна за пределами крымского ханства; изящная поэзия и архитектура процветали в Бахчисарайском дворце… изделия (ремесленников) отличались тонкостью, изяществом; садоводство и сельское хозяйство стояли очень высоко…»
Об этом времени писал Максимилиан Волошин: «Никогда - ни раньше, ни позже эта земля, эти холмы и горы и равнины, эти заливы и плоскогорья не переживали такого вольного растительного цветения, такого мирного и глубокого счастья…»  Здесь, было положено начало нашему роду по материнской линии, и я перейду к началу времён их появления…

... я вздрогнул: в этот момент вспыхнула настольная лампа на режиссёрском столике и осветила лицо сидящего за ним.
Зазвучал знакомый, низкий голос с легкой картавинкой: "Да, верно, но необходимо раздвоение".
Я узнал этот голос, но никогда в реальности, впрочем, что есть реальность, большой вопрос, не видел его обладателя. И вот, свершилось, конечно, читатель, по всей видимости, догадался - это был Константин Сергеевич Станиславский. Всё во мне затрепетало и было отчего: в театре ходили легенды о его жёсткой требовательности, о беспощадном отношении к тем, кто позволял малейшую небрежность и нарушение дисциплины. На репетициях он ставил актёру психологические задачи, в силу своего темперамента преувеличенно и страстно переживая происходящее... и ждал ответной реакции от актёра,  в процессе репетиции придумывал новые приспособления, добивался всеми способами того, что помогает добиться «истины страстей и правдоподобия чувств…». Всё что я знал и слышал о нём вызывало во мне двойную реакцию: испуг и любопытство. Одновременно с этими чувствами, я испытал восторг от осознания того, что сам великий Станиславский принимает участие в репетиции. Константин Сергеевич поднялся из-за стола, и я увидел человека огромного роста, воистину исполин в прямом и переносном смысле.
Меня поразила грациозная пластика, с которой он поднялся из-за стола, поднёс лорнет к переносице, мельком взглянул на страницу, сверху лежащую на стопке машинописи, и пошёл к сцене. На его прекрасном лице выделялись густые чёрные брови и такие же густые чёрные усы, совершенно седая голова. Была в нём немыслимая гармония, красота, сила, изысканность в одежде, артистизм. Возникало ощущение, что к сцене движется "солнце и гроза".
Он произнёс:
- Без выявления сверхзадачи вы не решите проблемы… Вы можете погружаться в самые древние времена, перечисляя так называемых родственников, но… Зачем?!
Я в растерянности пожал плечами, смутившись.
- Мне хочется раскопать всю генеалогию моего рода… - мягко начал я, но Станиславский прервал.
Он выразительно вскинул руку к залу и поставленным мхатовским голосом, то повышая, то понижая тембр, начал:
- Мы живём в сплошных и постоянных повторах уже бывшего! Продвижение людей по жизни есть продвижение по кругу. Гомер ещё не родился, но он придёт и споет свою «Одиссею». Споёт, потому что не умел писать и был слепой. Гомер - имя, которое встречается в Библии задолго до появления самого Гомера. Слово «химера» прямо выходит из имени Гомера. Всё есть химера, и всё тленно. И счастье заключено только в процессе. Человеческий тираж по образу и подобию учесть и зафиксировать невозможно …С этими словами Станиславский уверенной походкой военачальника прошел от левого портала сцены к правому, вернулся в центр и, освещённый светом рампы, хотел продолжить, но я с неизвестно откуда появившейся смелостью опередил его, воскликнув:  «У вечности ворует всякий, // А вечность - как морской песок…»! И ещё: ««Нам остается только имя: // Чудесный звук, на долгий срок. // Прими ж ладонями моими // Пересыпаемый песок…». Горечь сжимает мне горло. Даже табличек не остаётся на кладбищах, а если остаются, то лишь прочерки между исчезнувшими датами рождения и смерти, - закончил я и уставился на Станиславского. Константин Сергеевич вскинул брови в изумлении, затем сдержанно поклонился зрительному залу, и тут же попросил меня произнести несколько фраз из начала моей повести.
Я, как мне показалось, довольно выразительно отчеканил:
- в предлагаемых обстоятельствах, в центре спектакля, в театре играющего автора…
Этот начальный текст, по его настоянию. я повторил раз 15-20, пока он не дождался того звучания, интонации, что были необходимы ему...

Продолжение следует.

"Наша улица” №255 (2) февраль 2021