Олег Гордеев "Гостиница «Южная ночь»" рассказ
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Олег Степанович Гордеев родился 14 мая 1940 года в Саратове. Профессия - строитель. Значительную часть жизни преподавал в ВУЗе, кандидат технических наук, доцент. С начала 90-х годов занимался строительным бизнесом, который свернул несколько лет назад. Пишет тогда, когда образуется свободное время и возникает потребность изложить определённую тему. Последняя публикация в газете "Завтра" за 2008 год о проблемах высшей школы. В журнале «Наша улица» публикуется с 2011 года.

вернуться
на главную страницу

Олег Гордеев

ГОСТИНИЦА «ЮЖНАЯ НОЧЬ»

рассказ

Комнаты вдовые
Всяк в себе живёт             
Постояльцы новые
Плата вперёд
      (Гийом Аполлинер)

Антон шёл по широкой улице вдоль одноэтажных деревянных домов на окраине города N по недавно выпавшему первому снегу, оставляя единственные человеческие следы на белом мягком покрывале. Впереди на его пути под ногами показалось оранжевое пятно, похожее на поздний осенний лист. Подойдя ближе, он увидел, что это десятирублёвая купюра, аппетитно и вызывающе красуется под его ногами. Он чуть не наступил на голову великого вождя пролетариата, придающей этой бумажке особо ценностное значение. Антон огляделся по сторонам, присмотрелся к близко расположенным домам, никого не увидел, нагнулся и осторожно взял бумажку в руки. Никто себя не обнаружил, - всё также тихо и безлюдно вокруг. Он иногда находил мелкие деньги, но эта купюра, пожалуй, была наиболее крупной из его случайного улова. Находка не вызвала у него никаких эмоций, только заставила задуматься о причине появления её на снегу. Шёл 1967 год, он- молодой инженер, прораб монтажного управления, направлен в этот город на строящуюся обувную фабрику для монтажа оборудования по производству модной обуви, которой так не хватает в Советском Союзе. В данный момент он возвращается с осмотра объекта, на котором ему предстоит работать. Вскоре он зашёл в вестибюль гостиницы, в которую вселился утром. Всё было как всегда: безразличные дежурные в окошечках регистратуры, табличка на столике: «Мест нет», ряд кресел, занятых полусонными командировочными в ожидании заветного времени, когда их пригласят для заселения. В углу, у окна на диване, сидела девушка и вязала что-то. Можно было подумать, что она вместе со всеми ожидает своей очереди на заселение и просто коротает время за вязанием, иногда она поворачивала голову в сторону приезжих и загадочно улыбалась. Антон поднялся на второй этаж и прошёл в свой номер, обставленный с минимальными удобствами: две кровати, платяной шкаф, стол и два стула. За окном, прикрытым тяжёлыми шторами, жил крупный промышленный город в звуках моторов. Стало темнеть, в комнату пробивался свет уличных фонарей. Антон включил свет и стал размышлять как ему справится с одиночеством и скоротать несколько часов до сна. Зазвонил телефон. Он снял трубку. Мягкий девичий голос попросил: «Позовите, пожалуйста Сергея». Не имея понятия, кто это, он сказал: «Сергей уехал и просил меня продолжить все его добрые дела; если Вам нужна помощь, я готов». Он был почти уверен, что она тоже не знает никакого Сергея. Девушка рассмеялась: « Я вижу, Вы добрый человек и готовы помочь мне развеять тоску. Если Вы не против, мы можем встретиться минут через двадцать у входа в гостиницу». На улице было темно и дул холодный ветер. Он прождал минут десять, когда прошла мимо девушка и остановилась невдалеке. Её внешность не разочаровала его. Наверняка она издали наблюдала за ним, прежде чем подойти. «Я Вас угадал» - сказал он, и пригласил её в кафе, расположенное на первом этаже гостиницы. Это кафе станет его постоянным местом завтраков и ужинов на протяжении нескольких месяцев. На втором этаже находился ресторан; когда в выходные дни случался наплыв посетителей, кафе работало в одном режиме с рестораном.
Для них нашёлся столик на двоих в углу заведения, с которого хорошо обозревался весь зал. Они некоторое время рассматривали друг друга. «Я Вам не нравлюсь?» - спросила она, немного кокетничая, осознавая свою привлекательность. «Нравитесь» - ответил Антон, не покривив душой. Играла негромкая музыка, некоторые пары танцевали. Вдруг музыка остановилась, общий гвалт стих. Антон повернул голову на странный хруст, - за соседним общим столом в полной тишине сидела компания молодых людей и смотрела на мужчину, вероятно навязавшего им свой отработанный номер, который стоял и перемалывал зубами стакан из тонкого стекла, запивая продукты пережёвывания водой. Подобный трюк был ему знаком по другим заведением, но каждый раз поражал своим безрассудством. Выпив вина и закусив, они выяснили друг о друге то немногое, что нужно знать о своём партнёре, чтобы вступить с ним в предполагаемые интимные отношения. Они вышли из кафе и отправились по месту жительства Инессы (так представилась его новая подружка), квартира которой располагалась поблизости.
Подойдя к типовому жилому дому, поднялись на второй этаж и вошли в скромную двухкомнатную квартиру. Инесса тотчас закрыла входную дверь на ключ. Посреди комнаты стояла убранная двуспальная кровать. Инесса пояснила, что квартира ей не принадлежит, что проводит здесь последний вечер и что завтра должна съехать. Как бы то ни было, Антон начал действовать, потянулся к ней, но она вырвалась и стала разыгрывать спектакль на тему «насильник и непорочная дева». В ход пошли угрозы вызвать друзей, знакомого милиционера и прочая ерунда, хотя Антон проявлял свои чувства деликатно и не переходил недозволенные границы. После такого приёма он погасил свои желания и заскучал. Он потерял интерес к девушке и попросил открыть запертую дверь, чтобы уйти, но не тут-то было. Девушка вошла в роль, и энергия её ещё не иссякла. Она не отдавала ключ и провоцировала на продолжение надуманного противоборства; вероятно, её это возбуждало. Антону оставалось только смиренно сидеть и ждать. когда дама угомонится. Наконец, Инесса не выдержала пассивности партнёра и с раздражением бросила ключи на пол. Освободившись из «плена», Антон побрёл по пушистому снегу в гостиницу, вдыхая полной грудью чистый, морозный воздух и переживая нелепое приключение, которое его никак не расстроило, только что немного озадачило. В номере он застал подселённого к нему пожилого мужчину, после знакомства с которым, оказалось, что это военнослужащий, полковник в гражданской одежде, добродушный и общительный собеседник. У него, как у взрослого, хорошо организованного человека, естественно, было с собой. Он поставил бутылку коньяка на стол. Полковник один пить не привык, пригласил Антона составить ему компанию. Они выпили за знакомство и удачу в делах. Антон поведал своему старшему товарищу о своём сегодняшним несостоявшемся романтическом свидании и тот выразил ему своё сочувствие. Женская тема волнует мужчин разных возрастов, но у каждого имеется на этот счёт свой опыт и своё мнение. Полковник, умудрённый жизненным опытом, по-философски отнёсся к рассказу Антона: «Надо быстро забывать о неудачах и идти вперёд. Ваш активный сексуальный возраст скоро закончится и надо будет много времени отдавать работе и семье. Для творческого развития потребуется спокойствие и сосредоточенность, этому, как нельзя лучше, способствует семья». Антон с пониманием отнёсся к его словам, т. к. у него была девушка в родном городе и с некоторого времени он стал готовиться к поступлению в аспирантуру и всегда имел под рукой словарь немецкого языка.
- Вы знаете, что такое панцирные войска? - спросил полковник, вроде бы меняя тему,
- Ну, я думаю, что это обычные танковые войска у немцев.
- Во время войны у нас так называли отряды смертников, одетые в пуленепробиваемые доспехи, чтобы как можно дольше сохранить им жизнь. Но удавалось выжить лишь единицам.
- Надо-же, я никогда об этом не слышал, - сказал заинтересованно Антон, проникаясь симпатией к собеседнику.
- По определённым обстоятельствам я попал в роту штрафников, был дважды ранен, но остался жить. Я стал больше ценить жизнь и старался не упускать радостные моменты. Война уже подходила к концу, а из-за отчаянного сопротивления фашистов напряжение только возрастало. После взятия города N погибло особенно много наших солдат. На ночь расквартировались кто как мог на постой в немецких семьях, в которых оставались только женщины и дети. В той квартире проживала миловидная женщина лет сорока с дочерью 15 лет. К слову, она оказалась антифашисткой (или пыталась показаться такой), и ко мне отнеслась с доверием и симпатией. Я выложил на стол свой паёк и заметил по их аппетиту как они были голодны. С фрау мы выпили водки из моей фляжки, отчего наши взгляды стали горячее и откровеннее. В то время мне было примерно столько лет, сколько Вам сейчас. Ночью я вошёл в её спальню и она приняла меня. Война приучила к осторожности, поэтому пистолет я положил под подушку. Мне стоило волевых усилий, чтобы не заглянуть ещё и в комнату её дочери. Моральные запреты и приказы командования удерживали солдат от противоправных действий, но иногда происходили изнасилования, о которых становилось известно в исключительных случаях, так как население находилось в стрессовом состоянии и не решалось обращаться с жалобами к командирам воинских частей. Самим солдатам нужна была психологическая разрядка после потери своих друзей и товарищей в жестоких боях, так что подобные действия они считали своеобразной местью. Встречались и экзотические случаи; так один из моих солдат, деревня которого была полностью сожжена и уничтожены все её жители, после ночлега в пустующем красивом доме на прощание справил нужду по большому на белоснежной пуховой перине. Дело некрасивое, но, для нас, русских, простительное, а вот немцы до сих пор не прощают. Солдат был наказан, но неприятная память об этом осталась.
- Я думаю- сказал Антон- этот поступок можно было счесть за своеобразную надпись: « Здесь был Ваня»; одни расписывались на стене рейхстага, а Иван, не имея такой возможности, самым доступным образом выразил своё отношение к немецкому фашизму и пометил завоёванную территорию.
Они выпили ещё за победу, а также за Ивана и за его погибшую семью, после чего отошли ко сну.
На следующий вечер, возвращаясь с объекта, Антон зашёл в уже знакомое кафе , работающее до 20 часов в режиме самообслуживания, в котором среди напитков был выставлен в гранёных стаканах ликёр “Шартрез” с зеленоватым отливом, с которого он начинал свой ужин; ликёр хорошо снимал стресс и создавал приемлемое настроение. Полковник находился уже в номере и перебирал свои вещи. Они успели только перекинуться несколькими фразами, как зазвонил телефон. Антон взял трубку и услышал знакомый женский голос: «Если хочешь, я приду сейчас к тебе». Ему не пристало капризничать, и он согласился. Полковник не возражал, чтобы Инесса осталась с ним на ночь.
Утром Инессе не удалось незаметно проскользнуть мимо дежурной по этажу, и та ворвалась к ним в номер с криком:
- Это от вас девка вышла!? А вы, пожилой солидный человек, допускаете, чтобы у вас на глазах творились такие вещи! Как вам не стыдно!
- Я никого не видел и не слышал, - сказал полковник невозмутимо.
Дежурная ушла, а полковник сказал : «Иди скорее к ней и поговори, а то могут выселить из гостиницы». Антон подошёл к её столику, чтобы утрясти ситуацию, но она сделала вид, что его игнорирует, из чего он сделал вывод, что страсти улеглись, свою обязанность она выполнила, и гостиница продолжает жить в обычном режиме. С Инессой он встречался или в гостинице, или в доме её родителей, пока не произошёл один случай. В дирекции строящейся фабрики работала красивая девушка, которая всячески старалась привлечь внимание Антона. Однажды, не в силах устоять перед её настойчивостью, он назначил ей свидание в тот день, когда должна была прийти Инесса. Инесса пришла первой и была рассержена отговоркой Антона от продолжения свидания. Не поверив ему, она устроила небольшой скандал и «хлопнула дверью». На этом их отношения закончились.
Антон уехал в свой город с производственным отчётом, а когда вернулся, то увидел, как из дверей гостиницы вышла Инесса, которую крепко держал под руку мужчина лет сорока. Гостиница продолжала жить в своём неослабевающем темпе.
Его поселили в номер, в котором уже обитал молодой человек — младший научный сотрудник из Красноярска. Общительный и весёлый, он сыпал шутками-прибаутками и всякую ситуацию способен был представить в смешном свете. Знакомство они пошли отмечать в ресторан. Когда Андрей удалился на короткое время, Антон увидел его в холле, где он сидел рядом с полной девушкой и, жмурясь от удовольствия и урча, как кот, гладил её по руке. Перехватив взгляд Антона, он подошёл и сказал, как бы извиняясь: «У неё хорошая кожа». Этот тонкий ценитель женского тела готов был зацепится за любую возбуждающую его деталь, чтобы почувствовать страсть и закончить дело сексом.
К концу контрольного часа для посетителей, он привёл в номер двух подобранных где- то девушек и поставил на стол бутылку вина. Вскоре его девушка захмелела и прилегла на кровать. Это облегчало задачу Андрея, и он пристроился рядом с ней. Антон продолжал беседовать со «своей», когда в дверь сильно постучали и потребовали открыть дверь: «У вас в номере посторонние!». Стало ясно, что это облава. Антон растормошил Андрея и пока тот соображал и накрывал свою подругу, успокаивал наседающую толпу: «Мы уже спим. У нас никого нет. Дайте нам одеться». Наконец, когда, по их мнению, обстановку в номере уже нельзя было улучшить более, чем она выглядела на данный момент, Антон распахнул дверь и зрители столпились на пороге, сдерживая улыбки и тараща любопытные глаза, ещё не видя самого происшествия. Вперёд выступила толстая баба, по манерам дежурная по этажу, опытным глазом окинула помещение, ринулась к кровати и сорвала одеяло, под которым мирно спала девушка, не ведая, что происходит. Перед изумлённой публикой возникла картина, поражающая совершенной красотой обнажённых ягодиц, открытых для лицезрения спущенными до колен трусиками. На это произведение природы можно было долго смотреть, также как на пламя костра или на текущую воду реки. Толпа как то разом глубоко вздохнула и не смогла выдохнуть, замерев с открытыми в улыбке ртами. Такие радостные улыбки появляются при неожиданном и впечатляющем зрелище, как, например, прилёт стайки снегирей к заснеженному дереву. Не отставал от всех и пожилой капитан милиции на заднем плане, вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть то, что видели другие, не в силах придать лицу серьёзное выражение. Больше всех веселились Антон и Андрей, заведённые реакцией толпы. Но представление продолжалось, тётка крикнула: «А где вторая!?», раздвинула шторы и ринулась к платяному шкафу; из открытой двери на неё выпала слегка задохшаяся вторая красавица в полном комплекте одежды. Нарушителям гостиничных правил дали возможность одеться и препроводили в милицейский «козлик» с решётками на окнах. Пока ехали в отделение милиции, Антону вспомнился рассказ одного забытого автора, который он когда-то прочитал. В одном портовом городе, естественно западном, предприимчивые люди сдавали за дёшево квартиру матросам для любовных утех со своими девушками, при том, что потолок в комнате был прозрачным, над которым располагалось ещё одно затемнённое помещение с креслами для зрителей. Но то было коммерческое заведение, в этой же гостинице работники развлекали себя сами как могли.
В отделении милиции к ним вышел молодой и яростный дознаватель в гражданской одежде, который потребовал от молодых людей, разведённым по разным комнатам, подробный письменный отчёт о совершённом ими административном правонарушении. Он ожидал получить от виновников рассказ об интимных подробностях их времяпрепровождения с девушками, но они, не сговариваясь, описали примерно одну версию: сидели, играли в карты, не посмотрели на время, одна девушка прилегла отдохнуть и тут на тебе, в номер рвутся и кричат какие то люди, девушки испугались и попрятались как могли. Дознаватель прочитал и разразился гневной речью: «Вы пишете неправду, всё было не так, я буду требовать дальнейшего расследования, чтобы наказать вас». На замену ему появился знакомый им капитан с их объяснительными и с сочувственной улыбкой сказал: «Что, сорвалось у вас мероприятие? Идите себе». Они вышли из отделения и, проходя мимо освещённого окна на уровне цоколя, увидели своих девчонок, которых допрашивал тот же молодой человек, сидящий к окну спиной. Они остановились, заглядывая внутрь, и Андрей стал знаками что- то объяснять «своей». Та, широко улыбаясь, повернула голову, а вслед за ней и мужчина. Они отпрянули от окна и, делясь впечатлениями и давясь от смеха, продолжили путь. Как потом оказалось, Андрей знаками и мимикой назначил ей свидание и она поняла его. На следующий день он пришёл поздно вечером с довольной улыбкой на лице и рассказал, какие здесь просторные и тёплые подъезды сталинских домов, прекрасно подходящие для любовных встреч. На следующий
день он уехал, не простившись со своей подружкой.
Вечером в номере появился невысокий улыбчивый человек, который представился как Михаил Иосифович, доцент медицинского института.
Чтобы скоротать время, из соседнего номера пригласили двух мужчин для игры в карты. Михаил Иосифович предложил условия игры в «дурака»: каждому проигравшему честно ответить на вопросы участников игры. Первый проигрыш потерпел сосед солидного вида из другого номера. Михаил Иосифович потирал руки от удовольствия: «Ответьте мне, дорогой товарищ, на вопрос: Вы изменяли своей жене и как часто?» «Дорогой товарищ» как-то потускнел, порозовел и отказался отвечать на провокационный вопрос. Для него стало ясно, что только он откроет рот, как эта компания начнёт терзать его бесцеремонными вопросами интимного характера. На этом игра и закончилась.
Михаила Иосифовича явно интересовала женская тема и он стал уговаривать Антона пойти в ресторан за его счёт, надеясь использовать его в качестве приманки для раскрепощённых девушек. Такой тандем Антона не устраивал, и он отказался от предложения, сославшись на усталость от предшествующей вечеринки. Вскоре в номер вошла потерявшая Андрея его подруга и с ней девчонка лет двадцати. Узнав, что её парень уехал, она оставила девочку на попечение Антона и ушла. Девчонка, всмотревшись в Михаила Иосифовича, вдруг сорвалась с места и выбежала вслед за подругой. Михаил Иосифович сказал: «Идите, идите за ней, я никому ничего не скажу. Я был в гостях у заведующего кафедрой и тот мне представил её как жену своего сына, который на данный момент находится на срочной службе в армии». Антон нашёл её стоящей в нерешительности в коридоре и объяснил, что ей бояться нечего и посоветовал идти домой и не появляться здесь больше.
На следующий день, придя с работы, он застал Михаила Иосифовича в постели с дамой, похожей на ту, что сидела постоянно в вестибюле гостиницы и что-то бесконечно вязала. Вероятно, там был уголок экстренной помощи озабоченным мужчинам. Они беззастенчиво разговаривали на откровенные темы пошлым языком, который более всего соответствовал свободному, раскрепощённому сознанию и были безмерно удовлетворены неожиданным греховным случаем. Антон положил свои вещи и вышел из номера, предварительно попросив их проветрить помещение, в котором стоял удушливый запах их натруженных тел. На следующий день Михаил Иосифович уехал в отсутствие Антона.
Объём работ на стройплощадке возрастал с каждым днём, у Антона не хватало рабочих, чтобы следовать календарному графику. Со стороны заказчика и генподрядчика на него оказывалось давление по привлечению дополнительной рабочей силы, для этого составлялись совместно подписанные требовательные телеграммы в адрес вышестоящих руководителей Антона, чем он им нещадно досаждал. В какой-то момент на фабрику прибыли несколько бригад рабочих в сопровождении инженерно-технических работников и работа приобрела взрывной характер. Теперь у Антона была своя кампания, работать стало легче, а жить веселее. Вечером они собрались в ресторане, сначала их было двое, а затем подтянулись ещё двое крепких ребят, начальник участка Борис и прораб Виктор. Последние пришли запыхавшиеся и возбуждённые. Когда отдышались, стали наперебой рассказывать об уличной драке, которую спровоцировали местные хулиганы. «Я ему говорю, оставь ты свою классическую борьбу, бей их по «тыкве», по «тыкве» бей. В общем мы их уложили, они поползли по тротуару, а мы прямиком сюда».
Зал постепенно наполнялся людьми. На фоне обычных неброских посетителей впорхнула стайка девушек в красочных нарядах, как будто облако разноцветных бабочек накрыло зелёную поляну. Возглавлял эту компанию немолодой тучный мужчина, по всей видимости ухажёр одной из них и держатель кошелька.
- Это, похоже, высшее общество здешней элиты, - сказал Никита.
- Вот сейчас они напьются и мы посмотрим из какого они общества, - ответил Борис.
Играла живая музыка и девушек постоянно приглашали на танец молодые люди. Временами их «экскурсовод» оставался за столом в полном одиночестве и демонстрировал все признаки волнения: прикладывал платок ко лбу, ёрзал беспокойно на стуле и ,казалось, испытывал ревность по отношению к той единственной, ради которой был организован банкет. Неожиданно к их столику подошёл мужчина лет сорока и сказал Антону, что его приглашает в номер шесть молодая женщина, которая сидит сейчас за столиком, из-за которого только что вышел этот посланник. Антон посмотрел в ту сторону и встретился взглядом с симпатичной дамой, которая встала из- за стола и направилась к выходу.
- Давайте я заплачу за свой ужин, - сказал Антон своим товарищам. Но они ответили ко всеобщему веселью: «Мы за тебя заплатим, но в следующий раз ты накроешь нам стол, а мы по нему будем судить, насколько ты щедрый человек».
Антон поспешил за загадочной женщиной и постучал в дверь её номера. Она открыла дверь и сказала: «Скажите куда мне прийти, и я буду минут через десять». Антон назвал номер, в котором жили его сослуживцы и отправился к ним в гости. Там оказались главный инженер его управления и инженер Никита.
Через непродолжительное время к ним в номер ворвался агрессивный армейский капитан в расстёгнутом кителе, за спиной которого маячила молчаливая фигура уже знакомой Антону женщины. Капитан сразу бросился в атаку, обращаясь исключительно к Антону, но увидев, что он здесь не один, несколько убавил тон:
- Вы зачем назначили встречу с моей женой? Что Вы собирались делать?
- Ничего предосудительного. Мне показалось, что одинокая дама скучает и я пригласил её поиграть с нами в карты; к нам приходят иногда из соседних номеров поиграть, у нас все приличные люди, которые не допустят неуважительного отношения к женщине; вот, например, наш руководитель, - указал он на главного инженера- который не потерпит безнравственного поведения своих подчинённых- нёс он всякую чушь, лишь бы не молчать перед этими странными людьми, у которых непонятно что было на уме. Главный инженер с улыбкой наблюдал, как Антон изворачивается из неприятной ситуации. Незнакомцы не нашли ничего лучше, как молча удалиться. Первоначально показалось, что это сцена с ревнивым мужем или любовником, но в тоже время смахивало на плохо поставленный спектакль. Создавалось впечатление, что у них был свой план, но они растерялись, увидев не одного, а нескольких мужчин в номере. По крайней мере в этом заговоре участвовали трое, цели которых не были очевидны. Строить предположения Антон не стал и через пару часов забыл об инциденте.
Пришёл день, когда приехала бригада наладчиков оборудования из Краснодара.
Это были люди средних лет, как правило, проживающие в частном секторе, ориентированные на экономию денежных средств, чтобы скопить на ремонт и постройку собственных домов на участках земли в 4-6 соток. Они всегда держались сплочённой группой, как будто у них постоянно проходили производственные и профсоюзные собрания, - не пили, не курили, девушками не интересовались. Одевались одинаково, во всё отечественное. Антон пытался узнать их мнение на интересующие всех вопросы, например, почему на фабрику прибыли станки бывшие в употреблении, как это повлияет на качество обуви и почему, в конце концов, они все носят отечественную обувь, а не югославскую или немецкую, ту, что носит он сам, из патриотизма или из-за дешевизны. На всё у них был один согласованный ответ: и станки хорошие, хотя давнего года выпуска, и обувь наша отечественная не хуже импортной. Только однажды горько отметили, что нет у нас, к сожалению, колодок, по которым можно шить модную обувь. Пройдёт несколько десятков лет, и Антон не найдёт в магазинах отечественной модной и удобной обуви.
Вечер выдался тоскливым, когда особенно ощущаешь одиночество в тесном гостиничном номере чужого города и не удаётся работа над переводом статьи в австрийской газете «Volksstimme”, потому что не хватает знания языка и требуется фразеологический словарь. Проще было договорится с Никитой пойти в ресторан - там сверкающий праздник жизни, алкоголь и красивые женщины. Им сразу повезло - за одним из столиков сидели две грустные привлекательные особы, не возражающие принять их в свою компанию. Как выяснилось, они приехали из соседнего города и не смогли устроится ни в одну гостиницу. Решение возникло мгновенно: молодые люди предложили им ночлег в своих постелях. Девушек это не смутило, они обменялись взглядами и согласились.
- А где ваши вещи? - спросил Антон.
- В камере хранения на вокзале, - ответила Анна.
- Это облегчает заселение, - резюмировал Антон.
Через час девушки, сытые и весёлые, проследовали со своими спасителями в их обитель.
- Ты не понравился Кате, - сказала Анна Антону.
- Это бывает, когда я ухожу с красивой девушкой, а её подруга ревнует и злословит. Но получилось удачно, иначе могло быть другое разделение по парам, и я бы, возможно, никогда не смог бы прикоснутся к такой красавице как ты и долго жалел бы об этом.
Анна тесно приблизилась к нему и взяла под руку.
В последующие дни, Анна, работая товароведом, приезжала в командировку на день-два и оставалась у Антона, а он отменял все дела и другие свидания, за что получал упрёки и даже угрозы от рассерженных девушек.
Пришёл день, когда работы по монтажу оборудования были успешно закончены и все его помощники уехали, и Антон остался один как и в первое время. Он отправил оборудование контейнером и в последний вечер перед отъездом хотел пораньше лечь спать. Но вдруг зазвонил телефон. Он услышал голос немолодой женщины, в котором слышалась домашняя теплота и пробивались нотки одиночества. Она не спрашивала сколько ему лет, видимо это было ей безразлично: «Вы простите за беспокойство, я живу рядом с гостиницей и хочу пригласить Вас в гости на чай. Я угощу Вас облепиховым вареньем и мы можем поговорить о жизни». Антон колебался секунду и решился дать согласие, в конце концов нужно провести один благотворительный вечер в этом чужом городе. Вероятно, ей нужно было просто выговориться. К тому же не все тайны этого города ему известны. Ему показалось, что эта женщина знает что-то, что он не мог узнать за несколько месяцев проживания в гостинице.
Дверь ему открыла женщина лет 50-ти, вполне годящаяся ему в матери. Это и определило характер их общения. «Проходите за стол, я сейчас заварю чай». Пока её не было, он осмотрелся: обыкновенная типовая двухкомнатная квартира, в которой не ощущалось присутствие мужчины. После того, как она поставила чашки на стол, она стала говорить, при этом не назвала своего имени и не спросила его имени.
- Я живу в этом городе с рождения, никуда не выезжала. Вот дочь моя окончила институт, вышла замуж, уехала с ним в другой город. Они приезжают один раз в год. Я в одиночестве коротаю это время, с нетерпением ожидая их приезда.
- А что с вашим мужем?
- У меня не было мужа. Дочь родилась от случайной связи, но по любви с моей стороны. В 1941 году в гостинице, только что построенной, жили эвакуированные из Москвы артисты. После наступления наших войск артистов вернули в столицу. Я влюбилась в одного из них, он до сих пор жив и довольно известен, но не знает, что у него есть дочь. Я работала тогда горничной в этой гостинице. Таких историй, как у меня, было немало. На месте гостиницы долгое время стоял женский монастырь. Когда монастырь был разрушен в 1930 году, греховные связи стали множатся и приобрели явный и открытый характер. И теперь девчонки осаждают эту крепость под названием «Южная ночь», стремясь к наслаждениям и свободе чувств.
Через пару часов, выслушав откровения женщины, он собрался уходить.
Антон возвращался в гостиницу по мокрому мартовскому снегу, вдыхая влажный воздух из тумана, укрывшего многоэтажное здание, а ему виделись картины из далёкого детства: постройки бывшего монастыря, занятые послевоенными сиротами, храм, от которого текли вереницы тёмных фигур с цветными бумажными фонариками, в каждом из которых трепетало пламя свечи, зажжённое от благодатного огня. Думал он о том, что заставляет молодых женщин добровольно заточать себя в тесные кельи монастыря, укрощая свою плоть молитвами и физическим трудом, и не мог ответить себе на это.
Уже засыпая, он услышал сквозь сон приглушённый расстоянием девичий крик:
«Эй, командировочные, выходи!».

Саратов

"Наша улица” №256 (3) март 2021