Татьяна Озерова “Меньшие братья” рассказы
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин москва

Татьяна Васильевна Озерова родилась 31 декабря 1946 года в Воронеже. С 1965 года проживает во Владимире. Окончила исторический факультет Владимирского государственного педагогического института, кандидат педагогических наук, «Почетный работник высшего профессионального образования Российской федерации». Автор книг: «Рисунки» (2000), «Дорога к дому» (2004), «Одноклассники», «Простые люди», (2016). Публикуется в  литературно-художественных и краеведческих альманах, газетах  Владимира.

вернуться
на главную
страницу

Татьяна Озерова

МЕНЬШИЕ БРАТЬЯ

рассказы

Сколько себя помню, не могла равнодушно проходить мимо кошек и собак. Уж если я с цветами и деревьями разговариваю до сих пор, то с животными и подавно. Всех брошенных тащила к себе домой, устраивала у подруг и знакомых, только бы чем-то помочь маленькому беззащитному существу. И среди разных случаев, пережитых за долгую жизнь, есть истории, которые никогда не забудешь…

ДОЗОРИХА

Теплая осень. Тихий вечер. Шумной дворовой компанией мы пробегаем через древнюю площадь нашего городка со старинными купеческими рядами. Знакомая сторожиха, вышедшая в ночь на дежурство, перевязанная крест на крест большим платком, окликнула нас.
- Ребята, вам собачка не нужна? Мы вмиг остановились. В руках у нее был красивый серый щенок. Все сразу протянули к нему руки, гладили его, чесали за ухом, говорили какие-то ласковые слова…Но брать домой никто из нас не отважился.
- Овчарка? - спросил кто-то из нас.
- Наверное, - кивнула в ответ сторожиха
- Смотрите, какой красивый и породистый, а глаза-то обведены светлой шерсткой, как очками! Черный холодный нос тыкался в наши ладони, а меня, так как я оказалась ближе всех, он умудрился лизнуть прямо в лицо. Ну, как мне было удержаться от такого соблазна.
- Беру - решительно начала я, - уговорю как-нибудь маму - уже тише продолжила фразу. Не прогонит, не выбросит… Я уже представляла себе тысячу картин, как буду дружить с большой собакой, как гордо буду выходить на улицу в сопровождении верного друга, как будем вместе ходить в лес и купаться на озере, как будет он сторожить дом – все то, о чем я читала у Аркадия Гайдара.
Взяв щенка на руки, и прижав к себе как ребенка, я понеслась домой, забыв обо всем на свете. Мама встретила нас строгим: «Нет!»
- Ты, Таня, не представляешь всей ответственности, которую берешь на себя. Собаке нужны прививки, ее надо кормить, а мне еды и на вас не хватает. Дома на втором этаже она жить не может, ей нужна будка! Слезы, уговоры, слезы. Наконец, было разрешено покормить щенка, и отнести его на ночь в сарай с дровами. Сердце ликовало от радости. Но утром соседи стали жаловаться матери, что щенок скулил и не давал им спать. Угроза расставания снова наползала черной тучей. Тогда я решила уговорить любимую тетушку Зину, которая жила в своем доме, взять собаку к себе. Двоюродный брат Боря, младше меня на два года, пришел от щенка в восторг. Тут же из старых ящиков сколотил ему будку, постелил туда рваную фуфайку, Два умоляющих детских голоса подействовали на наших мам и щенка оставили. За это, чего мы только им не наобещали тогда: хорошо учиться, хорошо себя вести, помогать во всем, убирать за собакой и т. д.
Так как сторожиха сказала нам, что это кобелек, а проверять пол собаки никому не пришло в голову, да мы бы с этим и не справились, то решено было назвать его Дозором. Щенок радостно откликался на наш зов, бегал с нами повсюду, быстро взрослел. И даже после небольших расставаний с нами (все-таки мы учились в школе, уходили по своим делам) налетал на нас с такой силой, почти сбивая с ног, грязными лапами бросаясь нам на шею, лизал в лицо, громко лаял и бегал кругами. Как мы были тогда все счастливы!
Осень пролетела в постоянных, радостных встречах и играх. Соседский мальчишка Толя, глядя на нас, тоже завел собаку. Шуму на улице из-за нашей «собачьей» компании прибавилось.
Наступила зима с большими снегами, сугробы в детстве всегда бывают выше нас. Взрослые уставали ежедневно расчищать дорожки, ведущие к дому. Мы же, помогая им, выстраивали огромные снежные крепости, с башнями и глазницами. Широкими деревянными лопатами вырезали из плотного снега « кирпичи» на постройку. Отдельные части обливали водой из ведра, и когда подмораживало, наши сооружения действительно были неприступны для ребят с соседней улицы. Дозор отважно сражался вместе с нами. Однажды в пылу атаки я была повержена «врагом» в снег, и уже готовился снаряд-снежок оказаться за моим воротником, и растаять на горячей спине, «враг» мой вдруг отступил, и, тараща глаза, сам повалился на спину. Я, не веря чуду избавления, увидела, что выручил меня из беды мой верный пес. Он сзади ухватился зубами за стеганую куртку мальчишки и повалил его навзничь. Молодец, дружище! Эти зимние забавы не делали нас злыми и мстительными, хотя и сражались мы улица на улицу, а приучали к ловкости, выносливости и сноровке, закаляли нас физически и учили преданности и дружбе. Потом, не помня наших зимних баталий, мы вместе собирали дрова на масленичные костры, устраиваемые молодежью на озере, и соревновались, чья тепленка будет гореть ярче и дольше.
Наступала весна, и вокруг дома моей тетушки стали собираться собаки. Они сидели напротив ворот, лаяли, словно призывая своего дружка выйти к ним и погулять по весенней распутице. Один пес был особенно предан, подолгу, как бы его не отгоняли, не уходил от калитки ни на шаг. Дозор сидел на цепи в будке, а высокий забор не давал уличным собакам перепрыгнуть во двор. Как уж это произошло, но на второй год живот у нашего Дозора подозрительно вырос. То, что наш пес - обыкновенная дворняга, было установлено нами раньше, чем то, что он женского пола. Это событие привело наших матерей в полное замешательство и отчаяние. Что делать со щенками? Кто их возьмет? Ни у кого рука не поднимется их утопить, чем кормить такую ораву? Все упреки полетели в мой адрес, ведь это я принесла теперь уже Дозориху в дом.
Другие дети умные не взяли, понимают жизнь, а тут один ветер в голове! И опять были слезы и переживания. Тетушка решила отвести Дозориху к себе на работу. На заводском дворе, ей поставили будку, а из столовой приносили еду. Теперь собака стала помогать охране на проходной. Несколько раз она срывалась и убегала к нам, волоча за собой обрывок железной цепи. Наши неожиданные встречи с ней в городе были незабываемы. Поцелуи, слезы, объятия, разговоры и уговоры, объяснения в любви и необходимости расставания.
- Дозориха, Дозориха, портерпи, ну что же нам делать?! В третьем классе человек сам себе не хозяин. Но и на заводе не знали, что делать с появляющимся время от времени потомством дворняжки. Всем было не до нее, всем было хлопотно отвечать за собаку. Наконец, судьба ее была решена, какой-то мужик увез ее к себе в дальнюю деревню. С тех пор о ней нам было ничего не известно, но память и добрые чувства остались на всю жизнь.

МУСЬКА

В нашем доме жил обыкновенный серый кот Васька. Он всем дарил любовь и покой. И вдруг в один из январских дней, в лютый мороз нам под дверь подбросили маленького почти слепого котенка. Как тут быть? Дети просят оставить, кот удивляется новому жильцу, принюхивается, изучает, и, глядя на нас вопросительными глазами, терпит его присутствие.
Обсудив ситуацию с мужем, мы решили оставить котенка с условием, что в ближайшее время найдем ему новую хозяйку. Дочка спрашивала у своих подружек, не нужен ли кому красивый пушистый котенок.
Муська, (котенок оказался женского пола) тем временем, у нас освоилась, показала нам свой сильный и вредный характер, почувствовала себя полной хозяйкой и позволяла себе все, что ей приходило в голову. Мы с Васькой только рты открывали от удивления. Столько разбитых ваз, опрокинутых с подоконников горшков с цветами, порванных газет, в нашем доме никто еще не видел.
Василий был «интеллигентным человеком», всегда вел себя достойно: не рвал когтями обои, занавески, диван и кресла, аккуратно ел из своей миски и не лазил по столу и плите. Он обжил «нижние этажи» квартиры и никогда не забирался на шкафы и карнизы. Новая жиличка все делала наоборот. По ковру добиралась до потолка, перелезала по карнизу на шкаф, и оттуда орала, чтобы ее сняли. Такие упражнения по альпинизму повторялись многократно и доставляли ей удовольствие.
Наконец, новая хозяйка для Муси нашлась, и мы все с облегчением вздохнули. Но это продолжалось недолго. Ровно через три дня Муся вернулась к нам. Женщина объяснила, что котенок никак не может привыкнуть к новому дому, не спит и не ест, пищит и просит вернуть его по старому адресу. Пришлось принять, оставить и терпеть ее выходки. А
растить и воспитывать ее было очень трудно, так как от матери она была «оторвана» рано и та не могла передать ей необходимые правила поведения. Лоток для туалета был чист и сух, но она им не пользовалась, а ходила, куда придется: в прихожей - на чьи-нибудь сапоги, или в углу кабинета за большим горшком с лимоном. Приходилось всегда держать ее на контроле, следить и убирать.
Время шло, и Муська превратилась в изящную кошку с длинной, густой шерстью красивого окраса: мордочка, грудь и лапки – белого цвета, ушки, туловище и хвост - пепельно-дымчатого. Она была молчалива и хитра, мяукала только тогда, когда просила поесть или открыть дверь для прогулки.
Кошка быстро поняла, кто в доме хозяин, и как к кому найти свой подход. Мужу она уделяла особенное внимание по вечерам, когда он смотрел телевизор, забиралась к нему на колени, мурлыкала и терлась о подбородок, затем всем туловищем растягивалась по нему, если он лежал, то передними лапами массировала ему грудь. Дети смеялись и говорили:
- Смотри, папа, как она к тебе подлизывается, чтобы ты ее не ругал!
Я у нее была кормилицей и нянькой, а дети - веселой забавой. Так как она от них всегда ждала игр и развлечений, бегала за сшитой из меха мышкой, гонялась за карандашами, которые по ее прихоти оказывались на полу. Любила по утрам набрасываться на их ноги, выглядывающие из-под одеяла, услышав шевеление, вскакивала на кровать, и как только показывались их пальцы, тут же не больно зубами вцеплялась в ногу - визгу и шуму в доме сразу прибавлялось. Вася в этих играх участия не принимал, а только молча наблюдал за ее проделками.
Вообще на Васю она не обращала никакого внимания, а когда я их кормила, то сразу захватывала две тарелки, из одной ела, а другую держала лапой с растопыренными когтями, и не давала к ней подойти, пока не насытится. Я укоряла ее за жадность и, в сердцах, называла злой, владимирской теткой, какие иногда встречаются в переполненном транспорте. Васька смиренно и униженно сидел под столом и выходил оттуда только тогда, когда Муська покидала кухню.
Редко, в какие-то особенно тихие вечера, они мирно сидели на спинке большого кресла под лимоном, словно египетские сфинксы.
Пренебрежительное отношение к Васе у нее продолжалось долго. Она подкарауливала его где-нибудь за креслом, нападала и трепала, пуская в дело зубы и когти. Дома все гудело от их сражений, приходилось брать в руки веник и выпроваживать кого-нибудь за дверь. Муська вскакивала на ящик в коридоре и дожидалась моего прощения
В моем детстве у бабушки и дедушки всегда жили кошки, одна из них очень любила яйца и, где бы она ни была, услышав звук разбиваемой скорлупы, мчалась к столу и выпрашивала яичко. Деда это очень забавляло, он смеялся и всегда с удовольствием давал ей угощение. У тетушки в частном доме жила кошка, охотившаяся на мышей, у соседей был Барсик – красивый сибирский кот, еще я знала трехцветную кошку - Наташку, которая ходила с хозяином на озеро и вместе с ним ловила рыбу - все они были послушны, добры и ласковы.
Наша Муся была иная: вредная, непослушная и злая. Вася в круг ее поклонников по женской части не входил. Ее жених - черный кот - жил в соседнем подъезде и, когда она в окно видела, что он гуляет во дворе – тут же мчалась к двери и просилась на улицу. Дважды мне приходилось принимать у ней роды. Первый раз было особенно страшно, так как опыта у меня не было никакого, и я полагалась только на матушку-природу.
Я заранее приготовила ей картонную коробку в тихом укромном уголке, устлала ее старой чистой простыней. Полдня она ходила по дому за мной по пятам, громко мяукая и жалуясь мне на свое положение, я гладила ее и успокаивала. Все домашние были в тревоге и ожидании, но у каждого были свои дела: уроки, школа, работа. В два часа ночи появился первый котенок - черный с белыми носочками и пятнышком на мордочке. Всего Муська принесла четырех котят, в коробке сидеть с ними она отказалась, а утром в зубах перенесла их к нам в кровать и разложила у меня на груди.
Когда муж проснулся, открыл глаза и увидел, что творится в спальне, то можно себе представить, какой был скандал под названием: у нас тут не звероферма! Хватит, натерпелись, добром это не кончится, надо расставаться с этой кошкой. Нам хватает Васи, которому от нее тоже нет житья! Все правильно, но куда их деть? Котята тем временем, сбившись в кучку, мирно посапывали в коробке.
Мы часто читаем о необыкновенном материнском инстинкте у животных, у нашей Муси он отсутствовал (опять же думаю по причине ранней разлуки с мамой - кошкой). «Уличная вертихвостка» жила в ней на все сто процентов, до конца своих дней она была кошкой, гуляющей сама по себе. Хорошо хоть она все-таки кормила своих котят, наверное, потому что ей самой мешало молоко.
Когда котята подросли, надо было найти им хозяев. Коллега по институту просила отдать им абсолютно черного котенка мужского пола. У них в то время жила овчарка по прозвищу Дик, она была всеобщей любимицей, добра, послушна и красива. И вот наш «Черномырдин» стал жить на даче под покровительством большой собаки. Однажды, во время ужина хозяева никак не могли его дозваться. Обеспокоенные они вышли на террасу и увидели такую умилительную картину: котенок сладко спал на лапе у Дика, а он не мог потревожить его сон. Теперь каждый вечер знаменитый профессор медленно гуляла в сопровождении мужа, собаки и кота и все были предовольны друг другом. Остальных котят с трудом, но тоже удалось пристроить. Пушистого серого котенка муж взял с собой на воскресный базар, посадил на плечо и предлагал прохожим в подарок. Какой-то женщине с маленькой девочкой он понравился, и они взяли его к себе. Малышка радостно прыгала от счастья, гладила и прижимала его к себе, каждый, родом из детства, помнит это счастье - обретения друга.
Пошел второй год проживания Муськи в нашем доме. Характер у нее остался прежним, хотя чему-то она все-таки научилась: пользоваться туалетом, не обижать Василия, не рвать газет.
Зимой мы всегда вешали за окном кормушку с семечками и кусочки сала для синичек. Так забавно было смотреть на наших кошек при появлении пернатых. Они, затаив дыхание, синхронно поворачивали головы слева направо и, наоборот, по движению птиц, вскакивали на окно, стараясь лапами поймать птичку, но стекло препятствовало удачной охоте. Тогда они отступали, садились на табуретку и продолжали наблюдение.
Новый год у нас в семье особый праздник, так как у мамы – день рождения. Все стараются приготовить подарки, участвовать в его проведении. Дочка в тот год отличилась и испекла чудесный торт, украсив его сливочным кремом, орехами и шоколадом.
И вот елка сверкает огнями, стол накрыт в большой комнате, до гостей остается чуть больше часа. Мы сидим все перед телевизором, смотрим новогоднюю программу, радостные и довольные друг другом. И вдруг…
Звонкое чавканье в кухне привлекает наше внимание, вбегаем туда и видим: наша Муся уже отмечает Новый год! Она стоит задними лапами на табуретке, передними на столе, голова ее размещается посередине торта, где уже отсутствуют кремовые розочки и листочки – все слизано! А как же гости? Чем их угощать? Ах, Муся, Муся! Испортила нам праздник!
К весне мы опять ждали пополнения в кошачьей семье. Все повторилось снова: наша гулёна родила, принесла котят в нашу спальню, оставила их на мое попечение и тут же отправилась искать себе новых приключений.
У Муськи был такой сильный и независимый характер, что она могла любому дать сдачу, не боялась никаких собак, будь они хоть ростом со слона. Спокойно сидела на лавке у дома и, если к ней приближалась собака, то грозно «гудела» животом, и никто тогда к ней не смел подойти.
Мы же опять растили, кормили и раздавали по друзьям ее деток.  Последний котенок по прозвищу Султан был ослепительно красив: белая узкая полоса на темном лбу, начиналась звездочкой и смотрелась, как перо с брошью на чалме у султана, пышные усы, розовый носик и ярко- желтые глаза.
Султан подолгу оставался один без материнской ласки, он чувствовал ее нелюбовь к себе, ему всегда не хватала тепла и, когда он подрос, то прятался от нее внутри дивана, там ему было тихо и уютно, как в гнезде. В диван он забирался сзади у стены, где была небольшая щель, отделявшая верхнюю спинку от сиденья. Сама Муська пролезть туда не могла и рвала когтями ковер на полу, думая таким образом «отрыть» его. Мне приходилось поднимать сиденье дивана, доставать оттуда котенка и отдавать его Муське, чтобы та его покормила. Эта была трогательная душу картина, которой нельзя было не любоваться.
Так как мать постоянно отсутствовала, Султан полностью был привязан ко мне. Утром он вставал вместе со мной, внимательно смотрел на меня и бежал на кухню завтракать, твердо зная, что я иду следом за ним и обязательно сейчас положу на его блюдце чего-нибудь вкусненького.
Одноклассница сына взяла к себе нашего Султана, а я опять лила слезы, расставаясь с очередным Муськиным котенком.
Летом наш сосед Николай, хотел взять ее к себе в сад, чтоб она там «поборолась» с мышами.
- Я животных люблю, может, привыкнет ко мне, приживется, не в городской квартире, а на природе все-таки лучше, да и поохотится вволю.
Мы обо всем договорились, и все наши действия были спокойны и размерены, но она разгадала наш замысел, и тут же вырвалась из моих рук, навсегда оставив мне след на ладони.
Муська прожила с нами два года, потом заболела. Мы возили ее несколько раз в ветлечебницу, но спасти не удалось…
И вот нашей Муськи не стало, сразу исчезло столько проблем, а слезы текут и текут, и так жаль ее красивую «белогрудку» с необыкновенно пушистым хвостом. Глаза все еще ищут ее, видят круглую ямку на мягкой постели, которую она оставляла после себя (почему-то всегда любила спать на моем месте), еще долго перешагиваешь через ее тень, все еще ждешь и открываешь дверь на почудившееся мяуканье …
Маленькая история короткой кошачьей судьбы не растворилась в памяти нашей долгой и трудной жизни, а до сих пор греет воспоминаниями, когда все мои любимые были еще дома…

Владимир

"Наша улица” №256 (3) март 2021