Нина Краснова "«Я к вам пишу...»" эссе
"наша улица" ежемесячный литературный журнал
основатель и главный редактор юрий кувалдин

Нина Петровна Краснова родилась 15 марта 1950 года в Рязани. Окончила Литературный институт им. М. Горького (семинар Евгения Долматовского). Автор многих поэтических сборников, выходивших в издательствах «Советский писатель», «Современник», «Молодая гвардия» и др. Печаталась в журналах «Время и мы», «Москва», «Юность», «Новый мир» и др. В «Нашей улице» публикуется с пилотного № 1-1999. Принцесса поэзии «МК-95». В 2003 году в издательстве «Книжный сад» вышла большая книга стихов и прозы «Цветы запоздалые» под редакцией и с предисловием Юрия Кувалдина. Член Союза писателей СССР с 1982 года. К 60-летию Нины Красновой в 2010 году Юрий Кувалдин издал еще две её книги: "В небесной сфере" и "Имя".

вернуться
на главную страницу

Нина Краснова

«Я К ВАМ ПИШУ...»

эссе

1.
«Часто сижу я и думаю»: сколько же писем написала я за свою жизнь своим литературным друзьям, учителям, покровителям, редакторам, издателям, собратьям и со сёстрам по перу, сидя в родной Рязани после Литературного института и поддерживая свои отношения со всеми - дистанционно - через переписку с каждым отдельно взятым адресатом. Я писала в год по целому тому писем в ответ на те, которые получала и из Москвы, и отовсюду. Причём мои адресаты очень и очень радовались моим письмам и с нетерпением ждали их и волновались, когда от меня долго ничего не было.
Если собрать все мои письма, которые я писала, а среди них есть и короткие, в одну страницу, и развёрнутые, в пять, а иногда и в десять страниц (от руки и на машинке), с моими литературными отзывами о книгах, с разными историями и размышлениями на разные темы, с Р.S.-ами, то всё это не уложится и в 20 томов. Но сохранилось ли у кого-нибудь и где-нибудь хоть что-то из этого? Думаю, что нет, судя по тому, что письма мои нигде не всплывают и не объявляются. Словно я никогда и никому не писала их… А это же - моё эпистолярное творчество. И я всегда смотрела на свою переписку с кем бы то ни было не просто как на эпистолярное общение, а как на литературное творчество, которому я посвящаю свою жизнь, своё время, свои силы - может быть, в ущерб чему-то ещё.
Хорошо, что я всегда оставляла себе копии своих писем. И только благодаря этому большая часть моих эпистолярных трудов сохранилась - если не у моих адресатов (многие из которых давно ушли в мир иной), то у меня.
 
Виктор Боков, с которым я активно переписывалась, когда жила в Рязани, пока не переехала из Рязани в Москву и стала переписываться менее активно, очень любил мои письма, и не только любил, но и бережно хранил и перечитывал время от времени и звонил мне и читал их вслух, по телефону: «Нина! Смотри, что ты писала мне (в таком-то году, такого-то числа)… Ах, твои письма - как духмяные оладьи! А стихи какие!». 

ПИСЬМО В БОЛЬНИЦУ
ЖИВОМУ КЛАССИКУ XX ВЕКА

Виктору Бокову

Любезный мэтр, позвольте доложить:
В больницу к Вам пришла-приехала Краснова!
В России надо очень долго жить -
И Вы должны понять, усвоить это снова.

Не без ума от чьих-то там умов,
Живите долго, не курите папироски -
Чтоб до изданья всех своих дожить томов
И до изданья нашей с Вами переписки.

6 апреля 1998 г., Москва, 12 часов дня,
перед поездкой к Виктору Бокову в больницу, на Каширку,
в отделение кардиологии

В 2008 году я, чтобы «произвести в дело» хоть какую-то часть своего необъятного архива, собиралась опубликовать в «Истоках» (в альманахе) свои письма к Бокову за 1985 год, в которых писала о его поэзии, которую тогда только-только начала открывать для себя. Я не стала перепечатывать на машинке копии этих писем, некогда мне было. Отдала главному редактору Галине Рой. А она умерла, и мои копии пропали. Пропала моя книга о поэзии Бокова, яркая, эмоциональная, беспрецедентная, с подробным анализом его стихов, которую я уже никогда не напишу! А оригиналы моих писем, которые Боков так любил и которые читал мне по телефону и которые так бережно хранил у себя, вдова поэта, увы и ах, не сохранила.     
Письма многих своих литературных друзей ко мне я - слава Богу и слава Юрию Кувалдину - опубликовала в журнале «Наша улица» (в номерах 6-12 за 2002 год и в номерах 7-8 за 2003 год), это уже не пропадёт, а до своих писем у меня пока руки не дошли. И до писем Бокова ко мне, на издание которых он успел дать мне своё бумажное разрешение-благословение и поставил под ним свою подпись и о которых у меня когда-то сочинилась такая частушка:

ЧАСТУШКА ПРО ПИСЬМА

Пишет письма мне залётка -
Значит, любит Ниночку.
Многих девок он любил,
А я ему - в новиночку.

1986 г.,
Рязань, Дашково-Песочня

2.
Из всех сотен моих литературных друзей и знакомых, с которыми я переписывалась и шла по «кремнистому пути» литературному, двое, Виктор Астафьев и Андрей Дементьев, упомянули и использовали мои письма, как ценные страницы текущей литературной жизни 90-х годов с её сложными проблемами, - один в своей беседе с корреспондентом газеты «Правда», а один в своей книге автобиографической прозы.   
I
Виктор Астафьев в беседе с корреспондентом Смирновым «Провинция родная, что случилось?» почти целиком процитировал вот это моё письмо, которое я написала ему и послала из Рязани в Красноярск 22 февраля 1991 года:
21-22.II.1991. Рязань
Милый Виктор Петрович, здравствуйте!

(…)

Р. S.
Вчера я целый день пробыла в Рязанском Союзе писателей. Сначала сидела на собрании. А потом вместе со всеми ждала, когда нам, голодающим писателям, у которых штаны и юбки с задницы спадают от талонных норм, будут раздавать мясо. Председатель нашего Литфонда (Сенин) и бухгалтерша (Зина) привезли из одного колхоза тушу телёнка (половину туши), и три наших поэта, три Валерки (Авдеев, Самарин и Кудряшов), три рязанских богатыря, три новых члена Союза писателей (выходцы из деревни), весь день рубили её на куски тупым (другого под руками не оказалось) топором, в Рязанском филиале «Московского рабочего», который по решению московских литературных радетелей недавно закрылся (а там в 1992 году должна была выйти наша с моей сестрой Татьяной книга - теперь не выйдет), и доказали, что они умеют работать не только пером, но и топором: разделали тушу лучше, чем мясники на базаре. И вместе с бухгалтершей - без всяких весов, на глазок - разложили куски мяса на полу, на газетах и листах картона, на сколько надо кучек, так, что в каждой было примерно 3 с половиной кило. И мы кидали жребий - кому какая кучка достанется. Ответственный секретарь нашего Союза (Овчинников) отвернулся к стене, к двери, директор бюро пропаганды (Бакун) наобум тыкал рукой, пальцем в одну из кучек и спрашивал: «Это кому?.. Кому?» - И ответственный секретарь наобум же говорил - кому. И каждый забирал свою долю.
Мясо у нас на базаре стоит 20 рублей кило (это никому из наших писателей не по карману, тем более свободным художникам навроде меня), а в магазинах его нет, даже и по талонам. А бухгалтерша взяла с каждого писателя за 3 с половиной кило 13 рублей 50 копеек. (Я своим мясом, конечно, поделилась с моей матушкой и сестрой… Мы всегда делимся друг с другом всем, что у нас есть.)
Когда кровавые куски мяса (с костями) лежали в кабинете на полу, на расстеленных газетах и листах картона, это была очень страшная картина. Все заходили в кабинет и шутили: «Это с кем же такое рязанские писатели тут разделались, расправились? Кого они на куски изрубили?» - «Своих врагов, которые закрыли «Московский рабочий!»
А когда я потом прибирала кабинет, наводила там порядок (чтобы не оставлять грязь до утра, до уборщицы), я говорила: «Это я заметаю веником и замываю тряпкой следы кровавого преступления». - И все смеялись.
Вот такая весёлая у нас тут литературная жизнь. А у Вас там, в Красноярске - наверное, ещё «веселее»?

Р. Р. S.
Обнимаю Вас крепко-крепко! А когда наемся мяса, обниму ещё «крепчее»!
Н. К.

Через три месяца я послала Виктору Астафьеву письмо, поводом для чего послужила приятная новость, которую принёс мне, как сорока на хвосте, ответственный секретарь Рязанского Союза писателей Овчинников, о том, что в газете «Правда» за 18 мая появилась беседа Астафьева о литературной провинции, с моей историей о голодающих писателях:
24.V.1991 г. Рязань

Дорогой Виктор Петрович!

На днях мой сосед Овчинников стукнул мне в дверь, принёс новый номер «Рязанского узорочья» с публикацией моей прозы (с главой из дневникового романа «Дунька в Европе»). Поздравил меня с ней. И сказал шутливым тоном, который я сначала приняла за серьёзный: «А ты что же письма про наш Союз писателей пишешь и в «Правдах» и везде печатаешь?»  -  Я ему: «Да ты что? Я ничего про наш Союз нигде не пишу и нигде не печатаю». - «А это что?» - И он протянул мне газету «Правда» за 18 мая с Вашим интервью, в котором Вы цитируете моё к Вам письмо о том, как голодающие рязанские писатели делили между собой мясо. Правда, Вы из этических соображений не упоминаете там фамилию мою и не говорите, что речь идёт о рязанских писателях, но они все догадались, о ком идёт речь (а самый первый прочитал Ваше интервью и догадался обо всём В. Сафонов со своим чутким носом). Вот как внимательно люди читают Вас! (…) А оно, говорят, ещё и в «Дне» было?
Интервью очень замечательное, всё насквозь пронизано заботой и переживанием о русской провинции, о её писателях, литературе, культуре…
(…)
Посылаю Вам «Рязанское узорочье» с маленькой главой из своей очень большой книги «Дунька в Европе»*, которая лежит у меня в «Советском писателе» два года безо всякого движения (45 авторских листов, 1125 листов на машинке).
(…)

Нина Краснова

_________
*  Мой дневниковый роман «Дунька в Европе» в конце концов вышел, но не в «Советском писателе», где мне предлагали сократить его хотя бы наполовину, а я не стала делать этого, он вышел в журнале Юрия Кувалдина «Наша улица», почти весь целиком, в 2000 году, когда из горячей прозы превратился уже в историческую. - Н. К.

Почти всем своим друзьям в ответ на их письма я посвящала стихи и частушки, и Виктору Астафьеву - тоже.  Например, вот такую потешную частушку:

ЧАСТУШКА ПРО ПИСЬМЕЦО

Получила я по почте
Письмецо Витюлькино.
Письмецо Витюлькино -
Не грамота фитюлькина.

Или, например, ему же, вот такие лирические стихи:

ПИСЬМА

Виктору Астафьеву

Не с каких-то островов Канарских,
Пестропёрист, лёгок и летаист,
Из краёв сибирских, красноярских
Ваши письма мне приносит аист.

Счастье счастий - получать, иметь их.
Там, в особый смысл перерастая,
В тексте и в подтексте писем этих,
«До свиданья!» - фраза есть простая.

Это передать нельзя словами.
Вашим письмам рада я, разрада.
Я мечтаю о «свиданье» с Вами,
Как о счастье высшего разряда.

1.  г., Рязань

II
А Андрей Дементьев включил одно моё письмо в свою книгу автобиографической прозы «Ни о чём не жалейте вдогонку», которая вышла в 2009 году в издательстве «Эксмо». А до этого он говорил мне: «Нина, я вставлю в свою новую книгу одно из твоих писем ко мне». Я не спрашивала, но думала и гадала: интересно, какое? И узнала - какое именно, когда Андрей Дементьев подписал мне эту книгу на ярмарке ВВЦ в 2009 году: «Милая Нина! Будь счастлива! А. Дементьев». И представил меня публике:
- Это моя ученица, прекрасная поэтесса из Рязани, землячка Есенина, Нина Краснова, которую когда-то открыл миру журнал «Юность»!
Дома я стала листать книгу Андрея Дементьева и на страницах 355 - 356 нашла своё письмо, которое посылала ему в 1993 году, в редакцию «Юности», когда он уже ушёл оттуда, и которое ему передали от меня:

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ

Дорогой экс-редактор, экс-президент «Юности»
Андрей Дементьев!

Мне очень жалко, что Вы ушли из «Юности». Очень! Вы для меня не просто поэт, которого я люблю, не просто мой учитель, мой шеф, мой старший товарищ по перу, которого я люблю, но и символ «Юности», журнала, который всегда поддерживал меня, с первых моих шагов в литературе.
Я недавно заходила в редакцию. Мне было без Вас там пусто, словно я чего потеряла. Я понимаю, что Вы поступили так, как сочли нужным. (Я читала Ваше интервью в «Литгазете».) Но мне всё равно жалко, что Вы ушли. Неужели я больше никогда не увижусь с Вами в «Юности»? Я надеюсь, что увижусь.
По сложившейся и ещё не изжитой традиции поздравляю Вас с «мужским» днём! И хочу, чтобы у Вас впереди было ещё «полжизни», не меньше, как в Вашем известном стихотворении, и чтобы у Вас впереди было много-много хорошего, светлого, яркого, праздничного, чудесного, в том числе и песен, и стихов, и публикаций, и выступлений на радио и телевидении. И поездок за рубежи, и цветов любви Ваших почитателей. Ещё раз большое спасибо Вам за то, что Вы напечатали мои стихи в 6 - 8 номерах «Юности», да к тому же и похвалили их.

Р. S. Я всё жду, когда по ТВ будет повторяться Ваша необыкновенная передача об Израиле…

Остаюсь Ваша Нина Краснова,
1993.
Напечатал Андрей Дементьев в своей книге и свой комментарий к моему письму: 
Нина Краснова как-то прислала из Рязани, где она жила тогда, свои стихи. Я написал ей письмо. Потом мы её напечатали в «Юности». Помню, мне пришлось помогать ей получить квартиру, потому что она ютилась в жалком домишке. Познакомился я с ней очно уже в Москве. Человек она талантливый и очень доброжелательный. Именно этим объясняется её удачное «вхождение» в литературу и в нелёгкую московскую среду. Спустя несколько лет она издала книгу*, где рассказала о своей жизни - рассказала искренне и благодарно.

_________
* Речь идёт здесь о моей книге «Цветы запоздалые», которая вышла в 2003 году, в издательстве Юрия Кувалдина «Книжный сад». Там есть мои упоминания об Андрее Дементьеве и о журнале «Юность» в хорошую сторону. - Н. К.

Я восприняла страницы книги Андрея Дементьева со своим помещённым в ней моим письмом к нему как похвальный лист, которым Андрей Дементьев наградил меня.
Посылала я ему и вот такое письмо-автограф из четырёх строк, со своей новой книгой:

***

Андрею Дементьеву

С новой книгою моею
К Вам иду, похорошев.
Мною, автором, и ею
Вы довольны, милый шеф?

1986 г., Рязань

«Доволен! И тобою, и книгою твоею, и твоим автографом!» - говорил мне «милый шеф» и улыбался.
А вот это письмо я послала ему уже в из мира земного в мир небесный:

***

Памяти Андрея Дементьева

Он родился в городе Твери
И по воле Бога стал поэтом.
Бог вручил ему перо, сказал: «Твори!» -
И талантом наградил его при этом.

30. VIII.2018. Москва

III

А русско-греческий соловей Анатолий Шамардин, солист Утёсовского оркестра, сделал из моих стихописем великолепные песни. Одну - в стиле частушек - «Пишет письма мне залётка». А одну - в стиле раёшника - «Заявление (письмо) красной девицы доброму молодцу». И распевал их в своих концертах, от моего лица, а я подпевала соловью, и теперь подпеваю, когда его уже семь лет как нет на этом свете:

ПИСЬМО КРАСНОЙ ДЕВИЦЫ ДОБРОМУ МОЛОДЦУ

Слова Нины Красновой
Музыка Анатолия Шамардина

Прошу за беспокойство меня простить
и в царство Вашей души меня пустить.
Пустите красну девицу, добрый молодЕц,
если не в благоустроенный дворец,
то в домок,
у которого из трубы идёт дымок;

а если не в домок, то в шалаш -
только бы в Ваш;

а если не в шалаш, то на деревце, на ветку
или в проволочную клетку…
я обернулась бы маленькой синичкой
или жар-птичкой
и жила бы себе и пела
и любые неудобства терпела;

а если не в шалаш, не на деревце, на ветку,
и не в проволочную клетку,
то под деревце, под кусточек,
под зелёный листочек…
я обернулась бы аленьким цветочком
и жила бы себе под деревцем, под кусточком,
под зелёным листочком,
и была бы довольна и весела
и цвела;

а если не под деревце, не под кусточек,
не под зелёный листочек,
то в болотце или в речушку,
я обратилась бы в царевну-лягушку
и жила бы себе и квакала
и не плакала…

1987 г.,
Рязань, Дашково-Песочня

25 - 26 апреля 2021 г.,
Москва

"Наша улица” №258 (5) май 2021